Тёмная страсть

РОV Руна

Прошел почти месяц после последнего полнолуния — первого превращения в оборотня для Тени и двенадцатого — для меня. До окончания лунной фазы осталась всего одна ночь, после чего Тени введут вакцину против ликантропии. Но это будет мое тринадцатое превращение, и хотя многие люди считают это число дурным предзнаменованием, у меня всегда было наоборот.

«Тринадцать» — мое счастливое число, поэтому я не могла понять, почему в последнее время меня терзает какое-то смутное беспокойство.

Даже Тень в последние пару дней вел себя странно: был особенно внимателен и не отходил от меня ни на шаг. Если б его не вызвали в больницу по какому-то срочному делу, он бы не выпустил меня из виду. Он хотел, чтоб я поехала с ним, но поскольку до полнолуния оставались считанные часы, мне следовало подготовиться.

Улыбаясь, я подошла к дому. Наше гнездышко, или, скорее, логово. Тень продал свою городскую квартиру, и теперь мы проводили большую часть времени у меня дома, хотя иногда, когда я была в чересчур игривом настроении, мы на несколько дней уединялись у него в пещере.

Тень хотел бросить пещеру, но я убедила его этого не делать. После кое-каких изменений в интерьере, что означало избавление от большинства, но не всех, его игрушек, местечко стало по-домашнему уютным. Я приятно удивила его, разузнав все о его родне по материнской линии и наполнив пещеру картинами амберов и плетеными ковриками. Когда Тень увидел, что я сделала, то от наплыва чувств не мог вымолвить ни слова, а лишь привлек меня в свои объятия и держал так долго и крепко, словно никогда не собирался отпускать.

Что меня вполне устраивало.

Мобильный зазвонил, когда я поднималась по старым деревянным ступенькам. Телефон нетерпеливо трезвонил, пока я ставила пакеты с продуктами на крыльцо и доставала его из кармана ветровки. Судя по мелодии, это был брат.

— Привет, Эрик. Ты уже дома?

Он приезжал в гости, а сегодня вернулся на свою базу.

— Ага. Пятнадцать минут назад сошел с самолета. — Гудение транспортера для выдачи багажа заставило его говорить громче. — Укусила бы ты меня, что ли, чтоб я мог пользоваться Порталом. Куда быстрее, чем самолет.

Я рассмеялась. Я научилась им пользоваться, хотя предпочитала ощущать старый добрый руль в руках. По существу, я почти всегда ездила на работу на машине.

На работу в подземную больницу.

После встречи с Тенью Эрик согласился не выдавать мою тайну СРП, если я хочу продолжать работать там, но эта мысль была мне как-то не по душе. Не хотелось подвергать риску карьеру Эрика, если правда все же выйдет наружу, а кроме того, я нашла кое-что куда более любезное моему сердцу.

Я обратилась к Призраку с предложением взять на себя заведование больничной столовой. Нелегкая задача угодить вкусам дюжины разных видов вдохновляла меня, и если к ведению своей кофейни я подходила консервативно, то здесь чувствовала, что вольна рисковать и экспериментировать. Да, я перестану колесить по свету, выслеживая шейпшифтеров и оборотней, но Тень доставит меня куда душе угодно, если у меня возникнет желание попутешествовать.

— Эрик, сидеть взаперти по три ночи в месяц — это не для тебя. Ты такое не выдержишь.

— Пожалуй. — Я услышала в его голосе улыбку. — Рад был увидеть, что ты так счастлива, сестричка.

— Я очень счастлива, — отозвалась я. — Знаю, у тебя есть сомнения насчет Тени, по тебе нет нужды беспокоиться.

— Я и не беспокоюсь. И по нему видно, что он в тебе души не чает, хоть и демон. Кроме того, Тень спас мне жизнь.

— И мне, — мягко вымолвила я.

— Именно поэтому я готов поверить ему.

— А как насчет Кинана? Армия готова поверить ему?

Я до сих пор не знала, из-за чего разгорелся весь этот сыр-бор. Кинана забрали в штаб СРП, где подвергли тщательнейшему обследованию. Он отмалчивался, брат тоже, но Ки попросил кое-что передать Джем.

"Скажи ей, чтоб не ждала".

— Я не могу говорить о Кинане, ты же знаешь. — Эрик помолчал, — Ну вот и мой багаж. Мне пора. Люблю тебя.

— И я тебя.

