Насквозь

Что ж, Юлиана почти смирилась со своим положением.

Она сидела с закрытыми глазами, чтобы не ощущать на себе постоянное наблюдение. На нее была уставлена будто бы тысяча взглядов, отчего кожа казалась липкой, а под ней каждая клеточка, каждый нерв неприятно содрогался. Юлиана дышала по счету. В целом, все мог быть гораздо хуже. Смириться с положением сначала было практически невозможно, но Юлиана смогла найти в себе силы, найти мужество не сдаваться. Стоило невозвратному произойти, как девушка сразу же выбрала стратегию.

Молчать.

И она молчала, когда из неоткуда выскочили и затолкали ее в машину, когда надели на голову что-то темное и не просвечиваемое, когда слишком долго везли, когда вырвали из рук сумку и больше не отдали, когда так же выволокли и куда-то повели, а после грубо толкнули в помещение и закрыли. Юлиана сама стащила с себя что-то напоминающее гидро-мешок и огляделась. Помещение напоминало коморку в недостроенном офисе: обшарпанные стены, высокий потолок, отсутствие окна, разодранный кожаный диван и наполовину разобранный дешевый белый шкаф. Воздух был пыльным и слишком жарким для такого помещения, а над головой трещала дешевая лампа.

Тяжелый выдох. Юлиана сжала до боли кулаки, чтобы хоть как-то остановить накатывающую бушующей лавиной истерику. Глубокий вдох и медленный выдох. Дрожь по телу, колени подкашивались. До боли она зажмурила глаза и всхлипнула, но не позволила слезам вылезти наружу. Девушка обняла себя за плечи и так и продолжила стоять посреди этого помещения, ощущая все оттенки страха. Не было никаких сомнений, что произошло, но точно не было вариантов, что делать дальше. Ноги вдруг стали ватными, закрытая дверь расплылась перед глазами. Юля сделала еще один вдох, подавляя внутренний крик. Она сжала с силой собственную кожу на плечах, впилась ногтями, но никакая боль не могла избавить от паники. Страх был ощутим, он растекался по телу горячими волнами, просачивался в самую глубь и лишал способности мыслить.

Время больше не имело значения.

Юлиана не знала, сколько прошло, какая часть суток за окном и сколько ей предстоит провести взаперти. Больше она не могла стоять на одном месте и села на пыльный и скрипучий диван. Взгляду было не на что зацепиться, руки болели от постоянного напряжения. Вдруг Юлиана заметила висящею прямо над головой камеру и выдохнула. Стало тошно. Она была уверена, что на нее кто-то смотрит и от этого чувства хотелось лезть на стену.

Когда-то она уже такое испытывала.

Перед глазами был лишь Марк. Юля не могла представить, что сейчас с ним происходит и что будет дальше. Страшные картинки одна за другой появлялись в голове, рвотные позывы накатывали все чаще, голова кружилась. Юлиана закрыла глаза и пыталась дышать, только воздух в комнате никак не способствовал улучшению. Она не двигалась, чтобы не перегружать организм. Марк то расплывался, то снова появлялся, но это никак не могло ей помочь. Юлиана вспоминала, как это было в первый раз, когда он запер ее. Ей было так же страшно, так же жутко внутри, хотелось выть, прятаться и молиться, но тогда она не могла позволить себе сбежать, не решалась. Сейчас все было точно таким же, только, к сожалению, образ пленителя не просто был угрожающим, он просто отсутствовал. Девушка не знала, кто держит ее под замком, чего добивается, и как долго все это будет продолжаться.

Перспектива смерти стала слишком реальной.

Тошнота стала постепенно отступать, но конечности казались онемевшими. Пыль стала оседать в легких, побуждая кашель. Юля сжалась в уголке дивана, обняла свои колени руками и дышала через ворот легкой кофты, что она накинула на себя сверху перед выходом. Чувство стыда резко захватило, вызывая агонию головной боли. Марк просил не выходить, он пытался объяснить ей, что лучше быть аккуратной, но она наплевала на него и на его слова, из-за чего оказалась здесь. Это была целиком и полностью ее вина. Стало слишком противно от собственной глупости. Она до крови закусила губу, словно это могло спасти от внутреннего голоса.

Идиотка, ты все испортила.

И она испортила, и никак не могла саму себя спасти.

Украдкой Юлиана оглядела окружающую обстановку. Вряд ли вытащенный из шкафа шуруп мог помочь, как и любая оторванная от него часть. Ей было нечего брать в руки, нечем защитить себя, и в любом случае кто-то на нее точно смотрел. Слезы наконец-то стали собираться в уголках глаз, но Юлиана не позволила себе заплакать. Нет.

Натворила ерунды, значит не смей унывать. Марк говорил бороться.

Только бороться Юлиана не умела и всегда мысленно ждала помощи. Однажды ее помощью стал Марк, который, возможно, уже ищет ее, только успеет ли прийти? Когда-то он успел, когда-то спас ей жизнь, потому что она всегда эгоистично ждала его и передавала свою жизнь в чужие руки. Эта ошибка стоила ей здешнего места и сжигающей изнутри неизвестности.

Сама виновата.

Можно было нарисовать худшие сценарии у себя в голове. Когда первая волна паники уступила второй, то физический страх превозвысился. Каждый шорох вызывал дрожь, потому что Юлиана не могла думать ни о чем другом, как обо всех кошмарах, что происходят с девушками в подобных ситуациях. На самом деле она не слышала звуков из-за двери, но они ей отчетливо казались. Шаги, шорохи, голоса — набатом все звучало в голове, сбивая с толку, заставляя жаться к порванной обивке и искать спасения в неодушевленной мебели. Юля знала, что с ней могут сделать. Марк говорил, что делают в таких ситуациях. И тогда она уже не сдержала своих слез.

