Насквозь

Юля даже не поняла, как оказалась на улице, наспех натягивая пальто. Крепкая рука держала ее под локоть, силой выталкивая на уже достаточно холодный воздух. Юля не могла никак реагировать на происходящее. Последняя надежда на спасение угасла, когда она увидела свою подругу в объятиях незнакомого мужчины. Размеренный, хищный голос проговорил на ухо: «Не волнуйся, она слишком занята для тебя». Даже в целой какофонии из громких звуков Юля различала его. Только это она и слышала. Марк крепко сжал свои пальцы на ее локте и потащил девушку вон из зала, останавливаясь лишь на минуту у гардероба.

Алкоголь куда-то испарился. Юля смотрела прямо на Марка, не решаясь пошевелиться. Она помнила Марка слишком уверенным, безэмоциональным, молчаливым и опасным. Он олицетворял для нее образ холодного принца. Но в эту минуту она видела другого Марка: на губах застыла довольная улыбка, брови приспущены, руки сложены на груди, только в глазах все та же опасность, хищный интерес.

Тепло, проносившееся пару минут назад по телу, теперь заставило ее не только сожалеть о содеянном, активно покрываясь румянцем, но и смотреть на мужчину не иначе, как на надежный источник тепла. Два противоречия боролись в Юле: смущение со страхом и бездумное желание продлить произошедшее, почувствовать его на своем теле. Последнее она заталкивала как можно глубже. Ей было стыдно за свое поведение. Возможно, это было бы не так обострено, не будь этот мужчина Марком. Но при любом раскладе Юля была уверена: ее поведение аморально и не соответствует статусу замужней девушки.

Окружающие: пьяные посетители, охранники, мимо проходящие люди — смотрели на них, как на поссорившеюся пару. Марк прожигал девушку глазами. Голова у Юли все еще кружилась, резкая смена обстановки пробудила тошноту, а неожиданное появление образа из кошмаров усилило ее. Юля понимала, что Марк не мог оказаться рядом с ней просто так.

— Привет, — между ними было не больше вытянутой руки. Юля больше не могла смотреть ему в глаза, поэтому сконцентрировалась на сложенных руках. Внутри бушевала буря, пока он довольно улыбался. — Я тебя напугал?

Марк не хотел встречаться с ней именно так, а уж тем более шокировать ее своими действиями. В глубине души у него была надежда, что Юля не станет принимать все близко к сердцу.

— Что ты хочешь? — Юля сделала шаг назад, скорее рефлекторно. Она не могла предсказать действия Марка, отчего все тело напряглось. А внутри мужчины рухнули все планы поговорить спокойно. — Зачем ты пришел?

— Давай ты сначала успокоишься, — Марк выставил руки вперед, словно успокаивал хищного зверя. Он прекрасно знал, что Юля не такая и безобидная и как в гневе и стрессе внутри нее загорается пламя.  — И я бы на твоем месте особо не двигался. Ты на ногах еле стоишь.

В подтверждение его слов Юля неожиданно пошатнулась. Ее тело напоминало, что невозможно просто так избавиться от двух выпитых коктейлей на почти пустой желудок.

— Нормально я стою, — огрызнулась Юля, поймав равновесие. В глазах немного плыло, отчего образ Марка начал растекаться. Она не слышала, но каждое свое слово произносила протяжно, запинаясь. — Не твое это вообще дело. — Юля сделала еще один шаг назад.

— Ты ненормально даже говоришь, — он закатил глаза, двинувшись ей на встречу.

— Не подходи ко мне! — Юля неожиданно вскрикнула и выставила вперед руки. Но это стало ее ошибкой, потому что Марк, находясь все еще недостаточно далеко, перехватил их и прижал Юлю слишком близко к себе, отчего она снова ощутила исходящее от него тепло. Он заглянул в ее глаза и не видел в них ничего хорошего, только отражение опьяненной, одурманенной души. Но при всем этом не мог не признать, насколько сильно его это заворожило.

— Прекрати, — прошипел он ей прямо в лицо, — я буду к тебе подходить, как минимум потому что пару минут назад ты не сильно-то сопротивлялась моим действиям, активно виляя своим задом. Ты совершенно не думаешь своей головой, даже не знаешь, что ты пьешь. А теперь, прежде чем впасть в истерику, подумай, что было бы с тобой дальше, крутись вокруг тебя другой мужик.

