Глава 4
ЧОНГУК.
С чувством, что мое тело вот-вот иссохнет, превратится в пыль и развеется по комнате, приоткрываю один глаз, затем резко зажмуриваюсь, пытаясь избежать яркого света, льющегося из окна в метре от кровати.
Мысленная заметка: закрывай чертовы шторы перед сном, идиот.
Черт, как же хочется пить.
Причмокиваю губами, испытывая желание выпить весь Тихий океан, и снова открываю глаза. Уставившись в чужой потолок, ощупываю тумбочку, беру телефон – восемь утра. Если бы это был обычный день, я бы уже встал, с похмельем или без, и отправился на утреннюю пробежку.
Я дисциплинирован. Самоконтроль помогает мыслить ясно. Но то, что происходит сейчас, не моя обычная реальность.
Сажусь, чувствуя тяжесть в мочевом пузыре, и сползаю с кровати. Поворачиваю голову направо и, видит бог, этот самый крошечный гардероб в мире забит до отказа моими чертовски дорогими костюмами. Затем взгляд падает налево – остальные вещи свалены в кучу на стуле и уже почти касаются пола.
Ну просто зашибись.
Шаркая ногами, вываливаюсь из комнаты в ванную, справляю нужду, а потом бреду на кухню, чтобы выпить стакан воды. Потирая сонные глаза, замечаю женщину, стоящую спиной к раковине.
Задница.
Вот и всё, что вижу: ее восхитительно округлую попу в коротких трусиках-шортиках – которые я, кстати говоря, обожаю на женщинах – и грудь в обтягивающем топике. Обычно мне плевать на случайных телок, которых привожу домой, но ради этой задницы готов сделать исключение. Более того – сочту за честь.
Провожу ладонью по члену сквозь ткань боксеров, направляясь к попе века, и – о, чудо – я уже тверд и готов к игре. Наклоняюсь к столешнице, обнимая ее руками с двух сторон, и прижимаюсь эрекцией к этим роскошным ягодицам.
— Доброе утро, сладкая, — хриплю, в голосе слышны отзвуки проведенной бессонной ночи.
Она взвизгивает, подпрыгивает и роняет кружку, которая со звоном разбивается в раковине. Резко оборачивается, скользя своими роскошными ягодицами по члену, и… блядь, я буквально каменею от желания.
— Ты что творишь?! — шипит она, толкая меня в грудь.
Ошарашенный ее сопротивлением, и, честно говоря, слегка оскорбленный, если учитывать, чем мы занимались прошлой ночью, отступаю на пару шагов и облокачиваюсь на противоположную стойку.
— Предлагаю перегнуть тебя через эту раковину и… — говорю, щурясь от пульсирующей головной боли, но от меня не ускользает то, как ее взгляд тут же падает на мой член.
Вот так, детка. Впечатляет, да?
Но она не улыбается. Скорее, выглядит озлобленной. Чертовски горячей, слегка возбужденной, но злой.
— Ты вообще кто? — спрашиваю, не узнавая лица девушки.
Ее брови взлетают к потолку.
— Господи. Да ты просто неисправим. Я Лиса… подруга невесты Сондры… — ее большие карие глаза смотрят на меня. — Мы застряли здесь вместе…
— Охренеть. Гримм, это ты? — мой взгляд скользит к ее пухлым губам, затем опускается ниже – к идеально округлой груди. Она не слишком большая, но упругая, и даже сквозь тонкую ткань видно, что ее сосочки просто восхитительны. Точно поместятся в моей ладони… и во рту.
— Ты неплохо прибралась. Я думал, ты… Дженифер? Нет, Джессика?
— Они до сих пор валяются без сознания на диване, придурок. Как мило с твоей стороны уступить девушкам свою кровать, — с сарказмом отвечает она, закатывая глаза.
Оглядываюсь на двух полуголых девиц, раскинувшихся на диване, затем снова смотрю на сексуальную, но чересчур стервозную соседку.
— Хм… мне часто говорят, что я не слишком наблюдателен.
— Да… — она язвительно поднимает бровь. — Это точно не твоя сильная сторона. -
Поправляя член в трусах, делаю шаг к ней.
— Ну, раз уж мы тут…
Ее глаза расширяются, и она упирается ладонями мне в грудь.
— Отойди, бабник! Я бы тебя и десятиметровой палкой не тронула!
— Уверена? Потому что у меня как раз есть такая, — киваю на свою эрекцию, надеясь, что она не выскочит из трусов и не даст по лицу капитану Уныние. Если она уже в шоке, это точно добьет ее.
