Глава 5
ЛИСА.
Ебучая музыкальная телеграмма, серьезно?
Я убью его.
Только вышла из душа, как услышала стук в дверь номера. По пути заглянула в комнату Чонгука – его не было, и я, разумеется, подумала, что он забыл ключ-карту, вернулся с пробежки и не может попасть в номер. Тем более, все, кого я знаю, приедут только через несколько дней, а рум сервис не заказывала.
Обмотала полотенце покрепче, – вода всё еще стекает по телу – и подскочила к двери, чтобы впустить его.
И представьте мой шок, когда, распахнув ее с парой крепких словечек, я увидела перед собой Существо.
Мою версию в воспаленном воображении Чонгука.
А потом этот уродливый персонаж Marvel запел. Громко. Пока я стояла там в одном полотенце, а вода стекала с моего мокрого тела на коврик в холле.
Ты так помогла мне с переездом,
Давай же потанцуем!
Ты, конечно, крута до безумия,
Пусть этот холл станет нашей танц-площадкой!
Гримм в своем неуклюжем костюме из булыжников схватил меня за запястье – той самой руки, которая держала полотенце, между прочим – вытащил в коридор, а потом начал прыгать вокруг меня, как идиот, пока я пыталась прикрыться.
Если вдруг понадоблюсь – я приду,
Ведь для тебя я на всё готов!
Мой дружок по переезду, мне так повезло,
Хорошего дня, и чтоб всё прошло!
Когда этот идиотский, плохо сочиненный опус закончился, я стояла в ужасе, а Существо прочистил горло и неуверенно пробормотал:
— Э-э-э… Это послание передал вам мистер Чон от агентства «Пой и празднуй с нами». Заказывайте нас для вашего… — ткнул в меня толстым пальцем, — …следующего торжества!
Потом развернулся и побрел к лифту, где у стены стоял довольный собой, ухмыляющийся во весь рот Чонгук Чон.
Я сузила глаза, вдохнула воздух, раскаленный, как лава, резко развернулась и вошла обратно в номер, хлопнув дверью. Затем рванула в свою комнату, где сейчас и нахожусь, ожидая неминуемых издевок.
Кем он себя возомнил?!
Неужели он правда совершил все эти усилия, чтобы просто позлить меня? Я уже говорила, что ненавижу его? Бьюсь об заклад, он счастлив, только когда окружающие страдают. Что ж, поздравляю, я в восторге: он нанял подростка в костюме Гримма, чтобы донимать меня. Несмотря на то, что я была мокрой и голой. И спешила к двери, думая, что он не может попасть внутрь.
Дверь в номер открывается и закрывается. Натягиваю черную футболку и успеваю надеть трусы, пока полотенце еще на месте. Слышу, как Чонгук идет по коридору, и ныряю в гардеробную, чтобы надеть джинсовые шорты.
Не просто слышу, как Чонгук вторгается в мое пространство. Чувствую это кожей. Может, это гнетущее ощущение его надменности, самодовольства – но он здесь, в одном помещении со мной.
Беру расческу с раковины в ванной и выхожу в спальню с улыбкой. Потому что реакция – это то, чего хочет Чонгук. А я никогда не дам ему того, что он желает.
Чонгук лениво пересекает комнату и плюхается на мою кровать – без рубашки, потный и блаженно довольный. Вытягивается на покрывале, закидывает ноги – в почти идеальных кроссовках – одну на другую, а руки – за голову с видом полнейшего пофигизма.
— Привет, соседка.
— Привет, Чонгук, — отвечаю, изображая безразличие и игнорируя тот факт, что его поза демонстрирует каждый мускул на рельефном животе. Каждую отдельную мышцу.
— Хорошо пробежался?
— Очень. Продуктивно. Успел обзвонить кучу людей, назначить пару встреч… В общем, плодотворно. Песню сложить можно.
Блеск самодовольства в его глазах почти выводит меня из себя, но я смотрю на него, отказываясь показывать раздражение, и провожу расческой по мокрым волосам.
— Рада за тебя. У нас встреча со
свадебным планировщиком через час, так что советую тебе пойти в душ.
— Без проблем, Гримм, — он сползает с кровати, всё так же сияя своей праведной ухмылкой, медленно поднимается и пристально смотрит мне в глаза.
Ненавижу Чонгука Чона. Всем сердцем. Он воплощение всего, что я не выношу в мужчинах. Нарциссичный, избалованный, высокомерный. Наверняка, всё в жизни получил просто так, без усилий – включая женщин. Он не знает, что такое скромность, благодарность или доброта.
