𝐾𝑖𝑠𝑠 𝑀𝑒 𝑇ℎ𝑒𝑛 𝐾𝑖𝑙𝑙 𝑀𝑒 / 𝑁𝑎𝑚 𝐺𝑦𝑢 ❄️frozen❄️

Part of Ariela's Face

Сеул, утро.
Сквозь панорамные окна медленно сочится свет - ленивый, тёплый, без давления. Новая квартира Ариэлы расположена на шестнадцатом этаже жилого комплекса в Каннаме. Тихое, почти стерильное пространство, где соседей не слышно, даже если они кричат, и лифт едет плавно, будто не касаясь воздуха.

Она переехала сюда ровно через месяц после начала работы - молча, почти неожиданно даже для себя.
В какой-то вечер просто выключила музыку, потушила сигарету, и подумала: «Хватит. Мне нужно другое место. Без прошлого. Без его запаха. Без её взгляда. Без пепла на подоконнике».
И она нашла его. Не дешёвое, не уютное, а красивое, просторное. Идеально вылизанное. В бело-бежевых тонах, с лёгкими вкраплениями бронзы и стекла. Минимализм, в котором есть воздух. И пустота. Та, которую не страшно трогать.

Все свои вещи она забрала с собой - не потому что жадная, а потому что каждая деталь её гардероба - как броня. Чёрные, идеально сидящие брюки. Кожаные куртки, пальто, рубашки с рваными воротами, узкие платья, которые обтягивают её так, будто держат за горло.
Она не просто носит одежду. Она в ней живёт. В ней - вся суть. Оттенки тёмного. Акценты. Рваные швы. Золото на цепочках. Кольца на пальцах. Все эти вещи - это она. Всё, что у неё осталось.

В углу - стойка с обувью. Чистая, аккуратная. Каблуки, грубые ботинки, кеды - идеально выстроенные в линию. Как солдаты.
На вешалке - куртки, пальто, жилеты, каждая вещь на своём месте. А в зеркале - только она. Сигарета в пальцах, волосы растрёпаны, глаза пустые.
Но она выглядит красиво. Даже сейчас. Даже без эмоций. Даже в этом бессилии.

Квартира пахнет дорогим деревом, кофе и лёгким ароматом сирени - она купила ароматизатор, потому что не вынесла «больничный» запах новизны. Пол - тёплый. Кровать - низкая, с чёрным бельём. Всё новое, кроме неё самой.

Она обходит помещение босиком. Руки в карманах. Сигарета во рту.
На кухне - ни одной грязной чашки. На полке - бутылка вина, к которой она так и не прикоснулась.
С балкона - вид на город. Машины - как кровь, что течёт по венам мегаполиса. Внизу - шум, который её не касается.

Она выбрала это место, чтобы притвориться, будто способна быть кем-то другим. Чтобы забыть, как дрожат ноги после смены. Чтобы избавиться от голоса в голове, который повторяет:
«Ты всё равно здесь чужая. Хоть в чём ты. Хоть где ты. Хоть с кем».

И она это знает. Но продолжает курить. Продолжает собирать волосы в небрежный пучок. Продолжает жить. Потому что, может быть, именно здесь - в этой квартире, с этими вещами, с этой ценой - она сможет хотя бы дышать.

Part from Namgyu's person

В кабинете стояла тишина, такая плотная, что от неё закладывало уши.

Окна были распахнуты настежь - весенний Сеул пульсировал огнями где-то внизу, но до этого пространства, где пахло табаком, алкоголем и усталостью, не доходило ни одного звука. Только дым медленно тянулся к потолку, смешиваясь с апатией, злобой и чем-то невидимым - таким, что скребло внутри, как тупая бритва.

Намгю сидел, вытянув ноги, в кресле с низкой спинкой, курил медленно, с затяжками, будто держал сигарету за горло, как кого-то, кого хотелось задушить. На столе - пепельница, старая зажигалка, полупустой стакан. И больше ничего. Ни бумаг, ни телефона, ни напоминаний о реальности.