Ее взгляд снова падает на мой член, и, осознает она это или нет, ее веки дрожат. Эта девочка может ненавидеть меня всей душой, но ей чертовски нужно, чтобы ее трахнули. Причем не как-нибудь, а так, как это умею только я – чтобы она кончила раз шесть, прежде чем я вообще войду в нее. Бедняжка игнорирует желания тела, отдавая предпочтение ханжеству и зажатости. Честно, оказал бы ей огромную услугу.
Она протискивается мимо меня и обходит кухонный остров так, будто возводит баррикаду между нами.
— Чонгук, раз уж мы живем вместе ближайшие две недели, нам нужно установить определенные правила…
Да, тут мне точно ничего не светит.
Тело у этой малышки огонь, но сексуальности – как у монашки на вечеринке в общежитии. Прислоняюсь к стойке, скрещивая руки на груди.
— Я не играю по правилам, Гримм.
Она снова закатывает глаза, как чертов подросток – уже второй раз за двадцать минут – и выпрямляется, гордо подняв подбородок.
— Теперь будешь. Первое: мне не нравится это прозвище…
— Это было до того, как я понял, что ты горячая…
— Как бы то ни было… — она совсем не впечатлена моим интересом. Видимо, сегодня не мой день. Всему виной алкоголь. — Я хочу, чтобы ты называл меня по имени.
Уголок моих губ дергается.
— Которое…?
— Лиса! Я назвала его четыре минуты назад!
— Как бы то ни было… — передразниваю я, поднимая бровь. — Твое имя – отстой.
Лиса топает ногой и это чертовски мило.
— Чонгук!
Во мне расцветает смех.
— Ладно, Сестра Лиса, я перестану звать тебя Гримм. Хотя это имя тебе идеально подходит. Если ты выполнишь одно условие…
Ее глаза тут же сужаются.
— Я не собираюсь заниматься с тобой сексом.
— Во-первых, это исключительно твоя потеря. Во-вторых, я уже снял секс с повестки дня. Ты, наверное, трахаешься, только через простыню. -
Удовольствие растекается по мне, когда ее грудь вздымается от гнева.
— Нет, то, что я хочу, будет куда приятнее скучного секса, который ты предложила бы мне.
Ярость в ее глазах невозможно не заметить – и, странным образом, мне это нравится.
— Выкладывай, Чон!
— Хочу получить гардероб назад.
Она качает головой.
— Нет.
— Лиса… — произношу ее имя со сладковатой ухмылкой. — Ты, наверное, привезла пару уютных свитеров, один вечерний наряд, сорок семь пар лосин, потому что такие, как ты, притворяются, что это брюки…
— Оскорбления тебе не помогут, — она скрещивает руки на груди, отзеркаливая мою расслабленную позу.
Мелкая дрянь думает, что имеет надо мной власть. Она не понимает, что я могу купить весь этот курорт только ради того, чтобы получить любую из имеющихся на его территории гардеробных.
Признаюсь, когда она вышла вчера из комнаты с этой грязью на лице, в мешковатом свитере, скрывающем все ее изгибы, я решил, что моя новая соседка – главная зануда Дигтауна. Но теперь вижу, что ошибался – а это редкость для меня. Она довольно привлекательна. Фигура миниатюрная, стройная, кроме соблазнительных бедер и этой роскошной попы. Губы пухлые, особенно, нижняя. Посередине – естественная ложбинка, из-за которой ее рот становится похож на перевернутое сердце.
Эта девушка возбуждает так же,
как удар по яйцам, но я не против смотреть на нее следующие две недели. Или сколько там мне придется нянчиться с Сестрой Лисой ради Сондры и Престона.
Но, черт возьми, эта девчонка – настоящая головная боль. Нет, мигрень.
— Вот мое предложение, Лиса. Ты переложила все мои вещи, даже не спросив, можем ли мы поменяться комнатами…
— Ты заставил своего лакея занять самую большую комнату, потому что считал себя выше меня. Я не веду переговоры с такими, как ты. Попробуй свою же пилюлю на вкус… Ну как, горько?
Смотрю на Лису, втягиваясь в эту битву характеров, что для меня совершенно нетипично. Обычно мелкие разборки не интересуют. Но вот я здесь.
Мысленная заметка: убить Престона. Медленно.
— Может, договоримся? — провожу рукой по волосам в раздражении. — Я делаю тебе одолжение. Не то, о котором ты мечтаешь, но то, что облегчит жизнь со мной. Советую согласиться.
