ликующие стороны
Холодные струи воды разбиваются о расслабленные плечи и текут вниз, катятся по покрасневшей скуле и стекают с черных волос, упавших на прикрытые глаза. Ллойд стоит под душем, опустив голову, и не думает ни о чем. В этот момент у него в голове абсолютная тишина. Ладони упираются в холодную темную стену душевой, а пальцы легонько выстукивают на влажном покрытии какой-то незамысловатый ритм. То, что ожидаемо должно сжигать заживо концентрацией ярости, вовсе его не затрагивает, не одолевает. Он не зол на возникшую ситуацию, которая оставила на нем следы чужой ненависти, у него даже вопросов не возникает, хотя по логике должны бы. Ллойд абсолютно спокоен. У него в голове мысли другого образа.
Он так же спокойно одевается, стоя у зеркала и смотря на себя в отражении с легкой полуулыбкой. Мужчина застегивает пуговицы на черной рубашке, надевает галстук, поправляет часы на запястье и, взяв ключи от машины, выходит из квартиры. В офисе он пьет кофе, слушая отчет своего помощника, потом проводит совещание, после этого он снова встречается с новыми партнерами, пересекается с поставщиками, проводит еще одно обсуждение со своими людьми, встречается с отцом, который в дела сына не лезет и ведет свою часть семейного дела, никак не вовлекая в нее Ллойда. Поговорив с отцом, Ян наконец едет в ресторан, в котором у него запланирован ужин с Тэхеном.
Ллойд ждет его около десяти минут, уже заказав ужин. Тэхен подходит к столику, когда официант приносит вино, и падает на стул напротив. Появляется он перед Ллойдом запыхавшимся, извиняется за опоздание и, наконец подняв взгляд на Яна, вмиг теряет только-только возникшую улыбку. Ллойд, улыбнувшись ему в ответ, наблюдает за тем, как голубые глаза бегают по его лицу, отмечая один синяк за другим.
— Привет, детка. Как там дела на учебе? — непринужденно спрашивает Ллойд, вскинув бровь, и поднимает бокал вина, чтобы сделать глоток.
— Что с твоим лицом? — спрашивает Тэхен, игнорируя такой сейчас неуместный вопрос.
— Совершенная ерунда, — коротко улыбается Ллойд, слегка кривит губы, всем видом подтверждая, что действительно ерунда, и тут он не лукавит.
— Ты в этом уверен? — хмурится Тэхен, недоверчиво смотря в безмятежные глаза напротив. Может быть, это и нормально, но Тэхен привык к другим реакциям. Он всю жизнь наблюдал, как дерутся на улицах Бабилона и как потом бурно комментируют каждый удар и проклинают того, кто его нанес, и почему-то это спокойствие в поведении Ллойда настораживает. Он, в отличие от всех них, не жил в окружении вечной ненависти ко всему, и, может, в этом все дело.
— Если бы это стоило внимания, я ответил бы на твой вопрос, — пожимает плечами Ллойд и делает глоток вина. — Как прошел твой день? — спрашивает он, лишая надежд на то, что станет что-то объяснять.
Тэхен смотрит на него еще несколько секунд и сдается под напористым взглядом въевшихся в него глаз. Быстро смирившись, парень первым делом решает выпить и, устало выдохнув, наконец отвечает на вопрос, который, как он видит по бесцветным глазам Ллойда, особой важности вовсе не имеет. Тэхен за последнее время привык к тому, что у Ллойда мысли где угодно, но не рядом с ним. После случая с клубом и удивляться уже нечему, но новую реальность все равно трудно принять после того, как было прежде — чувственно, тепло, заботливо. Отчужденный взгляд постоянно падает на лежащий на столе телефон, куда приходят сообщения, и только тогда в его глазах мелькает заинтересованный блеск. Диалог между Тэхеном и Ллойдом дежурный, не углубленный и не несущий в себе никакого настроения, просто картонный, и Тэхену от этого все больше не по себе. Настораживает. Они словно уже так долго вместе, что устали, что больше им говорить не о чем, и будто бы этот вечер — формальность для поддержания связи. Ллойд о делах не говорит, Тэхен пытается и об этом у него спрашивать, но к нему недавно пришел еще один вывод — почему-то Ян не горит желанием с ним это обсуждать, в принципе как и Хосок. И это тоже уже не обижает, лишь слегка раздражает. У Тэхена параллельно на протяжении долгих минут ужина крутятся в голове вопросы и догадки о том, кто мог посметь тронуть лицо этого неприступного человека, а главное — из-за чего. Но Тэхен ни один из этих вопросов не задает. Он знает, что совершит ошибку, если снова попытается что-то выяснить, и понимает, что ответа так и не дождется.
Они выпивают буквально по бокалу, и вот Ллойду снова звонят. Тэхен готовится к тому, что сейчас будут долгие разговоры с кем-то более интересным для мужчины, хотя он и так себя чувствует одиноким в компании этого человека, однако Ян не поднимает трубку. Он молча встает, прячет звонящий телефон в кармане брюк и, нависнув над недоуменно наблюдающим за ним Тэхеном, чуть наклоняется и оставляет едва ощутимый поцелуй на его лбу.
— Я все еще сожалею, Тэхен, — негромко говорит Ллойд, смотря куда-то вперед. — Прости меня, — он выпрямляется и просто уходит, предварительно оплатив счет.
А Тэхен продолжает сидеть и смотреть перед собой, ничего не понимая. Несколько минут он молчит, переваривает все произошедшее и последние слова Ллойда. Ложь. Все он понимает, и перед уходом Ян дал жирный намек как ответ на вопрос, который весь короткий вечер не давал Тэхену покоя. Чон бросает тихое «блять» и отпивает вина со второго бокала, который они с Ллойдом так и не начали. Что-то происходит, и вроде бы предчувствие уже бьет открыто, без шифров, Тэхен все еще пытается что-то у себя в голове отрицать.
Он ставит бокал на стол и резко поднимается, быстро шагая к выходу и набирая номер, но ответа нет. Он останавливает движущееся навстречу такси и, нервно сжимая телефон в пальцах, садится на заднее сиденье.
— В Китон, — говорит он негромко и с этой самой секунды сидит как на иголках.
Тридцать против семидесяти сразу же с крахом вылетают из мысленного спора с самим собой. Тревога растет посекундно. Ллойд что-то сделал и потому так безмятежен. Эта мысль слишком часто появляется в голове на пути к вражескому району, увеличивая решимость ехать туда, куда бы не стоило, но Тэхен не думает. Он приходит к выводу, что порой лучше действовать моментально, а с последствиями разбираться потом, чем терять время на раздирающие раздумья, ничего не делая. Может случиться непоправимое. Если уже не случилось. Ему бы не влезать, оставаться на той стороне, на которой он находится, но растущий в груди страх не поддается контролю. Как бы ни хотелось, но отрешенным оставаться здесь не получится. Сердце не позволит.
Знакомый район теперь даже вечером кажется довольно уютным, чего никогда нельзя было прежде сказать о прошлом квартале стилеров. Такси наконец-то довозит Тэхена до нужного дома и тормозит, но парень моментально теряет большую часть решимости, заметив вышедшего из здания Каи. Он просит подождать водителя минуту, прежде чем Каи скроется за углом, спешно шагая куда-то, и наконец выходит из машины. Когда рядом нет Чонгука, Тэхену кажется, что он находится в опасности, и что Китон сейчас пошлет ему град стрел со всех сторон, что выплюнет его и оградит путь сюда колючей проволокой персонально для него.
Он отходит в сторону, к припаркованным у здания машинам, чтобы не привлекать внимание, и снова набирает номер. За спиной слышится отдаленный и приглушенный звонок. Тэхен быстро оглядывается и видит Чонгука, который только подъехал. Стоит тому увидеть Тэхена, которого здесь быть не должно, он выскакивает из автомобиля, не заглушив двигатель, и широкими шагами идет к нему. Лицо его мрачное, взгляд тяжелый, взволнованный и напряженный.
— Чонгук, — выдыхает Тэхен, увидев его перед собой, а у того глаза округляются, тревогой наполняются. Чонгук и мечтать не мог, что Тэхен сам к нему придет, но как хорошо, что он здесь в эту секунду. — Я звонил...
— Телефон разрядился, по пути заряжал и только увидел твой звонок. Он что-то сделал тебе? — спрашивает Чонгук, осматривая его и надеясь, что Ллойд после вчерашнего столкновения не тронул Тэхена, иначе тогда ему точно не жить.
— Нет, но теперь мне все понятно, — кивает Тэхен. Догадки подтвердились. Он бросает взгляд на руки Чонгука и не удивляется, разглядев красные костяшки пальцев. Никто другой не посмел бы тронуть Ллойда, а у Чонгука был весомый повод. — Я поеду.
— Постой, пойдем отсюда, — просит Чонгук, не желая так скоро его отпускать, берет за руку и ведет к своей машине. Тэхен не сопротивляется. Ему уже не по себе стоять тут у всех на виду на чужой территории.
Бмв отъезжает и неторопливо движется в сторону окраин. Чонгук закуривает, опустив окно, и поглядывает на Тэхена, у которого теперь вместо волнения преобладает злость, увеличивающаяся с каждой секундой.
— Почему ты здесь? — спрашивает Чонгук, снова взглянув на упрямо смотрящего вперед парня. — Когда должен быть с ним, — добавляет он сухо и отводит тоскливый взгляд на дорогу.
— Я там, где посчитал быть нужным, — Тэхен поворачивает к нему голову. — Я думал, ты пострадал.