Он не смотрел на часы. Уже давно.

Дверь скрипнула.

- Ты, как всегда, выглядишь так, будто хочешь кого-то закопать, - сказал голос.

Намгю даже не поднял взгляда. Просто затушил сигарету - резко, с нажимом, будто убивал.
Старый знакомый, Су Бон, вошёл не спеша. Он шёл, как всегда: в своём рваном ритме, будто шаги - это вызов. Взгляд у него был хищный, почти насмешливый. Фиолетовые волосы растрёпаны, губы искусаны. Он выглядел, как безумец, и, что хуже, ему это шло.

- Не думал, что ты реально примешь.

- Я не принимал, - отрезал Намгю. - Ты пришёл сам.

- Это твой клуб. Я просто пришёл посмотреть, как ты гниёшь в кресле.

- Пиздуй отсюда.

- Не, подожди. Ты разве не рад меня видеть?

Су Бон рассмеялся - звонко, резко. Как будто лопнула струна.

- Тебя вообще кто-то рад видеть? -бросил Намгю с хрипотцой в голосе.
Он медленно поднялся с кресла, прошёл к столу, налил себе виски. Движения были ленивыми, отстранёнными, но в этом было что-то угрожающее. Будто зверь тянулся перед прыжком.

- Ты стал скучным, Гю.
Раньше ты мог вмазать просто за кривой взгляд, а сейчас сидишь тут, как старик. Сигаретка, стакан, пустые стены. Это уже не ты. Это какой-то твой труп.

- Говори, зачем пришёл.

- А вот и нет. Я сначала повспоминаю.

Он подошёл ближе, сел прямо на край стола, глядя на Намгю сверху вниз.

- Помнишь ту тусовку в Каннаме?
Когда мы вдвоём закрыли одного хера, который хотел сдать нас копам? Помнишь, как ты тогда ржал? Громче меня. И говорил, что «доверять - для слабых».

Намгю молчал. Только пил. Глоток за глотком. Лицо не дрогнуло.

- А теперь смотри на себя. Ты стал хуже. Слишком тихий. Знаешь, что я думаю?
Ты влюбился.

Слова повисли в воздухе. Намгю не шевельнулся.

- Эта девочка. Ариэла. Она же явно у тебя под кожей. Ты на неё смотришь, будто умираешь. Ты молчишь, когда она рядом. И ты не трахаешь её. Потому что боишься, что она станет обычной.
Что исчезнет магия. Что ты просто сорвёшь с неё платье - и больше не захочешь.
Да?

Намгю резко облокотился на стол, склонившись вперёд. Его лицо было прямо напротив лица Су Бона. Взгляд - ледяной.

- Ты пришёл ради этого?

- Нет. Я пришёл купить её.
Одна ночь. Три миллиона. Без лишнего. Без слов. Просто... ночь.

Молчание. Такое тяжёлое, что от него хотелось заорать. Но Намгю не сказал ни слова. Только сжал пальцы. До белых костяшек. До хруста.

- Она тебе не игрушка, Намгю. Это я понимаю.
Но ты же сам говорил: «Все женщины - проходняк».
Что изменилось?

- Отъебись от меня уже.

- Нет. Слушай.

Су Бон встал, подошёл ближе. Теперь между ними не было ни мебели, ни пространства - только злоба, впитанная в воздух.

- Ты можешь её трахнуть, а я - купить. Ты её просто держишь, как игрушку, которой боишься играть. А я хочу раз - и выбросить.
Так где же проблема?
Она тебе не нужна. Она просто режет тебя изнутри, а ты терпишь. Ты реально думаешь, что она будет с тобой? Ты - монстр, Намгю. Сломанный, больной, грязный.

Намгю шагнул вперёд. Лицо его дрогнуло. На секунду. Но достаточно, чтобы стало ясно - он на грани.

- Возьми любую. Любую, кого хочешь. Всех. Но не её.

- Почему?

- Потому что я так сказал.

