17
Я не очень поняла, что случилось дальше. Мы стояли в широком торговом ряду, возле бокового технического прохода, на который Ким и кивнул.
Срезать? Конечно, я согласилась. Вслед за Намджуном прошла по этому проходу, затем мы свернули в заваленный ящиками и прочим торговым мусором безлюдный переулок и начали огибать внушительных размеров строение. Вдруг парень протянул к моему лицу какой-то платок, и всё померкло.
Ноги подогнулись, на несколько бесконечных мгновений сознание затопила тьма.
Очнулась я в очень нетипичном положении – я висела у Намджуна на плече, абсолютно без сил, а сам парень буквально летел по рынку. При этом в нос била какая-то лютая, совершенно непереносимая вонь.
Меня едва не стошнило.
Рвотный рефлекс усилился, когда поняла, что вонь исходит от нас.
Татуировка на моей почти пояснице активно ёрзала, а кольцо – то, что «увела» у Чонгука во время экзамена, – раскалилось так, что уже мерещился запах жареного мяса.
Если не путаю, этот артефакт защищает от ядов. Получается меня отравили? Причём отравили как-то очень капитально, потому что, невзирая на средство защиты, сил по-прежнему нет.
А ещё эта вонь... Она словно высасывала разум!
Но самым невероятным оказалось другое – болтаясь на плече Намджуна, я всё же смогла приподнять голову и увидела мечущихся вдалеке спецов.
То есть мы, а вернее Намджун, ушёл от слежки?
На этом я отключилась снова.
А повторно и окончательно вернулась в сознание в полутьме кареты. Я лежала на сидении, со связанными руками и кляпом во рту.
На противоположном диванчике расположились Ким Намджун и некий неприятный, лысый, пришибленного вида мужчина.
Открывать глаза я не торопилась, смотрела сквозь ресницы, поэтому сумела услышать разговор...
– Чонгук нас убьёт, – прошептал Намджун, промокнув лоб платком. – Точно убьёт. Тут даже к прорицателю не ходи.
– Успокойся, – ровным голосом отозвался второй. – На нашей стороне закон.
– Да какой закон! – начал Ким возмущённо, и тут же осёкся.
Он выдохнул и посмотрел на собеседника жалобно:
– Может не надо? Может высадим её где-нибудь...
– Высадим? – иронично переспросил второй.
И уже хмуро:
– Дорогой племянник, хватит трястись. Решение принято, и что сделано, то сделано. Ты не хуже меня знаешь, что за девицей следили. Соглядатаи Чонгука видели, что Академию она покинула именно с тобой.
– Да, но...
– Они видели, как вы вместе прогуливались по щенячьему торгу, а потом и ты, и леди, пропали. Наш родовой замок станет первым местом, где её будут искать. Твоя причастность не подлежит сомнению.
– Но я не, – вновь попытался сказать Намджун, однако ему не дали.
– Ты скрылся благодаря уникальному родовому зелью, чья вонь на несколько минут делает человека словно невидимым. Она даже поисковых зверей со следа сбивает. К леди Лалисе ты тоже применил один из старинных, доступных лишь нашему роду парализующих ядов. И если желание скрыться ещё можно как-то объяснить, то платок с ядом для девушки – это нападение.
– Так я и говорю, что Чонгук нас...
– «Чонгук нас» если мы её высадим! – резко оборвал это блеяние второй.
– Но дядя...
– Джун, хватит ныть. Единственный шанс уйти от наказания – осуществить задуманное.
Они замолчали, а я мысленно взвыла. Что-то, безусловно, прояснилось, но моё будущее и намерения этих двоих по-прежнему оставались загадкой. Зато я поняла, что Намджун и лысый – родственники. Бесполезное знание, но что есть, то есть.
Какое-то время ехали в тишине, потом прозвучало:
– Намджун, соберись. Ты граф Ким, глава и наследник всего нашего клана. Когда эта девица очнётся, ты должен быть воплощением мужества и уверенности.