— Ты волновался, — с наслаждением в утомленном низком голосе произносит Чонгук, периодически забывая о дороге рядом с Тэхеном. Тот в ответ молчит, но это его молчание сейчас дорогого стоит. — Что он сказал тебе?
— Ничего. Вообще ничего, — коротко мотает головой Тэхен.
— Почему ты не отвечал на мои сообщения? Я собирался ехать в Амарон, Тэ.
— Я не видел их, потому что мне пришлось тебя заблокировать, — пожимает плечами Тэхен. — И в чем был смысл, если он теперь с разбитым лицом и все о нас знает, — хмыкает он и скрещивает руки на груди. Если Чонгук снова сказал о том, что между ними было, если снова решил использовать их близость как оружие против врагов, то Тэхен сам попросит Хосока с ним что-нибудь сотворить.
— Если ты о нашем сексе, то нет, он ничего об этом не знает и не узнает, — бьет горьким напоминанием Чонгук, но при этом дает Тэхену мысленно выдохнуть с облегчением.
— Ты не должен мне писать, Чонгук. Не должен звонить. Так нельзя, — поджимает губы Тэхен и отводит взгляд в сторону. — О том, чтобы заявляться в Амарон, даже думать не смей.
— Я тоже за тебя волновался, представляешь? — слегка язвит Чонгук. — Даже немного пожалел, что тронул его. Он мог навредить тебе из-за меня, — мотает он головой и, сделав глубокую затяжку, отправляет сигарету в полет по ветру.
— Но он не сказал даже, что с ним случилось, — хмурится Тэхен, вспоминая поведение Ллойда. Он был совершенно безмятежен и даже как будто равнодушен к тому, что произошло, что чертовски странно, если подумать. — Зачем ты сделал это?
— Я спать не мог, думая о его поступке, — объясняет Чонгук, мысленно возвращаясь во встречу с Яном, что снова пробуждает в нем злость. — Он повел себя, как дерьмо. А с тобой так нельзя. Никогда нельзя было, — добавляет он чуть тише.
Бмв приезжает на окраину Китона, за которой следует длинное золотистое поле. Чонгук останавливается, выходит из машины и снова закуривает, присев на теплом капоте. Тэ выходит следом и, кутаясь в куртку, садится рядом, просит сигарету. Чонгук протягивает ему свою. Впереди раскинулись бескрайнее поле и темнеющее хмурое небо, красиво с ним контрастирующее. Чонгук ничего не говорит. Задумчиво смотрит вперед, прокручивает в голове слова Тэхена и пытается найти объяснение тому, что Ллойд не взбесился после избиения.
— Будь осторожен рядом с ним, — говорит он наконец, повернув голову к курящему Тэхену. Он выпускает дым вверх, на миг выбив из головы Чонгука все мысли этим своим завораживающим видом. Каждый раз Тэхен красив по-новому. Сейчас его глаза будто темнее стали, и на контрасте с золотистыми волосами он напоминает это мрачное небо и это поле. — Он не идиот, что-то захочет сделать, я уверен. Почему-то он не хочет тебя посвящать в то, что он в курсе нашего пересечения. И лучше бы тебе тоже продолжать делать вид, что ты ничего не знаешь. Посмотрим, к чему он ведет.
— Раньше я думал, что знаю его. Теперь мне трудно предугадать его мысли и действия. Но я точно знаю, что он ничего мне не сделает, — Тэхен возвращает сигарету и скрещивает руки на груди, задумчиво смотря вдаль, на горизонт, где соприкасаются небо и земля. — Как минимум, из-за моего брата у него связаны руки. Но если он решит рассказать об этом Хосоку...
— Не расскажет, решил мне поблажку сделать, — сухо усмехается Чонгук.
— Я уже ничего не понимаю, Чонгук, — Тэхен упирает руки в капот по бокам от бедер и опускает голову. — И кто бы мог подумать, что именно с тобой... — осекается он, резко замолкнув. О таком нельзя говорить. Только в своей голове, и то несмело.
«Я чувствую себя спокойно».
— Со мной? — вскидывает бровь Чонгук, внимательно смотря на парня.
— Кажется, что-то происходит, и я пытаюсь это понять, — Тэхен поднимает голову и смотрит на Чонгука.
— Понять что, Тэ? — Чонгук отталкивается от капота и встает напротив него.
— Не знаю. Мне кажется, Хосок и он, — как Чонгук и просил, Тэхен даже имя его не произносит, — недооценивают меня. Они не слышат меня. Как далеко не самый последний человек в Амароне, я имею право что-то решать, но они не посвящают меня в дела. А я хочу быть полезным для наших людей.
— Амарону только мечтать о том, чтобы ты стоял у руля, — слегка улыбается Чонгук.
— Забавно, но только ты меня слышишь, — трет лоб Тэхен и поднимает голову, заглядывая Чонгуку в глаза. — Пусть я и сам пока не понимаю, что говорю, но ты все равно слушаешь.
— И я слушал бы бесконечно, что бы ты ни говорил, — Чонгук подходит ближе и протягивает руку, приводит пальцем по щеке парня, поддавшись соблазну, и Тэхен, к счастью, не отталкивает, хотя в глазах его мелькает замешательство. Внутри там точно какая-то борьба ведется. — Тэхен, — мягко зовет Чонгук, и парень поднимает на него свои сапфировые глаза. — Я всегда буду на твоей стороне. Даже если ты не будешь на моей.
Тэхен опускает глаза и коротко кивает, безмолвно соглашаясь. Он знает, что это так. Сейчас у него чувство, что Чонгук и правда единственный на его стороне. Холод со стороны Ллойда только усиливается, а Хосок продолжает видеть в Тэхене хрупкого младшего брата, которому нельзя вмешиваться в глобальные проблемы Бабилона. И только Чонгук относится по-другому. Он не просто ценит и, волнительно признавать, что, кажется, любит, но и воспринимает всерьез, не отмахивается, не говорит, что это дела взрослых, в которые ему лезть не стоит. Тэхен уже и не ребенок. Тут каждый взрослее своих лет. Жизнь так распорядилась, поселив их в грешном Бабилоне.
И что бы ни раздумывали по поводу Китона Хосок и Ллойд — в глазах Чонгука Тэхен видит только мир.
Чонгук завороженно смотрит на Тэхена и наслаждается еще одним моментом, подаренным ему. С ним приходит штиль, но он не пугает. Пока где-то назревает ураган, Чонгук видит только покой в человеке, который сидит перед ним, запутавшись во всем на свете. Чонгук очень хочет ему помочь со всем разобраться, и даже если придется рисковать, он не может отступать.
— Чонгук, — зовет Тэхен, снова взглянув на него и еще немного колеблясь перед тем, как задать свой вопрос, но все-таки решается. — Когда ты понял, что любишь?
Ведь Тэхену казалось, что Чонгук играл изначально и до самого начала разделения Бабилона. Ему казалось, его использовали с тех самых пор, как началось их с Чонгуком сближение еще тогда. Ему казалось, что Чонгук даже толики чувств не мог к нему испытывать. Но теперь он видит другую картину и сожаление в задумчивых черных глазах, которому нет конца. Так когда? В какой момент все изменилось? Этот вопрос периодически всплывал в голове и мучил ночами. Тэхен вернулся в Бабилон спустя два года и увидел другого Чонгука. Наверное, повзрослевшего, понявшего и принявшего свою ошибку. Чонгука, который по сию секунду пытается ее исправить.
— Я понял, что любил с самого начала, — спокойно, не раздумывая, отвечает Чонгук, смотря на Тэхена. — Вот это я и понял. Но тогда мной двигала ярость. Она прятала чувства.
— Ты будто бы много думал об этом, — негромко отвечает Тэхен, прикусив губу и снова отведя взгляд в сторону.
— Больше, чем ты себе представляешь, — тоскливо улыбается Чонгук. — Я стойко сношу свое наказание.
— Ты правда стараешься, — коротко кивает Тэхен.
— Голубоглазка, — Чонгук мягко берет Тэхена за подбородок и опускает взгляд на его слегка обветренные бледно-розовые губы. — Один раз. Знаю, что нельзя, что неправильно, но и за это я готов получить наказание.
— Сделаю вид, что не одобряю это, — шепчет Тэхен, и Чонгук накрывает его губы своими, прикрыв глаза и вкушая каждую секунду, каждый миг ощущения этих почему-то солоноватых губ, но от того не менее вкусных. Не сразу, но Тэхен все-таки отвечает.
Один такой трепетный момент, спрятанный от посторонних глаз, и жизнь кажется лучше.
Бросить бы всю борьбу, да забрать его, сделать своим полноценно, без тайн и вынужденных разлук, но в этой жизни просто так ничего не дается, и у всего есть последствия и большие риски. Сейчас есть риск сделать неверный шаг и навсегда остаться на дистанции, поэтому Чонгук будет осторожничать и делать так, как скажет Тэхен, потому что только он знает, какой дорогой им идти безопаснее, а он будет идти позади и прикрывать.
Тэхен, который никаких надежд изначально не давал, не может отрицать тот факт, что сам тянется к Чонгуку, пройдя через все стадии принятия и выйдя на новую ровную линию, выложенную его терзаниями. То, что было похоронено в душе Тэхена, все-таки вылезло наружу, добралось до поверхности, а затолкать обратно в могилу так просто не получится. Оно кричит, что имеет право на жизнь, что Тэхен и сам не так уж и горит желанием снова убивать, и тут только молчать, потому что ответ озвучить нелегко, а твердое «нет» гарантированно не прозвучит. Тэхен застрял посередине, и тут ему не поможет никто, даже Чонгук.
