ᴋɪʟʟᴇʀ'ꜱ ɢᴀᴍᴇ | ꜱꜱᴇᴄᴏᴜꜱꜱᴇ

     Полночь.
     Город давно уснул, но его дыхание ощущалось даже здесь — вдалеке, за десятками кварталов, где свет фонарей не дотягивался до земли. Там, где заканчивалась цивилизация и начиналась серая пустота заброшенной промышленной зоны — тот самый завод, что уже двадцать лет значился в городских архивах как «законсервированный объект». Карвер вышел из машины и глубоко вдохнул ночной воздух — он пах сыростью, железом и чем-то забытой временем.

     Сейчас он выглядел как руина, застывшая между прошлым и забвением: проржавевшие трубы тянулись в небо, как иссохшие жилы мёртвого зверя, стекла в окнах выбиты, металлические двери сорваны с петель, кирпичи осыпались кусками. Сырой воздух пах железом и пылью. Где-то капала вода — ровно, монотонно, как секундная стрелка часов.

     Карвер глубоко вдохнул. В руке — фонарик, холодный металл которого казался продолжением его собственной руки.
— Ну что ж... — тихо сказал он сам себе. — Партия продолжается.

     Он переступил порог через полусломанные ворота. Под ногами захрустело стекло, хруст эхом разошёлся по пустому цеху. Каждое его движение отзывалось гулким звуком в темноте. С потолка свисали оборванные провода, на стенах — следы ржавчины и облупившейся краски. Иногда вдалеке что-то скрипело — может, от ветра, может, нет. Здесь не было жизни. Только холод и память о том, что когда-то это место что-то значило.

     Он шагал медленно, свет фонаря выхватывал из мрака детали: обломки оборудования, полуразвалившиеся балки, следы от обуви на пыльном полу — свежие. Он не был первым, кто прошёл сюда этой ночью.

     Повернув за ржавую дверь, он оказался в длинном узком коридоре. Тишина казалась здесь живой — она словно двигалась вслед за ним, дышала за его спиной. Сердце билось чуть быстрее, чем обычно.
Если она правда здесь... если это не ловушка...

     На конце коридора виднелся дверной проём, откуда тянуло ещё более густым холодом. Карвер шагнул туда и остановился.

⸻

     Цех. Огромное, мёртвое помещение, в центре которого — единственный предмет, не принадлежащий этому пейзажу: деревянный стул.
На нём — женщина, привязанная за спинку. Она сидела спиной к нему.

     Карвер замер.
     Сердце пропустило удар.
     — Ева... — выдохнул он едва слышно.

     Шаг. Второй.
     Пыль поднялась в воздухе, заструилась серебристыми волнами в свете фонаря.

     — Не убивай меня! — крик сорвал тишину. Голос дрожал, надламывался. — Пожалуйста... я знаю, что он придёт за мной. Не трогай... не подходи...
     Карвер остановился в нескольких метрах.
     — Это я, Ева... — произнёс он тихо, так, будто боялся спугнуть сон. — Не бойся. Я достану тебя отсюда.

     Она обернулась.
     И мир остановился.
     Их взгляды встретились — впервые за столько лет.

     Та же глубина изумрудных глаз. Те же черты лица. Та же теплая дрожь в её взгляде. Время словно остановилось, и всё, что было между ними — исчезло, растворилось в этой секунде.
     — Давно не виделись, — выдохнул Карвер, и уголки его губ дрогнули в слабой, почти неуверенной улыбке. — Я скучал.
     — На самом деле... — голос Евы дрожал, — я не думала, что ты придёшь за мной.
     Он сунул руку во внутренний карман пиджака и достал маленький кулон — серебряный, с гравировкой розы и надписью: «Тогда, сейчас, всегда».
     — Я тогда... искал тебя, — сказал он.
     Ева опустила взгляд. Несколько секунд — тишина. Потом Карвер заметил, как на её брюки падают первые капли слёз.
     — Я тоже искала тебя... — прошептала она. — Когда начались эти вести... о твоём увольнении из пожарной службы, о том происшествии... я боялась за тебя. Вернулась в город, но ты уже переехал. Я не смогла тебя найти...

     Карвер молча достал нож и аккуратно перерезал верёвки на её запястьях. Канаты мягко упали на пол. Он помог ей подняться, и в этот момент всё, что они не успели сказать, повисло в воздухе между ними.
     — Я была глупа, — Ева говорила торопливо, будто боялась не успеть. — Испугалась боли, испугалась нас... и в итоге потеряла тебя.
Она подняла глаза, блестящие от слёз:
     — Айк... я хочу сказать то, что не успела тогда. Я...
    
     Но закончить она не успела.

⸻

     Гул. Сначала тихий, как далёкий раскат грома. Потом сильнее — и вдруг над головой раздался грохот. Что-то массивное обрушилось в коридоре позади. Потолочные балки рухнули, и вход в цех накрыло волной бетона, кирпича и ржавого железа.

     Ева вскрикнула. Карвер мгновенно обнял её, закрывая от летящих обломков. Воздух наполнился удушливой пылью, что-то заискрило в проводке.
     — Если не против... — выдохнул он с натянутой улыбкой, — продолжим этот разговор чуть позже. Когда выберемся отсюда.

     Дым начал стелиться по полу, едкий, серый. Видимость стремительно падала.
Он быстро осмотрелся. Единственным путём побега казалось старое окно на боковой стене, заклеенное плотной серой плёнкой. Карвер сорвал её, попытался выбить стекло прикладом фонаря — но оно даже не дрогнуло.
     — Чёрт... — прошипел он.

     И тут он замер.

     За стеклом — силуэт. Высокий, тонкий, стоящий абсолютно неподвижно. Свет луны отражался в глазах — хищных, горящих, как у зверя в ночи. Несколько секунд они просто смотрели друг на друга, две стороны одной доски.

     Время будто исчезло. Никаких звуков, кроме потрескивания пламени и дыхания Евы у него за спиной. Только эти глаза, в которых не было ничего человеческого.

     Тишину прорезал голос — холодный, с издевкой, с той самой интонацией, что Карвер помнил по телефонному разговору:
     — Шах королю.