Юля застыла, не могла оторвать от Марка взгляда. Вдруг что-то внутри перевернулось, сердце остановилось. В темноте улицы глаза Марка казались ей бездонными озерами, омраченными толикой гнева. У девушки не было сил вымолвить и слова, хотелось лишь смотреть на него, переживая заново все давно ушедшие эмоции. На запястьях от его пальцев оставались ожоги, но даже это не могло заставить ее оторваться. Только внутренний голос продолжал твердить о запрете на все происходящее.

— Давай мы просто поговорим, — уже более спокойно, размеренно сказал Марк, ослабляя свою хватку. Юля словно очнулась, почувствовав острое желание опустошить желудок. Спазм пронзил голову и внутренности. Она оторвалась от Марка в надежде отдышаться.

— Я, — начала она, но привкус желчи во рту остановил ее. Марк ждал ее дальнейших действий. Конечно, мужчина понимал, что так просто с ней не будет. Она зашуганный зверек, в чем он сам на долю виноват. Предсказанные им события, вплоть до их танца, заставляли его злиться, особенно при мыслях, что это мог быть не он.

— Если тебя тошнит, лучше сделай это прямо сейчас. Черт знает, что твоя недалекая подружка и бармен намешали в это пойло. — Марк поморщился то ли от вероятности наблюдать, как Юля опустошает желудок, то ли от презрения к вышеуказанным личностям. Он внимательно наблюдал, как меняется лицо девушки с каждым его словом. Юля пыталась переварить фразы Марка, но общее самочувствие постоянно уводило ее в другие дали, а холодный ветер отрезвлял лишь на часть. Марк продолжал расплываться перед глазами.

— Что ты несешь?

— Господи, — он цыкнул, покачав головой, — прошу, не будь такой наивной. Абсолютно все вокруг замечают очевидные вещи, кроме тебя. Мне понадобилась пара минут, чтобы понять — твоя подружка мерзкая вредительница.

— Не смей так про нее говорить, — Юля снова взбунтовалась, поднимая волны воздуха своими руками. Марк закатил глаза, подтверждая свои мысли — девушка взрывная. Он видел ее практически насквозь, но при все этом она умудрялась его удивлять. Вот даже сейчас: пьяная, запыхавшаяся, растрепанная, совершенно дискоординированная — Юля была притягательной. И Марк ненавидел себя за эти мысли. — Ты ни черта не знаешь. Заявляешься сюда, выволакиваешь меня, словно я твоя вещь, и оскорбляешь мою подругу!

— Юля, — Марка удивляла такая самоотверженность. Он понимал, что она не знает всей картины, но даже так все происходящее казалось ему фантастикой. — Давай просто поговорим.

— Я не собираюсь с тобой разговаривать, — она снова пошатнулась, при этом стараясь подавить икоту. — Кто вообще дал тебе право подходить ко мне? Я не желаю тебя видеть, знать! Если ты не уйдешь, я вызову полицию и все расскажу. Все: от начала до конца.

Марк нахмурился, будто расценивал серьезность ее слов. Конечно, подобный исход его не устраивал, но и Юлина истерика мало привлекала.

— Мы оба знаем, что ты этого не сделаешь. А если сделаешь...

— Да-да-да! — Юля нервно рассмеялась, а вот Марк в бледном освещении городских фонарей увидел, что девушка уже далеко, на грани своего самочувствия. — Убьешь меня? Снова запрешь на даче? Господи, ты даже не представляешь, как твои угрозы для меня неинтересны. Я уже давно умерла, Марк, я ничего...

Но договорить Юля не успела. Все ее лицо исказилось в преддверии скручивания внутренних органов. Девушка согнулась пополам, в глазах у нее потемнело. Все, о чем получалось думать, это о горьком привкусе желчи во рту и не насыщенном наполнении своего желудка, который активно иссякал рядом с тротуаром. Юля забыла про Марка, про людей вокруг. Ее волновали лишь боль в животе и полное помутнение рассудка.

Еще секунду назад она была слишком зла на Марка: за его внезапное появление, за те развратные танцы, за слова, что он сказал про Катю. Хотелось наговорить ему всего и даже больше. Юля думала, что эта встреча — его повторная попытка схватить ее, запереть и полностью подчинить своим животным законам, заставить думать, что это аморальное удовольствие ей нравится, но нет, Юля не такая, она примерная жена, старающаяся сохранить семью, восстановить свою значимость для мужа.

Только, к сожалению, пришло время признать очевидное — она не добродетельна. Она стоит на улице, последствия выпивки активно льются на тротуар, а рядом человек, который нравится ей как минимум физически, который вызывает у нее калейдоскоп эмоций, с которым она же вульгарно танцевала, а на его месте мог быть любой другой. А сейчас он держит ее волосы, стараясь не смотреть, как искажается Юлино лицо. Вместо этого горячая ладонь плавно скользит от лопаток до поясницы и обратно. И нет рядом мужа, подруги, родителей. Только Марк. Опять.