Ровно тогда же дверь впервые отворилась. От неожиданности Юля чуть не вскрикнула, но подавила первое желание, вжалась в диван, скукоживалась так сильно, словно надеялась расщепиться вовсе.

Это был обычный мужчина, который ничем не был способен ее напугать. В отличии от людей, нанимаемых Марком, и самого Марка он не внушал ужаса: высокий, среднего телосложения, со странным радушием в глазах. Он ничего ей не сказал, просто поставил на пол недалеко от двери литровую бутылку воды, и вышел. Юля смогла вдохнуть. Она с опаской глянула на воду и с ужасом представила, что, не зная времени, эта вода могла предназначаться на слишком долгим период. В ближайшее время она так и не решилась изменить своего положения и воспользоваться водой. Силы выливались из тела, отчего в одночасье захотелось прикрыть глаза и вовсе заснуть. Юлиана еще ближе прижала к себе колени и, прислушиваясь, ушла дальше от реальности, чем планировала. Туда, где Марк мог ее уберечь...

Слишком долго ничего не менялось. Юлиана начала думать, что просидела на своем месте целую вечность, пока дверь снова не открылась. Она даже не подняла глаз, будто это могло ее уберечь. Кто-то настойчиво подошел к ней. Девушка содрогнулась, чувствуя приближение другого человека. Она хотела вскрикнуть, отодвинуться, ударить. Сделать все, что угодно, но ничего не вышло. Другой мужчина резко схватил ее за плечо и дернул, приводя в чувства. Юлиана встрепенулась.

— Я должен отвести тебя в туалет.

Юлиана выдернула собственную руку. Она не представляла, что следует за выходом из этой комнаты и не хотела представлять. Одно только присутствие мужчины перекручивало душу наизнанку. Хотелось кричать, бежать и прятаться, но только не думать, что с ней могут сделать. Юля вывернула руку и хотела было замахнуться на мужчину, чтобы он не думал прикасаться к ней. Никто, кроме Марка, не должен был ее трогать. Только ее едва начавшийся бунт не остался незамеченным. Мужчина замахнулся и ударил девушку по щеке. Нижняя губа надорвалась. Языком Юлиана почувствовала привкус крови и со страхом посмотрела на человека рядом. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Рука спокойно опустилась.

— Не хочешь по-хорошему? — Он хотел замахнуться еще раз, но этого было достаточно, чтобы заставить Юлиану вжаться в угол. — Ходи тогда под себя, идиотка.

И он вышел. Она не знала, сколько находится в этом месте, но ее уже первый раз ударили. Эта мысль агонией разгонялась по венам, но лишила только еще больших сил. Она снова выпала из реальности, сжимая с силой края спортивных штанов и молясь, что завтра проснется дома. Дома с Марком. Одинокая слеза стекла по щеке, смешиваясь с разводом от тонкой струйки крови.

Она ждала Марка. Зная всю его неконтролируемую ярость, при появлении мужчины на горизонте, должна была затрястись земля. Юлиана чувствовала, просто знала, что однажды он все равно придет, что обязательно успеет, как успевал всегда. Он столько раз спасал ей жизнь, столько раз вытаскивал со дна собственных чувств и эмоций, что просто не мог оставить ее на этот раз. Даже если она была виновата. Юлиана всей своей душой, каждую секунду собственной жизни, безоговорочно будет верить Марку.

Все ее мантры были прерваны очередным жестким проникновением в мир ее иллюзий. Юля не смотрела на вошедшего, заранее настроила себя на очередную боль, понимала, что ее будут бить и издеваться. Тошнота застряла в горле, все внутри сжалось в тугой узел, а любая часть тела показалась чужой, незнакомой, лишь бы только не чувствовать чужих прикосновений. Хотя на деле ее никто не трогал. Послышался скрежет по полу, чужие шаги. Слабый свет от одинокой лампы. Его шаги медленные, почти бесшумные. Вдруг наступила пугающая тишина, которая разрушилась слишком громким для отвыкшей Юлианы голосом:

— Не самая удобная поза для сна, — Юля неуверенно посмотрела на него. Мужчина показался обманчиво приятным. Он сел прямо напротив, внимательно вглядываясь в лицо Юлианы. Он изучал каждую эмоцию, даже если она еле-еле отражалась на лице. Карие глаза завораживали, легкая улыбка вызывали доверие. Совершенно незаслуженное. — Надеюсь, хоть немного ты отдохнула? — Слишком спокойный голос, жалость так и сквозила, елейность приторностью оседала на языке.

— Кто ты? — Она прикрыла глаза, чтобы хоть как-то спрятаться от него.

— Меня зовут Кирилл. Ты же Юля, да?

— Юлиана, — резко оборвала его девушка.

— Хорошо, Юлиана, — он намеренно выделил ее имя, усмехаясь. — Возлюбленная Марка. Ты же его так зовешь?

Она промолчала. Любое слово, сказанное этим человеком, вызывало сомнения. Ей не нравилось, что он знает ее имя, что знает Марка, что начинает давить на какие-то точки в душе.

— Наверное, думаешь, что он тебя спасет. — Юля сильнее сжала колени. Она знала, что Марк ее спасет, верила и точно не сомневалась, но послышался тяжелый вздох. — Жаль...

— Чего ты хочешь? — Голос дрогнул. Мужчина улыбнулся.

