Глава 9
ЧОНГУК.
Лиса яростно стучит своими изящными пальцами по экрану телефона, изредка хихикая, будто вводит двух-абзацный код, который остановит взрыв бомбы. Это не должно вызывать у меня чертовски уютное чувство, но почему-то так оно и есть. Обычно это меня бесит. Застрять в лифте, который останавливается на каждом этаже, с женщиной в шлепанцах, пахнущей кокосовым лосьоном, – в норме у меня зубы стерлись бы до пеньков от раздражения. Но опять же, сейчас – нет.
Эта маленькая огненная штучка привыкает ко мне, и, хотя моим обычным порывом было отшить ее парой оскорблений, чтобы она ненавидела меня вечно, сейчас, странным образом, хочется впустить ее в свое пространство. Помимо того, что ее тепло чертовски приятно и согревает, мне кажется, что ей нужен кто-то вроде меня, чтобы пережить весь этот процесс. Кто-то незаинтересованный. Кто-то, кого не заботит вся эта свадебная херня. И я с радостью соглашаюсь.
Это безумие? Да, пиздец какое.
Во-первых, мне вообще не должно быть дела до того, что ей нужно. Во-вторых, желание дать ей это перевешивает желание трахнуть ее и вычеркнуть из жизни, как бизнес-расходы в налоговой. Мне не должно быть важно, что думает Лиса, что чувствует или через что прошла. Но, опять же, мне важно.
И я ел торт. Много тортов.
Лифт наконец звенит, останавливаясь на нашем этаже. Лиса выходит, не поднимая глаз. Она смеется над чем-то в телефоне и ждет, когда открою дверь, будто так и должно быть. Будто я ее вторая половина, и мы проделывали это миллион раз.
И почему мне это нравится? Почему мне нравится, как естественно мы сближаемся? Почему она не действует мне на нервы так сильно, что хочется приказать Тренту запихнуть ее крошечное спящее тело в дурацкий хэтчбек посреди ночи и вывезти в пустыню?
«Почему?» – спрашиваю я себя.
Открываю дверь в наш номер, разворачиваюсь и прислоняюсь бедром к косяку, преграждая Лисе путь. Она, конечно, не замечает и врезается мне в грудь.
Впервые с момента дегустации торта Лиса отрывает свои большие красивые глаза от телефона и смотрит на меня. Каждое моргание делает ее медово-карие глаза еще ярче.
— Кому ты пишешь, Гримм?
Она с усмешкой засовывает телефон в карман.
— Что, ревнуешь?
— Пф-ф! Я не ревную. Но мы только что выбрали свадебный торт, вот мне и интересно, собираешься ли ты наконец уделить внимание своему жениху.
— Мы только что выбрали торт для Сондры и Престона, детка.
— Разница невелика, детка.
Остаюсь в дверях, глядя на Лису сверху вниз. Она смотрит в ответ, и в ее глазах читается дерзкий вызов.
— Дай мне телефон, — говорю, протягивая руку.
Она улыбается, и я понимаю: эта девчонка, возможно, первый человек в моей жизни, которого абсолютно не волнует мое стремление доминировать. Любая другая женщина на планете растаяла бы от такого взгляда. А она просто пожимает плечами и смеется.
— Нет. Пропустишь меня в номер, или будем ночевать в коридоре? Можем построить форт из одеял и делать друг другу маникюр. У тебя наверняка есть косметичка. И средство для кутикулы, я знаю...
— Закончила? — отступаю, пропуская ее.
Лиса нарочно толкает меня плечом, проходя мимо, и я смеюсь, закрывая за ней дверь.
На самом деле мне хочется посадить ее на стойку и есть ее киску до тех пор, пока она не признается, что хочет меня. И, может, однажды так и сделаю. Но пока пусть думает, что ненавидит меня.
— Это просто чат с подругами, — она скидывает шлепанцы и плюхается на диван, вытягивая ноги во всю длину.
— Уже обсуждаете меня? — ослабляю галстук, закатываю рукава, а Лиса провожает глазами каждое движение.
— Обсуждаем тебя? — она фыркает. — С чего ты взял, что вообще волнуешь меня?
Выкладываю содержимое карманов на стойку и неспешно подхожу к дивану. Поднимаю ее ноги, сажусь и кладу их себе на колени. Она смотрит на меня с кокетливой ухмылкой, от которой член дергается в брюках за девять сотен. Отвечаю улыбкой, вдавливаю большие пальцы в свод ее стопы и начинаю массировать.