— Я плохо реагирую на угрозы, Чон. Ты, может, и привык быть самым крутым в комнате, но теперь наткнулся на ровню. И, представь, у нее есть вагина, — она разводит руки, кладет ладони на стойку и наклоняется. — Но это время Сондры и Престона. Я готова сотрудничать ради них.
— Назови условия, — говорю смягчая тон.
— Больше никаких женщин. Не приводи их сюда, вот что имею в виду. Можешь трахать их в лобби, мне плевать. Тебя же это устраивает, помнишь?
Уголки моих губ дрожат. Не помню, что говорил прошлой ночью, но готовность переспать в общественном туалете явно была в списке.
— «Никаких женщин» – довольно жестко… — притворно задумываюсь, проводя пальцем по губе. Ее взгляд следит за движением, и моя ухмылка растет. — Ладно. Я не буду приводить их сюда, а ты разрешишь мне переложить часть вещей в твой гардероб. Договорились?
На лице Лисы расцветает победоносная улыбка – кажется, первая с момента нашей встречи. Ее медово-карамельные волосы падают на лоб, и она закидывает их назад пальцами. Жаль, что ее зажатость действует на мой стояк, как холодный душ, а то я бы не прочь распутать этот клубок нервов.
— Договорились. И ты больше не будешь звать меня Гримм?
— Не-а. «Никаких женщин» – это и так неравноценный обмен на место в гардеробе. Дополнительных условий не будет. Если хочешь пересмотр, предложи что-то еще. Услуга за услугу, Гримм.
У нее дергается челюсть.
— Что еще тебе нужно?
— Развернуть твои колючие слои и стереть комплекс неполноценности крышесносным трахом…
Ее губы сжимаются, наверное, сдерживая слюни. И, кажется, я вижу испарину на ее лбу.
Затем продолжаю:
— Если бы только ты не бесила меня так чертовски сильно, — заканчиваю с ухмылкой.
— Ты мудак.
— Да, мудак. Обсудим условия позже. Мне нужно сходить в туалет, а потом пробежаться, чтобы избавиться от вчерашнего алкоголя, — отталкиваюсь от стойки и направляюсь в комнату-гроб, которую здесь называют второй спальней.
Мысленная заметка: поговорить с администрацией насчет описания этого номера. «Две роскошные просторные комнаты»? Одна роскошная комната и сарай.
— Сделай одолжение, Гримм. Выгони этих двух, пока я не вернулся. Мне хватит неприятностей на сегодня, а еще даже девяти утра нет, — бросаю это через плечо и скрываюсь в коридоре под ее тихое бормотание.
Дьявольская ухмылка озаряет мое лицо.
Игра началась, Гримм. Игра началась.
***
— Приятной пробежки, мистер Чон!
— Спасибо, — говорю швейцару, незаметно вкладывая в его ладонь пятьдесят долларов.
В Пебблз Резорт пока не слишком людно – всё-таки сейчас середина недели. Но на эти выходные запланирована свадьба, а значит, через два дня здесь будет не протолкнуться из-за туристов, нервных гостей и женщин, остро чувствующих груз лет и так и не обретших «вечную любовь», в отличие от подруг, кузин или сестер.
Ненавижу свадьбы. Всё, что с ними связано. Ненавижу любовь. Это величайшая ложь, на которую все купились. Любовь не более чем романтизированная реакция на всплеск химии в мозгу, и стадо охотно поглощает эту наживку целиком.
Поэтому, когда Престон попросил меня стать его шафером, я едва не отказался. Будь он кем-то другим, сделал бы это без раздумий. Но Престон единственный человек на планете, не считая родителей, ради которого я готов это пережить. А потом он подбросил мне «бомбу» по имени Лиса. Я должен присматривать за подружкой невесты, пока та берет на себя все свадебные хлопоты, а его будущая жена разбирается с его же семейкой-уродами.
Чудесно.
Но его бабушка только что умерла, и сейчас он совершит страшнейшую ошибку в жизни, связав себя узами брака. Он поверил в сказку. Я его юрист, поэтому, естественно, вижу в этом огромный ебучий риск. Но я еще и его лучший друг – он по-настоящему счастлив. Как я могу усложнять ему жизнь? Поэтому согласился помочь.
Это было до встречи с Лисой Как-там-ее-фамилия.
Мой самый страшный кошмар. И что закономерно – Лиса оказалась ходячим раздражением. Ханжа, зануда, высокомерная, дразняще горячая, но безумно резкая. Если бы болтовня о самых личных мыслях с незнакомцем не действовала на нервы, как терка на оголенный провод, я бы всерьез задумался о терапии.