— Просто поговорить, не пугайся.

Он вдруг потянул к ней руку. Юлиана вся замерла, кровь прилила в голову, дыхание сбилось. Она не решила пошевелиться, просто наблюдала, как мужские пальцы ловко дотрагиваются до ее волос и заправляют прядь за ухо, задерживая на лице легкую улыбку. Немой крик застрял в горле Юли, на глаза были готовы навернуться слезы. Она сжалась еще сильнее, отчего мышцы затрещали. Одно случайное движение, постаралась сдвинуться в угол, как он так же неожиданно отстранился. 

— Красивые девушки способны сделать из нас рабов, но слишком много вынуждены страдать сами. — Он вернулся в исходное положение, лишь на секунду задержался взглядом на пострадавшей щеке девушки, Юлиана смогла набрать воздух в легкие, чувствуя облегчение.

— Я не понимаю к чему это.

— Ох, я уверен, что на самом деле понимаешь. — Слюна стала горькой. — Неужели, Юлиана, ты никогда не думала, что без Марка твоя жизнь была бы в разы лучше и спокойнее?

— Что?..

— Ну, например, — слишком наигранная задумчивость. Юлиана не представляла, чего он добивается, но суть разговора совершенно не нравилась. — Пытались ли бы тебя убить, сколько? Раза два точно? Тебя бы даже здесь не было, если бы не наш общий знакомый.

— Если бы не ты, меня бы тут тоже не было...

— Или вот твои родители, — он перебил ее мысль. Юлиана вздрогнула и, готовая напасть, сосредоточилась на его слишком спокойном лице. — Сколько они уже тебя не видели? А что будет, узнай они об исчезновении своей дочери? Марк не позволит даже твое тело найти.

— Это угроза?

— Я разве угрожал тебе? Я просто представил, что может быть в будущем, зная Марка.

— Какой бред, — Юлиана прикрыла глаза и тяжело вздохнула. — Я вижу тебя впервые. И обстоятельства нашего знакомства не самые приятные,  — она обвила взглядом комнату. — Так почему я должно слушать это?

— Я просто говорю правду. Я надеюсь, что мы можем посотрудничать,  пока ты... — он снова наклоняется к девушке. — Ты предпочитаешь верить, что он делает все во благо, что защищает тебя, что любит.

Юлиана потеряла нить его слов, потому что попросту не верила. Марк ее спасет, Марк ее заберет, Марк всегда защищал и будет ее защищать. Он просто еще не знает, где она и что происходит, но обязательно заберет ее, уничтожит все, что попадется под руку, но вернет ее домой. Все происходящее началось с его желания ее защитить, и по-другому быть просто не может. Не может...

— Смотри. — Насмешливый тон вернул ее к разговору. Юлиана подняла глаза и увидела экран телефона. — Это наш с ним разговор недавно. Как видишь, прошло несколько часов, а он все еще сюда не спешит. — Мужчина поджимает губы и убирает телефон. — Он мне даже не ответил.

— Будь у меня выбор, я бы тоже с тобой не разговаривала,

— А разве угроза жизни для любимой девушки оставляет какой-то выбор? — Дрожь прошла по телу. Юлиана заметила тень злобной ухмылки на его добродушном лице. — Может он просто даже не собирается приходить за тобой?

— Он придет, — голос понизился, Юлиана глянула на мужчину волком, вызывая у него снисходительную улыбку. — И ты об этом пожалеешь.

— Ну конечно, — он поднялся со стула, — возможно, он просто задерживается. Слышал, в городе весь день пробки на дорогах. — Юля вздрогнула. Крохотная, совершенно неприятная мысль прокралась в голову, но она постаралась ее отогнать. Мужчина вдруг наклонился прямо к ее лице и прошептал:

— Может, ты скажешь мне, где я могу его найти? Тогда вы встретитесь гораздо быстрее. — Губы гадко растянулись, Юлиана проглотила колючий ком внутри и отвернулась от пристального взгляда.

— Нет.

Он выпрямился, скинул невидимую пыль с плеча и кинул рядом с Юлианой старый телефон.

— Хорошо. Поговорим позже, — он двинулся в сторону двери, но, не оборачиваясь, добавил, — можешь пока сама ему позвонить. Я зайду позже, и ты расскажешь мне о вашем душевном разговоре.

Дверь закрылась, а вместе с этим Юля впервые смогла вдохнуть полной грудью. Она прикрыла глаза, визуализируя под веками образ Марка, но он почему-то раз за разом стирался, когда появлялась фигура незнакомого мужчины. Юлиана не считала себя глупой и не считала Марка кем-то, кто может ее предать, поэтому не собиралась верить словам человека, что похитил ее. Марк точно должен прийти за ней, просто еще слишком рано. Он мог ее не найти за это время, мог разрабатывать план спасения. Юля прокручивала варианты, которые могли оправдать мужчину, но неприятный лелейный голос продолжал звучать. Юлиана чертыхнулась.

Телефон опасным грузом лежал недалеко от нее. Вокруг словно магнитился воздух. Девушка смотрела на сотовый старого образца и не могла понять, что ей предстоит сделать. Одна ее часть всячески сопротивлялась провокациям, не желала даже брать вещь в руки, но вторая слишком громко утверждала, что это отличный способ убедиться в намерениях Марка и утереть нос этому уроду, что позволил себе ее запереть.

Это просто телефон.

