MANHUNT {dreamnotfound} [перевод]

Приятного чтения мои дорогие читатели😘

———————————————————

           Отредактировано 15/8/22
                                      •

Где-то в глубине затуманенного разума Джорджа он осознал идиотизм своих действий.

Целовать человека, которого он хотел убить, человека, которого ненавидел, человека, который три года делал его жизнь невыносимой.  Подпитывая эго Дрима, вероятно, тем, как сильно он на самом деле _хотел_ поцеловать его (он не говорил этого, но действия говорили гораздо громче, чем слова, с ними).

У Джорджа заканчивался воздух, дыхание, его губы касались Дрима.  Он хотел прожечь это чувство и позволить ему одолеть его... но логичный Джордж, тот, кто знал, что он Охотник, верно служивший своему королю, упрекал его.  И что Джордж был слишком внушен ему, чтобы игнорировать, что это был самый глупый поступок, который он когда-либо делал в своей жизни, даже глупее, чем тот раз, когда он позволил Сапнапу поцеловать себя, когда они были пьяны (это было чертовски неловко).

Жар в его теле — между ними — ослеплял.  Это было слишком много, чтобы игнорировать, слишком много, чтобы убежать, слишком много, чтобы справиться.

Он хотел этого.  Он давно хотел этого, и это пугало его.  Было ли это даже тогда, когда он ненавидел его?  Неужели он действительно ненавидел его?  Всегда ли он знал?

Поддавшись панике, он сильно толкнул Дрима в грудь, достаточно сильно, чтобы он отпустил его, пораженный.
— Это не поможет тебе исцелиться, — сказал Джордж со всей властью, на которую был способен, хотя его голос был слабым и тихим.  Не хватает кислорода.

«Это помогало по-своему», — пробормотал Дрим, опустив глаза.

Он знал, что имел в виду: это было очень впечатляющим отвлечением.  Тот, на который Джордж снова решил отвлечься.

Неохотно он сказал: «Нет, тебе нужно поспать».

"Спать?"  он усмехнулся, "После этого?"

_Хорошая точка зрения_.  Он заикался: «Я не знаю».

Дрим выглядел раздраженным.  Не его обычная холодная ярость или безудержный гнев, а просто... просто раздражение.  Нетерпеливый.

Волосы его были в беспорядке, как-то более растрепаны, чем обычно, золотисто-каштановые кудри торчали во все стороны.  Пальцы Джорджа жаждали снова пройтись по ним.

Дрим как будто прочитал это, как ухмылка тронула его лукавые губы: «О чем ты думаешь?»

_Боги выше_.  — Я думаю о том, чтобы заткнуть тебя.

— И как ты собираешься этого добиться?  Его голос был таким низким, что у Джорджа по коже побежали мурашки.  Это чертовски раздражало, этот эффект, который он на него производил.

— Я покажу тебе, — сказал он сквозь зубы.

Он решил, что выплеснуть свой гнев таким образом было более продуктивно, чем держать меч у горла, и в два раза эффективнее.

Он схватил Дрима за рубашку (не забывая о бинтах) и потянул его вперед, снова схватив за губы, игнорируя голоса в голове, которые предупреждали, что это зашло слишком далеко, что он разрушит всю свою репутацию, свою карьеру, все свое.

_Ну и что_?  — осмелился он спросить себя, когда Дрим издал слабый стон.  Джордж почувствовал, что улыбается сквозь поцелуй, крепче сжимая рубашку Дрима.  _Это_ гораздо _интереснее_.

•

Ночь прошла в тумане языка, зубов и губ, и холодная сырость пещеры казалась невероятно теплой, как будто их тела были так раскраснены от желания, что оно поглотило всю комнату.

Когда Джордж проснулся с затуманенными глазами, лежа на твердой груди Дрима, тепла уже давно не было, за исключением затяжного жара в его сердце, его сердце все еще бешено колотилось.

Он медленно, намеренно сел, пытаясь облегчить дыхание.

Дрим снова выглядел умиротворенным и спокойным, и что-то в нем заставило Джорджа заболеть в груди.

