Насквозь

Юля ненавидела это платье: оно сильно обтягивало бедра, декольте казалось чересчур глубоким, а цвет отвратительно красным. Но Катя настояла, что именно в этот день им необходимо выглядеть на «все сто». А еще важнее позлить одну небезызвестную мужскую персону. Юля почти сорок минут крутилась у зеркала, в надежде принять свой вызывающий внешний вид. Ей вообще не нравилась идея подруги идти в клуб. Это Катя вечно тянулась к приключениям, забавным историям, из-за которых потом стыдно самим себе в глаза смотреть, новым знакомствам, больным от туфель ногам — но не Юля.

— Ого, — Егор подошел со спины, дотронувшись до талии жены. Юля вздрогнула. — Куда ты такая собралась?

— После работы идем с Катей ужинать, а после в клуб. — Юля устало вздохнула, отрываясь от своего отражения. Выходить надо было скорее, иначе очередной неприятный разговор станет неизбежен. Юля потянулась за своей сумкой, но Егор опередил, схватив ее.

— Но мы не договаривались об этом, — тон его был слегка повышен, что уже напрягало девушку. Меньше всего хотелось с утра пораньше выяснять отношения.

— Я предупреждала тебя, — Юля опустила глаза в пол, — если ты забыл, то уже исправить ничего нельзя.

Егор взъерошил свои волосы — это был один из главных признаков его злости. Юля окинула мужа оценивающим взглядом: ничего в нем не менялось, даже привычка ходить по дому в трусах, а особенно манера устраивать скандалы на ровном месте.

— И ты собираешь идти так? Тебе же, как минимум, будет неудобно. И что прикажешь мне делать весь вечер?

Егор, как оказалось, относился к достаточно распространенному типу людей, совершавших ранее ошибки — постоянно ловить и подозревать всех остальных в таких же ошибках. Очень просто, оступившись, думать, что все вокруг такие же, как ты. Возможно, это успокаивает внутренний голос, но для окружающих ты начинаешь выглядеть не иначе, как заводила и надоедающая персона. Вокруг все кажется опасным: взгляд, внешний вид, слова. Егор грешил на любые мелочи, подозревая, что в них прячется подвох. Новое платье появлялось исключительно из целей покрасоваться, а покрасоваться ради мести ему. Задержка на работе объяснялась только лишними коммуникациями с мужчинами, а любой внезапный выход из дома — попытка отыграться на нем за измену. И Юля жила в этой обстановке уже несколько месяцев.

Она пыталась не ругаться с мужем, уходить от конфликтов и не создавать для них поводов. Но поводы все равно находились. Девушка оставила только одну действующую тактику — сбегать от греха подальше.

— Мы договаривались заранее. Я не буду задерживаться и приду пораньше.

Дабы не продолжать разговор, она выхватила у Егора из рук свою сумку и скрылась за дверью, наспех натянув туфли. Впереди ее ждал долгий, мучительный день, дополненный гневными сообщениями от мужа. Юля проклинала Катю за ее идеи, себя за согласие пойти в клуб и мужа за его неоправданную ревность.

В лифте девушка устало вздохнула, подняла глаза к потолку и лишний раз прокрутила в голове все события, которые привели ее к этому плачевному угнетающему положению. Каждый день с того самого вечера, как бы Юля не зарекалась, хоть раз она произносила в голове запрещенное имя. Имя, которое вполне могло уберечь ее от всего этого.

Все были рады ее возвращению. Родители душещипательно встретили ее дома, мама плясала вокруг дочери, даже не замечая ее растерянности и усталой бледности. Отец ничего не говорил. Он, конечно, почувствовал, что за время отпуска Юля ни капли не отдохнула, а только больше вымоталась, но озвучивать свои переживания не стал. Что-то произошло с их дочерью, но большего они не знали.

Через неделю под натиском собравшихся родителей — и мамы Егора тоже — Юля вернулась к мужу. Теплых чувств она словно не могла испытывать, хотя изначально была окружена семейной идиллией. Возможно, холодность жены подтолкнула Егора к изменению своего поведения. Так начался Юлин кошмар.