Его номер Марк сам заставил ее выучить. Свою паранойю он довел до того, что однажды ночью разбудил Юлиану и попросил повторить нужные цифры. Она повторяла. Юля делала все, чтобы успокоить Марка и уменьшить уровень его стресса. Она считала все его меры безопасности излишними, пока не оказалась в этой ужасной ситуации. Теперь, конечно, хотелось обнять мужчину и сказать, как он был прав. Прав настолько, что Юлиана с первого взгляда распознала все цифры, что единственными высветились на экране.

Воздуха в комнате практически не было. Пыль раздирала горло изнутри. Юля закусила губу и нажала на вызов. Ей просто нужно услышать хотя бы его голос. Она не будет просить спасти, говорить какие-то данные. Юле просто необходимо знать, что Марк все еще жив и придет за ней. Гудки казались оглушительными, от ушей они распространялись по голове, заставляли тело вздрагивать. Юля зажмурилась

Но он ей не ответил.

И во второй, и в третий, и в четвертый раз тоже.

У этого могло быть много причин — Юлиана понимала. С чего бы Марку отвечать на звонки с незнакомого номера, с чего бы вообще ей верить тому мужчине и звонить с его телефона, почему все это имеет значение, если он все равно придет за ней. Конечно, Марк даже и не подозревает, кто скрывается за проигнорированным звонком, но... Обида вдруг уколола в области груди. Юля сжала челюсти и выкинула телефон в другой конец комнаты. Он был слишком старым, чтобы разлететься на части, но крышка от него все же отлетела. Она не хотела злиться на Марка и верить во все нелепости, что ей наговорили, но по итогу все равно разозлилась. Может ли он так просто игнорировать звонки и сообщения, зная, что Юлиана в опасности. Почему Марк даже не подозревает, что может услышать ее голос. Собирается ли он вообще снова услышать его? Юлиана зажмурилась. Горечь по рту стала обжигать. Марк был слишком аккуратным, она знала это хорошо, поэтому ждать от него беспечного разговора было глупо. Только Юлиане все равно стало обидно. Колючие слезы появились на глазах. Девушка стала представлять, что может случиться, если ей придется здесь остаться, что могут с ней сделать эти люди, эти мужчины. Она закрыла лицо руками и как мантру стала повторять, окутанная клубами пыли, что Марк придет за ней. Придет...

Через какое-то время дверь распахнулась и из нее показался мужчина, который уже когда-то входил к Юлиане. На этот раз он не проявил к ней никаких нежелательных действий, даже в диалог решил не вступать, просто поднял ее за локоть с насиженного места и выволок из комнаты. Стоило ему приблизиться к ней, Юля сжалась и была готова дать сдачи. Грубое прикосновение к коже заставило ее зашипеть и предпринять попытку вырваться, только теперь никому не было значения до ее желаний. Он не пытался ее ударить, мужчина просто силой тащил Юлиану прочь из комнаты, вызывая у нее панику, граничащую с истерикой. Неизвестность за дверью пугало сильнее любого другого прикосновения. Даже свежий воздух, который резко ударился в легкие при первом же вздохе, не облегчил всепоглощающий страх, испытываемый Юлей. Она упиралась ногами в пол, желала зацепиться за косяк, но мужчина явно не собирался терпеть капризы, поэтому все так же молча тащил ее за собой, не прикладывая видимых усилий. Юля вдруг задрожала, прижимая вторую руку к груди. Ее волокли по неосвещенному коридору, свежий воздух смешивался с сыростью. Глаза постепенно привыкали к темноте, как вдруг ее запихнули в еще одну дверь. Не успела Юлиана оцепенеть от страха и неожиданности, как включился свет, а комната оказалась санузлом.

Если до этого Юля отказалась выходить, то на этот раз ее привели сюда силой. Девушка не стала растрачиваться на комментарии и решила воспользоваться возможностью. У нее было не больше нескольких минут, прежде чем дверь снова распахнется и ее поведут обратно. Юля судорожно стягивала с себя штаны и нижнее белье, нужда, которая до этого была словно незаметной под гнетом эмоций, пробудилась. И в самый деликатный момент, когда сердце бешено колотилось в страхе вновь открывшейся двери, взгляд девушки зацепился за плитку, покрывавшую стены комнаты. Местами битое покрытие выглядело чересчур грязным, виднелась плесень и разводы от неизвестных жидкостей. Юля прищурилась и заметила скол на одной из плиток. Уже в который раз девушка не могла объяснить ход своих мыслей и действий. Она безмерно осознавала, что тесное общение с Марком могло привести к подобной деформации восприятия, но все равно, словно ведомая какой-то силой, Юлиана закончила свои дела и потянулась к плитке, как можно быстрее стараясь отковырять среднего размера осколок. Грязная частичка керамики оказалась в кармане ее штанов за несколько секунд до того, как отворилась дверь и на пороге показался все тот же мужчина.

Суть своих действий Юля осознала лишь тогда, когда ее снова затолкали в душную комнату. Дорогу до нее она прошла спокойнее, потому что всего одна часть плитки с заостренным концом привлекала к себе все сознание и грела изнутри кармана. Оставшись одной в комнате. Юля сначала решила его достать, но вдруг остановилась. Сотни глаз были направлены на нее, она чувствовала их спиной. Затылком, каждой частичкой открытой кожи. За ней наблюдали, и показывать добытое оружие нельзя было. Юля постаралась спокойнее вернуться в исходное положение. Мысленно она представила, что точно так же за ней могли следить и в ванной. Сердце забилось, руки задрожали. Юлиана глубоко вдохнула, отдавая свою жизнь в руки случая. Чего она точно не знала, так это в какой момент может воспользоваться своей находкой, дадут ли ей эту возможность.

