Побег не предусмотрен.
— Эсме, да ты просто святая, блять! — Тая швырнула в меня декоративную подушку с дивана, которая мягко шлепнулась мне в лицо. — Своя студия, куча фанатов, а секса нет ... сколько? Полгода? Год?
Я поймала подушку, закатив глаза, но не смогла сдержать улыбки. Тая была невыносима, но чертовски обаятельна в своем бесстыдстве. Ее кудрявые каштановые волосы растрепались от активной жестикуляции, а огромные зеленые глаза сверкали с хулиганским огоньком.
— Во-первых, сучка, не год, а восемь месяцев, — огрызнулась я, швыряя подушку обратно. — Во-вторых, я не святая, просто у меня работа. И в-третьих...
— В-третьих, ты засохла как старый бабушкин кактус, — перебила Тая, плюхнувшись рядом и хватая мой телефон со стола. — И мы это исправим.
— Эй! — я потянулась за телефоном, но она ловко увернулась, ее пальцы уже лихорадочно стучали по экрану.
— О, Боже, это кто? Джейк? — она скривила нос, разглядывая его фото. — Ну хоть симпатичный. Блондин, голубые глаза... скучновато, но ладно.
— Тая, отдай! — я попыталась вырвать телефон, но она вскочила с дивана, зажав его в руках.
— Сейчас, сейчас... — она хихикнула, печатая что-то. — Вот! Готово!
Я выхватила телефон обратно и замерла. В переписке с Джейком красовалось новое сообщение:
Когда встретимся, красавчик?
— Ты совсем ебнулась?! — я ахнула, но тут же телефон завибрировал.
Сегодня вечером заеду)
Я посмотрела на Таю с открытым ртом. Она сияла, как кошка, которая украла сливки.
— Ну вот, — сказала она, довольная. — Теперь ты обязана. Иначе будешь выглядеть как полная идиотка.
Я швырнула в нее еще одну подушку.
Вечер наступил слишком быстро.
Джейк стоял на пороге моего дома, его широкие плечи заполняли дверной проем, а голубые глаза смотрели на меня с легкой усмешкой.
— Ну что, художница, скучала? — он шагнул внутрь, не дожидаясь приглашения.
Я хотела что-то ответить, но его губы уже нашли мои, горячие и настойчивые. Он прижал меня к стене в прихожей, его руки скользнули под мою футболку, пальцы провели по ребрам, заставив меня вздрогнуть.
— Мм, чувствительная, — пробормотал он, целуя шею.
Я зажмурилась, пытаясь втянуться в это, в его прикосновения, в его запах — дорогой парфюм с нотками чего-то древесного. Но что-то было не так. Может, слишком грубо. Может, слишком... предсказуемо.
Он уже тянул меня в сторону дивана, когда раздался оглушительный стук в дверь.
Мы замерли.
— Что за... — Джейк оторвался от меня, нахмурившись.
Стук повторился. Громкий. Резкий. Как будто кто-то бил кулаком, а не пальцами.
Я оттолкнула Джейка и подошла к двери, сердце колотилось где-то в горле.
— Кто там? — крикнула я, не открывая.
Тишина.
Я медленно потянула занавеску на окне рядом с дверью, выглянув наружу.
Темнота. Никого.
— Есть кто?— снова крикнула я.
Ни ответа, ни шороха.
— Эсме, давай продолжим, — Джейк схватил меня за руку, раздраженно дернув назад.
— Ты идиот? — я вырвалась. — Здесь кто-то стучится!
— Да никого там нет! — он фыркнул, но его уверенность уже пошатнулась.
Я снова выглянула. Ни души.
Джейк резко потянулся к своей куртке, натягивая ее.
— Ладно, я валю.
— Что? Серьезно?
— Да, серьезно, — он уже застегивал джинсы. — Ты вся напряжена, тут кто-то стучит в дверь, как в дешевом хорроре... Я не настраивался на такой вечер.
— О, извини, что испортила твои планы на секс с привидениями! — я скрестила руки на груди.
— Заткнись, — он рывком открыл дверь. — Торчи одна в этом стремном доме.
Дверь захлопнулась с таким грохотом, что я вздрогнула.
Тишина.
Я осталась стоять посреди прихожей, одна, с бешено колотящимся сердцем.