Джордж встал, чтобы пойти умыться в бассейне, застегивая доспехи.  Где-то в промежутке между надеванием наколенников и наплечников Дрим проснулся, потирая глаза.

Когда Джордж закончил со своими доспехами, он, затаив дыхание, повернулся к Дриму, ожидавшему у входа в пещеру.

Он не спрашивал, чувствует ли Дрим лучше, и Дрим ничего не говорил, а лишь уклончиво кивнул, пристегивая свою бронепластину, и они вдвоем ушли.
Пока они карабкались, Джордж сосредоточил свое внимание на плече Дрима, его верхней части тела, чтобы убедиться, что он не упрямо притворяется, что с травмами все в порядке.  Но Дрим едва поморщился, почти не колебался.  Его лицо было твердым и твердым, образ холодной решимости.

Ни один из них не говорил.

•

Тишина удушала.

Дрим ненавидел сдерживать свой язык, но ему действительно нечего было сказать Охотнику, слишком поглощенному воспоминаниями о прошлой ночи, о руках Джорджа на его груди, его руках, его шее.

И... ниже.

Он не хотел этого признавать, но одновременно хотел выпалить все, что копилось в его груди, смятение, ураган вопросов…

Вопросы у него были.  Вопросы, на которые он боялся ответить Джорджу.

Так что он продолжил этот фарс, эту фальшивую нормальность путешествия во взаимном молчании.

Большую часть времени он просто шел, одержимо разворачивая и складывая свою изношенную карту, изо всех сил стараясь не говорить.

Джордж большую часть времени оглядывался по сторонам и позади них.  Он был параноиком.  Он также избегал Дрим.

Дрим очень задавался вопросом, сбежит ли Джордж снова.

Он также задавался вопросом, попытается ли он остановить его, если он это сделает.

•

Солнце стояло высоко над ними и было мягко теплым, приятным и желтым, когда Дрим наконец заговорил.

"Это нелепо."

Джордж вздохнул, о чем даже не подозревал.  "Мечтать..."

«Нет, нам не нужно ничего говорить об этом».  Он казался нетерпеливым, а также, как будто он репетировал это в своей голове.  Его слова были четкими, осторожными.  «Я хочу просто поговорить, пожалуйста. Слишком тихо».
«Я подумал, что тебе нравится звук твоего собственного голоса.

Неудивительно, что ты капризничаешь. Ответы — поддразнивания — были автоматическими, механическими. Джордж даже не собирался этого говорить.

Брови Дрима взлетели к линии роста волос.  "Э-э. Да."

— Тогда говори.

— Я хочу знать, о чем твой кошмар.

Джордж споткнулся.  Дрим не стал ждать, возможно, он ожидал, что тот споткнется, так что Джордж просто неловко догнал его, громко откашлявшись.

«Я не отвечаю на это».

Дрим наклонил голову.  "Почему."

Он не мог смотреть на него.  "Это личное."

"Разве мы не были _личными_ достаточно прошлой ночью?"

Услышав ухмылку в его голосе, Джордж поймал себя на том, что выпрямляется и напрягается.  — Мы говорим о прошлой ночи.

Он огляделся, и, конечно же, лицо Дрима озарилось самодовольством.

"Серьезно."  Джордж настаивал, гранича с отчаянием: «Не поднимай эту тему».

— Я всего лишь задал вопрос.

Выдохнув, Джордж ускорил шаг, глядя вниз на пучки травы и разбросанные под ними камешки — они хрустели под ботинками, наполняя тишину.  Зелень начала уступать место более бесплодной земле в сторону пустынного биома.  Джордж ненавидел жару.

Дрим был в нескольких шагах позади него, вероятно, выжидая.

Джордж вздохнул: «Мне снился кошмар о короле. Пытался… причинить мне боль».

"Он?"  Джордж затаил дыхание.  Дрим уточнил: «Он причиняет тебе боль? Он когда-нибудь…

Ложь пришла легко.  "Нет."

На самом деле это была полуложь: король уже давно не причинял ему вреда, с тех пор, как он стал Охотником.  К тому времени гнев Короля направлялся на Сапнапа, а иногда даже на Бада.