Су Бон ухмыльнулся. Скривился.
Пальцы на его шее дрогнули - он слегка почесал кожу, как будто пытался снять с себя остатки слов Намгю.

- Ты чё, реально влюблён?

- Я влюблён в тишину. А ты мешаешь.

- Окей. Тогда слушай внимательно.
Если ты мне не дашь эту девочку - я прикрою твой клуб. Понимаешь? Мне ничего не стоит. Один звонок. И сюда больше не ступит ни один гость. Ты останешься в этих стенах один. Своей любовью. С этой своей курвой, которую ты возомнил особенной.

Намгю долго смотрел. Словно внутри шёл выбор - убить или отпустить.

- Передумай - номер ты знаешь, - бросил Су Бон напоследок и вышел.
Громко хлопнув дверью. Со вкусом. Со злостью. С триумфом.

А Намгю остался стоять. С диким гулом в ушах. С пульсом в горле. С ощущением, будто кто-то вырвал кусок плоти и положил его на весы.

Он достал телефон. Жёстко. Без эмоций.

- Ариэлу. Срочно. В кабинет.
Пусть зайдёт. У неё... новая работа.

Part of Ariela's person

Она шла по коридору, как по минному полю.

Каблуки звенели по кафелю, как гвозди, вбитые в гроб - ровно, чётко, злобно. На лице - скука, смешанная с раздражением. Во взгляде - то же самое, что и всегда, когда он звал: усталость, презрение, и тень опасности.

- Сколько можно уже, блять, - пробормотала она под нос, чуть прикуривая сигарету, прямо в движении, не сбавляя шаг. - Чего он опять хочет? Кофе? Танец? Или просто поиздеваться для разогрева?

Она давно поняла: каждый его вызов был как рулетка. Никогда не знаешь, что выпадет. Молчание. Ор. Грязная шутка. Или взгляд, от которого хотелось вырвать себе кожу.

Он не звал просто так. Никогда.

Когда она дошла до двери, сигарета была почти догоревшая. Она стряхнула пепел на пол, затушила окурок подошвой и даже не потрудилась убрать - просто толкнула дверь.

- Что на этот раз?

Голос её был плоский, уставший. Она не смотрела на него. Даже не закрыла дверь - будто хотела подчеркнуть, как плевать ей на происходящее.

- У тебя новая работа, - сказал он спокойно, слишком спокойно.
Она моргнула.

- Что?

- Сядь.

- Нет, спасибо. Я постою. Быстрее выйду.

Он приподнял бровь, но не сказал ничего. Просто медленно подошёл к столу, сел, сцепив пальцы. Смотрел. Долго.

Ариэла стояла посреди кабинета, как чужая. Скрестив руки. Лёгкая кожаная куртка, короткое платье, густые волосы, небрежно раскиданные по плечам. Она выглядела так, как чувствовала себя внутри: холодной, отстранённой, злой.

- Есть человек, - начал он, не поднимая взгляда. - Он хочет провести с тобой одну ночь.

Воздух в кабинете как будто сгустился.
Ариэла сначала даже не поняла.

- ...что?

- Он заплатит. Три миллиона, всего за одну ночь с тобой.

Молчание.
Она не моргала. Просто смотрела.

- Ты серьёзно сейчас?

- Я не шучу.

Её рот приоткрылся - не от удивления, а от злости, которая мгновенно вспыхнула в ней, как вспышка камеры в темноте.

- Ты ебанулся?

- Ты хочешь заработать - вот твой шанс. - слишком холодно, слишком отстраненно, хотя внутри всё кипело.

- Слушай, я танцую, ясно? Я не шлюха. Я не потаскуха какая нибудь, не работаю на вынос, я даже близко не...

- Это всего одна ночь, - прервал он. Голос всё такой же ровный. Почти скучный. Почти мёртвый.

- Да пошёл ты, - сказала она тихо, но жёстко, шагнув вперёд. - Тебе вообще что, делать нехер? Ты что, думаешь, я всё это время ждала, когда ты меня продашь?

Он не ответил.