Единственный человек, кто достаточно холодно встретил девушку после отпуска — Катя. Подруги не смогли ни о чем поговорить, Юле было просто нечего рассказать. Катя старалась выразить свою поддержку, но после новостей о воссоединении семьи приутихла на две недели, сведя общение с Юлей на нет. Но со временем, когда заскоки Егора стали усиливаться, подруги вернулись в прежнее русло. Правда, главным минусом их дружбы стали ответные скандалы Егора на каждый их совместный досуг. И на каждую новую стычку мужа и жены Катя моделировала новое времяпрепровождение, уверяя Юлю, что так она доказывает Егору свою значимость.

Но Юля лишь доказывала себе, что находится в какой-то мучительной поруке.

Конечно, однотипность происходящего успокаивала девушку своей предсказуемостью. Юля точно знала, что будет завтра, точно знала о следующей ссоре с Егором, и это внушало ей чувство стабильности и надежности, равновесия. Только самого равновесия на самом деле вовсе не было, а самовнушение периодически сходило на «нет», подавляя весь внутренний настрой Юли.

Больше всего она стала любить свою работу. Это были короткие восемь часов, за которые Юля отдыхала от мужа, иных родственников, нервотрепки и собственной потерянности. Однотипные действия успокаивали ее, а профессиональные проблемы отвлекали. Юля старалась часто задерживаться, за что ее хвалило и замечало начальство. Недавно даже стали намекать девушке на повышение за упорную работу. Только это время все равно пролетало, а дома ждала новая ссора. Периодически Юля даже мечтала работать сутками, спать на работе, только не возвращаться.

А не возвращаться она не могла. Мама с отцом уже вовсю грезили о внуках, которые смогут исправить шаткое положение молодой семьи. Егор чаще говорил о расширении площади за совместные финансовые вложение — тоже для укрепления взаимоотношений. Только Юля всего этого не хотела. Она хотела снова той подростковой влюбленности, чтобы кровь кипела, дома ждали уют, умиротворение, а грезы о совместной с мужем старости грели душу. Юля запуталась и не могла найти выход. Она просто не знала, зачем и как.

Путь до работы казался ей слишком быстрым, особенно в конце дня. Не успела девушка пройти несколько сотен метров, как ноги устало заныли от напряжения, и на коже показались красные следы трения. Юля тяжело вздохнула, проклиная этот день. С каждым днем она становилась все серее: мешки под глазами увеличивались, кожа бледнела от недостатка сна и правильного питания, а тело истощалось, делая Юлю тенью самой себя. Тенью даже той, что приехала на дачу в отпуск.

Но Егор почему-то поддерживал ее изменения. Он хвалил жену за старательное похудение, уверял, что так она выглядит еще лучше. Уверял, что девушка красива даже без шикарных платьев и макияжа. Что ж, Юля старалась следовать такому направлению, чтобы успокаивать и радовать мужа, если бы не Катя...

На работу Юля приехала почти на полчаса раньше обозначенного графика. Она отвлекала мысли, наливая себе кофе, выпивала его на голодный желудок, шла в общепринятую курилку у офиса, чтобы закурить утренние события. Потом Юля села работать. И день начал быстро утекать, подгоняя стрелки на часах.

За время работы девушка получила всего несколько сообщений: от Кати и мужа. Подруга еще раз согласовала время их встречи, а вот мужа, хоть и сдерживался, судя по всему, все равно продолжал оставлять на душе Юли неприятный осадок.

«Я по-твоему должен просто сидеть и ждать дома, пока ты где-то шатаешься как непонятно кто?»

И Юля понимала, что скорей всего так и есть, только была ли она непонятно кем? В ее голове кружилось слишком много мыслей и воспоминаний, подтверждающих это, но отвечать она так и не стала.

На обед Юля не ходила. Такая голодовка продолжалась достаточно долго. Просто ей не хотелось тратить время на это, отвлекая свои мысли от работы. Наедине с собой Юля слишком много думала об окружающей ее обстановке, поэтому старалась избегать этого. Только одно не давало ей покоя уже несколько дней: люди, регулярно сталкивающееся с ней поблизости.

Сначала девушка решила, что ей просто кажется. Первое время она вовсе не обратила на них внимания — незнакомцев вокруг полно, и все они ведут свою жизнь, которая, возможно, местами пересекается с ее. Нет же ничего удивительного, когда в одно и то же время встречаешь одних и тех же людей на автобусной остановке у дома. Только Юля видела нескольких мужчин, которые регулярно появлялись на горизонте, не только на остановке. Со временем она уже отчетливо замечала их в толпе у офиса, на обратном пути домой или в тех местах, куда ходила с Катей.