И Джордж позволил им взять на себя основной удар.  Он _оставлял_ их.  Вероятно, они сейчас пострадали.

Он чувствовал на себе взгляд Дрима.  — Ты боишься короля?

"Да."  Он подумал, что лучше сказать правду об этом.  Его голос, однако, был невероятно тихим и тихим.  Слабый.

Он был слаб.  Тоже устал.  Он не хотел возвращаться.  Он не хотел никуда идти.

— Я его не боюсь, — ответил Дрим, но без того превосходства, которого ожидал Джордж.  Вместо этого он просто звучал деликатно и умиротворяюще.  "Я не, потому что я думаю, что он может быть свергнут. Я думаю, что он будет."
Увидев выражение его лица, Дрим закатил глаза.  «Не свергнут мной, прежде чем вы расширите мой список _отвратительных_ преступлений, но...», он пожал плечами, «Я просто думаю, что кто-то остановит его».

Джордж поднял бровь.  «Ты же знаешь, что просто сказать, что это измена, да? Особенно в моем присутствии».

"Да? Что ты собираешься с этим делать?"  Он заставил вопрос звучать легко и небрежно, но в нем был оттенок озорства, от которого лицо Джорджа потеплело.

Немного повозившись со своей сумкой, Джордж как раз обдумывал остроумный ответ, когда Дрим еще раз доказал, что он настойчиво хотел заполнить молчание: «Измена или нет, ты ничего не можешь сделать. Может, ты мог бы мне пригрозить,  может быть, вы могли бы притвориться, что ненавидите меня, но вчерашний вечер может послужить противоречием тому, что…

— Заткнись, — сказал Джордж, толкая его.
"Серьезно."

Дрим ухмылялся.  — Почему, Джордж?

"Потому что я ненавижу тебя."

Когда Дрим удовлетворенно приподнял брови, все еще сохраняя ту же понимающую улыбку, Джордж снова толкнул его, разочарование вцепилось ему в горло.

«Нет, я не шучу и не шучу. Я тебя _действительно_ ненавижу, и мы оба знаем, что вчерашний вечер был ошибкой».

Он ждал, наблюдая за реакцией Дрима, который не выдавал ничего, кроме легкого подергивания челюсти — оно было маленьким, едва заметным, но этого было достаточно, чтобы его раздражать.  Хороший.

Джордж настаивал: «Я застрял с тобой из-за долга, из жалости, прокрастинации, чего бы ты ни хотел списать на это, и я просто… я сдался, хорошо? Но в конце дня  , в конце всего этого я иду домой».

Ему не нужно было добавлять: «И я больше никогда тебя не увижу».

"Почему?"  Слово сорвалось с его губ гневно, как будто он едва сдерживался.  «Почему бы тебе просто не уйти? Черт, возьми с собой Охотников».

«Я связан с Королевством не только контрактом».

"Что это тогда? Гордость? Эгоизм? Ты настолько упрям, что не можешь"

Его терпение лопнуло.  «Моя семья, Дрим. Ладно? Ты это понимаешь. Это пробьет твой толстый череп?»

Конечно же, это заставило Дрима проиграть... его бодрость.  Скорее, он просто выглядел растерянным.  Джордж вспомнил, что он сказал ему, когда его спросили, есть ли у него семья — не такая, о которой я особенно забочусь.

Он объяснил: «Мой отец заключил… сделку с королем. Ради моей… ради моей работы Охотника я должен был пойти на жертвы. И он тоже».

Верность отцу казалась сейчас важнее, чем когда-либо, несмотря на то, как сильно он его ненавидел.  Каждое маленькое предательство — обман Охотников, переход на сторону Дрима — все это лишило Джорджа человека, которым он гордился: верного, крепкого, надежного.  _Хороший_.  Он считал себя хорошим человеком и считал Дрим врагом.  Только сейчас именно Джордж был колеблющимся и нерешительным, разрываясь между жалостью и желанием помочь Дриму найти свою семью, и единственной обязанностью, которую он имел в жизни: служить королю.