- Сколько можно вызывать? Сколько можно играть в эти «приходи в кабинет, я скажу какую-нибудь хуйню, а ты постой, потерпи, покури, уйди»? Тебе не скучно, нет? А мне - зашибись весело, ага.

Он откинулся назад, выдохнул - коротко.

- Это просто разговор, Ариэла.

- Нет, это не разговор. Это ты, который решил, что можно мной распоряжаться. Как хочешь. Будто я какая то кукла. Захотел - вызвал. Захотел - предложил трахаться за деньги.
Ты вообще в своём уме?

Он ничего не сказал.
Её злость росла, она почти кипела. Щёки разрумянились, глаза сверкали.

- Я тебе сразу сказала: никаких клиентов, никаких предложений, никакой «ночной жизни» вне сцены. Танцы - да. Всё остальное - пошло в жопу. Я не вещь. Не твоя. И не его.

Она развернулась. Почти вышла.
Но его голос её остановил.

- Ты можешь отказаться. Я не держу.
Но...

- Но что? - повернулась она резко.

- Но потом не удивляйся, если клуб закроется.

Её глаза сузились.

- Это угроза?

Он промолчал.

- Так ты всерьёз меня собираешься шантажировать? Из-за этого?

Он встал.

- Я тебе сказал, что это просто шанс. Ты не хочешь - не надо.
Свободна.

Она стояла, дыхание - тяжёлое, губы сжаты, а сердце - грохочет.

- Ты закончишь в одиночестве, - сказала она вдруг, тише. - Сигареты, алкоголь и этот кабинет.
А потом тебе никто даже воды не принесёт.

____

Ариэла вылетела из кабинета, резко толкнув дверь, даже не попытавшись закрыть её за собой - пусть сожрёт свою тишину. Пусть сидит там, с этим своим взглядом зверя, думающего, что может командовать, ломать, подчинять.

На каблуках гулко - вгрызаясь в мрамор пола, будто её злость была тяжелее, чем всё тело. Пронеслась по коридору, не глядя по сторонам. Один из охранников что-то хотел сказать, но она посмотрела так, что рот у него сам собой закрылся.

Внутри всё дрожало. Пальцы, губы, мысли. Но лицо - холодное, абсолютно пустое, как маска.

Сцена перед глазами до сих пор стояла будто в замедленной съёмке. Его голос, его губы, его чёртово спокойствие.

____

Уже в гримёрке она вытащила из пачки сигарету, закурила, не снимая сценического платья. Задымлённое зеркало, чуть кривое отражение. Чужое.

«Всё равно никуда не денешься, да? Всё равно, Ари. Потому что выхода нет. Только танец. Только ночь. Только игра. Ты - внутри. Ты в этом дерьме. И выхода нет.»

Она встала. Отбросила сигарету в урну, провела ладонями по бёдрам, как будто стирала с себя нечто липкое и мерзкое. Взглянула в зеркало - сдержанно, зло, отстранённо.
И пошла танцевать.

⸻

Сцена была пустой. Музыка ещё не гремела в полную силу, но свет уже прорезал полутёмное пространство клубного зала. Ари поднялась по ступеням сцены медленно, тяжело, словно поднимаясь на эшафот. Но когда заиграл первый бит - она изменилась.

Тело вывернулось в привычном ритме, как будто ей ничего не стоило быть здесь. Как будто она не человек, а дым. Скользящая тень под неоновым светом. Волны бедер, изгибы рук, медленный разворот головы.
В зале уже стояли первые клиенты, она чувствовала их взгляды. Их жадность. Их желание. Их вонь.

«Ты - не ты. Ты - танец. Ты - пыль на сцене. Ты - их фантазия. Не больше.»

И с каждой минутой что-то успокаивалось внутри.
«Только здесь ты зарабатываешь. Только здесь ты живёшь. Только это у тебя и есть. Ни дома. Ни семьи. Ни любви. Ни будущего. Только сцена. Только ночь. Только ты.»

И вдруг всё стало кристально ясно.
Они хотят сыграть с ней? Хорошо.
Она сыграет. Только по своим правилам.