— Что ж, теперь точно полегчает, — сказал он, помогая ей вернуться в исходное положение. Лицо Юли позеленело, губы побледнели, а щеки наоборот покраснели, глаза поблекли, но даже при всем этом Марк не мог сдержать улыбки, смотря на нее.

«Аня меня убьет!»

— Уходи, Марк.

— Если я уйду, ты грохнешься на асфальт, а любой мимо проходящий воспользуется положением. — Юля не хотела признавать, но Марк был прав. В эту минуту он был ее единственной поддержкой, потому что боль вернулась в ноги, разливая по ним лаву, голова заболела еще сильнее, а из тела быстро пропадали силы.

— Но я все равно не собираюсь с тобой разговаривать, — прошептала она, подавляя новые позывы.

— Кто бы сомневался!

Марк, совершенно не ожидая сопротивления, взял ее за локоть — только на этот раз аккуратно — и повел в сторону ближайшего магазина. Юле в первую очередь нужна вода, об остальном Марк собирался подумать потом. Не так все должно было произойти, но назад пути уже не было.

Юля безвольно плелась за Марком. Мысли уже не метались в ее голове из стороны в сторону. Морально она была абсолютно опустошена, а физически совершенно вымотана. Юля знала, что через пару часов, когда восстановит силы, начнет думать и уничтожать себя. Но это будет потом. А пока что она смотрит на ровный, аристократичный профиль Марка, как губы его соединены в тонкую линию, а вена на шее набухает. Он был зол, но Юлю это не пугало. Вряд ли Марк стал бы вредить и без того пострадавшему человеку.

— Мне нужно поговорить с Катей, — отрешенно произнесла Юля, ожидая очередной шквал гнева со стороны Марка. Этого она не хотела, потому что отвечать у нее уже не было сил.

— Не думаю, что в ближайший час она про тебя вспомнит, — мужчина снова поморщился. Юля не понимала, что такого Катя сделала ему, почему он так реагирует. Но она и не знала, что Марка бесит все происходящее вокруг Юли, это омерзительное отношение со стороны близких людей.

Отвечать Марку девушка не стала, а просто опустила голову. Она хотела уйти от него, сбежать, потому что не знала, к чему может привести эта встреча. Даже ссора с Егором не казалась ей теперь такой ужасной. Лучше так, чем с этим психом.

Марк напоил ее минералкой, мысленно удивляясь скорости метаболизма. Юля пила жадно, не остерегаясь подвоха. Только все это казалось ей слишком медленным, нелепым, словно она во сне. Когда бутылка опустела, девушка смогла внимательнее рассмотреть Марка: на нем были классические джинсы, достаточно большая футболка и громоздкая куртка, смотрел он куда-то в сторону, отчего казался еще более отрешенным. Юля наконец стала отчетливо понимать, что видит его вживую, достаточно близко, чувствует его запах и тепло. И знала, что завтра же об этом пожалеет.

— Полегчало? — Юля неловко кивнула. — Что ж, теперь можно вернуться к началу.

— Я не буду с тобой говорить, Марк. Уходи. — Она встала, вспоминая про боль в ногах. Но убежать от Марка хотелось сильнее. — Я не хочу тебя знать. Мне многого стоило выкинуть все произошедшее из головы. Мне неинтересно, что там произошло, что ты собираешься мне сказать, что за опасность мне угрожала и как это связано с твоими делами. Для меня это все — глупости, Марк. Ночной кошмар. Я не хочу тебя знать, ты рушишь мою жизнь.

— Вряд ли я могу разрушить ее еще больше, — меланхолично произнес Марк, вздыхая. Весь его план полетел к чертям. Как минимум, он точно знал: говорить с ней сейчас не имеет смысла. Юля же хотела возмутиться, но не решилась. Потому что он снова оказался прав, отчего сердце неприятно дрогнуло.

Некоторое время они стояли друг на против друга, ничего не говоря. Юля просто не могла решиться предпринять какие-либо действия. Алкоголь продолжал туманить рассудок, только уже не так сильно. Девушка не разбирала собственных чувств, только боролась с внезапными желаниями. Холод окутывал ее, проникая под пальто, обжигая кожу, от этого Юля лишь на секунду представила, как приятно, наверное, будет обнять Марка и почувствовать раскаленное тело. Как в целом приятно чувствовать чужое тепло, когда никого из близких нет рядом.

