𝓑𝓮𝓵𝓸𝓷𝓰𝓼 𝓽𝓸 𝓶𝓮
Каждый вечер для Ариэлы был похож на предыдущий, и тем не менее, каждый раз, когда она переступала порог клуба, её тело будто готовилось к новой схватке. Она не жаловалась на это, не думала, что это слишком тяжело. Это было просто её жизнью — рутина, усталость и очередной длинный вечер, который начнется и закончится одинаково. В её голове не было места для иллюзий или больших ожиданий, и именно это позволяло ей справляться.
Вечер начался как обычно: привычный путь в клуб, знакомая дорога, шум улицы, запах дешёвых сигарет пробивающегося через городской бетонный воздух. Она не любила ночь. Она не любила этот клуб. Она даже не любила себя в эти моменты. Но всё это было частью её выбора. Хотя... может, не совсем выбора, скорее, безвыходной ситуации. Здесь она была нужной. Здесь её кто-то замечал, хоть и в самом низком смысле. Она была для них просто телом.
Она зашла в клуб, не привлекая внимания, но и не скрываясь. Как всегда, её видели, но никто не обращал особого внимания. Рабочая атмосфера была уже хорошо знакома ей — пустые, хмурые лица, девочки, потирающие уставшие руки и плечи, в углу кто-то курил, пытаясь скрыться от взглядов охраны. Внутри клуб был уже в разгаре — не слишком шумный, но с неуловимым ощущением, что все ждут чего-то важного. Ожидание, как всегда, висело в воздухе.
Ариэла прошла мимо стойки, где дежурила Ён Хи, её единственная знакомая в этом месте, и не задержалась. У неё не было настроения на разговоры, и она знала, что тут нет смысла в пустых словах. С этим миром её больше ничего не связывало. Тело, как и раньше, шло на автомате, по выученной схеме, обтекаемо, без лишних движений.
Пробежав взглядом по лицам в зале, она направилась в гримёрку. Здесь её ждала привычная тишина. Она не любила это место — запах дешёвых косметических средств, пересушенный воздух и зеркала, в которых её отражение всегда смотрелось чужим, даже если это было её лицо. В этот момент она всё-таки почувствовала лёгкую усталость — как будто каждая её клеточка вопила от бессилия, но она просто оставила все эти ощущения за дверью и закрылась в себе.
Тёплый свет в гримёрке, отражения лиц, которые тут же исчезали, как только она отводила взгляд, и привычная музыка, слышащаяся сквозь стены. Ариэла немного затормозила, стоя у зеркала, снимая свою куртку и осматривая своё отражение. Всё выглядело как всегда — та же одежду, тот же холод в глазах, тот же макияж, скрывающий её усталость.
Когда она собралась, убрала волосы, сделала последний взгляд в зеркало, она вышла из гримёрки, держа себя ровно, как всегда. Танцевать. Работа, как всегда.
______
Она снова скользнула в зал, чувствуя, как её присутствие немного изменяет атмосферу. Взгляды, жадные, ленивые, беспокойные. Она делала своё дело. Танец — это не было искусством. Это было просто тем, что нужно делать, чтобы заработать, чтобы выжить, чтобы не уходить с пустыми руками. Она двигалась плавно, не обращая внимания на тех, кто её смотрел, не замечая их желания, не чувствуя их взгляды, только музыка, только тело, только движение.
Это было бездумно, почти как в трансе. Она забыла обо всём, как всегда. Ноги, руки, живот — всё двигалось под музыку, и ни одно из этих движений не имело никакого смысла. Тело снова становилось оружием, хотя Ариэла этого не осознавала.
Как и каждый вечер, она закончила свою смену. Никакой фальшивой радости, никакой эйфории — только тяжелое дыхание, пот на коже, выдох, который возвращал её в реальность. Время передохнуть, время забыться на мгновение.
_________
Она направилась обратно в гримёрку, зная, что всё, что ей нужно сейчас, — это переодеться, вытереть с лица макияж и, возможно, забыться в темных уголках квартиры, где её никто не будет видеть. Молча пройти по улицам прикуривая сигарету, вернуться домой, и снова начать всё с начала.
Но едва она вошла в гримёрку и начала переодеваться, как её прервала рука на плече. Резко, с усилием. Ариэла мгновенно застыла, сердце сжалось от непонимания. Это было слишком знакомо, чтобы быть хорошим знаком.