Только до последнего Юля предпочитала думать, что ей кажется наличие странностей в этом. Вокруг были сотни людей, которых девушка могла видеть достаточно часто. Но мужчины все равно продолжали попадаться ей на глаза регулярно. И хотя внешность их была непримечательной: средний возраст, стандартная комплекция, совершенно обычные лица — для девушки они все равно выделялись. Так она решила, что страдает паранойей.

Ноги безумно гудели, хотя Юля особо не вставала со своего места. Она отчетливо чувствовала, что через несколько часов ступни превратятся в кровавое месиво и при всем желании ей не удастся долго на них протанцевать. В этом ее муж был точно прав. Юля не могла поверить, что согласилась на все, параллельно растирая затекшие ноги. До конца рабочего дня оставалось совсем чуть-чуть.

— Классно выглядишь! — Она столкнулась взглядом с коллегой, которая была одной из немногочисленных людей, с которыми Юля поддерживала контакт на работе. — Куда-то намылилась посреди недели?

— Погулять с подругой, — Юля закусила губу, чувствуя, как постепенно краснеет. Ее коллеги не привыкли видеть девушку в достаточно нескромной одежде, а излишнее внимание она не любила. И как бы Юля не старалась в этот момент сделать вид, словно спешит, коллега увязалась за ней в курилку.

— Ты представляешь, ходила тут к нашему системщику, а говорят, что он уволился! — Юля резко остановилась, игнорируя сильный приступ боли в ноге. Она внимательно посмотрела на погрустневшее лицо своей коллеги. В голове мелькали такие недалекие картинки и фразы, но все были словно из сна.

— Как уволился? — Голос Юли дрогнул. В голове эхом звучало имя бывшего коллеги.

— Да, я тоже была в шоке, — девушка подожгла сигарету и выдохнула едкий дым ненароком Юле в лицо. — Причем даже лично не явился, заявление прислал по электронной почте. Ни вещи, ни документы не забрал. Обидно, забавный парень был.

«И свою флешку он тоже не забрал»

Юля похоронила этот кусок пластика в шкафу под всей своей одеждой. Больше никогда с того дня она не доставала флешку, не подключала к компьютеру. Только забыть раз и навсегда у нее не получилось. И теперь после новости о скоропостижном увольнении коллеги, которого она не видела с начала отпуска, все воспоминания заплясали у нее в голове дьявольский хоровод. У девушки перекрыло дыхание, а живот скрутило. На языке застряло только одно имя, способное все объяснить.

Юля курила молча. Ей совершенно не понравилась новость, а воображение, рисовавшее бесконечное количество настоящих причин увольнения Димы, невозможно было остановить. Словно вдалеке ей послышался звук выстрела, который она, казалось бы, успела забыть за несколько месяцев. Только все оказалось ее фантазией.

— Эй, Юлька! — Коллега потормошила девушку. Юля вынырнула из своих мыслей и неловко посмотрела на беспокоящую ее персону. — Что-то ты странная такая сегодня, — девушка закатила глаза и, не дождавшись ответа от Юли, ушла обратно в офис.

Юля постаралась прийти в себя и вернуться к работе. Воспоминания захлестнули ее штормовой волной. Еще ни разу за прошедшие месяцы, в часы долгой и холодной зимы, она не испытывала такого. Как навязчивое видение, как бред все проносилось перед глазами. Руки не слушались, не получалось напечатать внятное предложение. Юля чертыхнулась. До встречи с Катей оставалось два часа.

Но и это время прошло слишком быстро для девушки, потому что провела она его в бесконечных мысленных терзаниях. Уже надевая пальто, Юля почувствовала, как твратительно сосет под ложечкой, заставляет мучиться тревогой. Тошнотворный ком застрял в горле. Ей резко перехотелось куда-то идти, она повсюду ощущала чужие взгляды, слышала мысли. И все они не значили для нее ничего, кроме опасности.

Юля шла быстро, превозмогая боль в ногах. Она постоянно оглядывалась, только это не дарило ни капли спокойствия. Мужчины, которые так сильно недавно занимали ее голову, теперь виделись ей в каждом мимо проходящем лице. Разум затуманился. Тревожность правила Юлей, она вела ее через улицы, толпу людей, игнорируя боль и ветер, чтобы привести к месту назначения. Только девушка не знала, что идет на поводу собственного страха, прямиком ему в ловушку.