Ее обуяло не только желание прижаться к Марку, но и мысль, созданная мужчиной: он единственный пришел ей на помощь. Конечно, нельзя было не учитывать, что некоторые трудности появлялись из-за него, но в этом все же была истина. Марк оказывался рядом с Юлей всегда, когда ей это требовалось. Он спасал ее, вытаскивал из душного клуба — правда и в том, что другой воспользовался бы положением, — держал волосы, а сейчас просто стоял и ждал. Снова Юля почувствовала прилив благодарности, которая в прошлый раз вывела ее на запретную тропу. Именно это воспоминание отрезвило девушку окончательно, и, опасаясь повторения, она решила закончиться все это:

— Прощай, Марк. — Юля развернулась, поморщившись от боли, и последовала куда глаза глядят. Но не успела она сделать и шаг, как на секунду была остановлена его голосом:

— До встречи.

И она была готова поклясться, что он улыбался.

Дорога до дома казался Юле адом даже на такси. Ей пришлось пройти от клуба несколько метров, чтобы вызвать машину и убедиться, что Марк за ней не идет. А он и не думал идти, чем вызвал у девушки еще больше подозрений. И эти подозрения мучали ее весь путь до дома, создавая внутри ощущения надвигающихся событий, способных снова как-то повлиять на ее жизнь. Как минимум спокойствие Марка напрягало Юлю, подтверждая наличие хитрого плана.

Но позже, уже оказавшись в кровати, она думала, зачем он все-таки приходил.

Из такси Юля написала Кате, что плохо себя чувствует и скоропостижно решила уехать домой. Ответ она получила лишь под утро, подтверждая отличный вечер подруги. И это породило внутри отвратительные чувства: обиду и одиночество. Кате было все равно, что стало с Юлей, как она добралась и как себя чувствует. Это натолкнуло девушку на желание либо поговорить с подругой, либо ограничить с ней общение на некоторое время. Какой-то голос словно говорил Юле, будто так не должно быть, будто что-то насквозь пропитано искусственностью. И ей это не нравилось. Не нравилось понимать, что слова Марка правдивы, даже еле заметные намеки. Теперь Юле самой захотелось поморщиться при мыслях о Кате. Неприятно было выходить из зоны комфорта и признавать, что все не так уж и гладко.

Егор ее не встретил. Он громогласно спал в супружеской постели. Юля решила, что такой исход ей даже на руку, поэтому последовала в душ, чтобы смыть с себя прошедший вечер. И стянуть эти ужасные туфли.

С горячими каплями, несущимися по телу, уходили все переживания, весь шок и неприятная горечь внутри. Юля хотела стоять так как можно дольше, чтобы этот день не заканчивался, а новый не начинался. Лишь одна мысль мучала затуманенную голову: что же хотел Марк. Юля наказала себе не думать об этом, снова забыть, как сделала это пару месяцев назад, но все продолжала прокручивать заново.

Уснуть девушке удалось только под утро, когда бесконечный поток, состоящий из предположений о замыслах Марка, сильно уморил Юлю. Она лежала рядом с Егором, который вовсю храпел, выдавливая из себя иногда поистине страшные звуки, и думала о собственной загнанности. Каков был смысл бояться действий Марка, если терять Юле нечего? Только допустив это, она захотела проклясть себя и Марка, снова поставив в одну линию. Девушка раз за разом перечисляла все плюсы своей нынешней жизни, заставляя себя их признавать. Правда, с каждым повторением их становилось все меньше.

Юля за все месяцы после возвращения к мужу не решалась признать бедственность своего положения. Как минимум, ей было страшно это сделать, потому что ситуация за этим последует уже знакомая: идти некуда, финансов недостаточно, а способность к самостоятельной жизни практически равно нулю. Юля сталкивалась с этим уже тогда, в отпуске, но сейчас туман будто рассеивался.

Она, в надежде доказать собственное благополучие, начала размышлять о будущем. Сначала не слишком долгосрочном, дабы не уйти в неведомые дали. Так Юля на секунду представила себя беременной, а за этим представила все попытки забеременеть, в которых Егор будет принимать непосредственное участие. И то ли первая, то ли вторая мысли вызвали у девушки прилив желчи ко рту. Она не раз слышала от близких о необходимости попытаться второй раз зачать ребенка, но никому девушка не могла признаться — она боится. Юля боялась этого, потому что нынешние отношения с Егором недостаточно стабильные, чтобы поддержать ее в случае неудачи. Все вокруг начнут думать, что она больна, отправят лечиться. Юля не хотела быть больной — знала, что это не так, — хотела лишь поддержки, права на еще одну ошибку.