– Угу, – уныло отозвался тот, кого буквально вчера жёстко избивал первый курс. Причём слабая его часть.
– Не «угу», – дядя передразнил племянника, – а да. Да. Твёрдо и решительно! Подумай о клане. Мы, прости за прямоту, обнищали, а эта девица станет ключом к сокровищам.
– Эли Манобан не отдаст нам герцогство, – ответил Намджун совсем кисло.
– Нам может и не отдаст, а вот вашему с этой девчонкой сыну – запросто.
На этих словах главный похититель действительно приободрился и скользнул по мне масляным взглядом.
– А пока наследства нет, обойдёмся меньшим, – добавил дядя загадочно. – Это лучше, чем ничего.
– Угу... Главное до места её дотащить, и чтобы Чонгук не перехватил.
Я чуть с сидения не грохнулась. Какой ещё сын? Намджун возомнил, что настолько одурею от их секретных родовых настоек, что соглашусь выйти за него замуж?
Из следующих реплик я с грустью поняла, что визита короля и «его головорезов» в родовой замок Кимы не боятся. Мы к замку не поедем, а сразу пойдём какой-то тайной тропой.
Куда пойдём? Об этом они не сказали, зато старший заметил, что я притворяюсь.
– Уже очнулась? – удивился он. – Так быстро?
– Это всё королевский артефакт, – прошептал «будущий муж».
Намджун действительно перестал ныть и резко преобразился. На губах, невзирая на беспрерывно потеющий лоб, играла этакая самодовольная ухмылочка. Он даже подмигнул мне несколько раз.
А я с запозданием впала в шок. Поняла, что меня в самом деле похитили. Утащили из-под носа королевских агентов, и даже артефакты не защитили. Да что там ювелирка – ко мне даже Гришик не прилетел!
Кстати, а почему? Хранитель королевского рода был занят? Или дело в том, что никакой опасности для жизни в этом отравлении и похищении нет?
Но примерно через час, когда карета покинула столицу, а мы, при помощи амулета, совершили несколько телепортационных переходов, уровень угрозы жизни очень даже повысился.
Просто последний портал выплюнул нас где-то в гористой местности, на ту самую тайную тропу.
Карету мы оставили ещё при первом переходе, теперь приходилось идти ножками. Руки мои по-прежнему были связаны, и кляп изо рта, невзирая на истовое протестующее мычание, никто не убирал.
Меня вели вверх, в горы, по тонкой едва заметной дорожке, частично заросшей колючим кустарником, частично петляющей над обрывом. Попытки упереться никакого результата не возымели. Я шла, падала, постоянно цеплялась за острые камни и кусты юбкой и молчаливо костерила всех и вся.
В какой-то момент вспомнила и попыталась дотянуться до амулета леди Мирры, но дядя Намджуна заметил, и движение ему не понравилось. Цепочку с меня тут же сняли и, что странно, сунули в мой собственный карман. К счастью, не в тот, где был телефон.
Мы пошли дальше. Когда стало не хватать воздуха, я успокоилась и заверила себя, что всё будет в порядке.
Несправедливость случиться просто не может. Только не со мной!
Спустя ещё час, когда время перевалило за полдень, мой оптимизм поугас. После долгого подъёма я вдруг очутилась в очень странном положении – в небольшой древнего вида часовне, в компании откровенных дикарей.
Нас тут ждали. Родственники Кима, причём исключительно мужчины. Они были одеты ненормально, и Намджун с дядей тоже переоделись. Мой как бы жених избавился от приличной одежды, нацепив кожаные штаны, подвязанные широким поясом, и нанёс на тело узоры.
Он мог бы напомнить варвара-викинга, но нет. Слишком тщедушный! Хотелось не испугаться, а накормить.
А потом меня подвели к грубо обтёсанному камню, лежавшему посреди часовни. Лишь тут вынули кляп, и...
– Господа, что происходит? – стараясь говорить уверенно, спросила я.
– Вам уже объяснили, леди Лалиса, – сказал дядя Намджуна. – Вы выходите замуж за Ким Намджуна ,славного сына нашего клана.