Сколько жизней есть у этих чувств? Наверное, теперь уже две.
***
В одном из самых популярных клубов Йеригона сегодня вход только для приглашенных на праздник в честь дня рождения Чон Хосока — главы Амарона. Здесь собрались самые близкие — Тэхен, Юнги, Ллойд, Наоми, Джин, тоже ставший частью семьи, и Майлз, который видит в Хосоке старшего брата и с давних лет верно следует за ним, считая его достойным примером. На празднике присутствуют и некоторые новые партнеры и просто те, кто стоят на стороне Амарона и хорошо общаются с Хосоком.
— Еще один тост за Хосока, и я заплачу, — ноет Наоми, корча гримасу на красивом лице.
— Да ладно тебе, все мы знаем, что в глубине души ты его обожаешь, — смеется Тэхен и поворачивает голову к брату, который стоит внизу, перед танцполом, за диджейским пультом и пытается сделать какой-то крутой ремикс.
— Он мне как брат, — соглашается девушка. — Что делать, родню не выбирают, — хмыкает Наоми и вешает руку на Джина, на колени которого она уже удобно закинула ноги, обтянутые кожаными штанами.
— Когда-то я боялся его до усрачки, — усмехается Джин и поглядывает на Юнги, который уже расслабленно сидит на мягком диванчике, уложив на животе стакан с коктейлем и наблюдая за своим парнем внизу, решившим, что он крутой битмейкер. — А этот — бесстрашный говнюк, сразу на него рыпаться начал, — Юнги на это довольно хмыкает.
— Сила восхищает, — кивает Тэхен. — Хосок только на первый взгляд неуравновешенный и опасный. Не везет с ним только тем, кого он не любит, — Тэхен вспоминает ненависть брата к Чонгуку, и его накрывает легкая тоска. Он не раз представлял, как было бы прекрасно, если бы они подружились, оставили свои конфликты позади и пришли к согласию, но звучит это как наивная фантазия. Надеждами Тэхен не тешится.
— Знали бы вы, как он нервничал перед встречей с моими родаками, — Юнги растягивает губы в улыбке и приподнимается. — Картина на миллион.
— О боже, все бы отдала, только бы на это посмотреть, — вздыхает Наоми. — Ну как так! Я обожаю все моменты, когда Хосок теряется перед обстоятельствами.
— Жаль, таких мало бывает, — шутливо закатывает глаза Юнги и делает глоток коктейля. — Чон Хосок всегда чрезмерно уверен в себе, и это одна из причин, по которой он смог меня соблазнить.
— Он прям соблазнял? — прыскает Тэхен.
— Ну, оказывается, я люблю непрошибаемых парней, — усмехается Юнги.
— Максимально точно, Хосок именно такой, — соглашается Наоми и резко переводит взгляд. — Ллойд Ян! — завидев идущего к ним Ллойда, она поднимает свой бокал. — Понимаю, дела, все такое, но ты хотя бы выпей с нами, сегодня в сторону все дела.
Ллойд, как и остальные, давно уже здесь, но он снова и снова отлучается, чтобы поговорить по телефону по каким-то своим делам, однако в этот раз следом за ним возвращается и Майлз, который тоже в какой-то момент исчез из поля зрения ребят. Юнги хлопает по диванчику возле себя и коротко улыбается младшему, приглашая сесть рядом, а на Ллойда он, как и обычно, толком не обращает внимания.
Юнги нравится Майлз, хоть и выглядит он злобным гаденышем. Он постоянно бывает возле Хосока и всегда делает все, что тот от него требует. Хосок относится к нему, как к младшему брату. Майлз рассказал Юнги, что у него никого не осталось, и что он живет сам по себе и не упал он на дно лишь благодаря Хосоку, который всегда всячески поддерживал его и заставлял в школьное время усердно учиться, чтобы иметь в этой жизни шанс кем-то стать. Майлз — яркий пример парня из гетто — необузданный, живущий одним днем на фоне постоянных рисков, слабо верящий в лучшее и всегда готовящийся к худшему. Хосок неосознанно стал тем, кто пытается его приручить, но как и у большинства здесь — у него свои правила, он следует только тому, что диктует порядок в районе, и другого не приемлет, но при этом Юнги видит что-то, что заставляет его относиться к Майлзу тепло. Как бы ни было, Янг остается ребенком, которому не повезло, как и остальным из Бабилона. И все-таки надежда есть, и дает ее тот, кто возглавляет Амарон.
— Где был? — спрашивает Юнги, пододвинув к Майлзу стакан.
— Покурить вышел, сигареты забыл, а Ллойд подкинул, — пожимает плечами Янг, взяв свой стакан с виски и колой. — Устроим потом соревнование, кто больше выпьет? — загорается он, уставившись на Юнги.
— Нет, точно нет, — усмехается Юнги. — Ты победишь, потому что я столько пить не привык, — Мин поднимает руку и треплет младшего по волосам.
— Мог бы и попробовать, с нами надо повышать обороты, — подмигивает Майлз.
Юнги хочет ответить, но отвлекается на вернувшегося к ним Хосока, у которого в руке микрофон. Чон выглядит, как король вечеринок в своих темных очках при слабом освещении клуба, но сегодня он и правда им является. Он вернул управление диджею, музыка снова стала громкой и ритмичной, и все танцующие вновь в нее влились по полной.
— Мелкий, кышь от моего парня, — отгоняет он Майлза, помахав перед его лицом микрофоном.
— Да ладно тебе, это мой братишка, — шутливо хмурится Юнги и тянет хихикающего Майлза за локоть на себя.
— Сам говоришь, что мы все семья, — подмигивает Тэхен, рядом с которым опускается Ллойд, спрятав телефон в кармане брюк. Ян берет его руку в свою, а другой держит стакан и отпивает виски. Их с Тэхеном взгляды на мгновение сталкиваются, они дарят друг другу короткие улыбки, не добирающиеся до глаз, и возвращают внимание друзьям, собравшимся вокруг столика.
— Дайте поревновать, — закатывает глаза Хосок и, оставив Майлза в покое, падает на диванчик возле Юнги с другой стороны.
— Так тебе повод дать? — вскидывает бровь Юнги, повернув голову к Хосоку, и хитро улыбается.
— Ага, только вздумай, — с прищуром отвечает Хосок, коротко мотнув головой. Юнги и наблюдающая за ними Наоми усмехаются.
— Так, раз уже великий битмейкер снова с нами, я скажу пару слов, — Наоми отлипает от Джина и встает перед ребятами, держа в руке свой стакан. Все сразу же переводят на нее внимательные взгляды. — Сегодня мы все собрались здесь, чтобы порадоваться за тебя, Чон Хосок, и выпить очень-очень много за твое здоровье, — начинает девушка, которую уже чуть ли не мутило от количества тостов, но теперь она созрела для своего. — Ты объединил всех нас и сделал настоящей семьей, и раз мы семья, то я буду и дальше стебать тебя без повода и с поводом, — хихикает она, на что Хосок сначала закатывает глаза, затем смиренно пожимает плечами, а Тэхен одобрительно кивает. Картинно прокашлявшись, Наоми продолжает: — Твое важное достижение в том, что мы теперь кореша вот этих крутых йеригоновских ребяток, — она подмигивает рядом сидящему Джину, переводит взгляд на широко улыбнувшегося ей Юнги, затем кивает Ллойду, который в ответ ей салютует. И снова все внимание главному сегодня человеку. — Продолжай в том же духе. Оставайся таким же непрошибаемым, таким же добрым человеком и просто придурком, которого мы все так любим. Спасибо, что подарил Амарону новую жизнь, Чон Хосок.
Все синхронно поворачивают головы в сторону Хосока в ожидании его реакции.
— Черт возьми, — после короткой паузы говорит Хосок в выключенный микрофон, восхищенно смотря на довольно улыбающуюся Наоми. — Спасибо, паразитка. У меня прям слова пропали.
— Обращайся, — усмехается Наоми и плюхается на колено Джина.
Тэхен смаргивает несуществующую слезу и поднимает свой стакан.
— Легендарно, — говорит он и с теплотой смотрит на брата. Тот поднимает очки на голову готовится слушать младшего. — С днем рождения, мой любимый брат, моя сила и моя опора. Не теряй себя ни при каких обстоятельствах и будь счастлив.
— Я люблю тебя, Тэтэ, — мягко улыбнувшись, отвечает ему Хосок. — Я счастлив, потому что у меня есть все вы, но с ним — вдвойне, — говорит он, глянув на Юнги и накрыв его руку своей. Тот вмиг вспыхивает, потому что теперь все внимание ребят на нем. Наоми вздыхает и прижимает руку к груди, остальные не оставляют это заявление без шутливых комментариев. Юнги поворачивается к нему корпусом, крепче сжимает ладонь Хосока и, смотря в глаза, говорит:
— Спасибо, что оказался таким настырным и закалебал меня, Чон Хосок. Ты сделал счастливым и меня.
Хосок резко встает и подтягивает к себе Юнги за руку, рывком подняв с дивана и обняв за талию. Он не дает ему опомниться и целует прямо при всех, смущая еще больше, но Юнги много не надо, чтобы, растворившись в поцелуе, забыть обо всем вокруг и вытеснить стеснение прочь.
Ребята шумят, хлопают, присвистывают, и на их шум волной тянется еще больше шума от остальных гостей, добираясь до самого танцпола.
— За бабилоновского гангстера! — кричит Джин, высоко подняв свой бокал, и остальные подхватывают.
