MANHUNT {dreamnotfound} [перевод]

Вот и новая глава<3

———————————————————

Отредактировано 16.08.22

— Темнеет, — заметил Дрим низким и хриплым голосом.  Он давно не разговаривал.  Он боялся спугнуть Джорджа, рука которого была соединена с его рукой, теплой и надежной, стабилизирующей.

Конечно же, его слов было достаточно, чтобы Джордж отпустил его.  Дрим хорошо скрыл свое разочарование.  Или он на это надеялся.  Он не был уверен, насколько заметным он был бы без маски.

Взгляд Охотника был прикован к горизонту, где садилось солнце.  Дрим проследил за его взглядом, прищурившись.

Джордж сказал: «Впереди огни, может, деревня?»

Далекие огни отбрасывают пятно на мутный сине-зеленый горизонт, пятна желтого, тепла и надежды.

Дрим признал, как ныли его конечности при мысли о кровати.  — Значит, где-нибудь отдохнем?

С другой стороны, какая-то часть его не хотела отдыхать из страха, что последние несколько часов настигнут его.

"Ага."

Они в значительной степени оставили огромное пространство песка позади, когда оно снова уступило место траве, и это придало Дриму прилив оптимизма.

Может быть, в деревне он мог бы спросить о своей пропавшей семье, узнать, что знают люди.

Впервые за три года он явно надеялся.  И — он взглянул на Джорджа, который шагал вперед с сияющей уверенностью — Дрим был рад, что на этот раз он был не один.
_Дракс не оставил бы его в покое_ — назойливая мысль пробралась в его сознание, обнажая клыки.  Он мысленно отмахнулся, его лопатки напряглись.

Позже.

Он разберется с этим... тем, что он сделал... позже.

Он был погружен в свои мысли, так что к тому времени, когда он придумал еще одно отвлечение, чтобы не чувствовать вины, они прибыли.  Деревня действительно, и довольно захудалая, хотя и красивая.

Он позволил Джорджу взять на себя инициативу, даже когда Охотник бросил параноидальный и сомнительный взгляд на каждую башню, каждый дом.  Как будто он боялся, что за ним наблюдают.

Когда Дрим спросил, он тихо объяснил: «В каждой деревне у Короля есть аванпост. Типа… база. Для меня и других Охотников».

Вероятно, это было засекречено.  Это также, вероятно, было очень опасно для них.

Для Дрима.

Дрим почувствовал, что тоже осматривает дома.  «Есть ли хоть какая-нибудь охрана, выставленная так далеко?»

— Не то, чтобы я об этом знал.

Тем не менее, Дрим отметил беспокойство, сияющее в его глазах.  Потому что Джордж был убежден, что его знаний сейчас недостаточно, а не с тех пор, как он обнаружил, что король что-то скрывает от него.  Это означало, что оба мужчины понятия не имели, что их ждет в Королевстве... ну, не то чтобы Дрим собирался вернуться...

— На всякий случай, — пробормотал Джордж себе под нос, — ты должен вести себя как заключенный.

Он поморщился.  «Как, черт возьми, я должен вести себя как…»

Джордж быстро повернулся и схватил руки Дрима, скрепив их вместе.

Дрим побледнел, когда эти проклятые наручники вернулись с _щелчком_.  Он был быстр, он был одним из лучших бойцов в Королевстве, и снова позволил Джорджу связать себя.

Как это продолжалось?

"У вас все еще есть это?"

Джордж весь улыбался.  "Очевидно."

Он почувствовал, что ухмыляется в ответ, притворно невинно.
"За что?"

К счастью, лицо Джорджа покраснело.  Вид этого заставил Дрима предвкушающе прикусить нижнюю губу.

Он пробормотал: «На случай, если ты будешь плохо себя вести».

Рот Дрима безмолвно открылся, брови приподнялись.  Он не мог в это поверить — не мог справиться с простым подтекстом этого…

  Джордж, казалось, понял, что сказал, и выглядел вдвойне взволнованным.

Он толкнул Дрима в грудь, заставив того подавить смех, затем схватил его за наручники и насильно потащил к одному из каменных строений, позволив жителям деревни следить за ними.

Он едва мог скрыть самодовольство на лице, так что не пытался скрыть это.  Он улыбался каждому лицу, мимо которого они проходили, но эти жители, казалось, не узнавали его и не заботились о его затруднительном положении.  Нет, на самом деле... они больше смотрели на Джорджа, их взгляды были прикованы к кроваво-красному королевскому гербу на его доспехах... Странно.

Дрим позволил Джорджу потянуть себя и широко улыбнулся, закрывая за ними дверь.

"Для конфиденциальности?"  он ухмыльнулся.

— О боги, заткнись.  Раздражение в его тоне было слегка испорчено весельем.  Джорджу нравилось это, возня, поддразнивание — даже если он настаивал на том, чтобы это отрицать.

