Твоя Тихая Волна

Этот человек что-то точно знал и недоговаривал. А ещё прикидывался дурачком, вот наглец!

– Позвольте полюбопытствовать, отчего вы выбрали такое... имя? – с вежливой улыбкой осведомился принц.

– Когда вы вошли сегодня в зал, в моей голове сразу откуда-то появилось золотистое поле, залитое солнцем. Все знают, как пахнет льняное масло, но мало кто знает как пахнут цветы льна.

– И как же?

– Как вы.

Льёненпапиль тряхнул головой и нервно потёр лоб. Не верилось, что это было простым совпадением. Однако, если это и правда случайность, то...

– Не подумайте плохого, – постарался оправдаться незнакомец, – я тоже не знал до недавнего времени. Но так вышло, что буквально на днях я получил букет этих цветов от одного дорогого мне человека. И этот запах отчего-то сразу пришёлся мне по душе. Как бы объяснить. Это такой едва уловимый свежий аромат. Очень светлый. Очень нежный.

Эти слова смутили бы кого угодно, и всё же, услышав их принц почувствовал себя так, словно его укутали в мягкий плед и дали в руки чашечку чая с молоком.

Вся беседа с этим человеком напоминала необыкновенный сон, пробуждаться после которого в серой реальности отчаянно не хотелось. Там, за дверью его ждало определённое будущее, которое он не выбирал. Но тут, на балконе, бархатный голос незнакомца смешивался с шёпотом лип, танцевал с ветром, заигрывал с облаками.

– В таком случае, я буду называть вас Шелест.

На секунду мужчина изменился в лице, но уже в следующее мгновение снова мягко улыбался.

– Мне это имя подходит. Но прошу вас звать меня так лишь наедине, иначе у меня могут возникнуть некоторые неприятности.

– В имени не будет смысла, если не использовать его по назначению.

– В таком случае, приглашаю вас в гости, Лён. У меня дома можете использовать это имя сколько угодно.

– А где вы живёте?

– Этого я вам сказать не могу.

– Как же тогда попасть к вам в гости?

– Думаю, мы что-нибудь придумаем. Полагаю, не стоит спрашивать о том, откуда вы прибыли, Лён? – спросил незнакомец, и получив кивок продолжил, – Откровенно говоря, я сам в этой стране немного незаконно, а в этом замке и подавно. И всё же, мне бы хотелось продолжить общение после этого вечера, если вы не против дружбы с таким подозрительным человеком, как я. – Он протянул принцу бокал. – Вина?

– Спасибо, откажусь.

– Зря. Это вино я привёз со своей родины. Оно очень редкое, я не предлагаю его кому угодно.

– Только друзьям? – горько усмехнулся юноша.

Мужчина задумчиво кивнул.

– Можно и так сказать. Но если вы ещё никогда не пробовали вино, я не буду вас принуждать.

Льёненпапилю не доводилось пить вино. Не смотря на множество неприятностей, в которые он влипал благодаря мнимым приятелям, алкоголь во всём этом никогда замешан не был. Не то чтобы никто из тех людей не пытался споить принца. Просто когда-то он решил для себя, что ему это не интересно, и всегда стойко отказывался от выпивки.

До этого самого момента.

Неожиданно для самого себя, Льёненпапиль принял бокал из рук обаятельного незнакомца и залпом осушил его. Вино пахло фиалками, оказалось очень сладким и крепким, вкус пришёлся юноше по душе.

– Стоило предупредить вас, что это вино может здорово ударить в голову, – забеспокоился мужчина, подхватывая под руку пошатнувшегося принца.

Разумеется, Льёненпапиль понятия не имел, как его организм отреагирует на такой "сюрприз". Оказалось, что алкоголь развязывает принцу язык, и он осмеливается озвучивать то, что лежало на сердце.

– Вы так легко говорите о дружбе. Зачем вам моя дружба?

Боль сквозила в каждом слове, как бы тщательно Льёненпапиль ни старался скрыть её. И его собеседник мгновенно это заметил.

– Как только вы вошли в этот зал, я перестал видеть кого либо ещё, – сказал он. – Вы осознаёте, насколько красивы?

– Красота? Ха. Ну, конечно, и как я сразу не догадался, – горько усмехнулся принц. – Не надо говорить мне о красоте. Когда человек красив, никому не интересно, что у него внутри. Купившись на яркую обёртку, люди начинают придумывать себе идеальную начинку. Их ждёт лишь разочарование и обманутые надежды. Всегда. А затем они уходят. Что толку от красоты? Я предпочёл бы быть некрасивым.

– Звучит очень одиноко. И всё же, я готов обмануться, ведь даже эта короткая беседа помогла мне немного заглянуть в начинку, и пока что она мне нравится намного больше обёртки. Как насчёт того, чтобы...

Портьера колыхнулась и на балконе показалась лохматая голова Этьена.

– Так во-о-от вы где были! – радостно воскликнул слуга. – А я вас уже обыскался. И принцесса тоже. Идёмте скорее, ждут только вас!

И прежде, чем Льёненпапиль успел что-нибудь ответить, юноша потянул его за руку и вытащил с балкона в круговорот людей и шум зала.

Заметив их, уже стоявшая на возвышении Анаис лишь одарила принца осуждающим взглядом, и тут же отвернулась. Стоило ей начать говорить, как все взоры моментально обратились к ней.