Этим веселым вечером Тэхен с Ллойдом практически не взаимодействует, но весь вечер находится под его прицелом, он постоянно чувствует на себе его пристальный взгляд и даже будто бы на расстоянии. Когда Тэхен танцует внизу, Ллойд смотрит сверху. Непонятно — это слежка в связи с последними событиями, связанными с Чонгуком, или опека, но Тэхен почему-то чувствует себя не в своей тарелке. Выйдя из уборной, он возвращается наверх, чтобы немного передохнуть после долгих танцев, и встает у балкончика, наблюдая за друзьями и братом, которые остались на танцполе, и перебирая в руке телефон. Только Ллойда нет, он снова куда-то отлучился, но тут удивляться уже нечему.
— Даже не верится, что мы спустя время можем просто отдыхать и веселиться, — говорит подошедшая и взмыленная после танцев Наоми и, привалившись боком к ограде, внимательно разглядывает профиль друга. — Но ты будто какой-то задумчивый. Ты вообще с нами, Тэ?
— Да, где же еще? — Тэхен улыбается и поворачивается к ней. — Надо выпить побольше. Прямо-таки забыться.
— Забыться, конечно, хорошая идея, но в твоем случае звучит как побег от чего-то, — щурится Наоми, скрестив руки на груди и постукивая пальцами по своим открытым плечам. — У тебя с Ллойдом проблемы?
— Да нет, все хорошо, — пожимает плечами Тэхен. — У него много работы, и он не забывает о ней даже сегодня.
— Да я заметила, — хмыкает Наоми. — Ох уж эти деловые мужики, которым только бизнес подавай, — закатывает она глаза. — Тебе нужно пойти и растрясти его хорошенько.
— Так и сделаю, — кивает Тэхен, снова отвернув голову и глубоко вздохнув. — После еще одного лонга.
— Храбришься как будто, — усмехается Наоми.
Дисплей телефона в руке Тэхена вспыхивает, и там всплывает сообщение от контакта по имени «J» с текстом, который Наоми волей-неволей случайно цепляет взглядом.
«У тебя все хорошо, голубоглазка?»
Тэхен, который и сам в не меньшем шоке от внезапного сообщения, быстро поворачивает телефон экраном вниз и собирается отойти к столику, но Наоми останавливает, накрыв его руку своей. Тэхен хочет ударить себя по лицу за то, что как назло решил разблокировать Чонгука и не учел, что тот в любой момент может написать, и вот, случилось.
— Кто это, Тэ? — спрашивает Наоми, и не думая делать вид, что ничего не заметила. Они лучшие друзья, и молчание будет только портить их отношения. Наоми не хочет неловкости, пусть и не понимает, что именно ее и рождает тем, что спрашивает, но обратной дороги нет.
Тэхен поджимает губы и заставляет себя посмотреть на подругу, ждущую ответов. Сердце стучит так, будто за воровством застукали, но что-то ответить не получается, Тэхен в ступоре. Как объясняться?
— Не думай даже мне тут что-то придумывать, тебя только один человек голубоглазкой называет, — дает ответ за него Наоми. Она выглядит слегка раздраженной и растерянной одновременно, а Тэхен не может оценить, насколько все плохо. — Что происходит? — девушка скрещивает руки на груди и строго смотрит на Тэхена, преградив ему собой путь к отступлению. Впрочем, и нет смысла пытаться ускользнуть.
— Нао... — с мольбой и бессилием смотрит на нее Тэхен, но она непреклонна.
— Пошли, — говорит она и, взяв Тэхена за руку, ведет за собой.
Наоми, которая уже вся напрягается от пробирающего ее любопытства, выходит с вместе с Тэхеном покурить у заднего входа в клуб, пока их никто не ищет. Понимая, что вариантов нет, и открыться все-таки надо, наверное, даже уже и необходимо, Тэхен выдавливает из себя то, что со стыдом скрывал от близкой подруги. Начинает он издалека. С того момента, как вернулся в Бабилон спустя два года. Говорит он о попытках Чонгука сблизиться и оправдаться, о его словах, о его взглядах и чувствах, а еще о том случае с «похищением». В ответ Тэхен ожидает, что Наоми будет закатывать глаза, усмехаться и говорить, что это все очередная брехня со стороны Чонгука, но она удивляет тем, что молча слушает, и даже крупицы сомнений в ее сосредоточенном взгляде не наблюдается. Затем Тэхен переходит к ситуации с клубом, умолчав лишь о том, что у них с Чонгуком случилось в Китоне. Об этом он никогда не скажет вслух ни про каких обстоятельствах, и даже ей. Может быть, когда-то настанет время и для этой тайны, но точно не сейчас. Он и так чувствует себя подлецом, и страшно увидеть в глазах Наоми осуждение, которое он в полной мере заслуживает. Утаивает Тэхен и последнюю встречу с Чонгуком, при которой позволил ему себя поцеловать. Тэхен боится того, что на все это может сказать его лучшая подруга.
— Насчет того, что ты не рассказал мне, что эти кретины тебя накачать хотели, я потом с тобой поговорю, но вот Ллойд удивил, — задумчиво говорит Наоми, выпустив дым вверх. Она стоит с рукой поперек груди, цепляясь пальцами за изгиб локтя, и хмуро глядит перед собой, прислонившись спиной к холодной стенке. — Это неприятно. Честно сказать, даже чересчур. Я бы, наверное, бросила Джина после такого, — Тэхен молчит, не смотрит на нее, а Наоми затягивается и продолжает свою мысль. — Это ведь значит, что ты не можешь положиться на своего человека, а что может быть паршивее?
— Уже все нормально, — тут девушка сухо усмехается, — мы поговорили, но осадок все равно остался, — признается Тэхен, впервые говоря об этом вслух. — Как ты и сказала, мне сейчас нужно очень хорошо думать, прежде чем решать, полагаться на него или нет, — парень стряхивает пепел на асфальт. — Мне было безумно обидно, и я правда пытаюсь понять, что он очень занят сейчас, но в тот момент он был нужен мне. Очень.
— А Чонгук к тебе сорвался... — поглядывает на друга девушка. Тэхен коротко кивает и снова делает затяжку, заполняя легкие едким дымом. — Я, блин, не знаю, вроде бы тут все предельно ясно, но при этом чертовски сложно. Насколько хорошая идея вновь подпускать к себе Чонгука? Если ты сам, конечно, не против. Он же строчит тебе теперь.
— Думаю, после того случая он волнуется за меня, — грызет губу Тэхен.
— Мне кажется, что он не настолько идиот, чтобы в нынешних реалиях снова устраивать игры с тобой, — качает головой Наоми, продолжая мысленно анализировать рассказ Тэхена. — Черт, все выглядит так, будто он и правда любит тебя.
Тэхен поднимает глаза и не знает, что сказать, а Наоми своим взглядом так и говорит: «да-да, именно». И Тэхен это знает, убедился в этом, когда они с Чонгуком были на окраине Китона, но что это дает? Что от этого и что с этим делать? Наоми понимает, как все сложно, однако даже не представляет, насколько. Но не было бы всех этих сложностей, не будь сомнений. Вот тут все просто.
— Поздновато он, конечно, опомнился, — вздыхает Наоми. — Если это правда, то ему определенно дерьмово. Но он это все равно заслужил.
— Он в прошлом, — Тэхен поднимает взгляд к небу и считает звезды, чтобы немного отвлечься и снизить уровень волнения, которое в нем поднимается. — Мое общение с ним сейчас — это чистый нейтралитет, — он опускает голову, делает затяжку и выдыхает дым. Эта затяжка особенно горчит. А может, это от слов, которые вместе с дымом вылетают.
— Тэ, детка, — Наоми медленно поворачивается и прислоняется к стене плечом, с тоскливой улыбкой смотря на парня. — Не хочу кидать тебя в сомнения, я вижу, что ты и так в путанице, но звучишь ты неубедительно. Не оправдывайся, не пытайся меня в чем-то убеждать, и тем более самого себя. Так будет лишь сложнее. Пусть звучит банально, но слушай вот эту штуку, — Наоми тычет пальцем в грудь Тэхена в области сердца.
— Я постараюсь, — кивает Тэхен, тушит окурок о подошву и выбрасывает.
— А еще, лучше смотри, чтобы брат твой не узнал, взбесится же, — хмыкает Наоми. — Со стороны Ллойда достойно, что он, узнав об этом, не побежал докладывать Хосоку. Ему это знать ни к чему.
— Да, сейчас важнее всего то, что происходит в Амароне.
— Это актуально всегда, — Наоми тушит окурок о стену и бросает его в урну у входа в клуб. — Слушай себя и, пожалуйста, не забывай, что у тебя есть прекрасный друг в виде меня, которому ты точно можешь довериться, — улыбнувшись, Наоми открывает дверь, и на улицу выливается музыка. — Пошли, нас уже наверняка разыскивают.
Когда они возвращаются, Хосок тащит Юнги танцевать, Майлз зависает с парнями из Амарона и ближайшего круга Хосока, а Джин беседует за их столиком с Ллойдом, потягивая виски со льдом.
— Где были? — спрашивает Джин, подняв голову. В присутствии Наоми он уже никого не замечает.
— Перекур делали, — подмигивает девушка и тянет руки к Джину. — Потанцуй со мной, любимый.
— Давай закружимся в танце, моя королева, — поставив стакан на стол, Джин встает и, взяв Наоми за талию, идет с ней к лестнице. Проходя мимо, Наоми подмигивает Тэхену.
