Круги на воде

Без Вэй Ина в Облачные Глубины возвращаются спокойствие и тишина.
Лань Ванцзи чувствует их словно зуд на коже, который никак не унять.
Ещё он ждёт, что дядя Цижэнь попробует вразумить его ежедневными беседами, но тот переживает своё поражение молча. Если не считать порученной вновь чести переписать все правила Ордена Гусу Лань.
— В прошлый раз не помогло, — говорит Лань Ванцзи, и дядя кидает строгий взгляд на развеселившегося Лань Сичэня.
— Может в этот раз ты запомнишь, что нельзя небрежно пользоваться налобной лентой.
Лань Ванцзи молчит.
— Дядя, — Лань Сичэнь снова едва сдерживает улыбку, — формально говоря, нельзя пользоваться небрежно тем, что ты отдал.
От воспоминания об этом моменте у Лань Ванцзи теплеет внутри, но он не может не признать — его возвращение без ленты вызвало в Облачных Глубинах водоворот небывало скандальных слухов и сплетен, остановить который могло только непосредственное присутствие Лань Цижэня.
— Формально говоря, — ворчливо повторяет тот сейчас, а потом смотрит прямо на Лань Ванцзи и произносит без намёка на вопрос: — Ты не отступишься от него.
— Нет. Никогда.
Лань Цижэнь тяжело вздыхает.
— Дядя, ты сам учил нас быть честными и верными, — с улыбкой говорит Лань Сичэнь.
— Я не думал, что это выйдет мне боком, — он вздыхает ещё раз. — Хорошо.
Может даже этого Вэй Усяня ещё получится сделать приличным человеком.
— Не получится.
— Ванцзи! — Лань Сичэнь фыркает. — Оставь дяде хоть немного надежды.
— Он сам учил нас быть честными.
Лань Цижэнь на мгновение замирает с открытым ртом и поднятой рукой, а потом взмахивает ей, словно отгоняет назойливую муху.
— Вернёмся к более важным делам, — заявляет он. И это — окончательная и безоговорочная капитуляция.
* 16/99 Вэй Ин пишет письма.
Лань Ванцзи, честно говоря, такого не ожидал. Он надеялся время от времени получать хотя бы пару строчек — вещественных доказательств, что тот жив и здоров, а приходят толстые конверты. Иероглифы Вэй Ина пляшут, в некоторых местах Лань Ванцзи скорее угадывает смысл, чем читает, но каждое письмо дышит счастьем, нежностью и тоской.
Все они начинаются с его имени и замазанного слова “милый”, заканчиваются именем Вэй Ина и словами “надеюсь, что мы скоро встретимся”. В них перемешаны истории о семействе Цзян, жалобы на младших учеников клана, которые учатся только тому, чего сами хотят, идеи, пришедшие ему на ум, ночные охоты, в которых он успел побывать... Рисунки.
Вэй Ин рисует кроликов, пруд с цветущими лотосами, своих шицзе и шиди, лодки на реке и — неожиданно — крючковатое дерево.
Вэй Ин рисует себя и Лань Ванцзи — всегда вместе. Вместе рядом с кроликами, вместе в лодке на пруду с лотосами.
Вместе в комнате.
Смысл и содержание некоторых рисунков похожи на ту книгу, которую Вэй Ин однажды подсунул ему в библиотеке, и от каждого у Лань Ванцзи перехватывает дыхание и дрожат пальцы.
Он прячет их под половицей словно сокровище.
Письма самого Лань Ванцзи всегда получаются короче, истории скучнее, действующие лица сдержаннее и серьёзнее. Но потом, после первого рисунка, где они целуются, — где Лань Ванцзи прижимает Вэй Ина к дереву своим телом, а тот выгибается ему навстречу, — он начинает писать о том, как сильно скучает и жаждет следующей встречи. О родинке под нижней губой, которая снится ему ночью, о пальцах, сжимающих меч или лук, о том, как ему жизненно необходимо снова услышать, как Вэй Ин удивлённо выдыхает, если прикусить нежную кожу его шеи, а потом провести по ней языком.