Словно вчера она видела холодные серые глаза, словно вчера чувствовала мужскую силу, словно вчера в ушах раздавался монотонный убаюкивающий голос. Ей это все приснилось, этого всего не было на самом деле, она отказывалась верить, что этот покрытый тайнами и болью эпизод в жизни был на самом деле — Юля отрицала до последнего, только так ей удавалось хоть немного выкинуть это из мыслей. В тумане она шла на встречу с Катей, понимая, что кусок в горло ей уже не залезет, что расслабиться она не сможет. Девушка поняла только одно: исчезновение Димы как-то связано с тем проклятым именем.

До самой встречи с Катей Юля была не в себе. Только заметив вдалеке подругу, ей удалось более-менее выйти из круговорота мыслей. Катя выглядела как всегда безукоризненно: гладкие темные волосы, точеная фигура, шпильки и удивительный наряд, привлекающий внимание. Юля достаточно холодно поприветствовала подругу и далеко не в последний раз обернулась. Никого за ней не было, тех мужчин тоже не было, все осталось в пределах ее воображения. Юля расслабилась. Катя спокойно отреагировала на странности со стороны подруги и напомнила об их планах.

Юля постаралась сконцентрироваться на боли в ногах. Теперь это было идеальным отвлекающим маневром. Катя шла достаточно спешно, имея богатый опыт хождения на каблуках. Юля же устало плелась за ней, отсчитывая секунды до момента, когда снимет эту убивающую обувь. Тяжелый осадок от всех мыслей и переживаний осел у нее в душе. Юля понимала, что снова вернется в круговорот своих тревог, но гораздо позже. По крайней мере, ей так казалось...

Их ужин прошел достаточно спокойно. Кусок в горло Юле лез с трудом, а Катя бесконечно ела и говорила. Она рассказывала про свои занятия танцами, недавние мировые новости, новое платье, за которым гонялась по всем магазинам города, свои успехи в работе и предстоящее повышение. Свой аппетит оправдала желанием выпить побольше коктейлей и ужасно разочаровалась, когда узнала о намерении Юли не задерживаться на вечеринке. А Юля только кивала, иногда непринужденно поддерживала разговор.

— Неужели Егор настолько разозлился из-за наших планов? Ты же ему вроде говорила, — рассуждала Катя, разрезая огромный кусок салата на части.

— Он, видимо, забыл, — Юля пожала плечами, стараясь вдохнуть поглубже, чтобы засунуть в себя остатки заказанной рыбы. Мысленно девушка ненавидела себя за слабость перед собственными страхами, за мысли, которым снова не могла противостоять. В прошлый раз ей это стоило спокойной жизни без стыдных воспоминаний. Она искреннее боялась окунуться в омут с головой, утонить в фантазиях и страхе.

— Подумаешь, — Катя усмехнулась. — Побесится и перестанет. Не станет же он на тебя орать. Тем более ты так круто выглядишь!  — Она посмеивалась. Юля с трудом прожевала кусок рыбы. Почему-то захотелось выпить. Ноги гудели, по ним словно стекало расплавленное железо. Девушка окончательно решила забросить глупые мысли.

— В прошлый раз он орал, — Юля закусила губу. Почему-то вдруг ей стало интересно рассмотреть лицо подруги. На секунду после этих слов она заметила на лице Кати тень странной, непонятной Юле улыбки.

— Брось, все не может быть так плохо, — Катя ухмыльнулась, завлекающе склоняя голову, будто могла так вытянуть Юлю на чистую воду.

— Господи, Катя, — девушка устало опустила свою голову на руки. — Он постоянно ревнует, мы часто ругаемся. И с каждым разом все сильнее. Никакие платья и развлечения не помогают, становится только хуже.  — Юля подняла глаза и умоляюще посмотрела на подругу, словно та могла ей помочь в этой ситуации. Катя никогда не отличалась участливостью в их дружбе, она все разделяла на «мое дело» и «не мое дело». Супружеская жизнь Юли чаще была «не ее» делом, но за последние месяцы Катя все еще старалась наладить их отношения, повышая значимость подруги для загулявшего мужа.

