7. Договорились.
Утро
Небо было необычно чистым,
словно дождя никогда не было.
Ни грома. Ни книги. Ни шепота теней.
Только слабое послевкусие —
в груди.
на коже.
в сердце.
---
Аластор пришёл первым.
Сел на ту же лавку,
где по плану должен был быть просто разговор.
Но сердце билось странно.
Как будто что-то должно было случиться.
— Доброе утро, — раздался за спиной голос.
Он обернулся.
Люцифер.
Всё такой же.
И всё же — не такой.
Они смотрели друг на друга слишком долго.
Неловко.
Как будто…
— Ты плохо спал? — наконец спросил Аластор.
— Видел странный сон, — отозвался Люцифер.
— Про книгу. Про знак. Про…
— Меня?
Пауза.
Лёгкий кивок.
— А ты?
— Тот же сон.
---
Они замолчали.
Сидели в утреннем парке,
где щебетали птицы,
и ничего не напоминало об ужасе ночи.
Но он жил в их памяти.
Как отблеск.
Люцифер вдруг усмехнулся.
— Может, мы…
— Что?
— Будем жить то у меня, то у тебя?
Аластор поднял бровь.
— Чтобы следить друг за другом?
— Чтобы не оставаться наедине с этими снами.
Он чуть понизил голос:
— И с этим… непонятным чувством.
Аластор отвёл взгляд,
но его щеки тронули рябью тёплого цвета.
— Хорошо, — кивнул он.
— Только ты готов к тому, что я слушаю радио по ночам?
— А ты — к тому, что я разговариваю со своими растениями?
— Договорились.
И оба, не сговариваясь, засмеялись.
Не громко.
Просто… впервые по-настоящему легко.
---
Они встали.
Пошли рядом.
Синхронно, почти зеркально.
И никто не знал,
что в их след уже вглядывается кто-то третий.
Но об этом — потом.
Пока они шли домой.
К себе.
Друг к другу.
Не зная,
что любовь уже давно живёт в их шагах.
вечер. дом Аластора.
Они вдвоём на кухне.
Люцифер режет яблоки,
Аластор мешает чай в кружке с енотом.
— Странно, — говорит Люцифер.
— Что именно?
— Что нам спокойно.
— А ты хочешь паники? — с усмешкой.
— Нет. Я просто... не привык.
Аластор смотрит на него.
Долго.
Как будто проверяет,
настоящий ли он.
---
Позже —
они сидят на полу в гостиной.
Уставшие.
Укутанные в плед.
Один фильм уже закончился, второй — просто играет фоном.
— У тебя тёплая квартира, — шепчет Люцифер.
— У тебя — красивый голос, когда ты полуспишь.
Они улыбаются.
Не глядя друг на друга.
Но ближе, чем когда-либо.
---
— Можно...
— Что?
Люцифер вдруг двигается ближе.
Кладёт голову Аластору на плечо.
Пальцы — легко касаются его запястья.
Там, где шрам.
Где память.
— Просто... так, — говорит он.
— Мне спокойно.
Аластор не двигается.
Только дышит.
Глубже. Медленнее.
И его голос — очень тихий:
— Останься.
— Я и так здесь.
— Нет. Я серьёзно. Не уходи спать в другую комнату.
Пауза.
Сердце Люцифера — дрожит где-то между рёбрами.
Но он кивает.
Он остаётся.
---
Ночь проходит без кошмаров.
В первый раз.
А на подушке, между ними —
тонкая полоса света.
Лунного.
Невинного.
И если прислушаться,
то в темноте можно услышать:
их дыхание звучит как одно.
утро. солнечное, ленивое.
Люцифер проснулся первым.
Свет медленно стекал по шторам,
и комната пахла чаем, пледом и чем-то...
домашним.
Он осторожно повернул голову.
Рядом — Аластор.
Всё ещё спит.
Его волосы чуть растрёпаны.
На лбу — мягкая складка.
Он выглядит не как радиодемон.
А как человек,
который наконец позволил себе выдохнуть.
Люцифер задержал дыхание.
Он не привык к таким утрам.
Где всё — тихо.
Где никто не уходит.
Где кто-то остаётся.
Он посмотрел на их руки.
Почти касаются.
Совсем чуть-чуть.
И тогда, очень осторожно,
словно чтобы не испортить этот хрупкий момент,
он дотронулся до мизинца Аластора.
Ничего не произошло.
Кроме одного:
Аластор улыбнулся. Во сне.
---
— Ты следишь за мной во сне, Люци? — раздался хрипловатый утренний голос.
— Нет. Я... просто не хотел будить.
— Так и скажи, что тебе нравится моё лицо по утрам.
Люцифер фыркнул.