_________________
Tom pov:
Темнота подвала впитывала крики, как губка. Воздух густой — смесь пота, крови и страха. Я затянулся сигаретой, наблюдая, как торговец людьми, прикованный к ржавой трубе, захлебывается собственной мокротой. Его левый глаз уже не открывался, распухший в кулак синяка.
— Говори, — мой голос прозвучал ровно, почти скучающе. — Последний шанс сохранить второй глаз.
Он выплюнул кровавый зуб, всхлипывая:
— Барни... Барни Лейн! Он сводит девочек с корабля в порту... Через склад «Рыжий якорь»...
Интересно. Барни считался «чистым» бизнесменом. Я улыбнулся, прижал тлеющий окурок к его ладони. Вереск слился с хрипом. Информация стоила боли.
— Спасибо, — прошептал я, доставая нож. Лезвие блеснуло в свете единственной лампочки. — Ты свободен.
Удар под ребра — точный, быстрый. Он захрипел, глаза остекленели. Тело обмякло. Работа грязная, но нужная. Расчлененка заняла полчаса. Полиэтилен, кислота, бетонный пол. Чисто.
***
Только пять вечера, а по ощущениям — все десять. Расчлененка оставляет послевкусие старого железа на языке. Но желудок требует своего.
Моя забегаловка — дыра на Третьей авеню. Парковка в Сиэтле — ад. Оставил «Шевроле» в трех кварталах, пошел пешком. Небо сжалось свинцовыми тучами. Скоро дождь. Типичный Сиэтл.
Насвистывал что-то бессвязное, проходя мимо витрин. Люди-муравьи, спешащие с кофе, не глядя под ноги. И вдруг — музей. Старое здание, залитое золотым светом. Оазис в сером городе. Полон народа.
Повернул голову. На доске у входа фотография девушки.
Длинные каштановые волны. Веснушки на носу . А глаза... Изумрудные. Губы — влажный розовый бархат. Улыбка, от которой сжалось все внутри.
*Эсме Хейз*.
Имя ударило в висок. Ноги приклеились к тротуару.
— Эй, мудила! Шевелись! — кто-то ткнул меня в спину.
Я Обернулся. Тощий паренек в кепке. Увидел мое лицо — шрамы, пустой взгляд — и сдулся. Побелел, шарахнулся в сторону. Смешно. Если бы не эта... фотография.
***
За спиной будто вырос ураган. Толкал меня к дверям музея. Я Вошел. Грязь с ботинок осталась на бархатном коврике «Добро пожаловать».
Жара. Давка. Духота и запах пота. Но все это — фон.
— ...мои работы — это диалог со страхом, — ее голос прорезал гул.
Черт.Голос, от которого мурашки побежали по коже. Тот самый, что в голове крутится часами после... порно. Закусил губу до боли. Прислонился к колонне.
Люди расступились. И я увидел ее.
Она стояла у полотна с лесным пейзажем. Касалась холста пальцами — легкое, нежное движение. Свет лампы лизал изгиб шеи, прядь волос упала на щеку. Она смахнула ее — и мое сердце сорвалось в тартарары.
Вживую она... совершенна. Колени подкосились. Кровь ударила в виски. Громче, чем стук ее каблуков по мрамору.
Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.
Она смеялась, отвечая на вопрос. Голос звенел .Сладостно остро.
Моя.
Мысль ударила молнией. Твердая. Неоспоримая. Как приговор.
И в этот момент... она посмотрела.
Ее глаза — эти зеленые бездны — метнулись сквозь толпу. Нашли мои. Зацепились.
Время сжалось в точку. Шум музея заглох. Остались только мы. Два острова в океане людей.
Ее зрачки расширились. Губы чуть приоткрылись. Не страх. Она была очарована, так же дико, как и я.
— Мисс Хейз? — какой-то идиот в очках окликнул ее.
Связь порвалась. Она моргнула, смущенно отвела взгляд.
Мое время вышло. Пока я не похитил ее , при минимум пятидесяти свидетелей.
Развернулся. Вышел в хлещущий дождь. Холодные струи били по лицу, но внутри горел костер.
Неважно, красавица,-я еще раз посмотрел на ее фотографию. — Теперь ты моя. И побег... не предусмотрен.
Дверь музея захлопнулась за спиной. Но ее образ — теплый, живой, пахнущий красками и чем-то сладким — уже въелся в кожу. Глубже шрамов. Глубже совести.
Бургер мог подождать. Теперь у меня была цель. Гораздо вкуснее.