Я нажала «отбой» и почему-то — бог знает почему — оглядела улицу. Какой-то мужчина стоял на углу, вперив в меня пылающий взгляд. По коже пробежал холодок. Когда он оторвал от меня взгляд, то перевел его на другого мужчину, неспешно идущего ко мне по тротуару. Этот был блондин в отличие от первого, черноволосого и смуглого, но что-то их объединяло.

Что-то знакомое.

Пульс у меня заколотился.

Мужчины злобно зыркали друг на друга, оценивая расстояние между друг другом и мною. Глаза их сверкали голодом и надвигающимся изменением, и я испуганно охнула. Они оба варги.

Тело мое затопило жаром и тягучим возбуждением. О Боже! Так вот почему я последнее время сама не своя. Я вхожу в свой первый ежегодный период течки.

Надо позвонить Тени, и срочно, пока инстинкт не возобладал над разумом и не побудил меня совершить какую-нибудь глупость — например взять одного из этих оборотней к себе в клетку для спаривания. Самки варгов во время течки ждут, чтоб самцы за них дрались, а потом спариваются с победителем. Если я забеременею во время лунного цикла, пара станет постоянной, ибо между варгами образуется связь сродни той, что бывает у демонов-семинусов, раз и навсегда.

Мужчины сошлись, замелькали кулаки. Их, как и меня, гнал инстинкт, и хотя они начали в человеческом обличье, закончат в зверином, что посреди жилого квартала может обратиться в настоящий кошмар.

— Иди же, — пробормотала я себе, потому что моя примитивная, звериная сущность побуждала меня смотреть, выискивать победителя, но еще не исчезнувшая человеческая сторона понимала, что она должна убраться отсюда.

«Тень, поспеши…»

Он почувствовал мой внезапный голод, и, без сомнения, уже в пути. Какое бы срочное дело ни позвало его в больницу, инстинкт приведет домой.

Сумерки стремительно сгущались, и тело говорило мне, что луна взойдет уже через несколько минут.

Я быстренько проскользнула в дом и понеслась к подвалу. Незаконченная комната была большой, звуконепроницаемые стены позволяли шуметь столько, сколько могут шуметь два оборотня.

Я вбежала в клетку посреди комнаты, которую мы с Тенью расширили и сделали удобной для нас обоих, захлопнула дверь и набрала комбинацию цифр запирающего устройства.

Звон разбитого стекла пустил мой пульс вскачь, и вот уже мужчины со мной в подвале, кидаются друг на друга. «Скорее, Тень!». Я выхватила телефон из кармана и набрала его номер.

— Я уже почти на месте, детка, — сообщил тот без предисловий и с паническими нотками в голосе.

Тень отключился прежде, чем я успела вымолвить хоть слово.

Чертыхнувшись, я набрала Тэйлу. За последние пару недель мы сдружились с парой Призрака, и в данную минуту она моя самая большая надежда не дать этим двум варгам окончательно озвереть и отправиться убивать.

— Что случилось, Руна?

— Некогда объяснять. У меня проблема. В моем подвале варги. Если они выйдут из дома...

— Черт! Ладно, я соберу команду, и мы их утихомирим.

— Только не убивайте.

— Знаю. Мы будем осторожны.

Интересно, подумала я, отключившись, после года жизни с демоном для Тэйлы до сих пор странно обеспечивать безопасность таких существ, как оборотни, вместо того чтобы убивать? Правда, я и сама хотела убить Люка за то, что он сделал со мной, но радовалась, что не убила. Он, конечно, не самый дружелюбный парень на планете, но, пусть и несколько грубовато, он все же извинился за то, что напал на меня.

Извинения были лишними. Я теперь сильнее, крепче, а увеличившаяся продолжительность жизни позволит мне прожить с Тенью гораздо дольше. Даже если появится лекарство, я от него откажусь.

Я испепелила взглядом мужчин, которые устроили разгром в моем подвале. Вот им бы я с превеликим удовольствием вколола лекарство.

Рев Тени сотряс весь дом. Его запах наполнил подвал, когда он слетел по ступенькам и кинулся в гущу драки. На нем все еще была медицинская форма и военные ботинки, нанесшие соперникам немалый урон.

— Оставайся в клетке! — прокричал он, когда я потянулась к замку.

— Но ты мог бы просто заскочить внутрь.

— Я должен одолеть их.

Мое сердце переполнилось гордостью. После года жизни оборотнем я инстинктивно понимала его решимость. Как человек я считала драки варварскими, но как женщина и варг испытывала захватывающий восторг от того, что является наградой в старой как мир битве за обладание.