— Это временно, — в глазах Кати заиграл странный азарт. Юля отчетливо заметила некое ликование, но оправдала это продолжавшейся паранойей. — Ты красотка, совсем скоро он признает свою неправоту и начнет бегать за тобой.

Выпить Юле захотелось еще сильнее.

Несмотря на наступившую весну, световой день был еще достаточно коротким, поэтому, когда девушки вышли из ресторана, на улице уже растеклась темнота. Огни города мелькали повсюду, а холодный воздух отрезвлял заполненную голову Юли. Сначала ей захотеть закурить, но сразу вспомнилось, что следует прекратить это на сегодняшний день, иначе скандал дома может стать глобальнее.

Девушки шли в сторону клуба. Юля уже мечтала ощутить в горле горький привкус спиртного, чтобы больше не чувствовать боль в ногах, как с каждым шагом все больше стирается кожа, как отвратительные воспоминания заполняют голову, словно мухи над чем-то гниющим. Юля шла за подругой, пока та снова что-то увлеченного рассказывала.

А были ли эти воспоминания на само деле отвратительными?

Юля больше не оборачивалась. Спокойствие понемногу возвращалось. Она поняла, что лучше думать о сглаживании конфликтов дома, чем об эфемерном мире. Катя достаточно подробно рассказывала об ухажере, который встретился ей на прошлой неделе в клубе, пару раз она даже умудрилась назвать его Егором, отчего они вместе громко засмеялись. Ведь, как сказала сама Катя, возмутительное поведение мужа Юли все никак не выходило из головы.

До клуба было не так и далеко. Холодный ветер окончательно отрезвил Юлю, но желание поехать домой усиливалось с каждой минутой. Что-то в голове шептало, что ничем хорошим вечер не закончится. Но Юля отмахивалась. Ей надоело думать. Она не думала об этом несколько месяцев, и теперь не станет — и без того достаточно переживаний. А увольнение сотрудника — подумаешь, мало ли людей каждый день увольняется. Да, надо было думать в этом направлении с самого начала, а не загонять себя в бредовые дебри.

Громкая музыка, духота в помещении и стойкий запах пота и алкоголя моментально ударили Юлю, как только она перешла порог и оказалась в зале с танцполом. На входе девушек проверили, охранники проводили их сальным взглядом по лестнице. Юля все меньше хотела затягивать это веселье, но трезвой она отсюда не уйдет. Просто не сможет.

Катя загорелась. В глазах подруги сразу вспыхнул огонь веселья. Она очень решительно скидывала пальто в гардеробе, в нетерпении оплачивала проход, получала браслет и практически с визгом заходила в вакуум из музыки, алкоголя и танцующих тел. Юля следовала за ней, понимая, что нужно расслабиться. Если бы еще ноги так не болели.

Уши сразу же заложило от громыхания музыки. Юля опасливо продвигалась сквозь толпу за Катей, а подруга тем временем уверенно шагала к барной стойке. Юля чувствовала, как обнаженная уже воспаленная кожа раз за разом соприкасается с материалом туфель, и морщилась. Она была уверена, что еще несколько дней не сможет смотреть на туфли, а ходить на них и подавно перестанет. Никогда ей это не нравилось и вот опять.

Было удивительно, как бармен умудрялся слышать заказы в таком шуме. Для удобства парнишка постоянно почти впритык наклонялся к гостю, чтобы тот прошептал свои пожелания на ухо. Юля продолжала нервно оглядываться, надеясь, что никого не задевает, не теряется в многолюдности и что за ней никто не идет... Они смотрелись достаточно контрастно: полностью уверенная в своих действиях и безупречно выглядевшая со стороны Катя и совершенно потерянная Юля, вид которой напоминал брошенного ребенка.

На барной карте девушка окончательно потерялась. Они никогда не отличалась специалистом в делах выпивки, а когда перед глазами замелькали десятки названий коктейлей, вовсе запуталась. Бармен выжидающе смотрел на новых гостей, достаточно хищно разглядывая Катю. Юлю всегда радовало, что подруга привлекает гораздо больше внимания, потому что быть на нее месте совершенно не хотелось.

— Я не знаю, что мне выпить, — крикнула Юля на ухо подруге и посмотрела так, будто Катя сейчас была единственным маяком в океане. Подруга как-то злорадно усмехнулась и махнула рукой.