— Ты вроде бы и рядом, но я не вижу тебя, — говорит Ллойд, опустив стакан на столик и подняв глаза на Тэхена. Взгляд у того слегка растерянный, глубоко задумчивый. Он еще не пришел в себя после откровения с подругой, и сейчас нужно экстренно возвращать себя в реальность. — Иди ко мне, Тэ.
Тэхен слегка улыбается, обходит стол и садится на диване рядом. Ллойд поворачивается к нему корпусом и разглядывает лицо парня.
— Ты тоже бываешь рядом, но где-то в другом месте, — парирует Тэхен, смотря ему в глаза.
— Да, Тэ, я бываю занят, и меня огорчает то, что сейчас я уделяю тебе меньше времени, но малыш, — Ллойд берет его за подбородок и поглаживает большим пальцем нижнюю губу, — как только мы будем твердо стоять на земле, которая нам дорога, нас с тобой больше ничего не разлучит. Ни одно мое дело, — улыбнувшись, Ллойд приближается к его лицу и мягко целует.
— Хорошо, — шепчет Тэхен в поцелуй.
Звучит красиво, звучит обнадеживающе, совершенно прекрасно, но Тэхен ловит себя на осознании, что не чувствует никакого предвкушения. Нет и трепета. Самое страшное — нет веры. Казалось бы, уже давным-давно все хорошо, и куда им еще тверже стоять на родной земле, но кому-то все неймется. Об этом Тэхен будет говорить уже с братом. Сейчас его пугает то, что ему ничего не хочется. Тэхен, утопая в поцелуе, думает о том, что лучше бы Ллойд ничего не обещал, лучше бы не строил планы, а говорил только о том, что есть здесь и сейчас. Так думать легче. Так слушать свое сердце проще, а весь этот словесный шум несет помехи и искажает картину, которую Тэхен и так едва может разглядеть.
Сообщение Чонгука так и остается неотвеченным.
Все возвращаются за стол и снова болтают, пьют и подшучивают друг над другом. Тэхен сидит с Ллойдом в обнимку и с бесконечным теплом смотрит на своих близких людей, наслаждаясь моментом. Джин и Наоми продолжают ворковать в перерывах между общими разговорами, Майлз со всеми шутит, много общается с Ллойдом и по-детски хихикает над каждой шуткой, а Хосок не отлипает от Юнги, и вроде бы стебет его, но делает это безобидно, с какой-то нежностью даже. Тэхен и не верил, что его взрывной и, казалось, ветреный брат когда-то найдет себе кого-то, с кем будет счастлив, но жизнь удивляет тем, как случайно может подбросить человеку его судьбу, и дальше уже не отвертеться.
Да и не хочется.
***
— Все прошло идеально, — Чонгук с искренне довольной улыбкой сжимает руку Намджуна и коротко с ним обнимается, затем идут объятия с Дино и Чимином.
— Теперь точно можно выдохнуть, — Дино подходит к мини холодильнику и достает оттуда ящик с пивом.
— Блять, я все еще волнуюсь. Завтра утром ждем? Точно? — встревоженно спрашивает Чимин, и Намджун коротко, но убедительно кивает.
— Никогда не удаляйте старые контакты с телефона, вдруг пригодятся, — усмехается Ким, упав на диван в их любимом баскетбольном зале в квартире братьев.
Нервные дни и поиски позади. Сегодня парни празднуют сделку с новым-старым поставщиком, который будто бы ждал своего часа в телефонной книжке Намджуна. Они почти отчаялись, но старые связи решили их главную на данный момент проблему. И сейчас, после очередного тяжелого дня они позволили себе расслабиться и отпраздновать эту маленькую, но важную победу.
— Теперь Чонгук перестанет вести себя, как псих, — говорит Чимин, открутив крышку на бутылке и усевшись возле Намджуна. Дино садится на одном из двух кресел. — Пойдем с тем, что на руках, бла-бла-бла, — дразнит Пак, а Дино и Намджун прыскают. Чонгук усмехается и бросает в Чимина свою крышку. — Вот говнюк!
— Заткнись, придурок, — посмеивается Чонгук и усаживается на кресле полулежа, разведя колени в стороны.
— Ну да, это было бы безумием, — соглашается Намджун. — Мы понесли бы приличные потери.
— Ни для кого не секрет, что на нас зуб точат, но теперь мы точно готовы к любому исходу, — с облегчением произносит Дино и отпивает пива.
— Давно мы так не расслаблялись, в последнее время жесткий напряг, — задумчиво говорит Чимин, откинув голову на спинку дивана и разглядывая потолок.
— Да, вечно дела, о них только и говорим, — кивает Намджун, держа бутылку на своем колене. — Может, кто-то из вас уже и в отношениях, а мы этого не знаем. Хотя, с нашим образом жизни и на это времени нет.
— Я точно свободен, и мне это нравится, — с гордостью заявляет Чимин.
— Точно так же, — соглашается Намджун. — Не тот момент еще, видимо. Ну а ты, Дино? Есть кто?
— Иногда со студентками зависаю, и на этом все, — пожимает плечами Дино. Парни, услышав звук открывающейся двери, синхронно переводят взгляды в ее сторону. В проеме стоит Каи и, завидев весь состав, слегка удивленно вскидывает брови.
— Ну и чего ты встал? Заходи! —машет бутылкой пива Чимин, улыбаясь младшему.
— Вы чего тут? — спрашивает он, войдя в зал и расстегивая ветровку. Он окидывает братьев взглядом и снова натыкается на толстый лед в глазах Дино.
— Празднуем хорошую сделку, — Намджун чуть пододвигается к Чимину и дает мелкому место возле себя, а Чонгук протягивает ему бутылку пива.
— Удели нам внимание, давно вместе не сидели, — говорит он, мягко улыбнувшись брату.
Каи хочется его в ответ упрекнуть, что он сам вечно занят для того, чтобы уделить внимание ему, но решает сдержаться и не портить комфортный вечер в кругу близких людей. Да и улыбка брата отгоняет обиду, пусть и временно. Каи усаживается, принимает бутылку, открывает и сразу же делает несколько глотков.
— Я с Аленом гулял, обсуждали тактику нашей игры, — говорит он, облизав губы. Он не замечает, но в этот момент Дино врезается в него взглядом, но быстро его уводит.
— Эх, мне бы ваши проблемы, — вздыхает Намджун.
— У вас дела покруче. Жаль только, меня вы в них особо не посвящаете больше, — бурчит Каи.
— Нет необходимости. Сейчас у Китона все хорошо, а твоя главная задача — учиться, — говорит Чонгук, включив занудного старшего брата. — И играть, конечно же. Кто знает, может, и в НБА когда-нибудь попадешь.
— Мы это точно устроим, — быстро кивает Чимин. — Правда, Джун?
— Без проблем, — подтверждает Ким.
— Да не надо, я бы туда своими силами хотел, по-честному, — мотает головой Каи. В этот раз он ловит красноречивый взгляд Дино, понятный только ему. Никакой веры, никаких надежд у него на Каи. Одно сплошное сомнение. И Каи этому ничуть не удивлен.
— Тогда старайся, — кивает Чонгук и пьет.
Выпив одну бутылку для расслабления, Каи встает первым, берет мяч и начинает делать броски в кольцо. К нему присоединяются все, кроме Чонгука, и, на удивление, даже Дино. Они решают сыграть двое против двоих. Чимин с Каи, а Намджун с Дино. Чонгук говорит, что будет судьей, но с места не сдвигается, только садится ровно, достает телефон, и пока ребята только разогреваются, открывает чат с Тэхеном. Ему остро хочется с ним общаться, поддерживать с ним хоть какую-то связь и быть спокойным, если в ответ будет хотя бы просто «онлайн». От Тэхена, конечно же, сообщений нет, но Чонгук пишет свое:
«У тебя все хорошо, голубоглазка?»
— Чего?! — восклицает за спиной Чимин, который вернулся, чтобы оставить на диване свою толстовку. Глаза его вечно все цепляют, он как широкоугольная камера, от которой ничего не ускользнет, и теперь, увидев все, что изображено на экране телефона Чонгука, он уже в шоке таращится только туда, и остальные парни тут же забывают об игре, с тревогой смотря на них.
— Блять, Чимин, — вздыхает Чонгук и блокирует телефон, хоть и поздно уже. — Вот какого хрена?
— Что там? — хмурится Дино.
— Он Тэхену пишет! — кричит через весь зал Чимин и мгновенно отхватывает от Чонгука подзатыльник. — Да блять! Это я тебя пиздануть должен! Как это понимать?
— Заебись, — закатывает глаза Каи. — Зачем, Чонгук?
— Мне оправдываться? — Чонгук бросает телефон на столик и открывает новую бутылку. — Продолжайте играть.
Но парни уже возвращаются и рассаживаются на диване, уставившись на спокойно себе пьющего Чонгука.
— Блять, ну нахрена, — атакованный взглядами, он ставит бутылку на стол и смотрит на них, не думая скрывать своего раздражения из-за возникшей ситуации.
— Нас это касается, бро, — спокойно говорит Дино, который удивлен не меньше. Только Намджун выглядит так, будто совсем не шокирован. Они-то не в курсе, что он что-то об этом знает.
— Что у тебя с ним? — не унимается Чимин, встав над душой и скрестив руки на груди. И даже не боится огрести еще разок.
— Ничего, — сухо отзывается Чонгук.
— Ты спросил, все ли у него хорошо, — щурится Пак и встречается с кипящим взглядом Чонгука.
— Это запрещено? — щурится Чонгук.
— Понятно было все, — кривит губы Каи. — Еще тогда, когда ты привез Тэхена сюда, — теперь и он получает убийственный взгляд от брата.