Через какое-то время дверь открылось снова. На этот раз ей предложили поесть. Желудок предательски скрутило, но Юлиана предпочла отказаться. Она не могла представить, сколько еще ей придется просидеть на этом самом месте, но есть из рук этих людей не собиралась.

Юлиана все еще верила, что Марк скоро придет. Даже несмотря на то, что «скоро» растягивалось с каждым часом.

После ее достаточно резкого отказа от еды, силы покинули тело девушки и глаза стали закрываться. Она снова оказалась в полудреме, прерываемая собственными паническими вздрагиваниями. Было сложно удерживать грань между сном и бодрствованием, она все чаще стиралась, и Юля проваливалась в беспокойный сон, наполненный лишь надеждой на скорую встречу с Марком. Она тянулась к нему, звала, но с каждой новой попыткой еле уловимый образ исчезал, становился все дальше, пока и вовсе не исчез из сна Юлианы. Она не знала, отчего вдруг проснулась, хватаясь за реальность: от кошмара или от громкого хлопка двери об стену.

— Что же ты голодаешь, красавица? — Юля вздрогнула. Он снова появился перед ней, слишком спокойный и уверенный, с гаденькой улыбкой на лице. Взглядом заметил брошенный в стену телефон и хмыкнул. — Я так понимаю, ты убедилась в правдивости моих слов и решила заморить себя голодом.

— Ничего не изменилось, — голос Юли был хриплым, усталым. Она снова почувствовала горячий осколок в своем кармане.

— Эх, — он снова опустился на стул напротив нее, — ты же сама убедилась: Марку была даже неинтересна возможность услышать твой голос.

— Откуда ему знать, что это я? — Юлиана держалась за собственную уверенность, держалась за надежду. Кирилл усмехнулся.

— Ты права, — пауза затянулась, — но разве в таких ситуациях не хватаешься за любую соломинку? — Юлиана ничего не ответила. Ей в целом было нечего ответить, потому что она видела некий смысл в его словах, только этот смысл никак не вязался с образом Марка, который она изучала очень хорошо. Марк продуман, осторожен, вряд ли он станет бездумно отвечать на любые звонки, даже если в этот самый момент она находится в опасности. Какая в целом разница, где она находится? Юля сжала челюсть, недовольная собственным мышлением. — Слушай, я понимаю, что тебе тяжело и страшно, но я не собираюсь вредить тебе. — Он наклонился чуть ближе. — Я пытаюсь объяснить, что тебе не за что держаться, поэтому ты можешь рассказать мне все и уйти жить счастливую, спокойную жизнь.

— Я уже сказала — ничего не знаю. — Она не собиралась подставлять Марка. Даже если он оставит ее здесь умирать, она под угрозой смерти никогда не выдаст все тайны, не подставит его под угрозу.

Мужчина молча некоторое время. Тишина казалась гнетущей. Юлиана перекатывал вязкую слюну во рту, старалась выравнивать дыхание и не смотреть на Кирилла. Она даже не знала его имени, но уже который раз находилась с ним в напрягающей близости. Но вдруг он поднял на нее достаточно грустный взгляд, в который она ни за что не поверила, и почти шепотом произнес:

— Ты правда веришь, что он придет за тобой? — Они обсудили это уже несколько раз, но Юля продолжила бы отстаивать свою надежду до последнего.

— Он меня не бросит. — Мужчина снисходительно покачал головой.

— Милая Юлиана, если бы он хотел тебя спасти, уже давно бы это сделал. — Юлиана вдруг почувствовала, как острый край осколка начинает утыкаться ей в ногу. Это было сигналом, потому что внутри постепенно разрасталась ярость. Юля не собиралась позволять кому-то промывать себе мозг. — Неужели ты веришь, что вместо собственной шкуры он выберет тебя? На кону его жизнь. Поверь, я бы сам тебя не спасал. Марк не разменивается на окружающих. Ему не интересны люди вокруг. Все, кто рядом с ним, пришли вместо тех, кто выбыл. Одного такого он отправил на смерть ради информации. Его верная подружка постоянно рискует жизнью там, где он боится замараться. Он использовал девушек ради информации, Юля, и ты такая же. 

— Какой бред.

— Юлиана, — он понизил тон, видимо, его стала напрягать ее уверенность, — Марк существовал слишком долго до тебя. Этот парень построил империю, выстроил по струнке самых влиятельных людей, слишком долго шел на поводу собственной выгоды. Признаюсь честно, даже я его боялся какой-то период времени. Но стоило кому-то посягнуть на его самостоятельность, он озлобился. — Девушка нахмурилась. Она уже слышала эту историю, только из других уст и в другом формате. — Сейчас вопрос очень обострен. И поверь, когда на кону его свобода, ты не имеешь значения.

— Марк всегда приходит за мной.

— Только тогда, когда это не мешает ему, — Юле хотелось рассмеяться. Разговор явно заходил в тупик. Только мужчина не собирался сдаваться. — Он увел тебя у нас из-под носа и запер в доме развлечения ради, также и отпустил. Но вот вернулся Марк в твою жизнь спустя несколько месяцев только потому, что мы стали копать и искать его следы. — Юля замерла. Она знала, что Марк пришел к ней из-за нависшей угрозой, сам рассказал, обещал защитить. Юлиана вздрогнула.

Нужна ли была защита?

— Стащил тебя из офиса, когда запахло жаренным. Что бы мы сделали с тобой, Юлиана? — Смешок. Он разводит руками, словно доказывает свои благие намерения. — Мы просто направили полицию, чтобы ты им все рассказала. Тебя бы отпустили сразу же.