Но то, как он смотрит на меня, как изучает лицо, когда говорю; тот хищный блеск в глазах, когда я его провоцирую – всё это разогревает мое тело до опасных температур.
Сейчас он смотрит так, будто выводить меня из себя – его любимое развлечение. И я не знаю, отчего кружится голова: то ли от того, что Чонгук Чон – один из самых сексуальных мужчин, которых я когда-либо видела, то ли от того, что мое сердце посылает в мозг предупредительные сигналы:
Не подходи. Держись подальше. Беги!
Чонгук поворачивается ко мне, уже почти выходя за дверь.
— Ах да, еще кое-что… — он прислоняется к косяку и засовывает руки в карманы. — Открывая дверь, будучи голой, кого ты рассчитывала увидеть?
Его дразнящая усмешка заставляет мою челюсть напрячься от злости.
— Я не была голой, — отвечаю с невозмутимой улыбкой. — В полотенце, потому что мой душ грубо прервали. Я думала, ты остался снаружи без ключа от номера.
— Сегодня утром ты расхаживала по кухне в тех горячих трусиках… — он отталкивается от косяка и медленно приближается.
Сглатываю, укореняюсь на месте, отказываясь реагировать. Сексуальность – его конек… но мне нужно завязывать со сладким. Не поддамся.
— Ты могла просто накинуть халат, который висит рядом с душем. Но выбрала полотенце…
Не поддамся.
Чонгук входит в мое пространство, мгновенно выжигая весь кислород вокруг.
— Ты пытаешься мне что-то сказать, Лиса?
Он смотрит на меня сверху вниз, в нескольких сантиметрах от моего лица, и пока я пытаюсь прийти в себя и вспомнить, как строить предложения, просто пялюсь на него моргая, будто не понимаю как разговаривать.
НЕ ПОДДАМСЯ.
Встряхиваюсь, чтобы избавиться от легкого головокружения, которое он вызвал. С Чонгуком всегда должна помнить, кто я такая. Он хорош, но моя самооценка – неприступная крепость.
Спасибо, бывший парень Брайан.
— Чонгук, — говорю, вкладывая в каждое слово всю свою ненависть, — всё в тебе меня отталкивает. Твое отношение, твоя личность, манеры. Мне не кажется привлекательным этот образ «мажора, которого родители обеспечили всем, и кто даже не поймет, если ему засунут палец в жопу, потому что он никогда не сталкивался с трудностями». Всё это… — провожу рукой от его головы до ног, — …эта атмосфера «я секс на ножках» вызывает у меня отвращение.
Глаза Чонгука сужаются, его челюсть напрягается от злости. Он наклоняется, горячее дыхание обжигает мое ухо, заставляя содрогнуться.
— Ты ни хрена не знаешь обо мне, Гримм. И уж точно не имеешь права говорить о моих родителях.
Поворачиваю голову, губы почти касаются его, но я удивляюсь боли в его голосе. Открываю рот, пытаясь что-то сказать. Но что…?
Он… обиделся?
Нет, Чонгук Чон не обижается, в этом я уверена. Думала, он посмеется, как обычно, и использует мои слова как топливо для новой атаки.
Но не в этот раз.
Чонгук отстраняется, забирая с собой мое дыхание, и поворачивается спиной.
— Буду готов через двадцать минут, — хрипло бросает он через плечо.
И уходит.
Я стою, потрясенная, минуту, может, две, анализирую произошедшее.
Чонгук Чон сам начал эту войну. Сам пытался залезть мне под кожу. Он заслужил всё ранее сказанное. Да, возможно, не стоило трогать его родителей, но в остальном я, скорее всего, права. Поэтому и взбесился.
Решено: мне всё равно. Чонгук сам напросился, а его уязвленное мужское эго – не моя забота.
Не нравится жар, Чон? Не разводи костер.
Подхожу к тумбочке, беру телефон и звоню Сондре. Пора проверить, как поживает моя лучшая подруга.
— Привет, подружка, — отвечает она.
— Привет. Как дела?
— Замечательно. Не могу долго говорить – мы с Престоном сейчас едем в морг выбирать гроб для Эдит.
— Ох… Сондра, мне так жаль, что это случилось прямо перед свадьбой.
— Всё в порядке. Честно, мне больше жаль Престона. Я готова выйти за него и в ЗАГСе, если бы только он согласился. И моя мама сводит с ума! Она не понимает, почему я не трачу кучу денег на свадьбу и не нанимаю людей, чтобы они делали всё за меня. Просто ненавижу эти пафосные «папины-деньги-льются-рекой» свадьбы. Не осуждаю их, но и не нуждаюсь в таком. Ты же понимаешь, Лиса?