Катя сама что-то сказала бармену, параллельно показывая на пальцах двойное количество. Юля внимательно посмотрела, как на лице подруги расплывается радостная хитрая улыбка, и сдалась. Музыка отстукивала громкими басами в ушах, подбрасывала своей энергией, драйвом, и вдруг захотелось отдаться ей, стать подхваченной, отпустить свое тело на волны этого общего безумия.

Юля решила начать с малого. Медленно, совершенно не в такт, ее бедра задвигались из стороны в сторону. Ей было некомфортно. Ужасное платье, которое с самого утра смущало своим обтягивающим эффектом, сейчас казалось еще более вульгарным. Но она решила не останавливаться. Пока бармен готовил неизвестный ей коктейль, девушка постепенно дополняла свои движения ногами и руками.

Катя искоса смотрела на подругу, придерживая на лице улыбку неизвестного характера. Юля предпочитала думать, что она радовалась за раскрепощение Юлианы, только с каждой минутой все меньше и меньше вообще думала. Когда в руках оказался холодный от чрезмерного количества льда бокал с неизвестной химического цвета жидкостью, девушка решила не задумываться и начала пить. Достаточно горький вкус захватил Юлины рецепторы, а крепость обожгла горло. Она сначала поморщилась, посмотрела на Катю, которая воодушевленно показывала большой палец, устремленный вверх, и решила все-таки отдаться веселью.

Юля уже не думала о скандалах с мужем, о странном увольнении офисного специалиста по серверам, о своем ужасном платье, о больных и стертых в кровь ногах, об опасности, которая словно расплывалась под кожей. Она достаточно быстро, по большей степени от жажды, осушила свой бокал и решила закрыть глаза, отдавшись громыхающей музыке.

Девушка не думала, насколько далеко от нее Катя, не думала о количестве людей вокруг. Юля просто хаотично двигала руками и ногами, раскачиваясь в такт музыке из стороны в сторону. За закрытыми глазами все вокруг не имело значения. Тепло быстро растекалось по женскому телу, нагревая его изнутри. Кто-то периодически сталкивался с ней, но Юля не замечала. Она продолжала двигаться.

Иногда Юля открывала глаза, чтобы возвращаться в реальность, только она ей совершенно не нравилась. Мелькающий свет, совершенно непредсказуемые действия пьяных людей, разглядывающие ее мужчины, женщины. Взгляд мутнел с каждым разом. Юля уже слабо различала цветные пятна вокруг. Гораздо проще ей было с закрытыми глазами. Так голова не кружилась, а в глазах не двоилось. Но даже с закрытым глазами что-то внутри постоянно дергало ее и шептало, словно кто-то смотрит на нее. Внимательно и выжидающе.

В какой-то момент Юлю дернули за руку, из-за чего она достаточно резко открыла глаза. Катя свала подругу за еще одним коктейлем. Юля на секунду задумалась, но сопротивляться не стала. Она почувствовала, что ее состояние постепенно перестает быть нормальным. Ей было достаточно жарко, отчего по спине капельками стекал пот, голова сильно кружилась, а мысли никак не собирались в кучу. И только это знакомое чувство.

Юля не следила за временем, не могла сконцентрировать взгляд. Ей не верилось, что до такого ее сознания довел лишь один коктейль, хоть и крепкий. Юля грешила на продолжающийся голод, на усталость, но думать об этом долго не получалось, внимание сразу что-то отвлекало. Вот снова Катя что-то шепчет бармену, который перевалился через стойку, вот он начинает что-то замешивать. Юля стояла и не двигалась, хотя тело просило движения, просило Юлю расслабиться и снова уйти музыкальный транс. Чтобы не думать, не переживать, не гадать, а только танцевать.

Катя смотрела на подругу с ухмылкой. Такая быстрая перемена в состоянии Юли говорила лишь о продолжении их веселья, потому что Юлиана не сможет остановиться. Катя понимала, что разгневанный муж, увидев свою жену в таком состоянии, разгневается еще больше, но рано или поздно это закончится.

Еще один коктейль, на этот раз белого цвета, показался Юле слишком сладким. Только это никак не повлияло на скорость опустошения бокала — с каждой минутой девушка все больше хотела пить. Юля быстро проглотила сладкую жидкость и снова ушла в забвение. Она уже не замечала, как кто-то специально начинает танцевать рядом с ней, как ненароком кто-то трогает обтянутую фигуру, как с новой песней ее движения становятся откровеннее.