Однако сон заставил его передумать.  Все это, быть с ним, помогать ему, заставляло его сомневаться во всем, что он знал, сбивая его мир со своей оси — и Джордж не мог терпеть нестабильность.

Дрим медленно сказал: «Значит, ты застрял».

Да — _застрявший_ имело смысл.  Джордж больше не знал, кем он должен быть.

Однако у него не было сил признаться в этом: его горло было слишком сжато, забито всем, что он боялся сказать.

"Что насчет твоей мамы?"

— Она давно мертва, — тихо сказал Джордж.

Так что да, он застрял.  Все, что у него было, это его отец и Охотники.  Это была его жизнь, его дом.  Это должно было быть.

И все же он был здесь, уходя от них.

Они шли молча.  Грязь уступила место песку.

Сон перестал его беспокоить, он даже не подпевал, как раньше, когда они застряли в том овраге.

Джордж обнаружил, что ненавидит тишину.

•

В течение нескольких часов они шли все дальше вглубь пустыни, и ноги Джорджа слабели с каждым шагом.  Его тренировки казались незначительными на фоне бескрайних равнин пустыни, на фоне мощных лучей солнца, жары.  Он не мог себе представить, что, должно быть, чувствует Дрим, когда его раны все еще так свежи, все еще оправляясь от яда.  Если он и боролся, то не показывал этого.

«Гордость», — подумал Джордж.  Или _упрямство_.  Возможно оба.

Впереди мерцал искривленный горизонт.  Джордж подумал, не появится ли оазис — мираж — и обманет их.  От этой мысли у него пересохло в горле.

Он сделал глоток воды, размышляя о том, чтобы позволить себе просто поддаться жаре и раствориться в песке, когда Дрим отклонился от курса.

Джордж открыл было рот, чтобы спросить, но быстро передумал.  Во-первых, он не разговаривал с Дримом уже три часа, плюс-минус;  во-вторых, наверное, было бы больно говорить.

За плечом Дрима он заметил вдалеке маленькую песчаную структуру, едва заметную точку на горизонте.  Он никогда не видел ничего подобного, но его отец говорил о том, что находится в пустынях за пределами Королевства, вроде храмов, деревень и… ох.  Уэллс.

Дрим нашел колодец.

Его шаги стали легче, когда он догнал Дрима, и они безмолвно зашагали к колодцу.  Сооружение ушло глубоко под землю, до краев заполненное первозданной водой.

Они наполнили свои бутылки и, казалось, вместе согласились, что останутся, потому что оба сидели по обе стороны квадратной конструкции, свесив ноги над великолепно чистой водой под ними, а крыша из песчаника защищала их от безжалостной пульсации жары.

Дрим возился с картой — он всегда так делал.  Как в, он всегда возился с вещами.  Его конечности подпрыгивали, пальцы дергались.  Джордж понял, что будет неприятно видеть этого человека неподвижным и неподвижным: он был подобен сгустку движения, энергии, постоянно беспокойному.

Интересно, когда его страх перед опасностью превратился в тихое восхищение.  Он задавался вопросом, почему он больше не боится его, на самом деле.

Может быть, это потому, что его губы были такими мягкими.

"Мне жаль."  Голос Дрима пронзил тишину.

Джордж поднял глаза.  Они сидели по разные стороны колодца, примерно в метре друг от друга, их болтающиеся туфли могли соприкасаться, но ноги Джорджа были сильно прижаты к стене для устойчивости.

«Ты застрял из-за меня. И ты прав, я, наверное, превратил твою жизнь в ад».

Все это Джордж раньше выражал в слепой ярости;  это было то, что застряло в Дриме.

«Это не делает лучше воровать, убивать и трахаться только потому, что у меня есть веская причина для этого. Конечно, моя семья — моя жизнь, но…» он вытянул шею, подняв глаза к небу, «я сделал больше, чем нужно.  , с воровством и... Мне нравилось нарушать закон и злить людей Особенно король.

Это казалось чем-то тривиальным, чем-то, над чем Джордж обычно смеется, но его губы были плотно сжаты.