Его потащили вверх по лестнице, он послушно следовал за Джорджем, отмечая причудливо узорчатые кирпичные камни, из которых сложены стены.  Для бедного деревенского дома в глуши странная каменная башня хорошо сохранилась.

Вероятно, одно из самых приятных мест, где Дрим когда-либо останавливался, если бы они остались на ночь.  Конечно же, следующая комната наверху была спальней.  С кроватью.

Всего... одна кровать.

В горле у него пересохло больше, чем в пустыне, по которой они только что прошли.

Джордж тут же отпустил наручники.

— Внизу есть кушетка, — внезапно объявил он.

Дрим тяжело сглотнул.  "Дай угадаю, большой злой вор забирает диван?"

"Вы можете иметь кровать."

Он уставился на Джорджа.

Джордж пожал плечами.  «Мне все равно. Я просто рад, что нам тепло».

Наступила тишина, и Дрим не позволил ей взять верх, выпалив: «Так ты собираешься снять это сейчас, когда шоу закончилось?»

Он поднял сцепленные руки.

Другой мужчина только изогнул гладкую бровь.  — Для чего?

Вырвался сухой смех.  Его всегда приятно удивляло, когда Джордж бросал ему в ответ свои собственные слова.

«Я не могу спать в наручниках».

Джордж пожал плечами.  — Раньше ты прекрасно справлялся.

"Ты серьезно?"

Ублюдок действительно улыбался.  — Да. Если ты будешь меня раздражать, я могу просто приковать тебя куда-нибудь и уйти.

"_Надените меня куда-нибудь_?"  — повторил он, когда Джордж вышел из комнаты.  «Что это, одна из ваших силовых игр? Форма контроля?»

Он хотел, чтобы Джордж попался на удочку.  Он хотел, чтобы Джордж флиртовал в ответ, спорил, оставался.  Просто немного дольше.

Он хладнокровно ответил: «Это не силовая игра, это просто для того, чтобы вас разозлить. И, очевидно, это работает».

Он ответил ему резким взглядом.

Невозмутимый Джордж остановился у двери, едва оглянувшись через плечо, сказал: «Я иду вниз. Я буду рядом. Ничего не сломай и…» он замялся.  Потом вздохнул.  " только не делай глупостей. Я разбужу тебя завтра. Мы не можем быть далеко от твоей семьи."

Он кивнул в ответ, чувствуя, как к горлу подступают слова, вещи, которые он хотел сказать, вещи, которые он хранил какое-то время.  Все это грозило выплеснуться, приливная волна эмоций и честности, которую он едва мог сдерживать…

Но Джордж не стал задерживаться, он даже не взглянул на Дрим.  Он захлопнул за собой дверь, Дрим услышал скрип половиц, когда спускался вниз.

Он взглянул на наручники.  Они даже не были заперты.  Он пожал плечами, почти сердито.

Он рухнул лицом вниз на кровать и уставился в темноту, тишину, позволяя каждому невысказанному слову гноиться внутри, делая его душу горькой и лишая возможности заснуть.

Зарывшись лицом в подушки, изношенные, пыльные и мягкие, он сделал долгий и утомительный выдох.

Он мог думать только о том, как сильно он хотел, чтобы Джордж остался.

Он пожалел, что не сказал что-нибудь, что заставило бы его остаться.

•

На потолке горел фонарь, излучая мягкое успокаивающее сияние, и это было все, на чем мог сосредоточиться Джордж, чтобы не думать о человеке наверху.

Его дыхание было неровным в память обо всем, что с ними произошло.  Последние десять часов играли в его голове, как лихорадочный сон, но ничего похожего на кошмары, которые он обычно переживал, те, от которых он покрывался холодным потом.  Более... более сюрреалистично¹, как будто он не был уверен, что сможет полностью справиться с этим, но он также не хотел об этом забывать.

Он понял, что не хочет забывать Дрим.

Может быть, он чувствовал себя в долгу.  Дрим спас ему жизнь — да, трижды, из чувства вины или чего-то еще, но в третий раз я почувствовал… это было похоже на выбор, который сделал Дрим.  Тот, который Джордж разрешил ему сделать.

Когда Джордж увидел, что нож срикошетил к нему, вспышка верной смерти, которой он даже не был уверен, хотел бы избежать... на мгновение он поверил всему, что сказал другой вор.

_Ты бесполезен_.

Он был...  Он был.

Бесчисленное количество раз он был на волоске от того, чтобы попасть в манящие руки Смерти.  Иногда хотелось.  Тем не менее, раз за разом его приходилось спасать.  То Сапнапу, бессчетно, в прошлом.  Теперь, Дрим.

Дрим… Ему пришлось убить своего друга — своего друга — чтобы спасти Джорджа, который встал на пути.  Он всегда был на пути.

