Тёмный ангел/ m0NESY

***

Илья сидел в своей комнате, беспокойно ворочаясь. Его план зависел от Евы – от её состояния, от её податливости. Он слышал её крики сквозь тонкие стены, знал, что без "помощи" она будет страдать от кошмаров и тревоги. Это был инструмент, чтобы поддерживать её зависимость, чтобы она снова и снова возвращалась к нему за облегчением. Он поднялся, направляясь в её комнату, чтобы подложить очередную дозу героина, замаскированную под обычную снотворную таблетку. Но, распахнув дверь, он обнаружил, что кровать пуста.

Нахмурившись, Илья огляделся.

- Куда она могла деться?

Он знал, что она избегает его в последнее время, но чтобы уйти куда-то ночью, в таком состоянии? Его взгляд упал на плед, который он обычно использовал для себя. Нет, она не должна замерзнуть. Она должна быть в форме для завтрашней тренировки. Его марионетка должна быть работоспособной. Он схватил плед, чувствуя легкое раздражение от того, что его планы нарушаются, но в то же время и некую странную "заботу" – заботу владельца о своей ценной вещи.

Он прошел по коридорам, проверяя общие зоны, кухню, тренировочные комнаты. Пусто. "Крыша", — мелькнула мысль, усиленная интуицией. Это было единственное место, куда она могла бы уйти, чтобы побыть одной, подальше от всех, особенно от него.

Дверь на крышу была приоткрыта. Илья тихонько вышел. Ночной ветер едва ощутимо касался его лица. В тусклом свете городской подсветки и редких звезд он заметил её силуэт, свернувшийся на одной из лавочек. Она спала, тяжело и прерывисто, дрожа от прохлады, её дыхание было неровным.

Его губы скривились в легкой, почти незаметной усмешке. Глупая девочка. Думаешь, ты можешь сбежать? Он подошел к ней, бесшумно, словно тень, его шаги почти не касались шершавой поверхности крыши. Остановился рядом, глядя на её бледное, измученное лицо, освещенное мерцающими огнями Берлина.

Ты мне нужна, Ева. Эта мысль была навязчивой, почти болезненной. Не как помощник, а как... инструмент. Инструмент для его собственного контроля, для его чувства власти, для поддержания того жуткого спектакля, который он устроил. Он видел, как она медленно угасает, как её дух надламывается под воздействием героина, который он ей давал. Это было ужасно, но и... опьяняюще. Он чувствовал себя всемогущим, наблюдая за тем, как её сила и воля тают, как она становится полностью зависимой от него, словно маленький безвольный комочек глины в его руках. Она его. Полностью его . И никто не узнает. От этой мысли по его телу пробежала волна холодного, но приятного озноба. Он представлял, как она будет возвращаться к нему, просить, умолять о новой дозе, когда синдром отмены возьмет верх. Это было сладкое предвкушение.

Он достал из кармана маленький, стерильный пакет. Внутри был шприц с уже набранной жидкостью – прозрачной, как вода, но такой смертоносной, с концентрацией, достаточной для того, чтобы погрузить её в глубокий, спокойный сон, маскируя свою истинную природу. Рядом лежала запасная таблетка "Донормила" и свернутая записка, написанная его ровным, безэмоциональным почерком.

Илья опустился на колени рядом с ней. Он осторожно приподнял её рукав, обнажая предплечье. Под тонкой кожей проступила едва заметная вена. Его рука не дрогнула, не было ни капли сомнения или колебания. Это было не первый раз. Он ввел иглу – точно, беззвучно, словно хирург. Герыч. Медленно нажал на поршень, наблюдая, как прозрачная жидкость исчезает в её вене, растворяясь в крови. Он чувствовал, как его сердцебиение учащается, но не от волнения или страха, а от какого-то извращенного, темного удовольствия. Еще один шаг. Теперь она его полностью. Под контролем.

Он аккуратно вынул шприц, протер место укола влажной салфеткой, убедившись, что не оставил следов – никаких синяков, никаких красных точек. Илья заметил, что по её щеке покатилась одинокая слеза. Затем развернул плед и заботливо, почти нежно, укрыл Еву, чтобы она не замерзла, чтобы его "забота" выглядела безупречно. Это был его личный, извращенный ритуал поддержания видимости заботы. Он положил рядом с ней таблетку и записку. "Обращайся". Простое слово, которое несло в себе обещание облегчения и клеймо зависимости.

Илья поднялся. Последний взгляд на её спящее, теперь уже абсолютно умиротворенное лицо. В его глазах не было ни сожаления, ни вины. Только холодная, расчетливая удовлетворенность и мрачное предвкушение будущих маневров. Он развернулся и так же бесшумно покинул крышу, оставив Еву спать под звёздами, пропитанную его смертельным "подарком".

***

Пару часов спустя, когда первые лучи рассвета начали пробиваться сквозь горизонт, окрашивая небо в нежные оттенки розового и оранжевого, Ева пошевелилась. Она почувствовала мягкое тепло на своих плечах. Открыв глаза, она обнаружила, что на ней аккуратно лежит плед – мягкий, теплый, с легким запахом кондиционера.