— Вы послали убийцу.

— Его цель — Марк, а не ты. Он бы задержал тебя до нашего приезда, мы бы поспрашивали, как спрашиваю я, и все. — Юлиана не была уверена, что точно понимает. Кто такие «мы», «наши», но голова потяжелела. — А сейчас Марк даже не собирается идти на уступки ради тебя, сдаваться, искать компромиссы — все что угодно, чтобы забрать тебя отсюда. Потому что не выгодно...

— Он может даже не знать, где я.

Голос дрогнул. Уверенность Юлианы пошатнулась. Сотни мыслей переплелись, все пережитые моменты закружились, обрывками появлялись перед глазами. Юля помнила каждый момент с Марком, его прикосновения, слова, нежность и чуткость, но никогда не могла понять, почему стала значить для него столько. Девушка знала так много о его жизни... Она была хранилищем его жизни и могла выдать любую информацию. Он придет за ней.

Только, наверное, сначала воплотит свои планы в жизнь.

— Или знает — и ему все равно. Ты для него просто развлечение. — Юля перестала смотреть. В душе что-то болезненно сжалось. Юлиана не собиралась верить в его слова. Но почему-то вся недосказанность и загадочность их с Марком отношений, все написанные между строк факты, почему-то обострились. — А вот для меня... — он наклонился ближе, дотронулся до ее колена, — ты — единственный способ его достать. Так почему ты защищаешь того, кто даже не шевельнет пальцем ради тебя?

— Ты не понимаешь... — глаза у Юлиана заблестели. Близость с мужчиной была опасной, отчего все тело покрылось коркой напряжения. Девушка почувствовала прикосновение теплых пальцев  к своей щеке, и ода слеза все же не выдержала давления и скатилась вниз. Юля задрожала. Она теряла частицы самообладания. Он залезал к ней в голову, а теперь намеревался наладить физический контакт, от которого не веяло ничем хорошим.

— Понимаю. Ты боишься предать его. — Юля посмотрела на мужчину усталым взглядом, он наконец-то увеличил между ними дистанцию. Сердце кололо, живот скручивало. Юлиана чувствовала, как сдает всю свою уверенность. — Но разве это предательство — если он бросил тебя здесь?

Она часто дышит, пытается сдержать истерику. Закрывает глаза, видит образ Марка, слышит все его слова в своей голове. Прокручивает еще раз, чтобы успокоиться, но не помогает. Еще раз. Голова болит, мышцы начинает сводить от напряжения. Еще одна слеза скатилась по щеке.

— Скажи, где я могу найти его и всю его компанию. И все это закончится.

Молчание. Юлиана подавляет внутренний крик. Марк никогда не позволял ей быть слабой, он каждый раз уверял ее в жестокости мира, убеждал, что есть люди, которые никогда ее не пожалеют. А он жалел ее всегда. Он спас ее, спас еще раз, Марк заступался, выручал, терпел и помогал.

— Нет.

— Знаешь, у него ведь уже была девушка. Она трагически погибла, стоя перед ним на коленях, потому что не смогла добыть нужную информацию.  — Юлиана не знала про других девушек, потому что просто не интересовалась этим. Марк никогда не упоминал предыдущие отношения, а она была вовсе не уверена, что они у него были. Сложно было представить ту, что просто ушла от него. — Однажды он перевез в руки контрабандистов больше десятка похищенных девочек, чтобы тех отдали в работал. Продавал оружие, людей. Я уверена, его руками была перевезена к месту действия какая-нибудь бомба... Но это я так, вдруг ты не знала, чем занимается король подпольной логистики.

Мужчина вздыхает, молча встает и выходит из комнаты. Юлиана не знает, что последует дальше, но внезапная тишина ударяет так сильно, отчего боль в ужас кажется нестерпимой. Юля зажмуривается и позволяет слезам градом стекать по щекам, затекать в уши, скатываться прямо на колени. Осколок больно упирается в кожу, напоминая о себе. Уверенность ослабляет свои тиски. Девушка хотела отвлечься на что-то, но голова болела так сильно, отчего приходилось зажмуриваться. Так долго ей приходилось сомневаться в Марке, она клялась, что пойдет за ним куда угодно, но неужели все возвращается к тому самому сомнению, когда страшно даже слово неправильно сказать. Образ, что нарисовался с последними его словами, горит ярче любого пламени во тьме. Юля зажмуривается, дышать становится тяжело, она делает глубокий вдох, а вместе с выдохом сжимается в болезненной всепоглощающей истерике.

Я убью за тебя, но умереть я за тебя не смогу.

Знать наверняка было практически невозможно, но по итогу прошло почти двое суток. Двое суток, как Юлиана сидела в закрытой душной комнате без окон. Ее практически регулярно по ощущениям выводили в уборную и также регулярно старались приносить еду, на которую девушку согласилась лишь однажды. И успела даже об этом пожалеть, потому что на деле могла вспомнить больше сотни блюд, которые будут приятнее холодной овсяной каши и приторно-сладкого чая. Вряд ли можно было ожидать каких-то излишеств, но это был первый и последний ее прием пищи в этих стенах.