Если оторваться от мыслей о ребенке, то за ними стоит не процесс зачатия, который и без цели казался ей мучительным все эти месяцы, а последующая жизнь.  Жизнь, в которой уже вряд ли кто-то будет счастлив. С каждым днем Юля все меньше хотела продолжать этот балаган, который они называли семейной жизнью. Только даже после всех выводов девушка понятия не имела, что ей следует сделать.

Вперед ступать больно, а назад жалко.

Утром девушка планировала как можно скорее сбежать на работу, чтобы избежать очередной ссоры с Егором. Она совсем не выспалась, поспав от силы пару часов. Голова казалась неподъемной, будто вместо разума Юли там одни лишь булыжники. Она подняла потяжелевшие веки, уголки глаз покрылись колющим песком. Все тело девушки ныло, а внутренности постоянно напоминали о себе изжогой и тошнотой. Юля чувствовала себя не плохо – кошмарно.

Будильник еще не успел зазвонить, когда она встретила новый день. Егор продолжал спать, как граната с неоторванной чекой. Девушка аккуратно поднялась с постели и последовала в ванну, в которой была всего пару отметок на часах назад. Помятое лицо с видимыми припухлостями рассказывало о прошедшем вечере гораздо красноречивее. Но ее все равно беспокоило лишь одно, точнее один единственный мужчина — Марк.

Его образ отчетливо вырисовывался в голове, отражаясь в зеркалах. Она видела эти холодные пронизывающие насквозь глаза и не могла оторваться. Что-то внутри предательски звало ее, завлекало. Запретный плод сочился на ветке, благоухал ароматом, ожидая, когда его все же сорвут.

Юля отмахнулась от своих мыслей раз, второй, стараясь привести внешность в порядок. Голова гудела, эхом в ней звучали слова, усмешки и горькая правда.

Жизнь разрушена, хуже и быть не может.

Девушка взывала, ударяя ладонями по зеркалу. Все было просто ужасно, особенно внезапное появление Марка в ее жизни снова. У него был чертовски развитый талант — рушить все привычное, смешивать несовместимое и мучить. Мучить Юлю. Она закрыла глаза, словно это могло ее успокоить. Ей хотелось выкинуть этого психа из головы, забыть прошедшую ночь, как страшный сон. Может она и была сном? Так Юля успокаивала себя тогда на даче и месяцы после, когда снова и снова эпизодами в воспоминаниях появлялась история. А вместе с ней и мысль, что кто-то хотел лишить девушку жизни. Гораздо больше, чем мог хотеть Марк.

Интерес питал плохие, неправильные мысли. Столько месяцев она жила со знанием о своей смерти, но не могла знать правду. Каждую ночь во снах Марк приходил к ней, наливал тот гребанный сок и говорил, говорил, говорил, после голос, такой чарующий и убаюкивающий — одновременно с тем пугающий, — прерывался чередой выстрелов. Один, второй, третий. Руки Юли утопали в крови. Она была черной, густой, смердящей — то была кровь Юлиного насильника. И все по кругу, только между всем этим ползла незаметная ниточка, настолько тонкая, что рвалась от дуновения ветра. Ниточка правды.

И, если честно, Юля желала знать эту правду.

Неожиданно запретный плод исчез с Юлиных глаз, затмившись тенью Егора. Муж девушки вошел в ванну, совершенно ничего ей не говоря. Юля вздрогнула.

— Доброе утро! — Она старалась говорить увереннее, но голос охрип, царапал горло. Егор ничего не ответил, заставляя девушку устало вздохнуть. Сначала она подумала, что говорит слишком тихо, но спустя мгновение поняла настоящую причину молчания мужа. — Ты теперь со мной не разговариваешь?

Но Егор и в этом раз ничего не ответил, только лишь устало вздохнул и вышел из ванной, видимо ожидая, когда Юля освободит помещение. А Юлиана уперлась руками по обе стороны от раковины и поморщилась. Ну вот, все и начинается.

Юля закончила свои сборы и решила, что следует покинуть квартиру как можно скорее, пока Егор не передумал играть в «молчанку». Она вытаскивала вещи из шкафа под аккомпанемент громыхания посуды на кухне — муж решил позавтракать. Ей необходимо было уйти скорее, иначе утро станет гораздо хуже. Но не успела девушка застегнуть пуговицу на брюках, как кара за прошедшую ночь настигла ее в лице уже разгневанного мужа:

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — Он приподнял свои светлые брови, отчего мужская физиономия показалась глуповатой.

— Ты же со мной не разговариваешь, — Юля пожала плечами, стараясь быстрее застегнуть рубашку, но пуговицы никак не хотели заходить в петли. Это начинало потихоньку раздражать, а от нервов попытки становились менее успешными.