Вместо этого Дрим усмехнулся про себя.  «Мне нравилось внимание, которое вы и ваши Охотники уделяли мне, мне нравилось, что вы меня поймали, что вы думали, что у вас есть преимущество».

Он не мог удержаться от того, чтобы сказать: «Я действительно одержал верх. И до сих пор».  Вор выглядел так, будто сдерживал смех.  «Правда? Я так легко могу столкнуть тебя в этот колодец».

— Я бы привел тебя с собой, — как ни в чем не бывало ответил он.

Теперь Дрим ухмылялся.  — Не думаю, что ты снова захочешь быть так близко ко мне.

Джордж встретился с ним взглядом.  Он остыл под колодцем, подальше от солнца, но снова взглянув на Дрим, что-то внутри него снова вспыхнуло.

Он уперся пятками в стену под собой и напевал: «Хочешь узнать?»

Выражение лица Дрима было бесценным — он не ожидал, что Джордж будет подыгрывать ему, и онемел, его брови приподнялись, а веснушчатые щеки стали розовыми, как наперстянки.

Удивленный тем, как легко было вывести его из себя, Джордж сказал: «Не похоже, что у тебя есть преимущество. Не рядом со мной».

Он выздоровел и сердито посмотрел на него.  «Ну, в настоящее время я не замышляю против вас заговор, и вы в настоящее время не пытаетесь убить меня. Я бы назвал это даже».

«Нет, — возразил он, — я выиграю два к одному, помнишь? За то, что спас тебе жизнь».

Дрим застонал и заскулил, протяжно и разочарованно: «_Чтооооо_? Это нечестно. Я мог убить тебя столько раз».

«И я мог бы оставить тебя умирать в пещерах

— Но ты вернулся.

"Ага."

"А потом..."

Джордж поднял голову.  Зеленые глаза с золотыми крапинками встретились с его собственными.  Его пульс подскочил, он знал, что сейчас произойдет.

— А потом, — повторил он, ожидая, напрягаясь.

Дрим наклонился вперед, над колодцем, на лице ленивая праздность, глаза раскосые, как у кошки.  — Потом мы поцеловались, и ты сказал мне, что ненавидишь меня.

Это был вызов.  Он предполагал, что Джордж отступит, и одна только мысль об этом заставляла Джорджа поступать прямо противоположным образом.

Он обнаружил, что тоже наклоняется вперед, будто его тянет к магниту.  Их губы были всего в нескольких дюймах друг от друга.

- Тебе понравилось? - тихо сказал он, глядя на

Губы Дрима: «Когда я сказал, что ненавижу тебя?»

Он прочистил горло.  «Ну, если быть честным, я не возражаю. Но я думаю, мы оба знаем, что это не все, что ты чувствуешь».

Мускул на челюсти Джорджа дернулся.  Он сжал кулаки на выступе под собой.  Он хотел дотянуться до него, схватить его.  Заставь его заткнуться.  Но разве это не доказывает его правоту?

— Я могу ненавидеть тебя и хочу поцеловать, — тихо сказал он.  «Разница между нами в том, что…» он протянул руку, позволяя пальцам слегка коснуться подбородка Дрима.

Он видел, как расширились зрачки Дрима, видел, как у него чуть-чуть перехватило дыхание, видел, как он инстинктивно наклонился вперед, словно пират, привлеченный сиреной, словно каждый порыв подсказывал ему идти к Джорджу.

Джордж легко погладил его по щеке.  Голодный взгляд Дрима не сходил с губ Джорджа.

Он подождал, пока их губы почти соприкоснулись, пока рвение Дрима не угасло, пока не стало ясно, что он думает, что получает именно то, что хотел…

— прежде чем Джордж улыбнулся и прошептал:
«Разница в том, что я более терпелив, чем ты».

Затем он отстранился, застенчиво улыбаясь.

Румянец окрасил щеки Дрима, все еще склоненные вперед, с теми же животными остекленевшими глазами.

Ему было отказано в том, чего он хотел, а Джордж был тем, чего он хотел.  Мысль об этом — о силе, которую посылал Джордж, — пронзила его, вызвала глупую ухмылку на его губах.