Он заставил Дрим сделать выбор;  Дрим выбрал его.

(«Почему, — прошептала какая-то часть его души, — разве он только что не позволил Джорджу умереть?»)

Так же, как Сапрап и Бед выбрали его.  И страдал за это.  До сих пор страдали за это.

А Король..

Для него это будет просто очередной неудачей.

Это было бы.  Как будто Джорджу было недостаточно позора, чтобы его спасал и о нем заботился самый разыскиваемый человек в Королевстве.

Он не знал, когда начались слезы, хотя свечение лампы над ним стало расплывчатым и нечетким.  Джордж сел, вытер глаза и глотнул еще воздуха, чтобы ослабить сокрушительное давление на легкие и ребра.

Он задавался вопросом, был ли он слишком громким, слишком много задыхался, или, может быть, это был воющий ветер снаружи, дребезжащий потолок, но... Дрим внезапно появился у подножия лестницы, его зеленые кошачьи глаза в полумраке  вечера.  Прошло два часа с тех пор, как они пожелали спокойной ночи.  Он явно и не пытался заснуть.

— Прости, — Джордж запнулся на этом слове.  Может быть, потому, что он не привык говорить это и понимать это.  Может быть, потому что он трясся.

— Не будь идиотом, — мягко сказал он.  «Поднимись наверх».  Когда Джордж молча покачал головой, Дрим сказал: «Пожалуйста».

Вот оно.  Приглашение.  Утверждение, что ни один из них не хотел быть один сегодня вечером.

Джордж легко сдался, вставая на дрожащих ногах.  Он отметил, что Дрим снял наручники, потому что протягивал ему руку.  Пальцы у него были крупнее его собственных, почти черствые² и всегда холодные.  Он крепко держал их, пока они поднимались по лестнице.

Дрим тихо закрыл за ними дверь, позволив Джорджу сесть первым.  Их бедра слегка соприкоснулись, когда Дрим присоединился к нему на краю кровати, пружины застонали под их тяжестью.

«Я не виню тебя в том, что случилось»,

Дрим говорил в тишине.

Джордж ждал.  Он боялся говорить.  Горло горело от слез.

— Он собирался убить тебя. Я запаниковал. Я так сильно запаниковал, — его голос дрожал, мельчайшая дрожь, и звук его был более разрушительным, чем стрела в плечо или кинжал в руку.  Слышать Дрим таким, видеть его таким…

Пальцы Джорджа сжались на одеяле.

«Я просто не мог этого допустить. Я не мог. Я… наверное, я не думал. Я не хотел, чтобы Дракс… умирал…»

Долгая пауза.

Джордж не мог разглядеть его лица, хотя было ясно, что слова трудно произнести, даже признать.

— Но я не обижаюсь на тебя за то, что случилось. Может быть, я обижаюсь на себя.  Он резко выругался.

— Впрочем, это не ново...

— Я тоже на тебя не обижаюсь.  Как он мог?

«Я ошибался насчет тебя. Все это время я ошибался».

«Я часто это понимаю».  Он пытался казаться светлым.  Он пытался убежать, ударившись головой.

Джордж снова взял его за руку и прошептал: «Ты тоже хороший человек».

Его встретило долгое, тягостное молчание.  В конце концов пальцы Дрима сомкнулись на его собственных, и он прошептал: «Может быть, мы оба просто нравственно неоднозначны», и это действительно заставило Джорджа рассмеяться, несмотря на боль в груди.

Он почувствовал, как Дрим повернул голову, чтобы посмотреть на него.  Смазанная тьма комнаты, если не считать светящихся снаружи огней, почти не открывала ничего, кроме резкого изгиба челюсти Дрима и его скул.  Кудри его волос.  Форма его губ.

Свободная рука Джорджа легла на щеку Дрима, обхватив его подбородок с нежностью, которую он приберег только для себя.

Опустив ресницы, Дрим сказал: «Я рад, что ты не ушел в тот день в пещерах».

— Я тоже, — честно ответил он.  Эгоистично.

— Даже несмотря на то, что быть с тобой, похоже, подвергает меня такой смертельной опасности.

Тонкий хриплый смех Дрима на его руке.  — Ты все это делаешь сам.

Джордж не знал, как выразить, что он не чувствовал себя достаточно.  Он не хотел говорить, поэтому позволил словам пройти между ними молча.

Может быть, по тому, как его пальцы ласкали мягкую кожу Дрима в темноте, может быть, он понял.

Может быть, этого — может быть, этого момента — было достаточно.

•

Его руки были мягкими, мягче шелка.  Он задавался вопросом, было ли это то, на что похожа королевская семья.

Каждое прикосновение Джорджа было фантомным движением, мягкими движениями в темноте, и от каждого у него перехватывало дыхание.

