28
Каких-либо решений новый день мне не принес. Канцлер очень въедливый человек, иначе он бы не был тем, кто он есть. И значит, Чон-старший продолжит всячески допытываться о том, какие отношения связывают меня и Чонгука. Но я больше не собираюсь идти у него на поводу, хватит с меня приключений в ПТУ и драконов.
Была также сложность и с матушкой старшего группы. Если с отцом гоблин явно в натянутых отношениях, то какие они у него с родительницей? Я старалась как могла себя убедить, что мне не важен этот вопрос, что мне неважно то, как она может повлиять на наши с Чонгуком отношения, которых вроде как нет.
Ситуация складывалась непростая, а ведь был еще и Рунеро, который прислал сегодня записку с предложением отобедать. Соглашаться не хотелось — желания не было, — и хорошо бы придумать вежливую отговорку.
Ун-н-н...
Уже привычно прогудел сигнал начала занятия, и аудитория стала заполняться народом. Сегодня это вторая пара подряд, и мне предстоит выслушивать рефераты студентов об алхимии. Каждый должен был выбрать специальный раздел и сообщить о нем свое мнение, привести доказательства, аргументы. Страшно было от того, что я могу сейчас услышать.
На мое удивление, Чон не был сегодня первым: быстрее всех вызвался Ким, у которого были едва заметные царапины через все лицо. Он применял боевую трансформацию, но раны не исчезли.
Это могли обеспечить только специальные компоненты в мази или зелье. И тему гоблин выбрал соответствующую: «Внешнее влияние ядов на организм».
— Ким, можно личный вопрос?
Студент повернулся ко мне и кивнул.
— Вы обернулись в боевую трансформацию сразу, как вам нанесли рану на лице?
В группе послышались смешки, я строго глянула на весельчаков.
— Практически, — сухо ответил студент.
Что-то у них с Дженни не заладилось.
— Я могу помочь убрать шрам.
— Не стоит. Шрамы служат напоминанием о промахах.
Точно что-то случилось. Надо зайти в гости к старой знакомой.
— Садитесь. У вас высший бал за работу. Вы подошли к ней, я бы сказала, с маниакальной заинтересованностью.
Вернувшись на место, Ким просто кивнул и стал смотреть перед собой. Однозначно загляну к Дженни. Прямо завтра, с визитом и тортиком.
Следующим вышел Чон и зачитал тему своей работы, посматривая на меня:
— Мастерство алхимиков и как с ними бороться.
Я вскинула бровь вверх, внимательно рассматривая старшего группы, но пока молчала.
— В алхимии существуют несколько степеней мастерства. Самобытные, или настои травников, как их зовут в народе. Для жизни неопасны, если не недоучки.
Последнее замечание очень верное.
— Далее идут зельевары. Зелье — нижняя ступень у профессионалов в этой области. Часто воздействие их трудов можно поправить.
Я побарабанила пальцем по столу. Вот зачем он полез в дебри, которые его не касаются?
— Есть мастера алхимии, они могут сделать отравой любой предмет или жидкость. Они настоящие кудесники и готовят как лекарства в различных вариациях и формах, так и яды. Часто работают с собственными запатентованными изобретениями. Довольно опасны.
Например Дженни, у нее как раз эта степень.
— А есть алхимики, которые работают, создавая вещества, совершенно новые по природе и могут наделять их различными свойствами. Это считается высшей степенью мастерства. Правда, поговаривают, они все хранят тайну, которую не выдают даже под пытками или перед страхом смерти.
— Магистр, а какая у вас степень? — послышался голос из группы.
На что я ответила совсем не в тему:
— Неожиданно я вспомнила об одном важном деле, из-за которого занятие придется прервать. Ректор напомнил мне, что я не закончила очень важное дело, а именно не всем нанесла состав, защищающий от отравления через внешнее воздействие. Поэтому жду вас через час в медпункте и советую захватить меховые трусы, там холодно.
Встав, я вышла прочь под ошарашенные взгляды группы.
***
— Магистр, что случилось? Почему такая странная просьба? Вас кто-то обидел? — спросил ректор.
— Нет. Я прошу уволить меня с должности преподавателя и разрешить покинуть университет. Я выполнила задачу, для которой меня сюда пригласили, и теперь хочу прервать пребывание здесь.
— Но вы же прекрасно знаете, сейчас самое опасное время, заговор вот-вот должен вскрыться. А вы такая прекрасная мишень. Я не могу допустить вашего отъезда, это то же самое, что подписать вам смертный приговор, — упирался хозяин кабинета.
— Я уже большая девочка и вправе решать вопросы собственной безопасности сама. Если я скроюсь где-нибудь в глуши, все будет в порядке.
— Хорошо, я обещаю обдумать ваш вопрос. Как прошло нанесение защиты на студентов?