В какой-то момент, строго под ритм музыки, Юля стала опускаться на пол, чтобы потом грациозно подняться — и откуда в ней это? — она поняла, что с чуть выше задранной юбкой гораздо удобнее. Так платье стало короче. Чуть позже Юля первый раз отступилась, но ни на секунду не переставала танцевать.

Она не видела, как незнакомый мужчина подошел к Кате и стал руками изучать ее тело, прижимая к себе ближе. В тот момент подруге было уже не до Юли. Она полностью отдавалась чувству страсти, что так легко проникал в голову от соприкосновения с горячим мужским телом в танце.

Юля бы точно не могла сказать, какие песни играли в тот вечер. Все они стали для нее единой какофонией, в которой ничего не понятно. Ты только телом, только каким-то внутренним чувством ощущаешь нужный ритм. Ты превращаешься в животное, не способное мыслить, только двигаться по заданным инстинктам. Так Юля и продолжала делать, не открывая глаз. Ей было страшно открывать их, потому что светомузыка слишком сильно давила на голову. Девушка боялась, что, открой она глаза, вернувшись в реальность, ее обязательно стошнит.

Чувство, словно кто-то прожигает ее уже давно не скромную персону, усиливалось с каждой минутой. Юле казалось, что она это уже испытывала, будто кто-то так смотрел на нее ранее. Будто в этом взгляде не было опасности, только желание, только интерес. Но по большей степени Юле было все равно, той Юле, которая даже себя не контролировала.

Ей хотелось пить и курить. Отголоски здравого смысла убеждали девушку в вреде никотина в таком состоянии, и Юля с горем пополам слушалась. Но жажда застревала в горле, сухость сковывала дыхание. Юле хотелось выпить несколько литров сразу, только для этого нужно было открыть глаза, а потом остановиться и попросить у бармена воды. Но она физически не могла остановиться. Все могло закончиться, только если тело Юли сдастся. Девушка боролась с самой собой и своими потребностями. Минута за минутой она уговаривала себя остановиться. И в шаге от победы все закончилось.

Юля забыла про жажду, когда сильные и горячие мужские руки опустились на ее талию. Это произошло так неожиданно, что она не успела и вздохнуть. Две крепкие ладони сначала аккуратно поддерживали девушку за талию, помогая ей более уверенно двигаться из стороны в сторону. Потом Юля ощутила, как давление усилилось. Ей было все равно, что это совершенно незнакомый ей мужчина. Он почему-то не казался ей незнакомым.

Жар увеличился. По телу начала растекаться приятная истома, Юля начала желать большее. От каждого прикосновения этого таинственного мужчины по спине бежали мурашки, а где-то внизу живота что-то щекотало и расплывалось, как растопленный шоколад. Так, именно так Юля и хотела описать это чувство — растопленный шоколад.

Мужчина начал распределять руки по телу девушки. Одна рука плавно опустила ниже пояса, ненароком сжимая Юлины ягодицы. Она прогнулась от такого наглого, своевольного действия. Вторая рука незнакомца поднималась выше, задевая грудь и доходя до уровня шеи. Юля не могла сопротивляться. Она будто физически помнила, как это приятно, и желала повторения. Девушка не контролировала себя, за нее решало лишь тело и физическая потребность: в мужской силе и удовольствии. Она жалась к мужчине, терлась об него.

А через некоторое время, неприлично прижимаясь своей спиной к нему, стала опускаться вниз, задевая свои и его разгоряченные места. Ее поведение не казалось аморальным — неужели то, что приятно, может быть плохо? А ей было приятно, до дрожи в коленках, до избавления от боли в ногах. Такое уже было с ней, но Юля забыла это. Совершенно не помнила тепло того мужчины, его руки, действия, ласки. Тот был ночным кошмаром, а этот нежен. От него исходило тепло, удовольствие и безопасность. Другого мужчины она не помнила.

— А говорила, что не умеешь танцевать, — едкий тон, вызванный усмешкой, раздался прямо в ее ухе, когда она также вульгарно поднялась на ноги.

Неожиданно Юля протрезвела, остыла и вспомнила мужчину, который вызывал подобные чувства. Девушка резко развернулась, игнорируя страх, удивление и дрожь. Юля распахнула глаза, чтобы встретиться лицом к лицу со своими воспоминаниями: такими приятными и страшными одновременно.

— Марк..?