Словно под действием невидимой силы, Ева поднесла таблетку ко рту, запила холодной водой и проглотила.

Почти мгновенно по телу разлилось тепло. Не просто тепло, а какое-то мягкое, обволакивающее спокойствие. Мутная пелена в голове начала рассеиваться, мысли, которые ещё секунду назад были хаотичным клубком, стали ясными и упорядоченными. Усталость отступила, оставив после себя лишь легкое, приятное расслабление. Она почувствовала себя... намного лучше. Страх отступил, уступив место странному ощущению уверенности и даже благодарности.

Она посмотрела на поднимающееся солнце, и мир на мгновение показался ей простым и понятным. Никаких монстров. Никаких шепотов. Только восход и чувство, что наконец-то можно жить. Так начался её настоящий, невидимый кошмар – кошмар зависимости, прикрытый обманчивым комфортом и чьей-то смертоносной "заботой". Она еще не знала, что этот плед и эта таблетка были лишь звеньями в цепи её неволи.

***

G2 готовились к этому матчу долгие недели. Каждый день был расписан по минутам: многочасовые тренировки, анализ противников, бесконечные стратегии и пересмотры тактик. Атмосфера в тренировочном центре была наэлектризована до предела. Этот матч против Natus Vincere был не просто очередной игрой; это был шанс утвердить их доминирование, доказать, что G2 — это сила, с которой нужно считаться.

Ева функционировала. Даже, пожалуй, лучше, чем когда-либо. Утренняя тревога, беспокойство, давящая усталость — всё это отступало после той самой белой таблетки, которую она неизменно находила на тумбочке. Она была сосредоточена, её реакции были молниеносными, а мысли — кристально ясными, даже когда она чувствовала себя отдалённой от своих собственных эмоций, словно наблюдала за собой со стороны. Это было странное, почти пугающее спокойствие. Иногда, когда действие таблетки начинало ослабевать, появлялась легкая дрожь в руках, или навязчивая тошнота, но новая доза всегда приходила вовремя, убирая все неприятные ощущения. Илья, как всегда, был рядом, "заботливый" и "понимающий", всегда с новой таблеткой и обнадеживающей улыбкой. Ева, истощенная борьбой с самой собой, слишком сильно цеплялась за это мнимое облегчение.

Наступил день матча. Огромный зал гудел от предвкушения. Тысячи фанатов, яркие прожекторы, оглушительный рёв толпы. Команда G2 вышла на сцену под аплодисменты, их лица были напряжены. Нави, легендарные соперники, заняли свои места напротив, их уверенность читалась в каждом движении.

Первая карта: Inferno. G2 начали агрессивно, Нико на роли энтри-фраггера был неудержим, прорываясь на позиции и создавая пространство для команды. Его реакции были феноменальными, каждый выстрел ложился точно в цель. Na'Vi, однако, не сдавались, демонстрируя невероятную сыгранность. Счет был равным, нервы натянуты до предела. В одном из ключевых раундов, когда Илья остался один на один с двумя противниками, его руки начали едва заметно дрожать. Краткий миг паники, но затем знакомое спокойствие вернулось. Он сделал невероятный эйс, принеся G2 победу на первой карте со счетом 16:14. В воздухе повис гул восхищения.

Вторая карта: Nuke. Выбор Na'Vi, их коронная карта. G2 столкнулись с бетонной стеной. Агрессия Na'Vi нагнетала давление, и команда G2 начала допускать ошибки. Илья почувствовал, как привычное спокойствие понемногу испаряется. В его голове начала роиться неприятная мысль, что действие препарата ослабевает. Руки снова начали дрожать, а зрение иногда становилось нечетким. Он промахивался в простых ситуациях, его движения были скованными. Команда Нави методично разбирала G2 по частям, и к концу карты Илья чувствовал себя абсолютно разбитым, словно его тело и разум были в разных измерениях. Na'Vi выиграли со счетом 14:7, сравняв счет.

Третья карта: Mirage. Всё решалось здесь. Атмосфера в зале была такой плотной, что казалось, её можно потрогать. G2, вернувшись в игровую кабину, получили взбучку от тренера.

- Соберитесь! Вы можете это сделать!

Тренер, заметив состояние Ильи, быстро проскользнул мимо, еле заметно коснувшись его руки. В его ладони была еще одна маленькая таблетка, которую он незаметно передал ему.

- Тебе нужна помощь, Илья. Ты же не хочешь подвести команду? – прошептал он, его глаза были полны "искренней" заботы. Илья, почти в панике, не колеблясь, проглотила её.