Су Бон. Как всегда, этот тип. Он не был приветливым — наоборот, его лицо светилось той самой злобной, самодовольной уверенностью, которой не было места в её жизни.
— Ну что, снова ты, куколка? — его голос был низким, чуть хриплым, с оттенком того самого злорадства, которое она так хорошо знала.
Она попыталась отстраниться, но он не отпускал её, перехватив её талию и удерживая в этой близости.
— Как ты могла сбежать от меня, а? Думаешь, ты можешь просто уйти? — его голос звучал угрозой, но с лёгкой усмешкой, которая ещё больше раздражала.
Она попыталась вырваться, но он уже успел подтянуть её к себе. Су Бон не отпускал её, с каждым движением он как будто вытягивал из неё всё, что ещё оставалось.
— Мы с тобой ещё не закончили, — произнёс он с явным намёком. — Ты принадлежишь мне, и ты это знаешь.
Ариэла задохнулась от раздражения, пытаясь освободиться, но не могла — его рука была слишком крепка. В этот момент, когда охранники пытались вырвать её из его объятий, они с Су Боном оказались прямо у дверей кабинета Намгю. Ариэла чувствовала, как напряжение нарастает с каждой секундой. Су Бон продолжал говорить ей что-то про «права» и «обещания», но в этот момент, когда она собралась что-то ответить — дверь кабинета распахнулась.
Ариэла застыла, чувствуя, как её сердце забилось быстрее. Су Бон ещё не успел её отпустить, и она инстинктивно подняла взгляд на того, кто появился в дверях. Намгю. Он стоял, в своём привычном чёрном костюме, с глазами, полными холодной решимости. Он был как всегда — уверенный, почти неприступный, но что-то в его выражении лица заставляло её замереть, почувствовав, как воздух в комнате стал гуще, а ощущение чуждости и боли только усилилось.
Су Бон, заметив его, усмехнулся и слегка подтянул Ариэлу к себе, не обращая внимания на её попытки освободиться. Он держал её за талию, как приз — слишком уверенно, слишком наглядно.
— Ах, вот и он, — сказал Су Бон, как будто делая приятное замечание. — Намгю, твой любимый директор. Ты, наверное, так гордишься своим клубом, да? Хотя... если всё будет по-моему, этот клуб будет закрыт, и твои маленькие девочки снова окажутся на улице.
Намгю не двигался, его глаза блеснули сталью, и воздух вокруг них будто сгустился. Он не стал сразу отвечать, но в его взгляде была холодная, яростная сила, которую можно было бы почувствовать даже без слов. Его дыхание не сбивалось, но она видела, как его челюсти сжались, а плечи напряглись.
— Су Бон, — сказал Намгю, его голос был низким и жестким, как разрезающее лезвие. — Ты слишком много о себе возомнил. Ты не закроешь мой клуб. Не смей угрожать мне снова.
Су Бон усмехнулся и чуть потянул Ариэлу к себе, поднося её к своему лицу так близко, что она почти ощущала жар его дыхания. Он был непредсказуем, как буря, но её тело не могло с ним справиться — он был слишком уверен в себе, слишком сильный в своём жестоком самодовольстве.
— Ты думаешь, что ты всё контролируешь, Намгю? — Су Бон сделал паузу, его голос с каждым словом становился более зловещим. — Ты ведь понимаешь, что я могу всё разрушить. Ты не сможешь остановить меня. И ты не сможешь забрать её.
Ариэла почувствовала, как её тело сжалось от этого прижима, от его прикосновений. Всё, что она хотела, — это вырваться и убежать, но не могла. Су Бон держал её слишком крепко. И она знала, что сейчас всё будет решаться, и её место тут — просто элемент, часть этой игры. Она была игрушкой, которая не имела значения.
Намгю вздохнул, его глаза метали молнии, и он шагнул вперёд. Его губы сжались в жёсткую линию, и он сказал, как будто с каждым словом давил на Су Бона:
— Ты не заберёшь её, потому что она не твоя. Ариэла не твоя игрушка. Ты здесь ничего не решаешь.
Ариэла подняла глаза, и на мгновение их взгляды с Намгю встретились, но он старался не смотреть на неё. Он смотрел на Су Бона, словно тот был главным врагом, а она... она просто стояла между ними, как объект, от которого зависит исход.
Су Бон рассмеялся, но в этом смехе не было радости, только издевка. Он резко повернул Ариэлу к себе лицом и посмотрел на Намгю, наслаждаясь этим моментом. Его пальцы снова скользнули по её талии, и она ощутила его холодную уверенность, как лезвие ножа, которое прошивает её.