— Давайте не будем лезть в это, — спокойно просит парней Намджун. — Чонгук сам разберется. Это его личное дело. С Амароном нет открытого конфликта, общаться никто не запрещает.
— Я понимаю, что вас волнует то, как это отразится на наших районах, но можете расслабиться. Ничего у нас с Тэхеном нет, и Хосок ничего не знает, а значит не будет психовать и устраивать войны, как было тогда, — заразившись от Намджуна крупицей самоконтроля, уже сдержаннее объясняет Чонгук, чтобы наконец закрыть эту тему и не разводить разборки. — Это просто редкое общение.
— Любишь его, — хмыкает Каи.
— Ты договоришься, — качает головой Чонгук.
— Ладно, не лезем, пацаны, — Дино встает и поднимает мяч с пола. — Продолжим игру.
Остальные, поняв, что и сказать уже нечего, тоже двигаются обратно к площадке. Чонгук звонко хлопает по бедру проходящего мимо Чимина.
— Какой же ты придурок глазастый.
— Со мной надо на разведку ходить, — подмигивает Чимин, немного утихомирив свое возмущение.
— Да хрена с два, — закатывает глаза Чонгук.
Дальше все идет по плану. Парни играют, а Чонгук судит. Когда играют одни мастера — это выглядит завораживающе, и Чон не без удовольствия наблюдает за происходящим на площадке. Правда, с недавних пор эта площадка у него стала ассоциироваться с Тэхеном, и сейчас это немного мешает, потому что картинки из той ночи невольно мелькают перед взором. Каи быстро сдувается, начинает грубо нарушать и в конце концов возвращается, падает на диван и берет себе еще пива, потому что и так уже напился, вот и теряет координацию. Так он это объясняет братьям, а на деле его маска здорового человека начинает трещать по швам, ненадолго ее хватило. Его снова начинает ощутимо ломать, и он надеется, что под капюшоном его убитых глаз никто не заметит. Чонгук подменяет его на поле, и очень хорошо, потому что сидеть рядом с ним сейчас — огромный риск. И все равно, пока Каи среди них, ему приходится очень сильно себя контролировать и держать в руках настолько, насколько это возможно. Понимает все только Дино. Он иногда отвлекается, смотрит в его сторону, но ничего сделать не может. Не потому что спалиться перед братьями боится, а потому что Каи не помочь. Эту волну только переживать, проходя через муки и агонию. Дино незримо рядом, он продолжает искоренять источники вреда, который Каи сам для себя выбирает, и при любой возможности следит за ним, боясь, что тому может поплохеть. И сейчас он отдается игре лишь наполовину, часть себя посвящая тому, кто этого и не почувствует.
Наигравшись, парни возвращаются, чтобы выпить. Сыграли в ничью, а Каи ушел спать. Чонгук проверяет телефон, надеется на хоть какой-то ответ от Тэхена, но там ничего, кроме того, что сообщение прочитано. И этого Чонгуку тоже вполне достаточно.
— У Хосока же сегодня день рождения, — задумчиво говорит Намджун, сидя на полу и согнув одну ногу в колене.
— Поздравляем, нахуй, — усмехается Дино, развалившись на диване рядом с Чимином.
— Он себе, наверное, заказал шлюх и радуется, — бросает смешок Чимин, покручивая бутылку в руке и наблюдая за тем, как пиво бьется о ее стенки.
— У него, вроде, парень есть, — Чонгук, вернувшийся в свое кресло, сосредоточенно следит за тем, как мяч вертится на его указательном пальце. — Слышал что-то такое.
— Тэхен сказал? — издевается Чимин.
— Нет, твоя бабуля, — подмигивает Чонгук.
— Засранец ты, — хмыкает Пак. — А если серьезно, какой сумасшедший мог согласиться на такого, как Хосок? Он наверняка такой же ебанутый, иначе я не понимаю.
— Скорее всего, так и есть, — пожимает плечами Дино.
— Он хорошо устроил свою жизнь... — Чонгук наклоняется, раздвигает колени и начинает набивать перед собой мяч.
«А мне не позволено. Мне скрываться, чтобы война не началась», — Чонгук хочет это озвучить, но договаривает мысленно.
— Мы тоже, — хмурится Чимин. — У нас все просто охуенно. Разве нет?
— Именно так, — Чонгук поднимает взгляд и слабо улыбается.
Но где справедливость?
***
Юнги наслаждается вечером и общением с ребятами, которых теперь смело может называть семьей, как и они его. Ему так комфортно и хорошо в этом окружении, как не было никогда и нигде. Рядом лучший друг, который тоже нашел свое счастье там, где и не надеялся, и оттого Юнги еще радостнее. Он уже и не представляет, как было бы без Джина. Его бы определенно точно не хватало здесь, а он, хоть и боялся поначалу, противился приближению к Бабилону, теперь точно так же стал важной частью среди этих людей, и у Юнги спокойно на душе.
Особенно приятно видеть такого расслабленного Хосока, который наконец ни о чем не думает и веселится, потому что даже если в обычные дни он весь такой непринужденный шутник, на нем постоянно висит тяжесть того, за что он несет огромную ответственность — Амарон. Но сегодня Амарон и его предводитель отдыхают, и нужно лишь наслаждаться моментом.
Предводитель, снова побыв у руля вместо диджея, пьет порцию шотов с парнями из Амарона и решает вернуться наверх, к своему Юнги, к которому постоянно душа рвется. В идеале Хосок провел бы свой день рождения только лишь с ним, но насевшие на него Тэхен, Наоми, да и сам Юнги, не оставили выбора и заставили закатить вечеринку. Не сказать, что это плохое решение и что Хосок о чем-то жалеет, но предпочел бы он все равно другое. Поэтому он снова идет к своему человечку, которого ему вечно не хватает, которого хочется видеть рядом постоянно.
Однако когда Хосок поднимается наверх, Юнги он не наблюдает.
— А Юнги где? — спрашивает он сходу, подходя к столику, за которым сидят Наоми и Джин. — Он же с вами был еще недавно.
— Кажется, он уехал, — призадумавшись, говорит Джин, и Наоми быстро кивает в подтверждение.
— В смысле? — хмурится Хосок. — Куда уехал? Почему ничего не сказал?
— Не знаю. Сказал, что нужно срочно уехать, — пожимает плечами уже захмелевшая Наоми.
— Прям срочно?
— Срочно-срочно! — хихикает девушка, привалившись к Джину, который пьет себе, как ни в чем не бывало. Хосок закатывает глаза, разворачивается и снова спускается.
Пока он идет до улицы, успевает себе напридумывать всякого и загрузиться. Выйдя на свежий воздух, он тут же нажимает на кнопку вызова и нервными шагами ходит перед входом. Несколько гудков, и Юнги, к счастью, отвечает:
— Хосок, — от этого поникшего голоса Хосоку еще хуже становится.
— Что случилось? Куда ты делся?
— Прости, что не предупредил, ты же был с друзьями, — вздыхает Юнги. — Отец сказал срочно приехать.
— Я еду к вам, — решительно заявляет Хосок, собираясь пойти за водителем.
— Не нужно, все в порядке. Ну, по крайней мере тут, дома, — останавливает Юнги. — Поезжай лучше в Амарон, — говорит он осторожно, будто боится взрыва.
— Зачем мне туда ехать? Юнги, черт возьми, что происходит? — накаляется Хосок.
— Отец решил устроить облаву, — на выдохе произносит Юнги.
— Что?!
— Пока тебя нет, и твой дом без присмотра, он решил наведаться. Но, прошу тебя, умоляю, езжай один, Хосок. Не бери с собой никого. Просто поговори с ним, пожалуйста, — просит Юнги, и голос у него такой, будто сейчас заплачет.
— Я, блять... — Хосок шумно выдыхает, а телефон едва не трещит от крепкой хватки. — Сука, — рычит Чон. — Такой херни от твоего папочки я точно не ожидал.
— Я тоже. Но лучше не поднимать шумиху раньше времени. Пусть остальные веселятся. Ты должен приехать один и спокойно с ним поговорить.
— Не хватит меня сейчас на разговоры, Юнги, — нервно усмехается Хосок. — Но попробую, — Юнги с облегчением выдыхает. — Он все равно ничего не найдет в моем доме.
— Тем более. Ты чист, скрывать нечего. Позвони мне потом. Я тут с ума сойду от волнения.
— Хорошо, — Хосок завершает звонок. — Твою же мать, капитан Мин.
Ни секунды не медля, Хосок уже садится в машину, и водитель везет его в Амарон. В дороге он едва не лопается от собственных мыслей и предположений. Он так и норовит позвонить кому надо, чтобы успокоить капитана, но, как Юнги и просил, сдерживается. Раз он говорит, что с кэпом стоит для начала поговорить, значит есть шанс усмирить его самостоятельно. И все равно Хосоку неприятно. Он думал, что решил с его отцом свои проблемы, и тут оказывается, что это была уловка. А дальше что? Запрет Юнги и больше никогда не позволит увидеть? Нет. Такого не будет, потому что Хосок просто не отдаст своего мальчика, не откажется от него никогда и ни за что. Он устроит революцию за него, и неважно, что напротив будет стоять Мин Гаюн.
Доезжает Хосок довольно быстро, потому что постоянно просит водителя жать на газ. Машина тормозит у ворот дома, и Хосок сразу же выскакивает, осматривается и хмурится, не замечая ни полицейские тачки, ни тачку капитана. Ни одной посторонней машины возле дома. Он заходит во двор, но не видит даже свою охрану, и это настораживает еще больше. Он злится, что под рукой нет пистолета или хотя бы биты, и уверенно идет в дом. Руками он тоже хорошо справляется.