Лань Ванцзи надеется, что Вэй Ин тоже прячет его письма.
* За год Лань Цижэнь и Лань Сичэнь так укрепляют защиту, что Облачные Глубины становятся если не неприступной крепостью, то, по крайней мере, местом, в которое очень сложно попасть. Если дойдёт до открытого конфликта, у них будет так необходимое всем время.
Лань Ванцзи, кроме наказаний, теперь отвечает и за обучение боевому фехтованию. После их с Вэй Ином “тренировок” желающим нет числа. Среди них и Су Ше. Лань Ванцзи каждый раз перешагивает через самого себя, пытаясь никак не выделять его из общей толпы. Ему всё равно кажется, что получается это плохо. Часть его надеется, что Су Ше почувствует это и уйдёт сам, другая часть считает, что лучше выгнать его прямо сейчас, но Лань Сичэнь утверждает, что нельзя наказать за несовершённый проступок.
17/99 После наступает черёд дипломатии. Оставив его в Облачных Глубинах, Лань Цижэнь отправляется во Дворец Золотого Карпа к Цзинь Гуаньшаню, а Лань Сичэнь — в Нечистую Юдоль к Не Минцзюэ.
Первый получает лишь рассказ от обеспокоенного друга о Бездонном омуте, появляющихся всё чаще мертвецах и слухи о том, что Вэнь Жохань нашёл осколок древней печати, — достаточно информации, чтобы задуматься, выслать шпионов и прикинуть свои шаги. Цзинь Гуаньшань амбициозен, самолюбив и хочет власти, он должен сам предложить союз кланов, в ином случае участвовать в нём его Орден не станет.
Не Минцзюэ Лань Сичэнь рассказывает правду — только так можно заслужить его расположение и поддержку.
Дядя и брат возвращаются в Облачные Глубины на исходе весны, а в первый день лета Лань Ванцзи один сбегает в Юньмэн. С главой клана Цзян и его супругой Лань Цижэнь собирается говорить сам, но всё откладывает и откладывает поездку, так что не остаётся сил ждать. Лань Ванцзи оставляет длинное письмо с извинениями, обещанием ничего не рассказывать до прибытия дяди и просьбой присмотреть за кроликами. И уходит.
Вслед ему Лань Сичэнь посылает бабочку с пожеланием счастливого пути.
* В Юньмэне веселые и шумные люди, но их речь звучит резче, чем в Гусу. Когда пара торговцев начинает ругаться рядом с Лань Ванцзи, он едва не хватается за меч.
У самой Пристани Лотоса он слышит девичьи перешептывания за спиной.
— Какой хорошенький!
— И чистенький, — кто-то смеётся в ответ. — А наши господа заклинатели вечно чумазые.
— Особенно господин Вэй. Видели, как он вчера какую-то корягу тащил и молодого господина Цзяна уверял, что она ему ну о-о-очень нужна?
Лань Ванцзи резко останавливается и поворачивается к ним.
— Простите, — говорит он и кланяется. — Вам знаком Вэй Усянь?
Девушки краснеют и хихикают, прикрывая лица. Потом самая бойкая из них говорит:
— Кто же его не знает. Господин Вэй что-то опять вытворил?
— А-Линь! — хором ахают остальные.
— Я его друг, — говорит Лань Ванцзи.
— О! — девушки снова переглядываются и хихикают.
18/99 — Так вы тот самый? Из Облачных Глубин? — спрашивает А-Линь, и её подружки начинают шикать.
У Лань Ванцзи перехватывает дыхание от мысли, что Вэй Ин о нём рассказывал.
Уши тоже начинают гореть. И, судя по заинтересованным взглядам девушек, вид у него становится презабавный.
— Они на пруд убежали, — говорит А-Линь, сжалившись. — Вам вон по той дороге до конца улицы, а потом на левую тропинку.
— Спасибо, — Лань Ванцзи снова кланяется.
— Он будет вам очень рад.
