Разрушенный Дворец

Лалиса
Бумага хрустит в моих дрожащих пальцах. От этих нескольких прочитанных абзацев у меня кружится голова - а ведь я даже не дочитала до конца. В мгновение ока Намджун выхватывает у меня письмо и пробегает глазами первые строчки, кровь отливает от его лица.
- Где ты это взяла? - сдавленно спрашивает он.
От шока и ужаса у меня во рту пересохло так сильно, что даже больно говорить.
- Оно было спрятано в лампе. - Я продолжаю ошарашенно смотреть на него. - Почему ты спрятал его? Почему не уничтожил?
Наверное, Намджун такой же бледный, как и я.
- Я... я не прятал его. Оно было в сейфе. Оно... - Вдруг он начинает ругаться. - Чертова пронырливая стерва!
Мои руки по-прежнему дрожат.
- Кто?
- Моя жена. - Он снова грубо ругается, его глаза темнеют от горечи. - Наверное, после моей «смерти» адвокаты отдали Дахён коды к сейфу.
Он непроизвольно мнет в руке лист бумаги.
- Должно быть, она увидела его и... Нет, это была Миён . - Он, явно потрясенный, оглядывает комнату. - Она жила здесь. И она спрятала это письмо. Наверное, выкрала его у Дахён.
- Да плевать мне, кто спрятал это письмо! - кричу я. - Я хочу знать, правда это или нет!
У меня сбивается дыхание.
- Это правда?
- Нет, - отвечает он и после короткой паузы передумывает: - Да.
Я начинаю истерически смеяться.
- Так все-таки «да» или «нет»?
- Да. - Его кадык дергается. - Это правда.
Меня охватывают отвращение и гнев. Боже мой! Я поверить не могу в то, что слышу. Это письмо меняет все, что я знала о Намджуне, Хосоке, всей семье Чон. Если это правда, то Дахён имеет полное право ополчиться на Су Джин, даже ненавидеть ее.
- Позволь я прочту до конца, - требую я.
Он делает шаг назад, но я успеваю выхватить письмо у него из руки. Уголок отрывается и остается в его обессиленных пальцах.
- Лиса, - слабым голосом начинает он.
Но я уже слишком увлеклась чтением.
Дорогой Намджун!
Больше не могу жить со всей этой ложью. Она разрывает меня на части. Каждый взгляд Хосока камнем опускается на мое сердце. Не такой жизнью я мечтала жить и больше не могу продолжать это существование.
Мои сыновья - свет моей жизни, но даже им не под силу разогнать тьму, что поселилась в моей душе. Она всегда будет запятнана тем, что мы с тобой сделали. Я не знаю, как мне быть.
Если я признаюсь во всем, наши семьи будут разрушены. Хосок уйдет от меня, а вашей дружбе придет конец.
Если я буду продолжать молчать, то не смогу жить. Клянусь тебе. Я так больше не могу.
Зачем ты соблазнил меня? Ты знал мои слабости! Знал и воспользовался ими.
Я больше не верю в то, что Хосок изменял мне, а даже если и изменял, то я должна была научиться жить с этим. Намджун , мы больше не можем продолжать скрывать правду от Хосока.
Я должна рассказать ему. Мне придется. Иначе я не смогу примириться сама с собой.
Я не могу жить без Хосока, но и не знаю, как смогу жить без тебя. То, что ты делаешь со мной, что пробуждаешь во мне, - я никогда не думала, что такое возможно. Каждую ночь, закрывая глаза, я вижу твое лицо, чувствую твои прикосновения.
Когда рядом с тобой другая женщина, я сгораю от ярости. Зачем ты женился на ней? Она недостойна тебя. Мне омерзительно то, что после меня ты идешь к ней. Ты просил меня уйти от Хосока. Но тебе я тоже не доверяю, Намджун. Я не верю тебе. Я больше никому не верю.
У меня нет выбора. У меня отняли право его сделать. Не пытайся остановить меня.
Су Джин
Закончив читать, я позволяю письму упасть на ковер рядом с моими ногами. Это какое-то... безумие. Как мог он так поступить с Хосоком? А Су Джин?
- Я должна рассказать Чонгуку.
Намджун бросается вперед и перехватывает меня, прежде чем я успеваю схватить с тумбочки телефон.
- Нет, - умоляет он, - ты не должна ничего ему рассказывать. Это уничтожит их. Они боготворят свою мать.
- Как, видимо, и ты когда-то, - с горечью произношу я. - Как ты мог так поступить? Как ты мог?!
- Лиса...
Внутри меня смешались и страх, и надежда, и отчаяние. Из комнаты как будто высосали весь воздух, и стало трудно дышать и думать.
- Ты спал с женой Хосока, - продолжаю я обвинять его.
Он на мгновение стискивает челюсти, а потом с вдруг осунувшимся лицом коротко кивает. Ему даже не хватает мужества сказать это вслух.