И энтузиазм, с которым дрался Тень, говорил о том, что он испытывает те же чувства. Ему необходимо драться за меня. Он хочет этого. Он навеки связан со мной как демон-семинус, но должен делать это и как варг.

Трепет возбуждения и в то же время страха пробежал по коже. Если он проиграет…

Ботинок Тени ударил черноволосого в грудь, и тот с грохотом врезался в полку с консервами. Когда второй мужчина рухнул на пол без сознания, я испустила вздох облегчения. Один готов, остался еще один.

Тестостерон и ярость обратили воздух в некую густую и плотную массу, когда блондин кинулся на Тень и оба врезались в лестничные перила. Блондин наградил Тень апперкотом, от которого его голова дернулась назад с такой силой, что глаза остекленели.

— Тень!

Я затрясла клетку, лихорадочно нащупывая замок, когда блондин, воспользовавшись оглушенным состоянием Тени, выхватил из кармана джинсов армейский нож.

Мужчина размахнулся, но Тень в последнюю секунду увернулся. Нож чиркнул его по плечу, разрезав рубашку и оставив тонкую красную полосу.

— Сукин сын! — прорычал Тень и, развернувшись, нанес серию ударов по груди и лицу соперника кулаками и ногами.

Нож выпал из руки блондина, но секунд через десять он все равно станет бесполезен…

Болезненное натяжение кожи застигло меня врасплох. Превращение уже совсем близко.

— Скорее, Тень!

Дрожащими руками, уже начинающими вытягиваться, я сбросила с себя одежду. Тень схватил блондина за руку, уже покрывающуюся мехом, и швырнул на землю, затем стал пинать ногами. Блондин поймал Тень за лодыжку и повалил на пол. Они оба уже были больше звери, чем люди, и щелкающие челюсти и мелькающие когти внесли в драку новый элемент опасности — и возбуждения.

Мой мозг начал затуманиваться, мысли увязали в растущей похоти, тело впитывало запах битвы в воздухе. Кости мои затрещали, суставы растянулись, и сквозь рев крови, шумящей в ушах, я услышала мучительные стоны мужчин. Это болезненное превращение — самое плохое в существовании оборотня.

Несмотря на боль, Тени удавалось сохранять решимость одержать верх в драке. Он схватил варга за лоб и хорошенько приложил головой о цементный пол. Резкий треск эхом разнесся по подвалу, и не успел он стихнуть, как Тень уже проскочил в дверь. Он захлопнул ее, и хотя не запер, мне было все равно. Превращение полностью завладело мною.

Как охота.

Передо мной стоял на двух поросших черным мехом ногах огромный прекрасный зверь, так же предельно возбужденный, как и я. Тень кинулся на меня, но я отскочила в сторону. Как бы я его ни хотела, он должен пройти еще одно испытание.

Должен взять верх и надо мной тоже. Его грубый эротический рык прокатился по мне как проникающая ласка, согревая меня, подготавливая к нему. Сейчас я была одной сплошной массой бушующих гормонов, и мое женское естество конвульсивно сжималось. И все же, когда он потянулся ко мне, я полоснула его когтями.

В мгновение ока Тень оказался на мне. Я рычала, пыталась его укусить, но он схватил меня челюстями за загривок и крепко держал. Одним последним усилием я метнулась в сторону, сбросив его, когда мы врезались в клетку.

Моя победа была кратковременной, и в мелькании меха и клыков он снова подмял меня под себя и наполнил собою одним плавным мощным рывком.

Экстаз оглушил меня, отключив на несколько мгновений сознание. Какова бы ни была связь между нпми, но он моя настоящая, моя единственная пара.

Торжествующий вой Тени слился с моим воем, осветив ночь чувственным фейерверком.

РОV Тень

Я проснулся голый, разбитый и выжатый как лимон. Грудь моя прижималась к спине Руны. Когда я потянулся, она пошевелилась. Поморщившись от ноющей боли в мышцах и суставах, я погладил ее по руке. Глаза мои были все еще закрыты, главным образом потому, что я намеревался еще с недельку поспать.

Последние три дня и ночи были самыми изматывающими в моей жизни. Нет, я, конечно, не жаловался. По ночам, в телах варгов, мы беспрерывно спаривались, а днем, в своих собственных телах, все время занимались любовью, прерываясь только на еду. Кто-то, возможно, Тэйла или Призрак, в первую ночь оставил нам мясо. Я не помнил, как они приходили забрать мужчин, с которыми я дрался, и запереть дверь клетки, чтобы мы с Руной не убежали, но радовался, что не помнит. Наверняка они достаточно насмотрелись на брачные игры оборотней.