— Конечно, дорогая. Это не твой стиль. Ты можешь сделать свадьбу такой, какой захочешь.
— Ты точно не против? Престон сказал, что вы с Чонгуком, возможно, не очень удачно познакомились…
«Не очень удачно»? Я прервала его тройничок, а он сравнил меня с уродливым персонажем Marvel.
Но не говорю ей этого.
— Просто хочу убедиться, что тебе не слишком тяжело, Лиса.
— Сондра, я в порядке. Справлюсь с Чонгуком. Видала и похуже, — удерживаюсь от рассказа о нашем текущем состоянии войны. Это последнее, что ей сейчас нужно.
— Просто делай, что должна, а я позабочусь о свадьбе. Тебе понравится. Всё будет мило и уютно. Никакой помпезности, обещаю.
***
Чонгук выходит из своей комнаты ровно через двадцать минут, как и обещал.
Он выглядит так, будто готов сниматься для обложки GQ. Мой взгляд скользит по темно-синему костюму из итальянской шерсти, сшитому настолько идеально, что, кажется, он даже не чувствует ткань на коже. Белоснежная рубашка, черный галстук, темно-коричневые дерби. Становится ясно – этот человек вышел из материнской утробы в деловом костюме.
Можно представить, как он выигрывает дела просто потому, что мужчины-присяжные так же, как и женщины – не могут оторвать от него глаз. Слово «завораживающий» даже близко не описывает этого великолепия.
Смотрю на себя: потертые шорты, облегающая черная футболка и белые кеды Converse – и смеюсь. Вспоминаю девушек, которых он привел прошлой ночью – в блестящих платьях и на шпильках – и понимаю, что Чонгук не выходит за пределы своего социального круга. Или хотя бы налоговой категории.
— После встречи на подиум? — подкалываю я.
Чонгук отрывает ледяной голубой взгляд от запонок и медленно проводит им по мне снизу вверх, будто руками скользит по моему телу, хотя ясно, что ему до чертиков скучно. Когда наши взгляды встречаются, мои губы приоткрываются, но слова застревают в горле, как только он равнодушно отворачивается.
— Где встречаемся со свадебным планировщиком? — сухо спрашивает.
Ни едкого ответа. Ни фирменной усмешки, говорящей, что ему нравится наша перепалка. Игривый Чонгук сменился Деловым Чонгуком – холодным, невозмутимым, безучастным. Наверное, так он выглядит на переговорах. Или когда увольняет людей.
— Эм… в Большом зале. Где бы он ни был.
Чонгук проверяет, на месте ли ключ-карта, засовывает кошелек в карман и направляется к двери, не удостоив меня взглядом.
— Пошли.
Путь от номера до Большого зала – нечто среднее между неловкостью и пыткой.
Его поведение не должно вызывать чувство, будто меня сослали на Остров Нелюбимых Вещей, но это так. Я не должна ощущать, словно провинилась или чем-то его разочаровала, но это происходит.
Он едва смотрит на меня, его манеры холоднее, чем сталь в глазах. Как бы мне ни были противны выходки Игривого Чонгука, теперь понимаю – ему было интересно со мной. Я его забавляла. Этот Чонгук не стал бы играть со мной, даже если бы я была последней игрушкой в коробке.
Но самое неловкое – почему меня это так тревожит? Я ведь ненавижу Чонгука. Разве нет? Должна радоваться, что смогла его задеть, ведь теперь он оставит меня в покое. Но, к своему стыду, я разочарована.
Когда мы заходим в Большой зал, дыхание перехватывает.
Золотые люстры свисают с позолоченного потолка. Темный паркет подчеркивает блеск золотых стульев, белоснежного льна и шелковых драпировок. Это потрясающе.
И совершенно не то, что нужно.
К нам подходит высокий, подтянутый мужчина с иссиня-черными волосами в деловом повседневном костюме.
— Вы, должно быть, мистер Чон и мисс Манобан.
Голова Чонгука резко поворачивается в мою сторону, уголки губ растягиваются в усмешке.
— Что? — спрашиваю.
— Ничего, — он качает головой, ухмылка становится шире.
Что бы это ни было, при виде снова ожившего Чонгука в моем животе разгорается огонь, поднимаясь к сердцу.
— Что? — мои губы непроизвольно копируют его улыбку.
— Твоя фамилия Манобан? Твое имя – Лиса Манобан?