— Ладно. Нравится.
— Знал, — Аластор медленно потянулся, зевнул.
— А мне нравится, как ты прикусываешь губу, когда волнуешься.
Люцифер поспешно отвёл взгляд.
— Я не...
— Уже да. Прямо сейчас.
— Замолчи.
Они оба засмеялись.
Тихо. Легко.
И в этом смехе было всё:
намёки, тепло, что-то новое.
---
— Чай?
— С мёдом. И чтоб ты рядом сидел.
— Стал требовательным.
— Просто начал привыкать, что ты — рядом.
И это был не флирт.
Не игра.
Это было — правда.
Позднее утро. Кухня.
Аластор стоит у плиты,
на нём — старый вязаный свитер (возможно, даже Люцифера),
он готовит тосты, напевая себе под нос
какую-то дурацкую мелодию из рекламы.
Люцифер, опершись на дверной косяк,
наблюдает.
Улыбка на лице. Настоящая.
— Ты всегда такой... домашний по утрам?
— Нет, только когда в доме кто-то, кого я не боюсь обжечь маслом.
— Романтично, — усмехается Люцифер, подходя ближе.
— У меня свои стандарты.
Он ставит перед ним чашку.
Чай. С мёдом. Как просили.
— Спасибо.
— Всегда пожалуйста, если ты останешься и на ужин.
---
Позже они сидят за столом.
Люцифер пьёт чай, обхватив кружку двумя руками.
Аластор читает состав джема на банке, как будто там разгадка жизни.
— У тебя тут спокойно, — вдруг говорит Люцифер.
— Потому что ты здесь.
Пауза.
Маленькая.
Но она случается.
— Я... рад, что пришёл, — признаётся Люцифер.
— Я рад, что ты остался, — отвечает Аластор.
---
Пока они едят,
Люцифер снимает с холодильника маленький магнит —
на нём написано:
«Дом — это не место, это кто рядом.»
— Это твоё?
— Мне подарили. Тогда я ещё не понимал, насколько это правда.
И снова — взгляд.
долгий.
неуверенный.
Но они оба улыбаются.
Потому что теперь — понимают.
---
А потом:
Аластор убирает посуду.
Люцифер достаёт одеяло.
Они оба устраиваются на диване,
с сериалом, который никто из них не собирается всерьёз смотреть.
Но это неважно.
Главное —
что их утро впервые было
настоящим, мягким и живым.
вечер. Тот самый диван.
Сериал уже давно идёт сам по себе.
Никто его не смотрит.
Аластор сидит чуть сбоку,
рука лежит на спинке дивана,
и она слишком близко к плечу Люцифера.
Слишком… намеренно?
Люцифер ощущает это кожей.
Горячей, напряжённой.
Как будто тело само всё поняло —
раньше головы.
---
— Хочешь ещё чаю? — спрашивает Аластор.
Голос чуть хриплый. Усталый.
Или нет. Не усталый.
Просто… другой.
— Нет.
— Тогда, может…
Он не заканчивает фразу.
И Люцифер вдруг резко поворачивает к нему голову.
— Что?
Их лица близко.
Слишком близко.
Взгляд врезается во взгляд.
Тишина — хрупкая, натянутая.
И вдруг:
вспышка.
жар.
---
Аластор первым нарушает паузу.
Он медленно наклоняется,
его рука касается бедра Люцифера.
Неуверенно.
Пробно.
— Я...
— Молчи, — шепчет Люцифер.
Глаза полны жара.
И он сам подаётся вперёд.
Медленно.
Уверенно.
И их губы почти касаются.
Но в последнюю секунду Аластор отступает.
Секунда. Только секунда.
Но в ней — всё.
— Прости. Я...
— Не останавливайся, — тихо. Почти умоляюще.
---
Они не спешат.
Поцелуй — мягкий, долгий.
Как будто пробуют что-то новое,
но давно знакомое.
Люцифер сжимает ткань свитера Аластора,
тот отвечает ладонью на его шее.
Дыхание становится тяжелее.
Движения — острее.
Мир сужается до этого дивана.
До губ.
До стонов, почти неслышных.
---
Но вдруг —
Аластор замирает.
Он отрывается.
Лоб к лбу.
Оба дышат неровно.
— Мы не должны спешить, — выдыхает он.
— Я и не спешу, — улыбается Люцифер.
— Я просто… не хочу притворяться, что это ничего не значит.
И в этом — всё.
честность.
страх.
желание.
---
Вечер заканчивается не сексом.
Но чем-то более опасным.
Они засыпают рядом.
Теперь уже сознательно.
Теперь уже с телами, что всё поняли первыми.
Теперь уже — с чувством,
что границы рушатся.
Продолжение следует...