— Да, и ты настолько равнодушна к этому, что просто уходишь. Тебе плевать, что муж голодный, что муж обижен, что я вообще думаю о произошедшем! — Егор гневно стукнул ладонью по дверному косяку, только выглядело это не угрожающе — скорее, ему самому причинило боль.

— А что произошло? — Юля впервые взглянула на Егора, принимая факт: ссоры не избежать. Ей снова захотелось наслать страшные проклятия на Катю, себя и... Марка. Да, потому что даже в это мгновение он не собирался покидать ее мысли. Юля лишь на секунду подумала, что, ударь так Марк по поверхности, она бы затрещала. Но это были лишь глупые фантазии.

— Ты сейчас серьезно? — Муж Юли усмехнулся. — Ты шаталась полночи непонятно где со своей подружкой, от тебя воняет, как от подзаборной шлюхи, и выглядишь ты соответствующе! И после этого ты делаешь вид, словно ничего не произошло? Даже не пытаешься извиниться!

— Да за что мне извиняться? Я предупреждала тебя, что пойду с Катей танцевать. Это ты устраиваешь концерт из-за ерунды, — Юля старалась говорить спокойно, но интонация Егора провоцировала новые волны головной боли, а это раздражало девушку. Хотелось скорее все закончить и уйти, иначе она сама станет кричать. — И откуда, позволь спросить, тебе знаком запах подзаборных шлюх? — На это Егор лишь закатил глаза.

— Это твоя Катя дурно на тебя влияет. Раньше ты такой не была. А теперь ты позволяешь себе подобное. Скажи мне, Юля, сколько еще раз я должен перед тобой извиниться, чтобы ты перестала мне мстить?

— Да я не мщу я тебе, сколько можно это повторять! — Прокричала Юля, морщась от головной боли. Нужно было срочно прекращать эту сцену, иначе, думала девушка, ее стошнит. — Я просто провожу время. Да, иногда мне хочется делать это без тебя.

— Тебе всегда хочется делать это без меня! — Егор сделал шаг из комнаты, но все равно остановился. — Раньше так не было, Юля, я тебе еще раз это повторяю. Я не знаю, что с тобой случилось, но это никуда не годится. Это рушит нашу семью.

После этих слов Егор скрылся в квартире, оставив Юлю страдать от приступа мигрени. Девушка устало потерла виски. Оставалось лишь уйти, пока все не продолжилось. Она дрожащими пальцами попыталась еще раз застегнуть рубашку. Пуговки еле поддавались, но в итоге у нее получилось. Она быстро закинула необходимое в сумку и поспешила в коридор. И снова шальная мысль проскочила внутри.

«Лучше б я сейчас пыталась вылезти из окна под аплодисменты Марка, чем все это. Даже тогда было не так унизительно».

И снова этот Марк.

Егор не проводил жену из дома, он продолжал громить кухню, давая понять, что вечером Юле придется еще и убираться. Девушка схватила пальто и, уже открывая дверь, секунду помедлила. Ей вдруг стало внутри как-то горько, неожиданное чувство стыда стало выскребать внутри отверстие, через которое начнет пробираться глубже. Юля посмотрела в сторону кухни, не решаясь что-либо сделать, хотя казалось, что должна была.

Но не сделала.

Дорога до работы казалась Юле затуманенной, она плохо разбирала собственные мысли. Горечь, поселившееся из-за смешанных внутри чувств, обжигала горло, неосязаемая тяжесть давила на легкие. Одно девушка знала точно — подобного отчаяния в ее жизни еще не было. Она сжимала рукав пальто, чтобы отвлечься, но вместо этого продолжала погибать под атаками самобичевания. Душевная боль протекала под кожей, струилась по венам, выжигая их насквозь, оставляя за собой пепелище. Юля страдала, но снова даже не пыталась высказать это вслух, выплакать. Девушка уничтожала себя изнутри, не решаясь на спасение.

Разглядывая мелькающие виды из окна автобуса, Юля мирилась со своей беспомощностью: позвонить некому, поговорить не с кем, идти некуда. Она потеряла слишком много времени — теперь в этом не было сомнений.

Неожиданно внимание девушки привлек достаточно знакомый образ, преследовавший ее давно. Она отбросила свои мысли, чтобы еще раз поймать взглядом двух мужчин, сидевших в другом конце автобуса. Они не смотрели на Юлю, создавали впечатление совершенно незнакомых друг с другом людей. Только внутри девушки зародилась сомнение, подогреваемое неожиданной встречей с Марком. Она рассмотрела каждого, понимая, что видела именно их на протяжении последних недель. Они выглядели как любой прохожий мимо человек, но подозрения не давали Юле покоя. Она решила, что станет обращать на это внимание чаще.