Глубоко вздыхаю, поднимаю бровь.
— Какие-то проблемы?
— Нет, никаких, — он трясет головой, затем пожимает руку свадебному планировщику. — Можете звать меня Чонгук. А это – Лиса Манобан. Имя – Лиса, фамилия – Манобан…
— Думаю, он понял, Чонгук, — закатываю глаза, желая возвращения Делового Чонгука.
— Верно. Ну, нам есть что обсудить. Меня зовут Анджело Серрано. Но, пожалуйста, просто Анджело. -
Анджело, похоже, не впечатлен нами ни капли.
— Анджело… — говорю, — зал прекрасен, правда. Но он слишком большой. Слишком роскошный. Сондра хочет что-то скромное.
Анджело откидывает голову, будто я только что призналась, что у меня вместо задницы – рука.
— Это наш Большой зал. Здесь проходят свадьбы самых важных гостей. Дочь Макса Боуз должна выходить замуж…
— Понимаю, мистер Серрано. Зал действительно великолепен. Я не пытаюсь принизить его красоту. Но Сондра и Престон пригласили всего сто пятьдесят человек. Они даже не заполнят половину…
— Сто пятьдесят?! — перебивает он. — У меня список на триста пятьдесят гостей. Семья Боуз…
— Вы, видимо, не получили обновленный список. Сондра отправила его несколько недель назад. В любом случае, я перешлю его вам. Но, дочь она Макса Боуз или нет, Сондра хочет что-то камерное. Пожалуйста…
Анджело фыркает, выпрямляя спину.
— Конечно, мисс Манобан. Пройдемте.
Анджело выводит нас из зала с таким огромным камнем за пазухой, что удивляет, почему это не замедляет его шаг.
Оглядываюсь на Чонгука, надеясь поймать его взгляд – мол, ты видишь, как это неловко? Но он уткнулся в телефон, яростно печатая. Письмо? Сообщение коллеге? Секстинг? Кто знает. Но он совершенно точно сейчас не с нами.
Провожу пальцами по шелковистым драпировкам, пока мы не заходим в уменьшенную версию Большого зала. Здесь всё в теплых, кремовых тонах, подчеркивающих темный паркет. Столы и стулья золотые, но без гигантских хрустальных люстр – только простые латунные светильники.
— Это «Зал при свечах». Достаточно камерно для вас, мисс Манобан? — язвит Анджело.
Чонгук отрывает взгляд от телефона, сужает глаза на Анджело, затем выпрямляется и засовывает телефон в карман.
— Да, это идеально. Спасибо, Анджело.
— Присаживайтесь, — Анджело отодвигает стул и садится.
Чонгук дергает стул напротив него и жестом предлагает мне сесть. Затем садится рядом со мной, не сводя ледяного взгляда с лица Анджело.
— Дегустация торта завтра, — начинает Анджело. — Полагаю, вы с мистером Чоном выберете торт за мисс Боуз?
— Да, они не успеют приехать.
Брови Анджело подрагивают.
— Хм… Понятно. Эта свадьба и так уже весьма нетрадиционна. Надеюсь, мисс Манобан, вы передаете всё мисс Боуз, а не планируете свадьбу под себя?
Голос Чонгука раздается, как раскат грома.
— Мистер Серрано, — его взгляд становится таким острым, что, кажется, оставляет на лице Анджело невидимые порезы. Странно, как голубые глаза могут так быстро потемнеть и стать опасными.
— С должным уважением, но Вы всего лишь чертов свадебный планировщик…
— Прошу прощ…
Чонгук поднимает руку, обрывая его.
— Ваша работа – подстраиваться под обстоятельства. Если Вы не можете делать это с достоинством, мне интересно, как вообще остаетесь на этой должности. Мисс Боуз и мистер Белл отсутствуют из-за смерти в семье. Мисс Манобан – их представитель. Относитесь к ней, как к невесте. Если она останется довольна Вашим обслуживанием, я дам десять тысяч чаевых. Если нет – Вас уволят. Так что заткнитесь нахрен и обслуживайте эту женщину так, будто от этого зависит Ваша карьера. Потому что, уверяю, мистер Серрано, так оно и есть.
Мои глаза расширяются.
Чонгук только что предложил кому-то десять тысяч за то, чтобы тот заткнулся?
Ради меня?!
Анджело явно никогда с ним не сталкивался.
Чонгук снова достает телефон и возвращается к своему письму-сообщению-секстингу…
Анджело прочищает горло, ослабляя галстук.
— Ну что ж… Мисс Манобан, давайте обсудим цветовую гамму.