- Почему?
- Я всегда любил ее, - признается он охрипшим голосом. - И она любила меня, по-своему.
- Судя по письму, этого не скажешь.
- Она любила меня, - настаивает Намджун. - Мы увидели ее в одну и ту же минуту, но Хосок подошел к ней первый.
Я смотрю на него, открыв рот. Боже мой, он похож на маленького мальчика, у которого отобрали игрушку.
- Значит, пока Хосок из шкуры лез вон, спасая вашу компанию, ты рассказывал Су Джин, что он изменял ей? - Мои мысли все еще путаются, одна наскакивает на другую, но, по-моему, я уже начинаю понимать, что к чему. - Так ты затащил ее к себе в постель?
Его глаза смотрят куда-то поверх моего плеча.
- Хосок действительно изменял ей? - продолжаю допытываться я. - Это было правдой?
Он не может посмотреть мне в глаза, и я понимаю, что нет. Те хрупкие отношения, которые мы с ним строили, разбились на части. Я не смогу больше уважать его. Уже сейчас он мне противен. Он переспал с женой своего лучшего друга. Хуже того, он говорил ей, что ее муж изменял ей. И она убила себя! Выходит, что Ким Намджун довел эту бедную, запутавшуюся женщину до самоубийства!
Мне кажется, что меня вот-вот вырвет.
Наклонившись, я поднимаю письмо и крепко сжимаю его в руке.
- Мы отдадим это Хосоку . Он думает, что его жена покончила с собой из-за него. А мальчишки - каждый из них винит себя! Ты должен рассказать им всем правду.
Глаза Намджуна злобно вспыхивают.
- Нет! - рявкает он. - Это останется между нами. Я же сказал тебе, правда уничтожит мальчиков!
- А ты не думал, что они уже морально уничтожены, потому что их мать убила себя? Единственный человек, которого это письмо точно уничтожит, - это ты. И, если честно,Намджун , мне на это плевать. Чоны должны узнать правду!
Сказав это, я хватаю телефон и, проскочив мимо него, вылетаю из комнаты.
- Куда это ты, мать твою, собралась?
От его свирепого голоса меня пронзает страх. Я перехожу на бег и оказываюсь в гостиной, но меня вдруг дергают назад. Я падаю на задницу и приземляюсь на ковер, в какой-то паре сантиметров от камина, где умерла Миён...
И вдруг мне в голову приходит совершенно дикая и кошмарная мысль.
- Это был ты? - спрашиваю я.
Намджун не отвечает. Он нависает надо мной, тяжело дыша, на его лице отражается безнадежность.
- Это ты убил Миён? - Сейчас мой голос звучит слабо и дрожит от страха.
- Нет, - рычит он. - Это не я.
Но я вижу: в его глазах мелькает чувство вины.
- О господи, - шепчу я. - Это ты. Ты убил её, а потом свалил всё на Чонгука. Ты убил её...
- Это был несчастный случай! - орет Намджун.
Я вздрагиваю от его оглушающего голоса. Потом, пошатываясь, встаю на ноги и стараюсь отойти как можно дальше от него. Но он шагает вперед, и мне приходится отступать назад, до тех пор пока моя спина не прижимается к камину.
- Это был чертов несчастный случай, ясно?
Дикий взгляд сузившихся, покрасневших глаз отца меня пугает.
- К-как? - запинаюсь я. - Зачем?
- Я только что слез с проклятого самолета, проведя полгода на забытом богом острове! - Он перешел на крик. - А когда пришёл домой, то увидел, как из пентхауса выходил чертов Чонгук! И что, черт подери, я должен был подумать? Я уже знал, что моя женушка трахается с самым старшим сыном Хосока. - Его дыхание стало частым. - А теперь еще и Чонгук ? Думаешь, я собирался и дальше мириться со всей этой ложью? Особенно после всего того, что мне пришлось пережить?
- Чонгук даже не прикасался к Дахён , - хрипло отвечаю я.
- Но я же этого не знал! - он задыхается от охватившей его паники. - Я поднялся в пентхаус на служебном лифте и собирался выяснить правду у этой дряни, своей неверной жены! Жены, которая пыталась убить меня.
От него исходит такая ярость, что в моей крови начинает пульсировать страх. Я стараюсь бочком покинуть комнату, но он снова шагает вперед. Теперь я заперта в ловушке между трясущимся от злости Намджуном и твердой облицовкой камина.
- Когда я вошел, она стояла прямо здесь - смотрела на нашу чертову фотографию!
Он хватает с каминной полки фотографию в рамке и швыряет ее о стену над моей головой. Стеклянные осколки падают прямо на нас, и несколько их застревает у меня в волосах.
Мое сердце колотится так быстро, что я начинаю опасаться, выдержит ли оно. Мне придется как-то выбираться отсюда. Мне нужно выбираться. Намджун признается в убийстве. Он рассказывает всю правду прямо мне в лицо.