Как такового плана действий у нее не было. Осколок плитки продолжал прогревать карман изнутри, но применить его в действии Юлиана не решалась, как минимум потому что не представляла, что ей делать после удачной или же неудачной попытки напасть на мужчину, который, видимо, регулярно сторожил ее, выводил из комнаты и кормил. К девушке он больше не прикасался и лишний раз даже не говорил. Это было обоюдное молчание, которое они не собирались нарушать. Юлиана напоминала тень прежней себя, и только лишь внутреннее рвение к жизни тянуло ее вперед. Мысли тяготили голову, съедали изнутри, заполняя голову. Голова болела страшно, духота вызывала периодическую тошноту, что однажды привело к рвотным позывам. Благо, в тот момент ее как раз вывели из комнаты. Юля практически не вставала. Ощущение наблюдения щекотало под кожей. Лишь раз девушка решилась закрыть глаза и прилечь на старый диван. Наверное, это был первый ее полноценный сон в этом месте. Но даже там ей нельзя было найти покоя. Марк преследовал ее, шел по пятам, звучал в голове. Мужчина заполнил ее мысли, впитался в тело, словно был его полноценной частью. Юлиана была готова жить с этим, пока во сне Марк не стрелял ей прямо в голову, когда она стояла на коленях.

И так раз за разом, по кругу. Один и тот же кошмар за один сон.

Больше Юля не спала.

Тело истощалось, разум ослабевал. Девушка уже не была уверена в том, что до этого казалось ей непоколебимым. Все смещалось, менялось, чужие слова набатом звучали в голове, страх разгонялся по телу. Юля держалась. Она верила во что-то, о чем давно мечтала. Сказка, которую нарисовал ей Марк, была такой яркой и теплой. Место, куда хочется возвращаться, человек, которого хочется обнимать снова и снова, утопать и умолять не останавливаться, верить, что он обязательно выберет тебя столько же раз, сколько ты его.

Юлиана могла сдаться.

Осколок плитки не собирался растворяться в штанах. Он продолжал обжигать ее кожу, хотя она несколько раз удивилась, как он не выпал до сих пор. Периодически подушечкой пальца она нащупывала острый край и проводила по нему. Юля не знала, что может сделать, вариантов было так много, только ни один из них не показывал будущего.

Нанеси удар ему. Возможно, у тебя не хватит сил. Нужно только постараться, воткнуть глубже и в нужное место. Ты же уже убивала, это совсем несложно как оказалось. Потом постарайся выхватить у него что-нибудь, что напомнит более надежное оружие и беги. Куда? Не знаю.

Когда Кирилл зайдет и захочет поговорить с тобой еще раз, полосни осколком ему по лицу или горлу. Сделай это, когда он приблизится. Можешь попробовать потом ударить его стулом по голове, и только после выйти из комнаты. А дальше? Не знаю.

Проведи острым краем по своей руке. Возможно, они сначала не заметят, а потом будет уже поздно. Крови вытечет много, слабость придет постепенно. Больно только вначале, потом к этому чувству несложно привыкнуть. Ты просто начнешь засыпать. Сначала медленно, потом быстрее. Все закончится, никто не пострадает, а ты наконец-то успокоишься.

Так будет проще, Юля...

Глаза распахнулись. Девушка почувствовала болезненное жжение в ладони. Она сильно сжала осколок и неровные края впились в кожу. Юля отпустила и высунула руку из кармана. Дыхание сбилось. Она не знала. Что за страшные мысли прокрались в голову, почему-то жизнь резко приобрела яркий оттенок, комната окрасилась в цвета. Минутное помутнее, страх и безысходность. Юлиана сделала глубокий вдох. Она не должна думать о своей смерти, не при таких обстоятельствах. Грудь болезненно сдавил стыд перед самой собой. Девушка понимала, что должна пытаться выбраться отсюда, а не заниматься самобичеванием и представлением лужи крови под своим трупом. Это совершенно не то, что она должна делать.

Но она это уже делала раньше.

Тогда была осень. Слишком неприятная для ранней. Кажется, тогда еще в груди было очень одиноко и больно. Кто-то пыхтел рядом. Это была Фрида, старая добрая подруга с мокрым носом. Юля помнила. Она умерла зимой от приступа, пришло время. Юлиане было больно, но дорогие нам люди и существа всегда умирают. Но тогда что-то еще беспокоило душу. Страх. Она не смотрела в окна, потому что за ней наблюдали. Юля не говорила с людьми, потому что ее не слушали. Он пришел тогда и запер ее, не запирая. Юля помнила. Еще она помнила его слова, которые когда-то потом услышала.

Ты даже не пыталась выбраться.

Никогда прежде ей не приходилось хвататься за свою жизнь. Домашняя девочка, хорошая дочь, прекрасная жена. За что там было хвататься? Марк заставлял ее чувствовать вкус жизни через эмоции, что прогоняли гормоны по венам, через страх и страсть. Юлиана сделала глубокий вдох. Если Марк в чем-то и врал ей когда-то, то она спросит об этом лично его, когда выйдет отсюда. Любой ценой, потому что больше не может позволить себе сидеть без дела и ждать спасения, судьбы или прочей чепухи, о которой девушка раньше думала. Юля улыбнулась. Марк бы точно гордился ее решимостью, он ведь так часто говорил ей быть смелее.

Комната на самом деле была погружена в темноту, мерцающая лампа стала светить с прошествием времени лишь хуже, немного освещая лицо. Юлиана дернулась и оторвалась от собственного воодушевляющего крича, когда дверь с грохотом распахнулась. Уже знакомый ей собеседник вошел, и будто обувь его потяжелее. Шаги гулом отскакивали от стен, создавая такой непривычный шум. Поднялась пыль, но потом секунду спустя Юля заметила в его руках нож.

— Думаю, нам пора серьезно поговорить, — его голос жестче прежнего, сталью разрезает тишину. Он стремительно двигается к Юлиане, нож блеснул в слабом свете лампы.

