𝐾𝑖𝑠𝑠 𝑀𝑒 𝑇ℎ𝑒𝑛 𝐾𝑖𝑙𝑙 𝑀𝑒 / 𝑁𝑎𝑚 𝐺𝑦𝑢 ❄️frozen❄️

Клуб «Пентагон» оживал с каждым моментом. Громкая музыка вибрировала в воздухе, пульсируя до самого сердца, как будто сам клуб был живым организмом, который вбирал в себя каждого, кто входил в его двери. Свет был тусклый, только несколько стробоскопов и светодиодов вырезали яркие лучи, пробиваясь через дым, скользя по коже людей, заполняющих пространство. Высокие каблуки стучали по мраморному полу, смех, шёпоты, дыхание — всё смешивалось в одну тяжёлую, пьяную атмосферу, которую невозможно было не чувствовать.

Ариэла вошла в клуб, не обращая внимания на взгляды. Словно она была здесь тысячу раз и ей было всё равно. Взгляд хищника скользил по толпе, тело сдержанно двигалось в такт музыке, но в её глазах не было ничего от той бурной страсти, что переполняла гостей. Она была просто частью этой картины, частью ночи, частью игры, которую она не выбирала, но не могла избежать.

Чёрная майка плотно обвивала её фигуру, татуировка на шее выглядывала как напоминание о прошлом, о том, что она когда-то была другой, но это казалось теперь такой отдалённой шуткой. Шаги её были уверенные, как будто она шла по уже известной дороге, и, несмотря на всю эту бурю вокруг, в её душе оставался штиль. Она пробиралась через толпу, ловко обходя посетителей, направляясь к барной стойке. Тёмные глаза блеснули, но она ничего не искала. Слишком много боли, слишком много дней, когда она просто выживает, а не живёт.

В этот момент её взгляд встретился с ним. Намгю стоял у своего кабинета, почти в тени, наблюдая за всем происходящим. Он не двигался, но его глаза, те глаза, что она прекрасно знала, выжигали её, как огонь. Он не был здесь ради неё, но, как всегда, она чувствовала его присутствие — словно тень, которая всегда рядом.

Когда её шаги привели её к барной стойке, она увидела его. Его лицо было спокойным, но в его глазах был огонь. Он уже ждал её. Она сделала вид, что не заметила его взгляда, но в душе что-то сжалось.

А он не сдержался. Как всегда, когда не мог держать свои инстинкты в рамках. Взгляд отрывисто скользнул по ней, и в его лице отразилась не злость — скорее, раздражение. Слишком много времени прошло. Он хотел, чтобы она снова была рядом, чтобы её взгляд был подчинён его воле. Чтобы снова было что-то между ними.

— Ариэла, — его голос прорезал шум, словно нож, который точно знал, куда попасть. Он не тратил времени на вопросы. Его слова были прямыми, острыми. — Заходи ко мне.

Она не ответила, но её тело автоматически среагировало, как если бы она ожидала этого. Не было ни удивления, ни негодования — только пустота, как всегда. Она пошла за ним. По мере того как она следовала за ним вглубь клуба, она ощущала, как это пространство сужается, как всё становится слишком близким и напряжённым. Он всегда знал, как запереть её в этом лабиринте.

Когда они оказались в его кабинете, двери с тихим щелчком закрылись за её спиной. Никаких слов. Только запах табака и виски, который тут же проник в нос. Он не смотрел на неё сразу. Он стоял, подперев стол, и продолжал курить свою сигарету. Она стояла в дверях, не двигаясь, не зная, что делать. Он был всегда так. Сначала молчание, потом — огонь.

Через несколько долгих секунд, он наконец повернулся, его глаза блеснули в тусклом свете.

— Кто тебе, блять, разрешил вчера не приходить на работу? — его голос был низким, с нажимом, с тем тоном, который сразу давал понять — он не просто спрашивает, он разрывает на части всё, что находится между ними. Он был готов к конфликту. И она это знала.

— Разве у тебя есть право мне указывать? — её ответ был ровным, холодным. Её взгляд встретился с его, и в этом взгляде было нечто большее, чем просто пустота. Это была борьба.

Он не сдержался. Резко подошёл, не делая лишних движений, но её хватило одного взгляда, чтобы понять — его ярость не знает границ. Он был как буря, которая могла разнести всё в щепки.

— Здесь я решаю, у кого есть право, Ариэла, — его слова раздались, как приговор.