— Нормально, — пробормотала я.
По-другому сказать язык не повернулся. Чон, на правах старшего группы, бдел за мной все время, пока я рисовала узоры. Про то, чтобы самой нанести мазь, я не стала даже заикаться.
Пока работала, внутренне кипела. Это же надо додуматься влезть в темы, которые его совсем не касаются. Я чувствовала, не просто так Чонгук искал информацию об алхимиках: он старается побольше узнать обо мне, раскрыть мои тайны. Но это ему не удастся.
Ни за что!
— Теперь все, что могла, я для них сделала. Осталось еще пара разделов, которых мы коснемся, но в остальном то, что они смогут усвоить и применить в жизни и профессии, я им дала.
— Вы же понимаете, что вы их куратор: они не смогут пройти испытания без вас. Я отпущу вас с должности, но не ранее чем они закончат обучение. Потерпите, недолго совсем осталось.
Я поморщилась: знает куда бить.
— Я сегодня отлучусь ненадолго. Присмотрите, чтобы мои здесь ничего не учудили?
— Безусловно, — выдохнул Ким. — Вы приняли правильное решение.
Я сильно в этом сомневалась, но и подставить Чона не могла. Что делать в такой непростой ситуации? Пойти кушать торт.
***
Едва Дженни открыла дверь, как заявила:
— Пришла заступаться за этого изменника?
Удивившись такому началу, я прошла внутрь и вручила гостинцы.
— Может быть. Еще хочу узнать, как у тебя дела?
— Отвратительно! — И алхимичка ушла готовить чай.
Что же у них с Тэхеном приключилось? Никогда не видела свою бывшую соседку в таком расстройстве или гневе. Разве что когда одногруппник нечаянно уничтожил ее изобретение.
Когда Дженни вернулась, я, расположившись за столиком в кресле у окна, смотрела на город, на который опускались сумерки. Чудесное время суток — игра света и тени.
Присев напротив, хозяйка дома разлила чай.
— Расскажи, что у вас случилось?
— У нас? У нас случилось то, что я, глупая курица, решилась связать свою жизнь с гоблином. А ведь знала, что делаю глупость!
— Стоп! Рассказывай по порядку.
— Да не о чем говорить! После нашей первой ночи я думала, что забеременею, однако гоблины могут как-то контролировать процесс. Точка зрения Тэхена не совпала с моей. Мне поставили ультиматум: хочешь ребенка — выходи замуж.
— Почему ты хочешь детей именно от него?
— А ты найди нормального мужика, не от каждого захочешь родить. В итоге мы продолжили встречаться, когда это было можно. А три дня назад приходит ко мне гоблиниха и заявляет, что Тэхен — ее жених. Да еще устраивает мне, разлучнице, скандал.
Слушая Дженни, я чувствовала, как во мне поднимается тревога, ведь я не знала, свободен ли Чон. У него ведь тоже могут быть обязательства.
— Ты действительно уверена в том, что сказала гоблиниха? А если все не так?
— Так! Тем же вечером я сварила незаживляющую мазь, отполировала коготки и стала ждать. Все алхимики имеют прекрасное терпение. Первым делом, когда он пришел, я спросила его об этой Каса. Тот удивился и сказал, что это девушка, на которой его хочет женить семья. Но сам он не отказывался от этого союза, так как ему было все равно. Конечно, он встретил меня, все изменилось, вот только отказаться от прежней договоренности и не подумал.
— Может, забыл? — неуверенно пробормотала я.
— Ага, он именно так и сказал: «Я забыл». Зато я не забыла его послать куда подальше. И чтоб на глаза мои больше не показывался. Да, нормальных мужиков найти непросто, но можно. Найду, кем его заменить.
— А что он думает по этому поводу?
— Не знаю и знать не хочу. Я расцарапала ему лицо и выставила вон.
— Дженни, но может...
— Нет!
Переубедить алхимичку мне так и не удалось. Она всегда была на редкость упряма и своевольна. Вечером, направляясь обратно в ПТУ, я обдумывала, как помочь неудачливой парочке. Про свой случай думать не хотелось совсем.
До университета осталось совсем недалеко, когда сбоку мелькнула тень. Я обернулась:
— Кто здесь?
Тишина и лишь ощущение неприятного взгляда в спину.
— Магистр Манобан...
Вновь обернувшись на сто восемьдесят градусов, я увидела Чона.
— Что вы делаете здесь?
— Жду вас. Хотел знать, почему вы так резко прервали урок? Это из-за моего доклада?
Приблизившись, гоблин встал очень близко. Непроизвольно я сделала шаг назад, а Чонгук — вперед и тихо выругался. В его руке торчал кинжал.
— Нет! — вскрикнула я и бросилась к падающему мужчине.
Неужели не уберегла?