Риз никогда не даст мне забыть об этом.

Под моей ладонью шелковистая кожа Руны была горячей как огонь. Такой горячей, что просто обжигала руку. Я с трудом разлепил веки. Все казалось расплывчатым, да к тому же еще волосы Руны лезли в лицо. Застонав, я приподнялся на локте.

— М-м… — Руна зевнула. — Что ты делаешь?

— Я…

Я замер. Дыхание комом застряло в горле. Ее левая рука… Черт побери!

Руна бросила на меня озабоченный взгляд через плечо:

— Что случилось?

Я не мог оторвать взгляда от ее руки.

— У тебя знаки. Ты помечена моими знаками.

— Серьезно? — Она, поерзав, села, и ее ослепительная улыбка проникла мне прямо в сердце. — Ух ты! Они настоящие, да? — Руна накрыла мою ладонь своей и переплела наши пальцы, обводя узоры на своей руке. — Мы пара.

— Да. — От сильных эмоций глаза щипало, а в горло как будто насыпали толченого стекла. — Ты теперь моя.

Ее глаза встретились с моими глазами.

— Я всегда была твоей. Ты просто этого не видел.

— Мне так жаль…

Руна прижала пальцы к моим губам.

— Ты этого не видел, потому что на карту была поставлена твоя жизнь.

Я поцеловал ее руку со всей любовью и нежностью, задержавшись губами на мягкой коже.

Руна пробежалась кончиками пальцев по верхним изгибам узора у меня на плече, перетекающего к шее.

— Незрячий глаз.

— Я все гадал, почему у меня именно такой символ. У Риза весы, но он из рода демонов Правосудия, так что это логично. У Фантома песочные часы, и мы всегда подшучиваем над ним: мол, это потому, что он нетерпелив и вечно опаздывает. Но мой… Я никогда не мог понять…

— Он теперь открыт.

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что он теперь открыт. Он больше не незрячий.

У меня защипало глаза.

— Весы Риза были не уравновешены, пока он не образовал пару с Тэйлой. — Я сглотнул, стараясь не поддаться глупой слабости и не заплакать. — Он не сразу обнаружил изменение.

— Значит, он теперь уравновешен… А ты больше не слеп.

— Никогда больше.

Руна откинулась на спину, зацепила ногой мои ноги и притянула к себе. После трех последних дней и ночей я не думал, что смогу снова возбудиться — не сегодня, уж точно, — но ее нагое разгоряченное тело, прижимающееся ко мне, вызывало ощущения, которые я не мог оставить без внимания.

Звонок мобильного прервал мои игривые мысли.

— Не буду отвечать, — проворчал я.

— Ты должен. Это твой брат.

Я подмял Руну под себя, позволив включиться голосовой почте. Призраку придется подождать.

Послание Призрака оказалось важным, поэтому мы приняли душ, быстро проглотили завтрак — я испек блины, потому что нет ничего лучше сладкого и мучного после трех ночей сырого мяса, — и помчались в подземную больницу на моем «харлее». Призрака мы нашли в его кабинете, мрачно уставившимся на стопку бумаг на столе.

— Я наконец-то получил инвентаризационный отчет по спецхранилишу, — сказал он, не поздоровавшись. — У нас проблема.

Я сел и усадил Руну к себе на колени.

— Значит, Роуг все-таки что-то слямзил?

Призрак кивнул, и я чертыхнулся. Наш брат канул в вечность и все равно продолжает причинять неприятности. Роуг проник на склад примерно в то время, когда пытался убить Люка, но никто не знал, что именно украдено.

— Так что он взял?

— Среди прочего «Этов глаз» и некротоксин.

«Этов глаз» — это хрустальный шар, используемый для предсказаний, — но что касается второго… Что-то смутно знакомое.

— А что это?

— Яд, от которого нет лекарства.

Я вскинул бровь:

— И ты держал его… Зачем?

— Я обнаружил, что в микроскопических дозах он может вылечить лецепическую оспу у триллахов.

Ад и все дьяволы!

— Догадываюсь, что Роуг отнюдь не преследовал благородную цель спасать триллахов от недуга, который поражает одного из тысячи раз в сто лет.

— Ты думаешь?

Теплая ладонь Руны скользнула вверх по моей спине к шее и помассировала мышцы, которые начали напрягаться.

