7 глава
Квартира встретила Карину тишиной и чуть прохладным воздухом. Она сняла пальто, поставила сумку в прихожей и на секунду просто прислонилась к стене, закрыв глаза. Словно хотела стряхнуть с себя этот вечер, но он цеплялся за неё, как липкий осенний туман.
Она прошла на кухню, включила свет и налила себе воды. Пальцы дрожали — не от холода, а от чего-то глубже, от того тяжёлого осадка, который остался после его слов. Она ожидала, что к концу вечера будет чувствовать тепло, наполненность, а вместо этого было странное пустое место внутри, которое он почему-то не заполнил.
Она вспомнила, как он обнимал её — крепко, но будто между ними всё равно оставалась тонкая плёнка. Не так, как в те ночи, когда между ними горела чистая, острая страсть. Тогда его руки жадно искали её, его дыхание сбивалось, и в этом не было ни грамма сомнения. Сегодня же всё было ровно, аккуратно, почти слишком.
Карина села на диван, подтянула ноги и, обхватив их руками, уткнулась лбом в колени. В голове вертелись её собственные слова, её ожидания, её разочарование. Она ловила себя на том, что рисовала в воображении сцену, где он вдруг признаётся, что любит её, что не может без неё. И именно этого ей не хватило.
Телефон лежал на столике, экран был тёмным. Она не стала писать. И не потому, что хотела гордо молчать просто не знала, что вообще можно сказать, чтобы это не прозвучало жалобой.
В ту ночь она долго ворочалась в постели, прислушиваясь к шуму дождя за окном. И чем больше слушала, тем яснее понимала: иногда рядом с человеком можно быть так же одиноко, как и в пустой комнате.
Через пару дней Карина получила приглашение — съёмки в Москве, крупный проект, который мог бы поднять её блог на новый уровень. Всё выглядело как мечта, за которую она столько работала.
Она написала ему: «Мне предложили поработать в Москве. На пару недель». Он ответил почти сразу: «Круто. Ты же хотела что-то большое». Без смайлов, без уточнений, без «я буду скучать». Она перечитала сообщение несколько раз, и каждый раз оно казалось короче, чем надо.
В день отъезда он приехал проводить её на вокзал. Было холодно, и она стояла в длинном пальто, держа в руках маленький чемодан. Гера приобнял её за плечи, но это объятие было каким-то аккуратным, сдержанным, как будто между ними уже появилась осторожная дистанция.
— Удачи тебе там, — сказал он. — Сними что-нибудь красивое.
— Постараюсь, — ответила она и улыбнулась, но улыбка снова вышла слишком тонкой.
На перроне пахло железом, мокрым бетоном и свежим ветром от реки. Карина стояла с чемоданом, чувствуя, как холод постепенно пробирается под пальто. Питер дышал ей в спину своей влажной осенью, а впереди — вагон, в котором всё уже было готово увезти её в другую жизнь, пусть и на пару недель.
Когда поезд тронулся, она устроилась у окна. Металл колёс начал отбивать ритм, и этот ритм быстро заполнил всё пространство — ровный, глухой, убаюкивающий. Мягкое качание уносило её мысли то вперёд, в московскую суету, то назад, к сегодняшнему прощанию.
За окном проплывали тёмные силуэты домов, редкие огни в окнах, мокрый блеск асфальта под фонарями. Всё это казалось декорацией, которая медленно уходит в прошлое.
В купе пахло чаем из соседнего термоса, железной пылью и чуть-чуть — чужими духами. Карина положила голову на руку, прислонившись к холодному стеклу, и чувствовала, как этот вечер окончательно становится чем-то необратимым.
Телефон лежал рядом. Она пару раз брала его в руки, прокручивала диалог с Герой, перечитывала его короткие «удачи» и «береги себя», и каждый раз ощущала, как внутри нарастает тишина — та, которая не про спокойствие, а про отсутствие.
Поезд шёл всё дальше, стук колёс становился почти гипнотичным, и в этом мерном шуме она вдруг поняла, что уезжает не только в Москву — она уезжает от него, от ожиданий, от своих надежд на то, что он скажет или сделает что-то большее.
Поезд уже вырвался из города, и за окном тянулись тёмные поля, редкие огни деревень, мокрые от недавнего дождя рельсы. Карина сидела у окна, кутаясь в шарф, и ловила себя на том, что не слушает ни стук колёс, ни тихие разговоры соседей — она слышала только себя.
Мысли, как холодный сквозняк, пробирались внутрь: а что, если всё уже закончилось, так и не начавшись? Что, если эти объятия, их вечер, все разговоры — были просто мимолётным теплом, которое он позволил себе на время?
Она вспоминала, как он смотрел на неё. Иногда в его взгляде было что-то мягкое, почти ласковое… но не то, что она мечтала там увидеть. Не признание. Не любовь. Скорее… участие. А она-то уже успела построить в голове целую историю, в которой они идут вместе дальше, без пауз и «пока».