⸻

В гримёрке, позже, она долго сидела в кресле, перебирая в голове варианты. Тишина была тяжелее всего. В ушах стоял голос Намгю. «Ты должна.»
«Серьёзно? Вот так? Просто должна? Но почему бы тебе, Намгю, не посмотреть, на что я способна, если сама решаю?»

План пришёл резко. Как вспышка. Он был грязным, рискованным. Но ей было уже плевать.
Она встала, вытащила из сумки то, что забрала когда-то у Ён Хи - крошечный пакетик с порошком, который подсыпают, чтобы «успокоить слишком шумного». Никогда не пользовалась. До этого вечера.

Никакой суеты. Холодно. Уверенно. Ари шла прямо в кабинет Намгю. Постучала.

- Что, опять? - он даже не повернул головы.

- Я согласна, - спокойно. Ни одной эмоции. Ни дрожи. Только ледяная решимость.

Он посмотрел на неё. Долго. Внимательно.
В его глазах что-то пошевелилось. Но она уже отвернулась. Её ответ прозвучал - и точка.

⸻

Вечер.

Су Бон ждал её в VIP-комнате. Растянувшись на кожаном диване, с полупустым стаканом в руке, он выглядел так, будто мир принадлежал ему. Очки. Цепи. Сигарета в зубах. Под глазами синяки. От него пахло вином, потом, дерьмом и слишком дорогим парфюмом.

- Ариэла, - выговорил с усмешкой, растягивая слоги, как будто пробовал вкус её имени на язык. - Ну, наконец-то. Я думал, ты передумала.

- У нас есть ночь, не так ли? - она улыбнулась. Легко. Холодно. Уверенно.

Он пригласил её сесть, предложил выпить. Она согласилась. Пока он нёсся в бессвязных историях, она наклонилась к бару, осторожно достала второй бокал, налила немного из бутылки, пока он отвлёкся. И аккуратно, как будто делала это сотни раз, высыпала порошок.

Су Бон повернулся - она уже поднимала оба бокала.
- За нас, - мягко. Он усмехнулся. Выпил.
Она сделала глоток - не тот бокал, разумеется.

Через пятнадцать минут его речь поплыла. Голова откинулась назад, рука с сигаретой свесилась вниз.

Ариэла встала. Медленно подошла. Достала телефон.
Щёлк. Фотография - его, распластанного, с полуоткрытым ртом, в пиджаке, сползшем с плеч. На столе бокал. Вокруг хаос.

- Твоя ночь, говоришь? - прошептала она. - А теперь - моя.

И ушла. Легко. На каблуках. Как будто танец продолжался. Как будто это был всего лишь ещё один выход на сцену.

____

Ночной воздух обжигал лёгкие. Сеул за стеклом клубных окон был холодным, чёрным и равнодушным. Улицы, пронизанные шумом машин и редкими голосами, казались бесконечным коридором, по которому она шла не по своей воле, но с внутренней тишиной, словно в ней что-то наконец встало на место.

Телефон в руке - с фотографией. Су Бон, растаявший, размазанный, смешной. Его «ночь» закончилась, даже не начавшись. И от этого не было ни радости, ни злости. Только усталость.

Она не знала, зачем идёт к нему. К Намгю. Просто ноги сами вели. Может, хотела показать - я справилась. А может - чтобы увидеть в его глазах хоть какую-то реакцию. Любую. Хоть что-то человеческое, а не этот ледяной хруст презрения, в котором он обычно её топил.

Коридор клуба был наполовину пуст. Часы перевалили за два. Музыка в зале ещё била по стенам, но здесь, ближе к административным помещениям, стояла гробовая тишина. Свет гасил тени, но не чувства.

Она дошла до кабинета. Постучала. Трижды - резко.
И открыла дверь сама.

Он сидел за столом. Как и в тот вечер, когда пришёл Су Бон. Тот же взгляд. Тот же дым в воздухе. Только сейчас в нём было что-то другое - он как будто уже знал, что она придёт. Или надеялся. Или боялся.