Телефон вибрирует как раз, когда заканчиваю разминку. Это Хейден, мой брат. Естественно, сбрасываю. Во-первых, потому что он мудак. Во-вторых, потому что он мудак вселенских масштабов. Если что-то срочное, то он оставит сообщение Тренту.
Вместо того чтобы тратить силы на этого отброса, вставляю AirPods в уши, звоню Престону и бегу в сторону пляжа. Глубоко вдыхаю носом, выдыхаю ртом: надеюсь, утренний воздух очистит меня от дерьмового настроения.
— Алло-у? — распевает Престон в трубке.
Морщусь зажмуриваясь. Слишком бодр для моего состояния.
— Не отвечай так, словно ты страховой агент.
— Ладно. Тогда скажу, как ты: «Лучше бы у тебя был повод. Как раз трахаю свою секретаршу».
— Остроумно. Ты мастер шуток. Иначе зачем посадил меня с этим Щенком-Бульдогом, если не ради чудовищного розыгрыша?
Смех Престона подтверждает: он знал, что это будет проблемой.
— Лиса норм. Главное – не зли ее.
— Уже поздно.
Пересекаю дорогу, бегу вдоль невысокой бетонной стены, отделяющей дорожку от полосы песка, тянущейся до самого океана. Вспоминаю, как люблю Западное побережье, и улыбаюсь, когда звук прибоя пробивается сквозь напряжение, сковывающее мышцы. Нью-Йорк хорош, но здесь я чувствую себя спокойнее. Как дома.
— Ты бежишь или трахаешься? — спрашивает Престон.
— Бегу. Один раз позвонил тебе во время секса, и ты до сих пор не даешь мне забыть.
— И не дам. Ты говнюк. Так не делают. Даже при скучном сексе. Вообще никто.
— Не хотел упустить важную мысль.
— И, конечно, твою даму впечатлила такая эффективность.
— Она кончила четыре раза. - Запомнил, потому что ее рев потом снился мне неделю. На повторное свидание она, разумеется, не пришла.
— Как я и сказал: ты говнюк. Ладно, вы справитесь?
— Я и Сестра Лиса? Переживем. Делай, что должен, брат. Кстати, как похороны?
— Вроде норм. Сондра занимается организацией, а я – семьей. С радостью поменялся, но тогда она узнает, в какую дисфункциональную яму ее затягивают.
— Чем помочь?
— Ничем. Мы справимся. Просто будь с Лисой. Сондра переживает, ведь девушка и так не в лучшем состоянии, а теперь еще и все свадебные заботы берет на себя.
Добегаю до пирса, миновав ряд сувенирных лавок, маленькую кофейню, и поворачиваю направо, чтобы пробежать по нему до конца. В Нью-Йорке я бегал десять миль на домашней дорожке, глядя в телевизор с утренними новостями или смотря на неаппетитные задницы коллег из спортзала.
— Что не так с ее состоянием?
— Жесткое расставание и патологическое недоверие к мужчинам вообще. Но она классная, Чонгук. Дай ей шанс. Ради меня.
Многое объясняет. Сердобольная, ненавидящая мужчин «крутышка». Логично. Похоже, единственное, что нас объединяет – нежелание быть на этой свадьбе.
— Укрощу бульдога. Пришлю ужин для вас и гостей сегодня. Если что-то нужно – скажи. Серьезно, Престон, позволь мне помочь.
— Договорились, брат. Мне пора. Люблю.
— Ага. Береги себя.
Достаю телефон, сбрасываю звонок и набираю Трента.
— Доброе утро, мистер Чон. Чем могу помочь?
— Доброе, Трент. Пришли ужин на тридцать человек в дом бабушки Престона. Делай это каждый вечер, пока я не скажу остановиться. И завтраки с кофе. Адрес в моей книге.
— Конечно. Что-то еще?
На губах появляется хищная ухмылка.
— Да. Найди местную службу музыкальных телеграмм.
— В этом районе?
— Да. Нужно, чтобы персонаж Marvel Гримм исполнил «Спасибо за помощь с переездом». Цена не важна, но это должен быть именно Гримм.
Добегаю до конца пирса, замедляюсь, чтобы окинуть взглядом океан. Вид, определенно, лучше стариковских задниц. Кислород из домашнего спортзала, конечно, ничем не заменить, но морской воздух – не худший вариант.
Трент смеется.
— Она выселила Вас из той части номера, да?
— Безусловно, Трент.
— А Гримм?
— Наша шутка.
— Будет сделано, мистер Чон.