В доме подозрительная тишина. Охраны нет и внутри. Хосок достает телефон и пока решает пройтись по дому, набирает Юнги.
— Я дома, Юнги, — сообщает Хосок, заглядывая даже за шторы. — Тут никого нет. Вообще никого. Они что, моих людей повязали?
— Хм, это странно, — задумчиво отвечает Юнги и делает короткую паузу. — Во всем доме никого?
— Наверху еще не смотрел, но это же бред, — Хосок заглядывает на кухню и возвращается в коридор. — Они там спрятались, по-твоему?
— Стоит проверить, — предлагает Юнги.
— Хорошо, я позвоню, если что, — Хосок снова завершает звонок и поднимается на второй этаж.
Он обходит все комнаты и напоследок оставляет свою, меньше всего ожидая, что в нее мог зайти кто-то посторонний, ведь даже охрана не переступала ее порог. Он медленно и настороженно открывает дверь, и его прибивает к полу на пороге, стоит увидеть картину, которая перед ним вырисовывается.
Юнги стоит у кровати в полицейской фуражке и в едва прикрывающей голые бедра свободной белой рубашке с погонами, которая застегнута лишь на несколько пуговиц, а один рукав сполз и обнажил белоснежное плечо, которое Хосок даже не видел никогда. Не доводилось Юнги еще оголяться. Худые стройные ножки пленяют взгляд. Хосок стоит в полнейшем в шоке не знает, за что тут хвататься. Злость, с которой мчался домой, обнуляется, а взамен ей приходит стремительно накатывающее напряжение сексуального характера. Юнги стоит перед ним почти голый и явно с конкретным намерением, о котором Хосок мечтать не смел, по крайней мере, в ближайшее время точно. У него снова в горле пересыхает. Юнги мнется, выглядит слегка неуверенным, но стойко держится. Хосок замечает в его пальцах, которые едва видны из-за длинных рукавов, поблескивающие в тусклом свете ночника наручники, и наконец дает реакцию.
— Вот это облава, конечно, — он лижет нижнюю губу и делает шаг вперед, заходя в спальню, и тянет за собой дверную ручку, за которую все это время цеплялся, чтобы закрыть за собой дверь.
— Спасибо, что не ворвался сюда с толпой, я бы сдох от стыда, — тихо говорит Юнги.
— У отца спер? — осипшим голосом спрашивает Хосок и кивает на наручники, все еще не веря своим глазам.
— В интернете заказал, — смущенно отвечает Юнги. Щеки у него пылают, он жалеет, что не выпил больше, чтобы сейчас не испытывал этой дикой неловкости, но она постепенно начинает таять, потому что взгляд Хосока — это то, чего Юнги и ожидал. Хосок явно в приятном шоке и смотрит на него такими глазами, словно узрел чудо. По факту, так и есть, ведь до сих пор Юнги не решался переходить на новый уровень в их отношениях, а тут такая красота, от которой Хосок не сможет оторваться, даже если начнется реальная облава.
— Ну арестуй меня, кэп, — Хосок подходит сам, как добровольно сдавшийся преступник. Юнги перестает грызть губу и не успевает сделать шаг навстречу, как оказывается в горячих руках. Хосок прижимает его к себе, гладит ладонями его спину и целует с куда большим напором и жаждой, чем обычно, и тут Юнги сам напросился.
— У тебя есть право... — в поцелуй пытается сказать Юнги, которого начинает захватывает желание даже от одного этого поцелуя. А когда Хосок, по щелчку теряющий контроль, спускает руки на его задницу и обнаруживает, что под длинной рубашкой нет белья, ему еще больше сносит крышу.
— Право взять тебя? — на секунду отстранившись, спрашивает Хосок и снова припадает к его мягким губам.
Юнги согласно мычит в поцелуй и отдает все в руки Хосока. Наивно было надевать полицейский прикид, ведь это подразумевает, что он будет рулить, но бабилоновский гангстер снова плевал на закон. Он подталкивает Юнги к кровати и заставляет лечь, а сам спешно расстегивает рубашку, откидывает в сторону и нависает сверху. Наручники все еще лязгают в руке Юнги, но о них оба забывают. Хосок наконец-то позволяет себе трогать его, гладить ноги, целовать шею, ключицы. Юнги захлебывается от ощущений, ерзает под Хосоком и дарит ему первые стоны, из-за которых Чона разносит еще больше. Он припадает губами к одному соску, оттянув рубашку, Юнги выгибается, шумно выдыхает. Ноги уже сами собой расходятся в стороны, согнутые в коленях. Хосок удобно расположился меж них и ласкает податливое тело, реагирующее мурашками.
— Хосок, — сглатывает Юнги, когда Чон опускается к животу и скользит ниже дорожкой из поцелуев прямиком к бедру. Юнги уже не стесняется и того, что лежит перед ним без белья, потому что возбуждение штормом сносит сознание. — Я... сам себя подготовил. Для тебя, — выдыхает Юнги, когда Хосок снова поднимается к нему и нависает сверху.
— Лишил меня этого удовольствия, — усмехается Хосок и опускает одну руку вниз, расстегивая брюки.
— Облегчил тебе задачу, — улыбается Юнги и помогает Хосоку стащить брюки с бедер. — Успеешь еще.
— Звучит просто прекрасно, — Хосок берет протянутый ему тюбик со смазкой и, выдавив себе на ладонь, размазывает ее по уже твердо стоящему члену, на который Юнги завороженно смотрит, шумно сглотнув. Руки невольно тянутся вниз, потому что собственный член уже чуть ли не болит от возбуждения, но Хосок, увидев это, забирает из руки Юнги наручники.
— Хосок, что ты... — приподнимает голову Юнги. Хосок не дает ему опомниться, как браслеты от наручников сковывают запястья парня. Приковал бы к кровати, если бы та позволяла. Теперь, если у них и дальше будут такие игры, Хосок точно поменяет ее. — Я же коп, — бурчит Юнги, но ему определенно нравится это ограничение, оно делает его чувствительнее. Двигать руками явно становится сложнее.
— А я закону не следую, — скалится Хосок, наклоняется к нему, снова целует, отвлекая от того, что Юнги ждет легкий укол боли даже несмотря на то, что он себя подготовил. Чон аккуратно толкается наполовину, Юнги мычит в поцелуй и пытается цепляться за подушку над головой, его всего пробивает на мурашки, а перед глазами вспышки.
— Не больно? — спрашивает Хосок, замерев.
— Нет, продолжай, — выдыхает Юнги и прикрывает глаза, концентрируясь на ощущениях по максимуму.
Хосок двигается осторожно. Несмотря на дикий огонек в глазах и жажду сорваться, он держит себя в руках насколько возможно, чтобы ненароком не причинить боли. Это их первый раз, и он должен быть прекрасным, безболезненным, несущим только трепет. Хосок чувствует, что Юнги получает удовольствие, не пытается закрыться, отдается процессу целиком, тянется в ответ, приподнимает бедра навстречу, давая Хосоку понять, что ему нравится и что можно глубже, быстрее. Не зная, куда деть руки, он обнимает Хосока за шею и впивается пальцами в его спину. Одна рука Чона возле головы Юнги, а другая, скользя по его груди, спускается к его члену и поглаживает. Юнги почти вскрикивает от прошибающего его кайфа, когда Хосок наконец ласкает его, помогая прийти к разрядке. Несмотря на то, что руки у Юнги скованы, он цепляется за него, гладит по затылку, слегка скребется ногтями по спине, не сумев сдержать порыва, когда Хосок делает так приятно. Юнги выдыхает, тянется за поцелуем, а когда получает его, пропадает окончательно, всецело принадлежа ему. Фуражка валяется где-то на полу, Юнги в одной только рубашке, которая смялась на спине вместе с простыней. Хосок толкается плавно, осторожно, но с напором, смелея, когда Юнги отзывчиво отвечает и сладко стонет любимое имя, прося не останавливаться. В этот момент они дарят друг другу новые частички себя, прятавшиеся в глубинах душ с тех самых пор, когда оба стали что-то испытывать. Их отношения не были неполноценными, но сейчас в них вплелись новые краски ощущений и чувств. Одно сердце другому раскрывается нараспашку, томные взгляды и шепоты с признанием в любви. Полное доверие.
Юнги ловит небывало яркий оргазм, до которого он сам себя не доводил, и пытается отдышаться, поднимает руки к лицу Хосока, берет его в ладони и, утомленно улыбнувшись, снова целует. Хосок кончает следом глубоко в Юнги, заполняя его теплотой, и наконец ложится рядом.
— Ты сделал мне лучший подарок, мини-кэп, — говорит он, повернув голову к Юнги, лежащему боком, лицом к нему. Его темные глаза задумчивы, а на зацелованных губах расслабленная полуулыбка. Хосок очарованно смотрит на него, поворачивается к нему лицом и целует в кончик носа.
— Секс лучше, чем часы с нашими инициалами? — шутит Юнги, приподняв бровь. Этот подарок он сделал Хосоку еще утром, и тот был в восторге, сказал, что никакие другие часы носить отныне не будет.
— Ты подарил мне себя. Тут ничто рядом не встанет, — улыбается Хосок. — А так открещивался, про благословение отца мне втирал.
— Это чтобы сюрприз был еще неожиданнее, — посмеивается Юнги.
— У тебя получилось. Твой хитрый план сработал. И правда, как же хорошо, что я все-таки пришел один, — усмехается Чон. — Это был лучший секс в моей жизни. Потому что с тобой.