— Она моя, Намгю, — произнёс Су Бон с тяжёлым акцентом, его губы почти касались её уха. — И ты не можешь ничего с этим сделать.
Ариэла ощутила его дыхание на своей шее, и его слова — они были как удар. Это было как проклятие, обрушающееся на неё, от которого не было спасения. Су Бон тянул её к себе всё сильнее, его рука держала её за талию так крепко, что она чувствовала его пальцы, вдавливающиеся в кожу. Он уже был готов сделать следующий шаг.
И вот тогда, прямо на глазах у Намгю, Су Бон наклонился и поцеловал её. Поцелуй был холодным, острым, словно нож в живот. Он не был тёплым или страстным — это было просто утверждение его власти. Ариэла почувствовала его губы на своих, и сердце её чуть не вырвалось из груди, но она не могла отвернуться, потому что он держал её слишком крепко. Су Бон поцеловал её так, как будто бы она была не человеком, а вещью. И Ариэла, несмотря на всю её ненависть к нему, не могла избавиться от ощущения, что это испытание, которое она должна пройти.
Намгю стоял, как статуя. Его взгляд был ледяным, но за этим льдом таился настоящий ураган. Он пытался сдерживаться, но дыхание сбивалось. Его зубы скрежетали от злости, и он не мог убрать этот взгляд с них, с неё, с этого поцелуя, который не был для неё, но стал публичным заявлением.
Когда Су Бон отстранился от неё, Ариэла почувствовала, как её дыхание сбивается, как будто она только что пережила бурю, не успев отреагировать. Она не знала, что ей делать, куда смотреть. Её тело ощущало эту тяжесть, словно она была частью чего-то большего, чего-то, что не она сама могла контролировать. Су Бон всё ещё стоял рядом, его рука не отпускала её талию, и это ощущение его холодной власти было тяжёлым, как невыносимый груз.
Намгю, с другой стороны, был как живой вулкан. Его глаза метали молнии, и каждый его шаг был полон угрозы. Он ещё больше стиснул челюсти, его дыхание стало более резким, но он не двинулся с места. Он смотрел на Су Бона так, как смотрит хищник на своего врага, а в его глазах было что-то большее, чем просто ярость. Это был вызов. Он не собирался уступать.
Ариэла почувствовала, как её сердце врезается в грудную клетку, каждое биение казалось ударом молота. Её взгляд метался между двумя мужчинами, между этими двумя силами, словно она была маленьким огнём, который горел между ними. Она не могла выбрать. Или точнее — не могла понять, почему ей нужно было выбирать. Почему она должна была быть в этом? Почему она была нужна им, когда они оба только разрушали её, заставляли быть частью их игр?
Су Бон скользнул взглядом по Намгю, его ухмылка не оставляла сомнений — он чувствовал победу. Но в его словах была скрытая угроза, как в остриё ножа, который был готов вот-вот воткнуться.
— Ты всё ещё думаешь, что она твоя? — сказал Су Бон, голос его был тверд, как камень, и в этом голосе была извращённая уверенность. — Ты думаешь, что твои угрозы могут что-то изменить? Ты — не могущественен. Твой клуб — не могущественен. Я могу разрушить всё. В любой момент.
Су Бон немного отступил, отпустив её, но так, что она почувствовала, как пустое пространство вокруг неё стало намного более удушающим. Его пальцы всё ещё ощущались на её коже, как холодные отпечатки, оставившие след.
Намгю не дал ему сказать больше. Его шаг был стремительным, и, несмотря на то что между ними было расстояние, он стремился к нему с такой агрессией, что казалось, он готов вонзить в него весь свой гнев.
— Ты ошибся, Су Бон, — сказал Намгю с таким холодом в голосе, что воздух вокруг стал холодным и жестоким. — Это мой клуб, и ты его не закроешь. Не ты и не твои угрозы. Ты не заберёшь Ариэлу, она моя. Это всё моё, а делится я не люблю.
Су Бон рассмеялся, его смех был полной противоположностью спокойствию Намгю. Это был смех победителя, будто он только что подтвердил, что игра завершена.
— Ты так уверен, что это всё твоё? — Су Бон с улыбкой посмотрел на Ариэлу, а её сердце снова забилось быстрее. Он мог чувствовать это, он чувствовал её слабость, её растерянность. — А что, если я скажу, что она уже мне принадлежит? Что, если я скажу, что это всё не будет твоим, как бы ты не хотел этого?