Он двинулся в её сторону, шаг за шагом, не спеша. Словно зная, что она не уйдёт, не скроется от него. Он подошёл совсем близко, и она почувствовала его дыхание, тяжёлое и горячее, как будто всё его тело было наполнено бешеным огнём.

— Ты играешь со мной? — его голос стал низким и зловещим. Он почти шипел, как змей, готовый укусить.

— Не льсти себе, — ответила она, её лицо оставалось как маска, но её внутренний мир был на грани. Что-то внутри неё уже начало ломаться, но она не могла позволить ему увидеть это.

Он наклонился вперёд, его лицо почти коснулось её. Его дыхание обжигало кожу.

— Позапрошлой ночью, — он говорил тихо, но каждое слово было настолько чётким, что она не могла избежать этого. — Ты сидела с каким-то парнишкой у барной стойки. Мило так. Улыбалась. Смеялась. Почти села ему на колени. Это что было, а? — его голос стал жёстким, с каждым словом всё ближе и ближе.

— Это было после смены. Я отдыхала, — она сглотнула, но в голосе всё равно звучала угроза, как будто она пыталась пробиться через его тяжёлую тираду.

— Отдыхала? — он насмешливо фыркнул. — И потом приползла ко мне. Вот прямо после него. С его запахом на себе. А потом — на мой стол.

Он наклонился ещё ближе, и теперь они стояли так близко, что каждый её вдох был его дыханием.

— Помнишь, как ты стонала? Прямо мне в ухо. «Намгю... ещё...» — он с издевкой скопировал её голос, зловеще растягивая слова. — «Пожалуйста...»

Она дёрнулась, но он схватил её за подбородок, не позволяя уйти.

— Ты сама это сделала, — его пальцы вонзились в её кожу, заставляя её смотреть только в его глаза. — Ты знала, что я смотрю. Ты хотела, чтобы я это видел. Хотела вывести. Получилось. Ты получила, чего хотела.

Он прошептал это, почти не двигаясь, а её тело напряглось. В его глазах горела жажда. Жажда не только мести. Но и власти.

Он не отпустил её подбородок, продолжая смотреть в её глаза с таким жаром, что ей пришлось снова сглотнуть. Всё, что было между ними, выливалось в эту бесконечную напряжённую тишину. Он тянул время, чтобы она почувствовала это — ощущение полного контроля, которое он всегда стремился иметь над каждым, кто попадал в его поле зрения. Но особенно над ней.

— Ты думаешь, я не вижу, как ты играешь? — его голос стал тише, почти как шёпот, но его слова были так же резкими, как лезвие ножа. Он отпустил её подбородок, но теперь его рука оказалась на её шее, не сдавливая, но оставляя ощущение угрозы, которая висела в воздухе, как нечто реальное и осязаемое. — Ты хочешь, чтобы я смотрел? Чтобы я почувствовал твою игру? Но ты ошибаешься, Ариэла.

Его пальцы слегка сжали её шею, но не настолько сильно, чтобы ей было больно. Это был просто намёк на то, что он может сделать, если захочет. Она почувствовала его власть. Почувствовала, как она снова становится частью его игры, даже если сопротивляется.

— Ты думаешь, что я тебя не понимаю? — его губы почти коснулись её уха, когда он продолжил: — Всё это для меня слишком очевидно. Ты хочешь зацепить меня, но не понимаешь, что уже зацепила. Ты — внутри. Ты часть этого. И ты не выйдешь отсюда. Не сможешь.

Её дыхание сбилось. Он снова взял её в ловушку. Но она не собиралась сдаваться.

— Отпусти меня, Намгю, — прошептала она, но голос её звучал твёрдо, хоть и немного срывался.

Он засмеялся — тихо, грубо, с насмешкой.

— Отпустить? Серьёзно? — он отступил на шаг, глядя на неё с тем видом, как будто она сказала что-то невероятно глупое. — Я только начал.
•
Он только начал.

И она это поняла слишком поздно.

Когда он снова приблизился, она почувствовала, как воздух между ними уплотнился, как будто в этом помещении исчез кислород, и остался только он — его взгляд, его тяжёлое дыхание, его намерения. Намгю не касался её, но она ощущала всё: каждый миллиметр его приближения, каждую молекулу желания, которой он был пропитан, каждую ноту ярости, которую он даже не пытался скрывать.

Он смотрел на неё, будто разглядывал под микроскопом. Не тело — душу. Не выражение — маску, которую он так яростно хотел сорвать. Медленно, с наслаждением.

— Ты думаешь, что можешь быть рядом и при этом быть вне? — голос его звучал, как будто сквозь сигаретный дым, медленно и угрожающе. — Что можешь работать здесь, смотреть в глаза, танцевать на сцене, а потом просто... исчезать? Как ни в чём не бывало?