— Призрак Джейн Остин... — шепчет она, закатывая глаза и откидывая голову с тихим стоном. — Это божественно.
Черт возьми. У меня будут синие яйца – такого же цвета, как воды у побережья Мальдив. Точно знаю, потому что бывал там. Трижды.
И почему мысль о том, что, возможно, уже очень давно – если вообще когда-либо – кто-то уделял внимание ее телу и его потребностям, заставляет меня хотеть вышвырнуть весь свой контроль с балкона и умолять ее позволить мне это исправить?
— Нам стоит куда-нибудь сходить, — бормочет она между тихими стонами, всё еще не открывая глаз.
— Что значит «сходить»?
Что, ради всего святого, она имеет в виду?
— Ну, выйти, дедуля. В бар. Поедим, выпьем, может, споем в караоке, — она открывает глаза и выпрямляется, глядя на меня.
— Давай напьемся. Завтра можно не вставать рано.
— Во-первых, это пятизвездочный курорт. Здесь нет караоке, — слово «караоке» вылетает из моего рта, будто оно одето в синтетику и облито дешевым сыром из баллончика. — Во-вторых, это звучит как отвратительная идея...
— Почему? — Лиса убирает ноги, но я быстро хватаю ее за лодыжки и возвращаю на место. Начинаю массировать вторую стопу, и ее тело обмякает, растворяясь в диване.
— Потому что не хочу напиваться с тобой, капиши( поняла)?
— Нет, не капиши. Почему?
Потому что, если буду пьян, то могу тебя трахнуть. А если ты будешь пьяна, то можешь позволить мне это.
— Потому что, когда выхожу куда-то, хочу веселиться. А твой монашеский статус испортит весь кайф. -
Она резко кивает.
— Ладно, хватит нести чушь, Чон. Тебе нравится проводить со мной время, и ты это знаешь. Мы любим ненавидеть друг друга. Это наша фишка.
Наша фишка? У нас есть фишка?
— Ты – всё, что я ненавижу в мужчинах, а я для тебя что-то типа недостойной мелочи. Так что давай хоть раз повеселимся. Пойдем потусуемся и выпьем. В том баре на улице есть караоке. Не обязательно петь, если не хочешь.
— Это как сказать: «Не обязательно платить десять тысяч за ректальный осмотр, если не хочешь». Ты сказала «забегаловка»?
Черт побери. Караоке, бары, торт и мороженое на завтрак и ужин...
Мысленная заметка: поручить Тренту изучить варианты детокса, чтобы вывести остатки человеческого существа из моей жизни, когда всё это закончится. Иначе, еще недели после расставания Лиса Манобан будет вытекать из моих жил.
Лиса смотрит томным взглядом, пока я поднимаюсь от стопы к лодыжке, затем к икре.
— Ладно, — вздыхает она. — Тогда я пойду одна.
Как бы не так!
— Хорошо, Гримм. Ты победила. Но не буду, повторяю, не буду тащить твое бездыханное тело обратно в номер. Не буду держать тебе волосы, если тебя вырвет. Не буду нянчиться. И если я удалюсь в уборную с компанией, ты не станешь мешать моему члену. Поняла? Ты головная боль в трезвом виде. Не представляю, какая ты пьяная.
— Вау. Надеюсь, с этой «компанией» ты будешь обаятельнее, чем со мной.
— Я одинаков со всеми, детка.
Она закатывает глаза, и я сжимаю ее лодыжку. Дерзкое поведение пробуждает во мне желание прижать ее к любой поверхности и делать с ее телом ужасные вещи. Это одновременно бесит и возбуждает. Прямо как она сама.
— Ладно, Ричи Рич ( персонаж комиксов прозванный "самым богатым мальчиком в мире) . Надень что- нибудь повседневное. Серьезно. Не хочу видеть на тебе ничего с пуговицами или биркой «только химчистка». Выйди из комнаты в чем-то на резинке.
— Серьезно? Мы что, на тренировку идем?
— Нет, зануда. Мы идем веселиться. Ты вообще знаешь, что это такое? Плюс мне надоело видеть тебя в костюмах-тройках.
— Ладно. Но если я надену что-то на резинке, ты наденешь что-то не на резинке. Выйди из комнаты в чем-то сексуальном, сладушка, или сделка отменяется.
— Ты отвратителен, — говорит Лиса, качая головой.
— А ты влюбишься в меня.
Еще один взгляд, обращенный к потолку.
— Вряд ли.
Медленно провожу рукой вверх по ее ноге, но она шлепает по ладони, когда я добираюсь до внутренней стороны бедра.