Первое подтверждение ее опасений случилось при выходе из автобуса — они вышли на той же остановке. Юля следовала на работу, стараясь успокоить внутреннюю бурю. Ее разрывало от всех накопившихся эмоций, но они снова перестали иметь значения, столкнувшись со странными обстоятельствами. Девушка, как и тогда, приехав на дачу, отодвинула свою разрушенную жизнь на второй план. Теперь ей хотелось лишь знать, что догадки ложны.

Путь до работы казался долгим. Всю дорогу она старалась не оглядываться. Юля шла, игнорируя головную боль и общую физическую разбитость. Если бы она могла убежать куда угодно, лишь бы выйти из этого водоворота собственных проблем, бежать долго, до жжения в легких, потеряться, то непременно бы сделала это.

А в голове снова послышался голос Марка.

Жажда правды мучала, заставляла метаться, нервничать. Юля помнила, как на экране черным по белому увидела свое напечатанное имя, помнила те чувства, помнила ту плохо придуманную Марком историю об ее заточении — все, что так и требовало узнать полную картину. Кем бы ни был этот псих, он точно связал свою историю Юлей.

Девушка дошла до работы, невзначай оглядываясь у входа в офис. Мужчины в этот момент проходили мимо по тротуару. Юля почувствовала, как внутри появляется тревожный зудящий ком. Страх пробежал по спине, оставляя дорожку мурашек. Пугала ее вероятность напороться не на тех людей.

Марк добивался своих целей любыми способами — это Юля знала еще из прошлой жизни, когда оказалась запертой в собственном доме. Данный факт лишь подтверждал теорию.

В тумане она отработала целый день. Муж даже не пытался выйти на связь, доказывая свою обиду. Юлю такое положение дел радовало, отчего внутри продолжал закручиваться колющий клубок совести. Она лишь раз вышла покурить не ради дозы наркотика, а ради подогревания своих опасений. Но в этот раз они не подтвердились. Девушка достаточно заметно крутила головой из стороны в сторону в надежде заметить преследователей, которых нигде не было. Тогда она ненадолго выдохнула.

День прошел слишком быстро, что безумно расстраивало Юлю. Впереди ее ждал мучительный вечер дома, в очередной раз не приносящий ничего позитивного в ее жизнь. Судорожно девушка глядела на часы, устало вздыхая. Телефон молчал после череды утренних сообщений. С Катей не было никакого желания говорить, родители оставались на стороне сохранения брака, поэтому о любой ссоре Юля умалчивала. День сурка повторялся, и только в силах девушки было изменить эту реальность.

И окружающая обстановка этому способствовала, оставалось только это понять.

Юля медленно собиралась домой, а после и вовсе решила пойти пешком. Ни холодный воздух ранней весны, ни все еще ноющие ноги не могли ее остановить. Ей хотелось как можно дольше растянуть свое одиночество и тишину.

На улицу опустились сумерки, что заставило ее еще раз опасливо посмотреть по сторонам. Юля огляделась, понимая, что никаких знакомых силуэтов вовсе нет. Она сделала первый шаг прочь с работы, начиная такой значимый для нее путь. Девушка шла, утыкаясь в ворот пальто, когда дул сильный ветер. От порывов на глазах выступали слезы, но даже эта колющая свежесть не освобождала голову от мыслей.

Юля знала, что Марк появиться еще раз. Только очередная встреча чревата необходимостью играть по его правилам, а в прошлый раз ничем хорошим это не закончилось. Юля не знала о целях его возвращения в ее жизнь, но знала, что так просто он ее не отпустит после одного отказа. Она даже не могла честно ответить себе, почему отказалась от разговора с ним. Один только внутренний голос твердил, что боялась девушка далеко не очередных страшных событий, а своих чувств.

Остановившись на светофоре, Юля интуитивно обернулась, о чем через секунду пожалела. Две неприметные фигуры следователи в паре метрах от нее, одна за другой. Юля резко отвернулась, снова чувствуя панику. Осознание собственной глупости, слепоты, невнимательности — всего, что мешало ей заметить все это гораздо раньше. Девушка была готова поклясться, что ей не кажется, что это не может быть просто так. Самое главное подтверждение теории заключалось в вопросе — какого черта они тоже пошли пешком.