Пальцы Дрима сомкнулись вокруг его рук в ответ, его зрение потеряло фокус, когда большой палец Джорджа коснулся его щеки.

Низкий голос Джорджа пронесся из темноты.  «Скажи мне свое настоящее имя».

Его глаза сморщились в уголках;  ему почти снова захотелось рассмеяться.  Значит, это было направление, в котором они шли?

«Это конфиденциальная информация».  Когда Джордж не стал настаивать, Дрим тихо добавил:

«Кроме того, вы будете смеяться».

Большой палец Джорджа остановился.  «Я обещаю, что не буду».

Дрим мягко положил свои руки на руки Джорджа, опустив их со щек на колени.

Он представил, как лицо Джорджа потеплело, но Охотник не отодвинулся.

— Меня зовут Клэй, — сказал он.  Когда губы Джорджа изогнулись вверх, он толкнул его плечом.  — Ты сказал, что не будешь смеяться.

— Не буду, — настаивал он, но его тон был приглушен сдержанным весельем.  — Странно, однако.

Он подавил раздраженный вздох, фыркнув: «Моя мать любила гончарное дело или что-то в этом роде, я не знаю, просто она хотела меня так назвать…»

— Нет, — перебил его Джордж, улыбаясь.  «Нет, я просто имею в виду, что странно, что у кого-то столь устрашающего такое нежное имя».

"Нежное?"

Сосредоточенность Дрима падала.  Он даже не успел позлорадствовать по поводу того, что его назвали пугающим, потому что руки Джорджа медленно двигались вдоль его ног, к бедрам, дальше... он не ожидал этого, теперь - он не был готов -

— Да, — раздался хриплый голос Джорджа, — у тебя грубые руки, все твое существо такое разрушительное и… большое. Даже больше меня. Больше всего на свете.

Дрим был уверен, что при любом другом сценарии он бы прицепился к этим фразам и насмехался над ним, сказал бы что-нибудь глупое, например, о том, что он большой», но…

Руки Джорджа остановились на верхней части его бедер, кончики его теплых пальцев практически коснулись основания его бедер.

Дрим перестал дышать.  Предвкушение съедало его заживо, ползало ему в горло.

Он был так, так облажался.

Голос Джорджа завораживал, привязывая его к настоящему.  — Но у тебя такие мягкие губы. Я не понимаю, почему у тебя такие губы.

Дрим все еще чувствовал, что он задыхается, но он каким-то образом сумел сказать:

"Что, потому что мои слова такие резкие?"

Он признал: «Вы хороши в своих словах».
«У меня хорошо получается больше, чем просто слова»,

Дрим обещал затаив дыхание.

Джордж наклонился вперед, и внезапно Дрим перестал произносить эти слова.  У него кончился кислород, когда Джордж был так близко к нему.

Он пробормотал: «Давай выясним», и пульс Дрима подскочил.  Гладкая челюсть Джорджа коснулась его собственной, их дыхание смешалось.

Дрим снова был охвачен этим непрекращающимся голодом, когда его губы были так близко, и он едва мог этого вынести.  Он убьет его, если он посмеет снова отстраниться, он абсолютно…

Джордж поцеловал его, крепко, и все чувства улетучились.  Он перестал бояться бессонной ночи, он перестал пытаться привязать себя к реальности, он прекратил все — все, кроме настоящего момента и полных губ Джорджа, его ощущения, вкуса…

Стало невозможно сосредоточиться ни на чем, кроме рук Джорджа на его бедрах или его губ на губах Дрима.

Дрим прервал поцелуй, чтобы провести губами по бледному горлу Джорджа, его зубы едва задели нежную кожу Джорджа.  И когда у Джорджа вырвался хоть малейший стон, Дрим совершенно не заботился ни о манерах, ни о терпении.  Обеими руками он толкнул Джорджа на кровать, на спину, и жадно поцеловал его в губы.

Джордж был более чем счастлив потворствовать ему, и его чертовы подлые руки потянулись ниже, к ремню его брюк-карго.

«Нахальный» Дрим зарычал, останавливая его.

Когда Джордж просто уставился на него с раскрасневшимся лицом, Дрим перенаправил свое внимание на собственные брюки Джорджа, мурлыча: «Я, первый».

———————————————————
2545 слов, и так в 18 главе я обозначу где начнётся и закончится возможный 18+ так что не бить у кого психика её не сломана👨‍🦲.

¹ — Сюрреали́зм — направление в литературе и искусстве двадцатого века, сложившееся в 1920-х годах в художественной культуре западного авангардизма. Отличается использованием аллюзий и парадоксальных сочетаний форм.

² — Черствость определяется как морально психологическая составляющая характера, неумение сопереживать, сочувствовать, переживать различные эмоциональные состояния.

18 глава выйдет чуть позже у меня всё ещё вырубают свет😥