О том, что понятие клан давно устарело я напоминать не стала. Сказала о другом:
– Меня похитили. Я не давала согласия. Отпустите меня немедленно, иначе...
Только Кимам было плевать.
– Ничего не будет, леди Манобан, – ухмыльнулся лысый. – У нашего клана есть юридически закреплённые привилегии. Мы имеем право жить по заветам и традициям наших предков. Это право дано роду Кимам самим королём.
Только я хотела помянуть недобрым словом Чонгука, как выяснилось, что опростоволосился не он, а кто-то из венценосных предков.
Сами же Кимы оказались кем-то вроде малой народности, живущей на этих территориях испокон веков. Государство признавало их местечковые обряды и традиции, одна из которых разрешала насильственные браки.
То есть конкретно Кимам моё согласие не требовалось! Их священник мог обвенчать и так.
– Герцогиня Манобан вам этого не простит, – выдохнула я.
– У нашего клана есть право, и оно законно, – повторил Намджун. – К тому же мы не претендуем на имущество семьи Манобан .
Угу, знаю как не претендуете. В карете слышала.
Я заломила бровь, а Намджун скользнул взглядом по моей груди и выскочившему из декольте рубину.
– При бракосочетании роду Кис переходит лишь то имущество, что одето в этот момент на невесте.
Так вот из-за чего сыр-бор.
Про всю мою ювелирку граф, конечно, знать не мог, зато рубин секретом не являлся. Вспомнилось как вспыхнули глаза Намджуна на той, самой первой тренировке. Заодно подумалось – я видимо не представляю всей ценности этого предмета, раз ради обладания им клан дикарей решился перечить королю.
А ещё стало очень страшно. Просто Кимы не шутили, я и сама уже успела познакомиться с кое-какими законами Эстраола...
Меня сейчас в самом деле могут выдать замуж. И действительно может случиться так, что Эли не сумеет этот обряд отменить.
С другой стороны, я ведь могу развестись? Или... стать вдовой?
– Хватит, – оборвал нервный разговор дядя. Он был тут за старшего, хотя титула не носил и, как поняла, вообще не наследовал.
Задрав подбородок и повернув голову к небольшой, расположенной в отдалении дверце, этот неприятный тип крикнул:
– Святой отец! Пора!
Но из каморки вышел кое-кто другой...
Дверь лязгнула. Слишком узкий каменный косяк треснул, встретившись с широченными плечами его величества Чонгука. Лицо короля было, мягко говоря, зловещим! А в открывшемся проходе храмового помещения дёргал ногой лежащий на полу человек.
Кажется, «святому отцу» не повезло. Впрочем, я ему не сочувствовала. Резко побледневшей разукрашенной под викингов компании Кимов – тоже.
Я испытывала этакое длительное и очень приятное облегчение.
Ну а Чонгук...
– Как мило, – процедил так, что даже мне захотелось присесть. – Какая поразительная верность традициям.
– Ваше величество, – посиневшими губами прошептал Намджун.
Его дядя оказался твёрже и наглее:
– Ваше величество, девушка сама хотела. Умоляла Намджуна, чтобы он украл её по нашим, горским ритуалам.
– Да что ты говоришь? – король улыбнулся так, что кому-то из пожилых представителей клана действительно стало плохо.
А я наполнилась счастьем!
Всё. Баста. Свадьбы не будет.
– Я лишаю ваш род всех привилегий! – рявкнул Чонгук. – Абсолютно всех! И это только начало.
Намджун... он даже не застонал. Заскулил!
Только убивать Кимов прямо сейчас Чонгук не собирался. Обвёл собравшихся взглядом и рявкнул:
– Завтра утром чтобы все были в моей приёмной. Все!
Тут моя нервная система всё-таки дала сбой, и я прокомментировала:
– При себе иметь вазелин, верёвку и мыло.
Сказала совсем тихо, но кому надо услышали. Чонгук повернул голову и уточнил ровно, но с заметным интересом:
– Вазелин? А что это?