Юля ускорило шаг. Оборачиваться она в ближайшее время не планировала. В голове завертелся вихрь. Кем бы ни были эти люди, они ходят за ней не просто так. В голове стал складываться пазл из различных еле заметных фактов. Например, Юля все еще не понимала, как Марк оказался с ней в одном и том же месте, почему отпустил ее в таком состоянии одну домой. Но стоило лишь один раз обратить внимание, посмотреть вокруг, как картинка становилась целой.

Марк никогда ее не отпускал.

Юля свернула в парк, через который можно было сократить путь до дома, но сделала это из других соображений. Девушка замедлилась и аккуратно повернула голову. И это снова подтвердило ее мысли — они шли за ней.

Бежать она не собиралась. Ей почему-то лишь потом пришло в голову, что не только Марк был заинтересован в ее персоне, что подтверждало ее имя, напечатанное черным по белому. Но это произошло лишь потом, а в тот самый момент девушка была абсолютно уверена в своих выводах.

Оставалось понять лишь одно: хочет ли она этого на самом деле. Голова у нее раскалывалась, но адреналин в крови отвлекал от дискомфорта. Юля должна была решить, чего стоит ей вступить на этот путь, с которого уже, скорей всего, не сможет вернуться — именно такие мысли зарождала в ней сама суть знакомства с Марком. От страха леденели руки, но это совершенно терялось за свербящим в глубине души интересом. Лишь секунда понадобилась, чтобы, сама того не понимая, Юля развернулась и пошла в обратном направлении.

Признак хорошего сотрудника — в любой ситуации оказываться непоколебимым. Именно этим отличились двое мужчин средних лет. Они казались совершенно обычными и непримечательными, одежда их создавала впечатление радующихся горожан, путь которых от дома до работы не подразумевает факт замерзания. Только на самом деле под черным драповым заношенным пальто и местами испачканной пуховой курткой, предназначенной для весны, скрывались слои утепляющего белья, примитивное оружие для самообороны и средства связи, не отслеживаемые на обычных сотовых вышках. Таким комплектом они были снаряжены некоторое время назад, чтобы быть готовыми круглосуточно следить за объектом, не мерзнуть и не привлекать внимания, а в экстренном случае вмешаться и оказать помощь.

Каждый из них выглядел по-своему. Один мужчина гораздо старше второго, на его голове уже поблескивала седина, а лицо отражало начало почтенной старости, что совершенно не вязалось со скрытым фактом его физической подготовки. Второй же гордо носил определение «славного малого». Его роль заключалась в том же самом, только, в отличие от своего коллеги, он мог произвести приятное впечатление на объект в случае необходимости.

Но самое главное для них было — не привлекать внимания. И какого же было их удивление, когда объект совершенно неожиданно развернулся и пошел прямо на них. Лишь качественная подготовка позволила коллегам в этом деле остаться равнодушными.

Объект предстал прямо перед старшим мужчиной, что привлекло внимание второго. Он решил не сбавлять шаг и при надобности пройти мимо, но грозный взгляд, на который способны лишь представительницы прекрасного пола, заставил его остановиться, поравнявшись с коллегой. Теперь они оба молча смотрели на девушку, общий вид которой пугал, интересовал и удивлял одновременно.

Юля, столкнувшись с мужчинами, резко потеряла всю решительность. Она забыла о всех предыдущих мыслях и не знала, что следует говорить. Понимание, что вся ситуация способна привести ее к ужасным последствиям — не считая возможности показаться незнакомым людям сумасшедшей, — пришло слишком поздно. Это могли быть не люди Марка, они могли быть вообще с ней никак не связаны, но девушка сама загнала себя в ловушку.

Только взгляд мужчин говорил об обратном. Юля чувствовала, что не ошиблась. И, когда один из них остановился рядом, была готова завопить от триумфа. Они молчали некоторое время, что придавало ситуации комичный характер. Девушка не решалась заговорить, подбирая слова одно за другим, будучи до сих пор не уверенной в своем желании.

— Девушка, вы что-то... — начал старший из преследователей, но договорить у него возможности не было.

— Передайте своему начальнику, или кто он вам там, — затараторила Юля, чтобы преследователи не поймали ее на страхе. — Я согласна поговорить. Завтра в этом парке в шесть вечера. Вон на той скамейке, — она указала рукой на скамейку в нескольких метрах от них. Мужчины туда даже не посмотрели, не сводя с нее глаз.

— Девушка, вы, наверное, ошиблись, — младший преследователь старался удержать их разрушенную игру, но это было бесполезно.

— Сомневаюсь.

С этими словами Юля развернулась и ушла к дому. Внутри была настоящая буря, но это лишь поверхностно, потому что в глубине девушка знала: это первый верный поступок за долгое время. Она не ошиблась.