Он провёл пальцами по своему запястью — именно там, где скрывалась его татуировка. Ариэла знала, что он делает это не случайно. Он делал это каждый раз, когда сдерживал себя. Каждый раз, когда готов был кого-то ударить или трахнуть. А чаще — и то, и другое.

— Так не работает, Ариэла. — Он шагнул ближе, его рука опустилась на стол, на тот самый стол, где всё произошло. Он наклонился вперёд, склонившись над столешницей, словно вспоминая каждый её звук, каждый вдох, каждый царапинный след на лакированной поверхности. — Ты оставила на нём след. Думаешь, я его не вижу?

Она почувствовала, как внутри всё начинает сжиматься. Отвращение к себе, к нему, к тому, что они сделали. Но хуже всего было не это.

Хуже всего было то, что она тоже не могла забыть.

— Это был момент слабости, — её голос был тихим, почти неживым.

Он рассмеялся. Тихо, как будто она рассказала анекдот.

— Момент слабости? — его глаза сверкнули. — Ариэла, у тебя между ног была не слабость. Это был голод. Это было «пожалуйста», это было «ещё», это были твои ногти на моей спине. Не ври. Особенно себе.

Он выпрямился, резко, словно выстрелил собой в воздух, и зашагал по кабинету туда-сюда. Как лев, как зверь в клетке, который знал, что его уже выпустили, но ждал, когда можно будет вгрызться в глотку.

— Ты трахалась со мной, потому что хотела. Потому что тебе нравится, когда я тебя унижаю. Нравится, когда я ломаю твою грёбаную гордость.

Её ладони дрожали, но она держалась.

— Ты не ломаешь. Ты просто пытаешься.

Он мгновенно остановился. Повернулся. Медленно, как будто в этом повороте было что-то судьбоносное.

— Поверь, куколка, если я решу тебя сломать — ты не встанешь. Никогда. — Он подошёл, схватил её за талию и рывком притянул к себе, прижав к себе всем телом. Его губы были в миллиметре от её, но он не поцеловал. Он только говорил. Медленно, жарко, сдержанно: — Ты сама дала мне власть. Тогда, в ту ночь. На этом чёртовом столе. И теперь ты — моя. Хоть раз в жизни признай это. Просто скажи.

Она не сказала. Потому что язык прилип к нёбу. Потому что дыхание исчезло. Потому что, чёрт побери, он был прав.

Но она никогда не признает это ему.

Он смотрел на неё с тем выражением, которое уже не сулило ей ничего хорошего. И всё же... она не отстранялась. Она стояла, как вбитая в пол. Вызов в её взгляде, и слабость — где-то глубоко, которую он так пытался вытянуть наружу.

Он резко отпустил её.

— Убирайся.

— Что?

— Я сказал — вали отсюда. Пока я не сделал с тобой то, что хочу. Пока я ещё думаю. Пока ещё могу остановиться.

Она не пошевелилась.

Он подошёл ближе, снова. Медленно наклонился, его губы почти касались её шеи.

— Потому что если останешься — я тебе обещаю, Ариэла... это не закончится просто разговором.

Он произнёс это хрипло, с придушенной страстью, которую он не собирался скрывать. Она чувствовала, как её тело дрожит, как внутренний голос орёт уйти, бежать, но ноги не двигались.

— И что же ты сделаешь? — спросила она, почти беззвучно.

Он выпрямился. Отступил. Его лицо было холодным.

— Всё, что ты заслужила.

Он снова сел за стол, словно ничего не произошло, взял сигарету, прикурил её не спеша. Сделал затяжку. Его взгляд больше не касался её тела. Словно он уже насладился ей. И она — просто пустота.

— Дверь сама знаешь где, — бросил он.

Ариэла стояла ещё секунду. Потом повернулась. И пошла к двери. С каждым шагом её сердце кричало, рвалось наружу, но лицо оставалось холодным, как лёд. Она вышла, не оглянувшись.

Он не остановил её.

Потому что знал — она вернётся.

>>>>>
я вообще в края запуталась. я наконец то пошла на учебу и позабывала все нахуй. сорян, если смысл не вяжется, я просто чут чут забыла всё. так же вопрос, стоит ли добавлять сюда су бона, или уже оставить все как есть? и вообще, мне пизлец как не нравится, я хочу спать, но решила порадовать любимок главой. всех люблю💘
p.s если заметите косяк в главе, не бейте пж.