— Ладно, — она поднимает подбородок. — Я надену что-то более официальное. Но ты должен пообещать мне одно...
— Что именно?
— Что не попытаешься переспать со мной.
— Вряд ли.
Я самый тупой ублюдок на планете?
Могу ответить… Да. Титул Самого Тупого Ублюдка на Планете принадлежит исключительно мне, Чонгуку Чону. Чонгуку «Тупому Ублюдку» Чону.
Я, блядь, серьезно согласился пойти куда-то с Лисой? Да еще и в какой-то дерьмовый караоке-бар? Стремительно теряю почву под ногами. И заслуживаю всего, что мне сегодня прилетит. Слава богу, в моей личной жизни нет отдела кадров, потому что они бы признали это решение колоссальной ошибкой.
Давай разберем возможные исходы.
Исход «А»: Мы не повеселимся, и всё пройдет ужасно. Потому что она права: я воплощаю всё, что она ненавидит в мужчинах, а она, цитирую, «ниже меня по статусу». Ее слова – не мои. Сексуальное напряжение испарится, потому что оба поймем: мы слишком разные, чтобы притягиваться. Вся наша игривая перепалка, подпитанная подавленным влечением, прекратится. И тогда эта свадьба из полу-интересного мероприятия, где можно пофлиртовать с Лисой, превратится в адский трип.
Я буду отсчитывать секунды до конца, даже не имея возможности утопить тоску в море доступных женщин, потому что моя скучная, зажатая соседка заставила меня пообещать не приводить девушек в номер.
Да, я согласился ради гардеробного пространства. Но еще и потому, что Ребекка была права: Лиса могла потребовать что угодно в качестве рычага, но она выбрала это. И сделала это в своих чертовых трусиках. Тактический ход, достойный лучших юристов, с которыми я работал.
Правда в том, что Лиса не ниже меня. Даже близко. У меня может быть больше денег – до неприличия больше – и лучше вкус в одежде – в основном из-за денег, – но Лиса затмевает меня во всем остальном. У нее чистое сердце. Она искренняя, честная. Смешная и умная, и всё это умножено на десять – даже в лучшие дни у меня не было ничего из этого. И, если честно, именно это безумно меня раздражает.
Исход «Б»: Мы повеселимся, и это будет потрясающе. Казалось бы, в чем проблема? Но я не настолько тупой. Знаю, что будет после. Завтра она проснется с огоньком в глазах. Начнет делать все эти бестолковые мелочи, чтобы мне угодить. Станет стараться, чтобы я ее заметил. Будет флиртовать, но не так, как сейчас – будто случайно, и сразу же сожалея об этом.
Нет, если нам будет хорошо, ее поведение станет просчитанным. Оно потеряет весь азарт и шарм. Потеряет очарование.
Лиса начнет мне нравиться. Захочет меня. А я трахну ее, потому что бессердечный мудак. Но не захочу большего, потому что эта часть меня сломана. Я не могу испытывать чувства к Лисе. Не могу испытывать чувства вообще. Могу трахать ее, играть с ней, флиртовать, даже узнавать ближе, но когда время выйдет – на этом всё. Она получит от меня только шлепок по заднице и кучу сожалений. И, как ни странно, я не хочу причинять ей боль.
Телефон вибрирует на журнальном столике. Тянусь, бросаю взгляд на экран. Хейден звонит. Опять. Я сбрасываю вызов в сотый раз за три дня и пишу Тренту:
Я : Ты лично передал папку дела Гаррэт- Хэтувей?
Одна из причин, почему Трент, в отличие от предыдущих ассистентов, до сих пор не уволен – он живет работой. И в девяти случаях из десяти отвечает на мои сообщения мгновенно. Я не люблю ждать. Он это знает.
Трент : Передал сэр. Ассистент мистера Портера уточнил, будете ли вы на созвоне сегодня в четыре. Хейден звонил в офис четыре раза.
Лиса, очевидно, не в курсе – или ей плевать – потому что я сижу здесь, готовый, на протяжении пятнадцати минут. Челюсть дергается, но ладно. Трент отвечает так, будто сидел, уставившись в телефон в ожидании моего сообщения.
Не как Лиса. Просто к слову.
Я: Хейден звучал так будто он в агонии? Умирает? На смертном одре?
Трент: Нет сэр, просто раздражён что не может до вас дозвониться.
Я: В следующий раз скажи ему отсосать. Насчет созвона - перенеси. Я занят весь вечер. И отмени утреннюю конференцию.
Трент: Конечно сэр.
Я: Ты часто ходишь дайв - бары, Трент?