— Ну, какую бы цель он ни преследовал, ублюдок мертв. Больше он никому не может навредить.

— Надеюсь, ты прав, — пробормотал Риз, затем закатил глаза, услышав мое насмешливое фырканье. — Да-да, я параноик.

— Это уж точно.

Риз уставился на меня бессмысленным взглядом.

— Тебе надо лечь.

Глаза Призрака засветились, и я понял, что мысли брата устремились к Тэйле. Я приник поцелуем к шее Руны, потому что прекрасно знал, каково это — быть одержимым восхитительной, сексуальной женщиной, сидящей на коленях.

— У Риза опять паранойя? Из-за чего на этот раз?

Я вскинул глаза — в дверях стоял Фантом, прислонившись плечом к косяку, скрестив руки на груди, и… Мать честная! Мы целый месяц не видели Фантома, что, впрочем, дело обычное.

Но теперь он щеголял родовым узором на лице.

Он прошел эсгенезис.

На целый год раньше.

— Сукин сын, — пробормотал я.

Риз откинулся в кресле со скрещенными на груди руками и угрюмым лицом.

— Ты ничего не хочешь нам рассказать?

Фантом пожал плечами:

— Колдунья, ну, та, которая научила меня заклинанию для передачи проклятия Тени, помните? Так вот, она же помогла мне пройти эсгенезис. За определенную цену, само собой.

Судя по лукавой улыбке на лице Фантома, нетрудно было догадаться, за какую именно.

— Почему у него знак на лице, а не на шее? — поинтересовалась Руна.

— Потому что он одиночка, без пары.

— Таким и собираюсь остаться, — заявил Фантом, переводя взгляд на Руну, которая сняла куртку. — Эй, да у нее ж знак бондинга!

Риз резко повернул голову:

— Как?

— Здорово, правда? — Я поднес помеченную руку Руны к губам, — Понятия не имею, как это случилось. И почему. Сегодня утром мы проснулись, а они уже есть.

— Прошлой ночью было полнолуние, — раздумчиво проговорил Фантом и, в свою очередь, нахмурился, взглянув на Руну: — У тебя была течка?

Руна покраснела до корней волос. Я, поглаживая знаки на ее руке, ответил за нее:

— Да. И в доказательство у меня есть шрамы.

— А что?

Фантом покачал головой:

— Люк как-то мне рассказывал, что варги образуют брачные связи только во время периода течки у самки и только если она забеременела.

У меня перехватило дыхание.

— Значит, вот что требовалось для завершения нашего бондинга.

— Ты хочешь сказать… — прошептала Руна.

— Сейчас посмотрим.

Моя рука дрожала, когда она вложила свою ладонь в мою. Мой узор замерцал и тепло побежало вниз по руке, когда моя энергия вошла к ней в тело. Я прошелся по ее кровотоку, пока не достиг матки. Затаил дыхание, прощупывая… И нашел то, что искал. Оплодотворенное яйцо.

— Тень?

Пришлось сглотнуть ком в горле, чтобы удалось заговорить.

— Фантом прав. Мы будем родителями. — Я помолчал, моя энергия нащупала еще одно яйцо. И еще одно. — Их три. У нас будет тройня.

По потрясенному лицу Руны я не мог понять, счастлива она или нет, но сам я улыбался от уха до уха. Сыновья. У меня их будет трое.

— Поздравляю, брат. — Фантом хлопнул меня по спине на пути к двери. — Лучше ты, чем я.

И был таков. Призрак отправился за ним следом. Беспокойство из-за нового состояния Фантома было написано у него на лице. Фантом — граната с выдернутой чекой, готовая вот-вот взорваться.

Но в дверях брат притормозил.

— Я счастлив за тебя, старик. Только не проси меня нянчиться с детишками.

Призрак ухмыльнулся и вышел.

Я судорожно вздохнул и взял лицо Руны в ладони.

— Ты не против этого? Из-за того, что случилось с тобой по моей милости?

Медленная сияющая улыбка осветила ее лицо.

— Я больше чем не против, Тень, я просто счастлива. Впервые в жизни я живая. И это твоя заслуга. — Руна обвела пальцем свой узор. — Думаю, ты все еще обречен. Обречен быть со мной.

— С этим я могу жить, — хрипло выдавил я, и глаза опять защипало. Руна выявила во мне все лучшее, хотя мне казалось, что ничего хорошего во мне нет.

Быть обреченным любить Руну — лучшее проклятие на свете.