В его глазах была тревожная искра, что-то большее, чем просто насмешка. Но его взгляд, тем не менее, был полон угрозы, полон силы. Су бон шагнул ближе к Ариэле, и её тело, как всегда, не могло не реагировать. Он стоял перед ней, как огромная тень, его дыхание ощущалось на её коже, а его рука тянулась к ней. Её внутренний протест всё ещё был, но она не могла с ним справиться.
Намгю сжался, его взгляд становился всё более суровым, и, казалось, он вот-вот взорвётся. Он сделал шаг вперёд и снова встретился взглядом с Су Боном. С каждым мгновением, его злоба только усиливалась, а его желание защитить её — тоже. Ариэла ощутила это, как будто её собственная боль становилась ярче. Она всё больше понимала, как тяжело ей будет остаться в стороне.
— Ты не заберёшь её, Су Бон, — его голос стал ещё более низким, и он произнёс эти слова с таким напряжением, что казалось, весь воздух сжался в комнате. — Она не твоя, ты не сможешь её купить. Она не станет твоей игрушкой.
Су Бон сделал паузу, его взгляд стал хищным, а улыбка только расширилась.
— Я понял. Ты просто хочешь сделать вид, что она не очередная твоя шлюха, которую ты трахнешь раза три и бросишь, как и всех остальных? — его голос стал холодным, словно ледяной нож, пронзающим тишину. — Так ведь будет, да? Ты всегда так поступал. Ты же не задерживаешься на таких, как она.
Ариэла почувствовала, как её лицо моментально покраснело от гнева и стыда, хотя она и пыталась не показать свою реакцию. Но его слова будто резали её изнутри, заставляя пережить момент унижения, которого она не могла избежать. В её голове пронеслась мысль: «Не думай, Ариэла. Не верь ему. Он просто пытается тебя задеть.»
Намгю почувствовал, как его тело ещё больше напряглось от слов Су Бона. Его взгляд стал ещё более жестким, а дыхание — резко прерванным. Он сделал шаг вперёд, и, хотя его лицо не выражало эмоций, в его глазах горел настоящий ураган.
— Су Бон, — его голос стал низким и полным угрозы, как раскат грома. — Убери свою грёбанную руку с Ариэлы. И не осмеливайся повторить это. Ты слишком много о себе возомнил.
Су Бон, услышав эти слова, усмехнулся, но в его взгляде была явная насмешка. Он знал, что именно сейчас всё решается, и его слова, его действия только подогревают этот огонь.
— Ты думаешь, ты победил? — сказал Су Бон с ледяной улыбкой, подходя к Ариэле ещё ближе, его взгляд вновь упёрся в Намгю. — Ты не сможешь её удержать. Ты не сможешь её забрать, даже если захочешь.
Но Намгю не сдерживался. Он сделал шаг вперёд, его лицо было как камень, его глаза — как пламя.
— Ты ошибаешься, Су Бон, — его голос прорезал тишину, полное негодование и ярость в каждой фразе. — Она не твоя. Она не чья-то игрушка. Не повторяй этого снова. Она — не твоя. Потому что по праву она принадлежит мне. — И знаешь что Су бон, ты переиграл. Даже не понял, когда превратился в посмешище.
И в этой фразе, сказанной сквозь зубы, был не только гнев — в ней было нечто другое. Глубже. Личное.
Ариэла, до этого молча стоявшая между ними, вдруг почувствовала, как рука Су Бона ослабла. Он сделал шаг назад, всё ещё усмехаясь, но уже без той безнаказанной лёгкости. Его уверенность чуть дрогнула, когда он посмотрел в глаза Намгю и понял — это не игра. Он перешёл черту.
— Мы ещё поговорим, — процедил он, и, разжав пальцы, оттолкнул Ариэлу от себя, как будто она была не более чем мешком с пылью.
Её шаги закачались, но она устояла. Намгю моментально сделал шаг к ней, протянул руку, но в последний момент остановился. Он хотел коснуться, но не позволил себе. Не сейчас. Не при нём. Вместо этого он развернулся к Су Бону и, медленно, подчеркнуто холодно, сказал:
— Убирайся.
И Су Бон ушёл. Не потому что испугался. Потому что понял — сейчас он не победит. Но он ещё вернётся.
>>>>>
так так, два обиженных мальчика чуть не подрались за одну конфетку. я эту главу писала полусонная, поэтому если некоторые словечки или фразочки повторяются, сорянчик.