Через несколько минут по телу разлилось то самое знакомое тепло. Туман рассеялся, и он снова стал видеть мир ясно, чувствовать себя собранным, сильным. Это было как волшебство. Матч на Mirage превратился в настоящую бойню. Каждое действие, каждый выстрел имели значение. G2 и Na'Vi шли ноздря в ноздрю. В последних раундах Илья снова демонстрировал свой максимум. Его хладнокровие и меткость были ключевыми в серии напряженных дуэлей. Последний раунд, 15:15. G2 вырывают победу благодаря идеально скоординированному штурму и трём точным хедшотам от Ильи . 16:15.

Зал взорвался. Фанаты кричали, топали, их голоса сливались в один оглушительный гул. Команда G2 вскочила со своих мест, обнимаясь и радуясь. Они сделали это!

После матча была череда обязательных интервью. Илья, как снайпер, всегда был в центре внимания. Он стоял на подиуме, яркий свет софитов падал на его лицо, и его глаза сияли от радости и триумфа. Журналисты задавали вопросы о стратегии, о командной работе, о силе Na'Vi. Илья отвечал уверенно, с улыбкой.

Ева стояла за кадром, среди других членов команды и персонала. Она чувствовала легкое головокружение, но эйфория от победы частично заглушала его. Она наблюдала за Ильей, чувствуя сложное переплетение благодарности за "помощь" и необъяснимого беспокойства.

И вот, один из журналистов задал вопрос:

— Илья, этот матч был невероятно напряженным. Кому бы вы хотели посвятить эту победу? Что стало вашей главной мотивацией сегодня?

Илья улыбнулся, и его взгляд на мгновение скользнул по Еве, стоявшей в стороне. Он взял микрофон обеими руками, его голос прозвучал громко и четко на весь зал, усиленный динамиками.

— Эта победа... — начал он, делая эффектную паузу, — эту победу я хочу посвятить своей возлюбленной, моей Еве. Её поддержка, её сила, её вера в меня и в команду были моим главным источником вдохновения. Она — моя муза, мой свет, и эта победа принадлежит нам обоим. Хочу ей передать привет.

Гул удивления пронесся по залу, а затем раздались аплодисменты. Журналисты зашептались, камеры вспыхнули с новой силой, направляясь в сторону Евы.

Ева замерла. Её улыбка сползла с лица. Шок. Чистый, абсолютный шок. "Возлюбленной"? "Муза"? "Свет"? Она? У неё перехватило дыхание. Её глаза расширились. Она почувствовала, как кровь отливает от лица. Это было не просто "мягко говоря в шоке", это был удар под дых. Он сделал это. Публично. Без её согласия. Он объявил их отношения, которых, по сути, не существовало.

Она хотела провалиться сквозь землю. Несколько коллег по команде обернулись к ней, кто-то улыбнулся, кто-то подмигнул. Ей хотелось кричать, но она не могла выдавить ни звука. Словно весь воздух выкачали из её легких. Все эти недели, когда она чувствовала себя его марионеткой, его жертвой, внезапно обрели новое, еще более зловещее значение. Он не просто контролировал её тело и разум — он теперь пытался контролировать её жизнь, её репутацию, её личность.

Ева едва дождалась окончания интервью. Она, не обращая внимания на поздравления и перешептывания, почти бегом направилась в раздевалку, затем в пустой коридор, ведущий к служебным помещениям. Её сердце колотилось, а голова гудела.

Илья, словно предчувствуя её реакцию, последовал за ней. Он нашел её стоящей у глухой стены, сжавшей кулаки, её спина дрожала.

— Ева, — его голос был мягким, почти нежным, но в нем уже слышались нотки самодовольства. — Ты слышала? Они были в восторге!

Ева резко обернулась, её глаза горели яростью, но в них также читался страх и растерянность.

— Ты... что это было?! Что ты сказал?! "Моя возлюбленная"?! "Муза"?! — Её голос был сдавленным шепотом, полным обвинения. — Как ты посмел?! Без спроса?! Без... без ничего?!

Илья подошел ближе, пытаясь взять её за руку, но она отдернула её, как от огня.

— Ну-ну, Ева, успокойся. Что такого? Это же просто слова. Публика любит такие истории. Мы – команда, мы близки. Это хорошо для имиджа. Для нашего имиджа.

— Для твоего имиджа! — выплюнула она. — А мой? Ты когда-нибудь задумывался о моем имидже?! О моей жизни?! О моем выборе?! У меня не было выбора!

— У тебя всегда есть выбор, Ева, — в его голосе проскользнула холодная, стальная нотка, которая заставила её вздрогнуть. — Ты выбираешь быть сильной, быть частью нашей команды, или... быть одна. А я всего лишь помогаю тебе оставаться сильной. Неужели ты не чувствуешь себя лучше? Спокойнее? Ты выиграла для нас игру, Ева! Благодаря мне.

Героиновые слёзы прямо на твоих щеках
Ты так хотела быть уверена в том, что я не мудак
Тогда откуда капли крови на твоих руках?
Я умираю, но мой ангел продолжает врать.

————————————————

Все свои мысли на счет новых работ можете присылать в мой тгк! Всегда очень рада этому (и мне очень важно ваше мнение).

https://t.me/lanskayaf