— Отстань от меня! — Юля резко откидывается назад, голос сдавленный, внутри застрял крик. Она не сводила взгляда с острия ножа, которое приближалось. Мужчина вплотную наклоняется к ней, нож упирается в подлокотник дивана. Юля замерла.

— Не храбрись, дорогая, — усмешка коснулась его губ. Юля задрожала, ощущая на себе чужой вес. — От твоего ненаглядного нет никаких новостей, а тратить время мне уже надоело.

— Так отпусти меня, — она говорила тихо, искоса наблюдала за рукоятью ножа. Это все не имело значения, пока ее собственная рука медленно тянулась к карману штанов. В груди ощущалась дрожь, пальцы подрагивали.

— О нет, глупая, — резкая интонация сменяется шепотом, он наклоняется еще ближе, — я просто начну отправлять тебя ему по частям, раз наши с тобой разговоры зашли в тупик, а от него нет вестей.

Юлиана закричала.

Потребовалось усилие, чтобы оттолкнуть мужчину от себя ногами. Он сдвинулся на несколько шагов, прихватив с собой нож. Юля выглядело не лучше испуганной лани, только не могла даже убежать. Хрупкое женское тело приобрело враждебные очертания. Юля сгорбилась, выставила вперед одну руку, вторую держала неподалеку от спрятанного осколка. Страх заставлял мышцы сокращаться, стало жарко. Сердце билось так быстро и сильно, что она слышала его стук и думала, что его слышит и он тоже.

— Не приближайся, — голос дрогнул.

Только это не имело должного эффекта. Мужчина быстро преодолел образовавшееся расстояние. Нож опасно изогнулся в его руке. Юля вскрикнула и вскочила на диван. Равновесие на мягкой поверхности было сложно сохранить. Ей нужно было уйти из-под удара, поэтому она постаралась отпрыгнуть в другой угол. В замкнутом пространстве у нее не было шанса, но именно в этот момент мысль о необходимости жизни, о желании хвататься за нее звучала как молитва, как единственное, на что можно было уповать. Не было смысла скакать по комнате. Ему хватило одного усилия, чтобы, схватив Юлиану за волосы, повалить на пол. Она пыталась отбиться, в затылке загудело от натяжения волос. Девушка ударилась спиной о пол, но не успела отреагировать, как некогда приятный собеседник навалился на нее сверху, приставляя нож к горлу.

— У тебя есть последний шанс передумать и сдать своего ненаглядного, — с силой он оттягивал ее волосы, наслаждаясь болезненным стоном. Слезы собрались у Юлианы в глазах, в ушах образовался шум. Лишь приятная шершавость керамического осколка отвлекло ее от неприятных ощущений.

— Отвали от меня, — она снова попыталась ударить его ногой, только это было бесполезно. Девушка просто дергалась под мужчиной, чувствовала его мерзкие руки на своем теле. Юлиана на секунду отвлекла его внимание и с силой ударила осколком прямо в голову.

Мужчина отшатнулся, позволил Юле вылезти из-под себя. По виску потекла тонкая струйка крови. К сожалению, сил было недостаточно, чтобы нанести тяжелую рану — она оставила лишь глубокую царапину. Юлиана не успела подняться, дыхание сбилось, ноги задрожали. Вдруг она почувствовала сильный удар в спину и повалилась обратно на пол.

— Ты что, тварь, осмелела? — Рука стала с силой сжимать ее горло. — Я старался быть достаточно милым, чтобы ты сделала правильный выбор, но ты тупее, чем можно было представить. — Он приподнял ее голову и ударил об пол. Юлиана захныкала от боли. — Он не придет за тобой. — Шепот прямо в ухо, вызывающий рвотные позывы. Юля зажмурилась. — Зато какая-то твоя часть обязательно с ним скоро встретится. С чего начнем? — Он занес над лицом девушки нож. — Несколько пальцев или лучше сразу кисть? — Слеза обожгла ухо. — Хотя в таком случае будет сложнее отправить тебя по кругу.

Молитва застыла на ее губах. Вряд ли что-то могло вытащить ее из этой ситуации, помочь отмыть кровь этого ублюдка с шеи, куда она благополучно капала, утешить и залечить синяки. Юлиана понимала, что оказалось в безвыходном положении, Марк не пришел за ней, никто за ней не пришел. Было достаточно легко представить, как нож проходит в плоть, как она лишается части себя как физически, так и духовно. Вся ее борьба ничего не стоила. Нужно было воткнуть этот осколок себе в руку, и правда.

Веки закрылись, чтобы уж точно не видеть лицо этого мерзкого человека.

— Кое-кто хочет поговорить, — Юлиана вдруг слышит знакомый голос — этот голос приносил ей еду.

— Какого черта? — Мужчина оборачивается на гостя, которого девушка уже мысленно окрестила героем. — Пусть проваливает, кто бы это ни был.

— Это по поводу нее, — Юлиана вздрогнула. Все вдруг озарилось пресловутым светом надежды. Мужчина над ней усмехнулся.

— Неужели принцессу решили спасти? — Он неприятно оскалился и наклонился к ее лицу. — Подожди немного, дорогая. Надеюсь, нам удастся продолжить.

Наступила тишина. Юля снова осталась одна, но только теперь была более чем уверена, что на самом деле ее одиночества больше не будет. Каждая клеточка ее тела забывала пережитый минутой ранее ужас и готовилась к встрече с Марком. Душа рвалась прочь из тела. Юля села, отдышалась, старалась игнорировать боль в местах, куда ее били. Все скоро должно закончиться. Марк пришел за ней.

Только она еще не знала, что это был не Марк.