Ы! Я порозовела и закусила губу.
Я была поистине счастлива видеть сейчас короля, но, когда он забыл о Кимах и вспомнил обо мне, стало зябко.
Просто в тёмных глазах и во всей его массивной фигуре читалось: «Лалиса, ты опять? Опять?!»
– В этот раз я уж точно не виновата, – ответила вслух и, пользуясь моментом, попятилась к двери. Не той, за которой дрыгал ногой поверженный священник, а к выходу.
Чонгук грозовым фронтом двинулся на меня.
Так и шли. Только крыть королю было нечем, сегодня я действительно не виновата. Кто же знал, что Намджун может оказаться таким остолопом? Как вообще можно думать о женитьбе на девушке, за чей волос король прилюдно обещал порвать на куски?
– Чонгук... – я упёрлась в дверь спиной.
Учитывая, что руки по-прежнему оставались связаны, заёрзала, пытаясь нащупать и надавить на ручку тем местом, где сейчас нервничала защитная татуировка.
Одного не учла – здание было старым, в качестве ручки использовалось кольцо, а сама дверь и вовсе открывалась вовнутрь.
В общем, король меня догнал.
Наклонившись, заглянул в глаза, шумно втянул мой запах, после чего отодвинул в сторону, лично открыл дверь и легонько подтолкнул наружу. Я очутилась на уже знакомой небольшой площадке, прилегающей к этой укрытой в горах часовне.
К полной неожиданности, на площадке я оказалась не одна.
– Клац! – сказал...
– Гришик, – выдохнула я, и даже метнулась к грифону, но меня ловко поймали за талию.
Удержали, чтобы рявкнуть:
– Какой ещё Гришик? Моего грифона зовут Клёкот!
Нашего – хотелось сказать мне. Ведь ко мне он тоже прилетал.
Но это прозвучало бы слишком неоднозначно, к тому же я отвлеклась на другое:
– Как ты меня нашёл?
Чонгуку вопрос не понравился. Он явно бы предпочёл, чтобы я вообще не терялась.
– По магическому маячку в амулете, который дала тебе мама.
– А твоего маячка на мне нет? – удивилась я.
– Будет! – заверил король.
Я не поняла, а он добавил:
– Сейчас подпишешь разрешающие бумаги, и всю тебя, с головы до ног, маячками обвешаю.
Я удивилась ещё больше – с каких это пор Чонгуку нужно какое-то разрешение?
Он словно мысли прочёл. На миг прикрыл глаза и ответил:
– Я, разумеется, всемогущ, Лалиса. Мне позволено всё. Но, кроме прочего, я тоже должен соблюдать закон, а магическая слежка за гражданами запрещена. Обычная – вполне допустима, а магическая – нет.
Пауза, и он добавил:
– Впрочем, я бы нашёл лазейку, но кроме закона есть твоя «милая» бабушка. Увы, она бы подняла слишком большой шум.
Ух ты. Однако. А Эли, оказывается, боятся и уважают!
– Но леди Мирре это не помешало? – напомнила я.
– Так то леди Мирра. Во-первых, она тебя предупредила, во-вторых, в некоторых случаях ей позволено больше, чем мне.
Я подумала и кивнула. Ну да, Эли не стала бы обвинять королеву-мать во всех смертных, с ней герцогиня Манобан не воюет. Она её земли посторонним людям не обещала!
– Всё, летим, – сказал его величество.
Тут я намекающе протянула связанные грубой верёвкой руки.
Показалось, что развязывать меня вообще не планировали, Чонгука всё устраивало. Но он всё-таки снизошёл. Покривился, потом над кончиком его указательного пальца появился сгусток белой плазмы, которым король верёвку и срезал.
– Всё, Лиса. Садись на Клёкота.
– На Гришика, – тихо, с весёлой улыбкой, поправила я.
– Грифона зовут Клёкот! – веско повторил недовольный таким самоуправством монарх.
– Угу.