Трент: Только после переезда в Лос-Анджелес? Думаю, это местная фишка. Что вам нужно узнать?
Я: В полумиле есть бар - "Толстяк Билли" . Пришли туда бутылку Макалан 30 и большую банку Бен и Джерри Фиш Фуд в течении часа. И дай тисячу на чай, чтобы прибрались. Особенно в туалетах. Я проведу там вечер с соседкой.
Трен: Как мисс Манобан, сэр?
Я: Сводит с ума, Трент?
Будто чувствуя, что я о ней думаю, Лиса открывает дверь своей комнаты. По коридору раздаются шаги. Каблуки. Хороший знак.
Телефон снова вибрирует – Трент отвечает, а в периферии моего зрения появляется Лиса.
Трент: Будет зделано сэр, хорошего вечера.
Я: У меня больше шансов получить удовольствие от хронического зуда в заднице, но спасибо за позитив, Трент.
Я встаю, засовываю телефон в карман своих девятисотдолларовых Брунелло Кучинелли. Не в восторге, что пойду в место под названием «Толстяк Билли» в этом. Единственное утешение – хотя бы не в брюках за девять тысяч.
Лиса мне за это ответит.
Беру кошелек со стола, проверяю ключ-карту, кладу его в задний карман. Поворачиваюсь к кухонному острову, где стоит Лиса, и замираю.
Замираю, блядь, на месте.
Ничто, абсолютно ничто не могло остановить мой мгновенный стояк, который теперь указывает на Лису и орет: «Босс, босс, ты ее видишь? Ты видишь, во что она одета?!»
Да, ебать меня, я ее вижу, Член.
И всё это – в серых спортивках. Без возможности скрыть стояк. Я выгляжу, будто нацепил на хуй дорожный конус.
Лиса стоит ко мне спиной, слегка наклонившись, поправляет шпильку. В ушах – только кровь и звон. Она нереальна в этом платье.
Что за платье. Черное, с короткими рукавами, спина открыта до поясницы, тонкая лента лежит между лопатками. Подол заканчивается на пару сантиметров ниже попы, чуть короче по бокам, что делает ее ноги бесконечно длинными.
Оно одновременно элегантное и самое сексуальное, что я видел на женщине. А Лиса – богиня. Ее кожа слегка загорелая, гладкая, с россыпью веснушек на плечах. Желание подойти и поцеловать их настолько сильное, что, боюсь, ноги двинутся без моего согласия.
— Лиса… — вырывается у меня так тихо, что она, возможно, не слышит.
Она оборачивается, встречает мой взгляд и улыбается. Дарит мне самую искреннюю улыбку с момента нашего знакомства. И, черт возьми, от этого в груди сжимается что-то – я не могу точно определить что.
Ее губы красные, в форме перевернутого сердца. Большие карие глаза подчеркнуты макияжем, но не настолько, чтобы скрыть естественную красоту, которая светится, как сверхновая звезда.
— Привет, — говорит она. — Ого, ты выглядишь… хорошо. В трениках, — смеется, и ее глаза блестят под длинными ресницами. — Как ты умудряешься выглядеть так же презентабельно в спортивках и футболке, как и в костюме?
Слова застревают в горле. Ее запах, ноги, волнистые карамельные волосы с мелированием… Я хочу уничтожить для нее всех других мужчин. Хочу прекратить эту игру, обвить ее тело вокруг себя и трахнуть так, чтобы она забыла всё.
Хочу ее. Безумно.
Провожу рукой по щетине, пытаясь выйти из транса.
— Эм… Не знаю. Лучший вопрос – как я поведу тебя в бар под названием «Толстяк Билли», когда ты выглядишь вот так?
Она опускает взгляд, и улыбка исчезает. Меня пронзает – я сделал это. Заставил улыбку пропасть. И это отвратительное чувство.
— Ты сказал одеться формальнее, я…
— Я сказал «сексуально», и у тебя получилось. Ты потрясающе выглядишь, Лиса.
Первый комплимент от меня. Как и сказал, я схожу с ума.
Ее улыбка возвращается и сияет в десять раз ярче. И это… приятно. Тепло и больно одновременно. Что за чертова вуду магия?
— Я выгляжу как дерьмо рядом с тобой. Ты – вот такая, а у меня спортивки.
— Всё в порядке. Мы заключили сделку, и оба выполнили условия. И поверь, ты всё еще выглядишь как чертовски красивый, богатый убийца женских сердец, так что не переживай.
Не переживай.
Этот вечер станет чудовищной ошибкой.