– Аппарейя много лет находились в сложных взаимоотношениях с Этуайей. Последний год был особенно тяжелым. Конфликт достиг таких масштабов, что ещё вчера все мы были уверены в неизбежности скорой войны. И всё же войны не будет.

По залу прокатился удивлённый шёпот, который, впрочем, довольно быстро сошёл на нет, превратившись в оглушающую тишину. Принцесса сделала знак Льёненпапилю, и он послушно подошёл.

– Вчера нам с наследным принцем Этуайи удалось провести переговоры, которые оказались весьма продуктивными. Наши страны заключат союз на взаимовыгодных условиях. – Она выдержала многозначительную паузу, подчёркивающую важность момента, а затем в её руках оказалась бархатная подушечка с парой угловатых каффов грубой работы аппарейских ювелиров. – Я, Анаис аппарейская, беру в законные мужья Льёненпапиля этуайского, и таким образом мы объединяем Аппарейю и Этуайю в единую сильную страну, править которой отныне будем вместе, пока не передадим бразды правления нашему ребёнку.

Гости так и застыли с открытыми ртами, наблюдая, как Анаис надевает обручальный кафф на ухо принцу вражеского королевства.

Льёненпапиль последовал её примеру, затем неловко переступил с ноги на ногу, не зная, надо ли ему что-то добавить. В конце концов он пришёл к выводу, что речь принцессы была исчерпывающей, и просто осторожно взял в руки её ладонь, в знак того, что согласен с её словами. Обведя взглядом зал, он не встретил ни одного дружественного лица, и вдруг неподалёку увидел своего недавнего собеседника. Под маской невозможно было разглядеть его глаз, а без этого принц не смог понять, какие эмоции по поводу происходящего тот испытывает. В момент, когда взгляд Льёненпапиля остановился на нём, мужчина поднял ладони и несколько раз хлопнул. Это, видимо, вывело окружающих из ступора, несколько человек подхватили аплодисменты, и вскоре уже весь зал рукоплескал.

Анаис принимала поздравления, а Льёненпапиля после пары формальных рукопожатий вновь оттеснили в сторону. Принцесса Аппарейи всецело завладела всеобщим вниманием, а его словно перестали замечать. Стоя в стороне, к своему сожалению, принц услышал множество обрывков разговоров, которые предпочёл бы не слышать.

– Этуайский принц? – шептались тут и там. – Ну, надо же, и когда он только успел заделать Анаис ребёнка?

– А как же его брат? Слышал, что он...

– Я думал, уж если Анаис и отдастся кому-то, так только человеку сильнее себя. А это что? Ветер дунет – переломит!

– А он точно мужчина? Похож на переодетую девку...

Все эти сомнительные комментарии сопровождались нескромными шуточками и смешками. Льёненпапиль успел протрезветь и услышать множество нелестных комментариев в свой адрес, прежде чем Анаис вырвалась из окружения людей, желающих втереться к ней в доверие, и демонстративно увела его из зала.

– Вы уверены, что всё это было хорошей идеей? – спросил он, едва они остались наедине. – Кажется, ваши союзники не в восторге от этой помолвки.

– Плевать я хотела на их восторги, – равнодушно бросила Анаис. – Сегодня я публично объявила о нашем союзе и обменялись каффами, а по аппарейским законам это означает, что мы официально заключили брак. Готов ли ты к этому или нет, теперь ты мой муж. А я не люблю терять время. Запоминай, муженёк!

Она щёлкнула какой-то застёжкой на своём плече, и аппарейский церемониальный наряд скользнул вниз, обнажая рельефное тело, украшенное боевыми шрамами.

Аппарейские женщины отличались от остальных, тем более принцесса, которая являлась эталоном для своих подданных. Сильная, подтянутая, прекрасно сложенная, невероятно красивая, повидавшая немало сражений, Анаис выглядела как древняя богиня войны. Льёненпапиль словно зачарованный не мог отвести взгляд от её тела.

– Нравится? – протянула она, – Насмотришься ещё. А сейчас я хочу приступить к главной части нашего плана. Так что – довольно смотреть, действуй!

Девушка решительно взяла руки Льёненпапиля и опустила на те места своего тела, которых он никогда и не видел, не то чтобы касаться. Лицо его залил яркий румянец, и он робко вымолвил:

– Я... не уверен, что у меня получится.

– Разве кто-то просил тебя об уверенности? – сказала Анаис, начиная раздевать принца. – Кто бы что ни говорил – я выбрала тебя, а ты – меня.

"Не то, чтобы у меня был выбор" – пронеслось в голове Льёненпапиля.

Краем глаза он заметил возле кровати бутылку вина. Проследив за его взглядом, принцесса хищно улыбнулась, и не успел он оглянуться, как бутылка была откупорена, а в руках принца звенел бокал, полный пьянящего напитка. Спальню наполнил пьянящий аромат фиалок.

– Откуда у вас это вино? – спросил юноша.

– Разве сейчас это имеет значение? – глубоким чувственным голосом произнесла Анаис, прижавшись к нему всем телом.

Льёненпапиль крепко зажмурился, глубоко вздохнул и одним махом осушил бокал. Посмотрев ещё раз на девушку, он понял, что должен делать.

– Вы... Ты очень красивая, – сказал он, нежно обнял её и поцеловал.

Она ответила на его нежность агрессивной страстью, ухватила за волосы, притянула к себе и впилась в чужие губы.

– Забудь обо всём. Думай только обо мне и о нашем будущем ребёнке, доверься мне, а я тебя направлю.

– Сделаю всё, что будет в моих силах.