Он не сказал ни слова. Только приподнял бровь.

Она зашла, закрыла дверь за собой и подошла к столу. Молча. Уложила телефон перед ним, разблокировала экран и показала легендарное фото.

- Вот, - сухо.

Он взглянул. Долго и молча просто смотрел в экран.

И только потом выдохнул. Медленно.

- Ты что... - голос дрогнул, но он взял себя в руки.

Ари закурила.
- Не спала я с ним. Он уснул. А я - ушла.

Он откинулся назад. Молча. Пальцы сжались в кулак. Секунды тянулись вязко.

- Ты специально это сделала? - голос был ниже, чем обычно. Грубее. Но в нём уже не было того яда.

- А ты бы хотел, чтобы я осталась?

Он сжал губы в тоненькую линию. Отложил сигарету.

- Ты даже не представляешь, сколько проблем могла себе устроить, - процедил.

- Я устроила меньше, чем ты, когда пытался меня продать.

И это ударило. Он даже не сразу смог ответить. Только встал. Медленно, без резкости. Подошёл ближе. Очень близко. Так, что чувствовалось его дыхание, запах его кожи, табака и чего-то тяжёлого - тревожного.

- Ты не понимаешь, во что влезла, - повторил он, почти шёпотом. - Су Бон - не просто ублюдок с деньгами. Он...

- Он теперь ублюдок с унижением, - перебила она. - И я за себя постояла. А ты?

Он смотрел на неё. Слишком долго. Слишком внимательно.

- Ты не боишься? - спросил он наконец.

- А ты?

И в этот момент что-то в нём хрустнуло. Не больно - как будто просто внутри упала стена. Не рухнула. А тихо, как карточный дом.

Он впервые посмотрел на неё иначе. Не как на девчонку, которую занесло в его клуб. Не как на раздражающий фактор, вызов, проблему. А как на человека, который сумел сделать то, что не смог бы никто из его девушек. Ни одна.

Она была грязной, сгоревшей, измученной - но в этой грязи был характер. В этой усталости - сила.

И он чувствовал, как будто гордится ею. Хотел бы вырвать это чувство из себя, но не мог.

- Ты, блять, слишком сумасшедшая, - выдохнул он, полушепотом, с еле заметной улыбкой. Почти с нежностью. Но он её сразу сжёг.

- А ты - жалкий.

Он усмехнулся. Настояще.
- Может быть. Но ты справилась.

Она молчала. Просто смотрела.

- Ты теперь довольна собой? - спросил он.

- Нет.

- Почему?

- Потому что мне плевать на победу, если ты всё равно считаешь меня шлюхой.

Он сделал шаг назад.
- Я так не думаю.

Пауза. Очень длинная. Он сам удивился, что это сказал.

Она чуть склонила голову.
- Тогда кем ты меня считаешь? - спросила она чуть приподнимая уголки губ.

Он хотел ответить. Хотел сказать, что она - проблема. Что она - помеха. Что она - всё, что рушит его уклад.
Но вместо этого - молчал.

И она это поняла.

- Значит, никак. - тихо. С грустью, но уже без обиды.

Она развернулась, взяла телефон, уже собиралась уйти -

- Ариэла.

Голос. Тихий, но твёрдый. И это имя - полное, как он любил.

Она остановилась.

Он посмотрел ей в спину.
- Я горжусь тобой.

Тишина.

Она не обернулась. Просто стояла.

- Спасибо, - сказала она. - Хоть раз.

И ушла. Закрыла за собой дверь.

А он долго стоял. Один. С этим её запахом, её голосом, её болью, как выстрелом в грудь.

И впервые - не знал, что с этим делать.

>>>>>
3к слов😨😨 тяжеловато мне далась глава, я так много раз её переписывала, потому что как будто смысла не было. этот вариант из всех нравится мне больше. надеюсь, вам всё понравится и не заметите моих косяков. кстати, если хотите, то можете подкинуть идей че можно дальше написать. всех люблю💘