Колёса стучали, будто поддакивали её страхам. И чем дольше она сидела, глядя в темноту за окном, тем яснее понимала: внутри всё дрожит не от холода, а от ощущения, что она уезжает от человека, к которому тянется, но который не сделал ни шага ей навстречу.
Может, он просто не хочет. Может, всё это было удобно, пока она рядом, а теперь он просто вычеркнет её из своей осени.
Она глубже зарылась в шарф, чтобы скрыть от случайных взглядов, как блестят глаза. Поезд шёл вперёд, но для неё казалось, что он тащит за собой длинный хвост недосказанности и нереализованных чувств, которые уже начали превращаться в прощание, ещё до того, как стали началом.
Скоростной поезд пронёс Карину через сотни километров за три с половиной часа. За окном мелькали размазанные силуэты — поля, промзоны, редкие станции, где поезд будто скользил, не останавливаясь. Этот ритм колёс был как пульс, который убаюкивал, но вместе с тем усиливал внутреннюю тревогу.
Когда объявили прибытие, сердце не забилось от радости. Скорее — словно тихий набат, напоминание, что между ней и ним теперь простирается не просто пространство, а целая бездна, которая ещё вчера казалась непреодолимой.
На московском вокзале всё было иное — смесь запахов кофе, влаги, дыма и бесконечной суеты. Люди вокруг спешили, разговоры сливались в монотонный гул, который отрезал её от Питера, от той жизни, что оставила позади. Она вызвала такси и, уткнувшись в окно, смотрела, как город раскрывается в блестящих огнях, отражённых в мокром асфальте. Каждая капля дождя, скатывающаяся по стеклу, была будто слезой — маленькой и холодной.
Квартира — съёмная, недорогая, с запахом свежей краски и старой мебели — встретила её холодом и пустотой. Здесь не было ни его смеха, ни запаха, ни тепла. Только эхом отдавались её шаги, звук которых казался слишком громким в тишине. Она подошла к окну и открыла форточку, пропуская внутрь влажный, прохладный московский воздух, который словно проникал в каждую клеточку, обнажая её одиночество.
Осень здесь была тяжелее, чем где бы то ни было. Она не просто кружилась золотыми листьями — она давила, обвивала и заполняла всё вокруг вязкой тьмой, в которой даже свет казался разбавленным и тусклым.
Карина медленно села на край кровати, обхватив колени руками, и впервые за долгое время позволила себе быть уязвимой. В этом городе, полном чужих лиц и чужих историй, она осталась одна с собой и с теми мыслями, которые теперь казались ещё более острыми.
Ветер за окном тихо шелестел листвой, и в его звуках она услышала отголоски своей тоски — голос, который она ещё не была готова заглушить.
Телефон лежал рядом, молчаливый и холодный, как сама комната. И в этот момент она осознала: здесь, вдалеке от него, её одиночество ощущалось совсем по-другому — не как временное состояние, а как постоянный спутник, который тихо шагает рядом.
Карина тяжело опустилась на кресло и на мгновение просто закрыла глаза, позволяя усталости охватить тело. Душ стал маленьким ритуалом очищения — горячая вода смывала остатки дня, уносила с собой тревоги и холод осеннего вечера.
После душа она надела уютный свитер, заказала лёгкий ужин — что-то простое, чтобы не отвлекаться на готовку. В комнате тихо играла музыка, и в этом спокойствии, казалось, можно было укрыться от нарастающего одиночества.
Телефон лежал на столе, и, казалось, каждую секунду вот-вот зазвонит или вспыхнет уведомление. Карина ловила себя на мысли, что ждёт этого маленького звука, будто он мог вернуть к жизни ту искру, что так недавно уже успела погаснуть.
И тогда, в тишине, экран наконец ожил...
> @icegergert
«Приехал? Как ты? Всё нормально?»
<@enik.kaeva
«Да, добралась. Всё хорошо, спасибо.»
> @icegergert
«Думал о тебе весь день. Хотел написать раньше, но не знал, что сказать.»
<@enik.kaeva
«Понимаю.»
> @icegergert
«Не скучай там сильно. Скоро увидимся.»
<@enik.kaeva
«Буду ждать.»
> @icegergert
«Если захочешь поговорить — я рядом.»
<@enik.kaeva
«Спасибо. Это важно.»
❤️
После нескольких минут, проведённых в тишине и ожидании, Карина почувствовала, как глаза сами закрываются. Уютный свитер, лёгкий ужин и монотонный ритм города за окнами убаюкали её. Она устроилась поудобнее на диване, позволив себе наконец отпустить напряжение, и вскоре погрузилась в сон — глубокий и спокойный, словно забывая обо всём, что тревожило до этого.