— Ты пришел один — значит, ты прислушиваешься ко мне, а это дорогого стоит. Для меня это очень ценно, Хосок. Слушай меня, когда понимаешь, что мысли путаются и эмоции берут верх. Я всегда помогу тебе с ними разобраться.
— Спасибо, Юнги, — тихо говорит Хосок, смотря в теплые глаза парня. — Все знают, каким вспыльчивым я могу быть. Я и сам это понимаю. До этого момента не было никого, кто мог бы меня усмирить, когда этого требует случай. Даже мой брат не всегда способен. Но ты... Ты успокаиваешь меня.
Юнги приподнимается на локте и тянется к Хосоку, накрывая его губы своими. Поцелуй стремительно углубляется, норовя накрыть их волной нового возбуждения, и Юнги, немного отстранившись, говорит:
— Поэтому будь хорошим мальчиком и сними с меня эти наручники, я все-таки полицейский и должен быть сверху.
Губы Хосока растягиваются в довольной улыбке.
— Так седлайте меня, офицер.
***
Хосок просыпается в прекрасном настроении, что бывает крайне редко, а причина тому - Юнги, который прибился к его боку, свернувшись калачиком, и сладко себе спит после ночи, которую подарил ему в честь дня рождения. Хосок до сих пор пребывает в этой эйфории, мысленно возвращается к ней и не может убрать улыбку с лица, пока наблюдает за спящим парнем. Он никогда сам не напирал, ничего большего, чем объятия и поцелуи не требовал, терпеливо ждал, пока Юнги решится и даст добро, и наконец свершилось. Маленький хитрец заманил его в свое логово обманным путем, из-за чего Хосок был уже готов начать войну с его отцом, но у него получилось, и получилось просто прекрасно. Призыв к действию оказался самым эпичным из всех, которые могли быть.
Не желая нарушать покой утомленного Юнги, Хосок тихо и нехотя встает, принимает душ и, собравшись, возвращается к постели, встает у изножья и уже снова мечтает повторить вчерашнее, но дела никуда не деваются, а Юнги по пробуждении нужно осознать то, что между ними произошло. Тихий звук уведомления о сообщении возвращает Хосока в реальность, и он наконец выходит из спальни, прикрыв дверь. В сообщении от Ллойда сказано, что он уже подъехал к складу и ждет. Хосок набирает ему и выходит во двор, шагая к машине.
— Я выезжаю. Не терпится все посмотреть, — говорит он Яну и садится за руль.
Спустя двадцать минут Хосок выезжает за пределы Амарона и сворачивает с дороги между Бабилоном и Йеригоном, где расположился склад с оружием и где хранится товар на продажу.
Ллойд уже стоит у больших ворот, ведущих в здание, напоминающее ангар, но чуть поменьше, сунув руки в карманы брюк и с прищуром из-за яркого солнца следя за идущим к нему Чоном, у которого на лице играет довольная улыбка.
— И даже похмелье не мучает? — усмехается Ллойд.
— У меня была прекрасная ночь, о похмелье и речи нет, — отмахивается Хосок.
— О, ну да. Понял, — кивает Ллойд, приподняв бровь.
— Подарки на день рождения не кончаются, да? — Хосок кивает на здание позади Яна. Он подходит к мужчине, они здороваются коротким рукопожатием и заходят внутрь.
— Не кончаются, — говорит Ллойд, идя чуть позади. — Со снабжением все отлично. Сам посмотри.
Оружия вокруг куча, им забита большая часть помещения. Вдоль стен идут ряды из ящиков, столы по центру тоже завалены оружием, которое фасуют парни Хосока.
— Шикарно, — наконец говорит Хосок, довольный тем, что видит. Он оглядывается по сторонам и продвигается дальше. — Что ж, начинаем готовиться, — оборачивается он к Ллойду. — Осталось встретиться с парочкой фараонов и договориться о невмешательстве. Я сам это сделаю.
— Я не лезу, — поднимает руки Ллойд и пожимает плечами. — У тебя с ними свои договоренности и механизмы воздействия. В любом случае, все практически готово. Остается парочка деталей с моей стороны, и мы можем наконец подойти к нашему главному разговору, — Ллойд и Хосок останавливаются посреди склада и разглядывают все вокруг, как экспонаты в музее.
— Я всегда хотел единства Бабилона, — с задумчивой полуулыбкой говорит Хосок, опустив взгляд на автоматы, рядами лежащие на столах. — Мы были теми, кого все отвергали и презирали, и я мечтал о том, чтобы всем им доказать, на что мы способны, хотел поднять район с колен и сделать одним из самых лучших не только по сравнению с Йеригоном, но и с остальными крупными городами. Бабилон и сам, считай, город по своей территории и тем возможностям, которые мы тут разворачиваем и можем развернуть еще, и все могло прийти к тому, чтобы сделать его таковым полноценно, но меня не поняли.
— Страх перемен — сильная штука, она может парализовать людей и остановить в движении. В данном случае — в развитии, — хмыкает Ллойд. — Нелегко, когда приходится иметь дело со слабаками.
— Это точно, — соглашается Хосок. — Они выставили меня злом, которое хочет все разрушить, но это никогда не было так.
— Еще немного, и твоя цель станет реальностью. Ты делаешь хорошее дело, Хосок, — хлопает его по плечу Ллойд.
— Только бы поменьше сопротивления, — поднимает взгляд Хосок. — Как можно меньше жертв.
— Так для всех было бы лучше, — соглашается Ллойд. В кармане брюк у него раздается негромкий сигнал звонка. Он достает телефон. Тэхен звонит по видеосвязи, чего никогда практически не делает. — Твой брат, — оповещает Ллойд Хосока, и тот коротко кивает.
— Эй, Тэ, — приняв звонок, с улыбкой говорит Ллойд и подносит телефон к лицу. Взгляд у Тэхена как у сокола. Пусть он и хочет выглядеть непринужденно, но Ллойд замечает, как парень пытается что-то высмотреть за его спиной через экран.
— Привет, — Тэхен переводит взгляд на мужчину и мило улыбается. — Ты где?
— Не ревнуй только, с твоим братом тусуюсь, — виновато улыбается Ллойд поджатыми губами.
— Ну это уже не смешно, Ло, — шутливо закатывает глаза Тэхен. — Когда будешь? Через полтора часа спектакль, если ты забыл.
— О, духовное просвещение — это хорошо, но меня на такую тусовку никогда не зовите, — встревает в кадр Хосок и получает средний палец от хихикающего Тэхена.
— И не собирались, братик.
— Я помню, скоро буду, — спокойно отвечает Ллойд.
— Не опоздай, иначе никуда с тобой больше никогда не пойду, — угрожает Тэхен и сбрасывает звонок, не дождавшись ответа.
Стоит ему опустить телефон, как улыбка сползает с лица. Он прокручивает в голове видеозвонок и хмурится. Ллойд практически сразу приблизил камеру к себе, чтобы заднего фона не было видно, но Тэхен успел увидеть то, что ему было нужно. На фоне — склад с оружием в большом количестве. Тэхен поджимает губы и что-то быстро печатает в телефоне.
— Что же вы собираетесь делать, идиоты, — вздыхает он и встает с постели, неохотно плетясь в ванную, чтобы подготовиться к походу на спектакль, который, как и Хосоку, нигде Тэхену не нужен.
Ллойд убирает телефон в карман и возвращает свое внимание старшему Чону.
— Покажу тебе еще один подарок и поеду, — говорит он, и, кивнув, чтобы Хосок шел за ним, ведет его в отдельное помещение внутри склада, которое служит Чону кабинетом и в некоторых случаях переговорной.
— Не представляю, что еще может быть, — усмехается Хосок и идет за Ллойдом, раздираемый любопытством.
Ян открывает дверь, пропускает Хосока первым и заходит следом. Автоматическая лампа включается и являет Хосоку по центру кабинета миниатюрную модель городка, в котором Чон, пробегаясь внимательным взглядом, узнает знакомые места. Детализация и масштаб захватывают дух.
— Это Бабилон, — в шоке выдыхает Хосок, не отрывая глаз.
— Целиком, — добавляет Ллойд, довольный реакцией. — Твой будущий город, Чон Хосок. Прекрасный, если немного поработать. Йеригон позавидует.
— Сделать такую штуку стоит недешево, — Хосок поворачивает голову к Ллойду, все еще удивленный подарком.
— Мы с тобой в состоянии и не такое купить, — пожимает плечами Ян.
— Слов нет, — Хосок подходит и медленно идет вдоль миниатюры, узнавая знакомые места. Почти каждый уголок, который передан с идеальной точностью.
— Смотри, — Ллойд встает с другой стороны Бабилона, туда, где расположен Китон. Хосок подходит и вопросительно смотрит. — Вот, — Ллойд очерчивает в воздухе участок на краю миниатюры, — столько не уравнено между районами.
— Приличный кусок, — хмурится Хосок, изучая часть, которую показал Ян. — Этот факт все еще не дает мне покоя.
— Скоро мы обсудим этот момент с Китоном.
— Несомненно, — поджимает губы Чон.
— Наслаждайся зрелищем, а мне пора идти к твоему брату. Он не в духе в последнее время. Убьет с порога, если опоздаю, — посмеивается Ллойд.
— Конечно, беги скорее. И спасибо за этот подарок. Я в восторге, — благодарно улыбается Чон и коротко обнимает Яна.
— Это не подарок, а твое будущее, — подмигивает Ллойд и, сунув руки в карманы, уходит, оставляя Хосока одного наедине с его мечтой.