Но мне нельзя здесь оставаться: скоро он совершенно выйдет из себя.
- И я разозлился, как любой другой нормальный, живой человек. Как твой драгоценный Чонгук. Я схватил ее за волосы и ударил лбом о каминную полку. Я в жизни не поднимал руку на женщину, но, черт побери, Лиса, эта заслуживала хорошей порки. Она должна была заплатить за все, что сделала со мной.
- Но это была не Дахён, - шепчу я.
На охваченном гневом лице Намджуна проступает стыдливое выражение.
- Я этого не знал. Я думал, это она. Черт, со спины они так похожи. Они... - Кажется, что ему трудно дышать. - Я увидел ее лицо, только когда она повалилась вперед, но было уже поздно. Я не смог поймать ее. И она ударилась головой о каминную полку. - Ужаснувшись содеянному, он начинает задыхаться. - Сломала свой проклятый позвоночник!
- Я... - Я громко сглатываю. - Ладно. Раз это был несчастный случай, ты должен рассказать полиции, что именно прои...
- Никакой полиции! - орет он и поднимает руку, как будто собирается ударить меня.
Я уже мысленно готовлюсь к удару, когда большая рука Намджуна падает вдоль его тела.
- Не смотри так на меня, - требует он. - Я никогда не обижу тебя! Ты же моя дочь.
А Дахён - его жена, и это не помешало ему захотеть ударить ее. Пульс снова учащается. Я больше не могу оставаться здесь. Не могу.
- Тебе придется рассказать правду, - умоляю я своего отца. - Если ты этого не сделаешь, то Чонгук сядет в тюрьму.
- Думаешь, я этого не понимаю? Я неделями ломал себе голову, пытаясь придумать, как помочь ему. Я, конечно, не хочу, чтобы он спал с моей дочерью, но и видеть, как он попадет за решетку, мне тоже не хочется.
«Тогда почему ты не спас его?» - хочется закричать мне. Но я уже знаю ответ. Что бы он сейчас ни говорил, Намджун совершенно точно не собирался мешать Чонгуку взять на себя вину за гибель Миён. Потому что Ким Намджун заботится только о себе. Его всегда волновала только собственная персона.
- Ты и я, - вдруг говорит он, и его глаза оживают. - Мы вместе что-нибудь придумаем. Пожалуйста, Лиса, давай сядем, поговорим и найдем способ спасти его . Может, мы даже сможем свалить все на Дахён...
- Черта с два ты сможешь!
Он разворачивается на голос Дахён. А я еще никогда не была так рада видеть эту блондинку. Он отвлекся, и я пользуюсь этим, чтобы отбежать от камина. Я бросаюсь к Дахён с такой скоростью, как будто от этого зависит моя жизнь. Хотя, может быть, так оно и есть.
- Ты убил Миён? - Она словно выплевывает каждое слово, ее полный ужаса взгляд прикован к мужу.
Рука дрожит. Я вижу блеск черного металла, и до меня доходит, что именно она держит.
Маленький черный револьвер.
- Опусти пушку, - с раздражением говорит ей Намджун.
- Ты убил Миён, - повторяет она, но в этот раз это не вопрос.
Я прижимаюсь к Дахён, и она удивляет меня, когда мягким голосом говорит:
- Встань за меня, Лиса.
- Опусти пушку! - снова приказывает Намджун.
Он бросается было вперед, но Дахён взмахивает револьвером.
- Даже не думай приближаться.
Он останавливается как вкопанный.
- Опусти пушку, - в третий раз повторяет он, и его голос звучит почти нежно, размеренно.
- Лиса, позвони девять-один-один, - говорит мне Дахён, не отрывая глаз от Намджуна.
Но я слишком напугана, чтобы двигаться. Я боюсь, что она случайно уронит оружие и я окажусь на линии огня.
- Ради бога, Дахён! Вы обе ведете себя просто смешно! Смерть Миён была несчастным случаем! А даже если бы и нет, кому, черт побери, есть дело?! Она была ядом, мусором!
Он снова бросается в нашу сторону.
И Дахён жмет на курок.
Все происходит так быстро, что я едва успеваю понять. Секунду назад Намджун стоял перед нами, а сейчас он лежит на полу, стонет и сжимает свою левую руку.
В ушах звенит, как будто я оказалась среди аттракционов в парке развлечений. В реальной жизни мне ни разу не доводилось слышать звук выстрела, и он оказывается таким оглушительным, что я боюсь, как бы у меня не лопнули перепонки. Меня тошнит, сильно, как будто вот-вот вырвет прямо на ноги. И мое сердце еще никогда не билось так быстро.
- Ты подстрелила меня, дрянь, - пронзая взглядом Дахён, ворчит Намджун.
Не обращая на него внимания, Дахён как ни в чем не бывало поворачивается ко мне и повторяет:
- Лиса , позвони девять-один-один.