Дрим выдохнул, звук стал рваным, и откинулся на спинку колодца.  «Это было _так_ несправедливо».

— Не моя вина, что ты нетерпелив.  Джордж вывернул шею, глядя на Дрима с едва сдерживаемым удовлетворением.  Казалось, что его рот застрял в постоянной улыбке.

— Больше похоже на твой личный недостаток.

Его руки были на его лице.  "Я тебя ненавижу."

Смеясь, он сказал: «Я знаю».

•

Колодец оказался на удивление идеальным для сна.  Квадратное сооружение имело достаточно места между колоннами, чтобы вместить человека, хотя оно было немного тесным.

Впрочем, Дрим был не против (он привык к неудобным местам).

Он лежал между стенами колодца, глядя на звезды, рассыпанные сверху.  Его всегда поражало огромное количество звезд — они как будто пытались поглотить каждый дюйм неба.  Это заставляло его чувствовать себя маленьким, но это также было странным утешением.

Джордж тихо похрапывал по другую сторону колодца.  Он упрямо сказал Дриму, что теперь его очередь нести вахту, и что он будет делать это, даже когда Дрим предложит не ложиться спать, но через несколько минут уснул.

Это не имело значения — Дрим не думал, что сможет физически расслабиться, когда все это прокручивалось в его голове.

Тот факт, что Джордж намеренно отказал ему, сводил его с ума.  Ему захотелось прижать Джорджа к одной из этих стен из песчаника и смотреть, как он изо всех сил пытается отрицать, что хочет этого, что он хочет этого так же сильно, как Дрим, если не больше.

Ну... может не больше.

Он не мог идти в ногу с этим.  В одну минуту Джордж отталкивал его и отрицал свои чувства;  в следующий он был весь уверенный, на грани высокомерия и заставил Дрима забыть, как составлять связные слова, как держать себя в руках.

Дрим любил провоцировать его, но то, как вел себя Джордж, заставляло его чувствовать себя все менее и менее уверенным в том, что он делает.

Джордж поерзал во сне, что-то бормоча себе под нос, и глаза Дрима метнулись к нему.  Это было почти инстинктивно наблюдать за ним сейчас.  Вместо того чтобы делать это из чувства долга, он чувствовал себя странно территориальным — он не хотел, чтобы Джордж уезжал, как только найдет свою семью.  На самом деле его разум, казалось, был склонен забегать вперед, и он поймал себя на том, что представляет Джорджа, встречающего его сестру, его мать.

Его мать скептически отнеслась бы к его званию и работе, но сестра полюбила бы его.  Она, вероятно, сказала бы, что Джордж намного милее Дрима, чтобы разозлить его, но она была бы права.  Несмотря на все, за что он боролся, Джордж был... мягким человеком.  Было что-то такое нежное в его душе, что в разногласия с его персоной «Охотник».

Его кожа тоже была мягкой, и губы тоже.

Он думал о том, чтобы поцеловать эти дразнящие губы, пока его глаза не отяжелели, и он скользнул в темноту, блаженно спокойный, в безопасности, зная, что Джордж был всего в нескольких шагах от него.

•

"Дрим!"

Его глаза мгновенно открылись от настойчивости пронзительного и испуганного голоса Джорджа.

Его сердце упало, когда его сонные глаза пытались осознать сцену перед ним: мужчина прижал Джорджа ножом к его обнаженному горлу.

Ужас поразил его, как удар под дых.  Страх в глазах Джорджа был ошеломляющим.

Незнакомец посмотрел на Дрим, улыбнулся.

За исключением… нет, это был не незнакомец.

Он знал этого человека — Дракса — они раньше вместе грабили землю короля.  Много раз.  Их объединила ненависть к Королевству, королю и Охотникам.  Особенно Охотники.
— Давно не виделись, Дрим, — сказал он с акульей ухмылкой.  «Смотри, кого я поймал».

———————————————————
3324 слов.
Короче 16 глава уже скоро будет переведена так что подождите миниму 1 день 😘
Если конечно у меня снова роутер не будет работать🥰 а так я постараюсь выпустить 16 главу