— А-Линь!
— Это ведь правда! Помните, как он нам рассказывал про господина Ланя? Уже стемнело, а от него всё было не отвязаться. А в тот раз, когда… Лань Ванцзи отходит от них подальше, и голоса затихают.
Улица заканчивается, разветвляясь на несколько тропинок, он выбирает самую левую и идёт до пруда, замирая у самой кромки. Пруд большой, до лодок довольно далеко, но всё равно можно разглядеть устроивших настоящую водную битву учеников Юньмэн Цзян.
Вэй Ин — предводитель одной из групп сражающихся — неожиданно, словно стрелка компаса, всегда указывающая на Север, поворачивается к Лань Ванцзи и тут же начинает скакать в лодке и махать руками. Его шиди несвязно вопят, пытаясь удержаться, и вопят ещё сильнее, когда Вэй Ин падает в воду.
Он выныривает и плывёт к берегу.
— Идиот! — кричит Цзян Ваньинь из второй лодки. — Никуда бы не делся твой Лань, подождал бы, пока мы доплыли!
Вэй Ин выходит к Лань Ванцзи мокрый до нитки и улыбающийся от уха до уха.
— Лань Чжань, — говорит он тихо и восторженно, — ты наконец-то приехал.
Лань Ванцзи разводит руки, и Вэй Ин падает в его объятия.
Потом, когда они вместе идут к Пристани Лотоса, краем уха он слышит звонкий девичий смех и голос А-Линь:
— Теперь уже не такой чистенький, вы только посмотрите.
— О чем это она? — Вэй Ин с интересом оглядывается, но тут же забывает обо всём, стоит только пальцам Лань Ванцзи обхватить его голое запястье и почувствовать бешено забившийся пульс.
* Глава клана Цзян встречает Лань Ванцзи с добродушным интересом, а вот его 19/99 супруге, госпоже Юй, он явно не нравится. Это вполне ожидаемо.
— Надеюсь, нет нужды напоминать тебе об обязанностях, — говорит она, обращаясь к Вэй Ину.
— Лань Чжань может помочь, — тот кидает хитрый взгляд на Лань Ванцзи, и ему хочется улыбнуться.
— И узнать все секреты нашего клана? — госпожа Юй чуть вскидывает бровь.
Вэй Ин ошарашено замирает и моргает.
— Нет, я не… Какие секреты? Мы с Лань Чжанем просто… Дядя Цзян?
— Не кивай на “дядю”, если не можешь подумать своей головой, — в её голосе яд. — Кто тебе вообще разрешил звать сюда гостей?
Глава клана Цзян чуть морщится и говорит:
— Господин Лань, если вы захотите принять участие в тренировках младших учеников, я буду рад. Ваш дядя — лучший учитель в Поднебесной, да и Вэй Ин много рассказывал об уроках фехтования, которые появились в Облачных Глубинах благодаря вам.
— Если хотите, мы с Вэй Ином можем провести тренировочный бой, — предлагает Лань Ванцзи и кланяется.
— Прекрасная идея, — говорит глава клана Цзян.
— И в чём её смысл? — фыркает его супруга. — Чтобы Вэй Усянь снова покрасовался?
Глава клана Цзян остаётся спокоен.
— А-Ин, иди покажи второму молодому господину Ланю комнату.
Вэй Ин быстро кивает и, схватив Лань Ванцзи за рукав, тянет его к выходу.
— Фух, — говорит он, когда они проходят несколько зданий и мостиков. — Прости. Мадам Юй всегда такая… она не очень меня любит, знаешь?
Вэй Ин чешет затылок и нервно смеётся, словно ему неловко от поведения этой женщины.
— Всё в порядке, — Лань Ванцзи на мгновение сжимает его руку в своей ладони, и лицо Вэй Ина светлеет.
— Идём, — говорит он. — Я хотел уговорить дядю Цзяна, чтобы он поселил тебя в моей комнате, когда ты приедешь, но шицзе почему-то сказала, что в покоях для гостей тебе будет удобнее и спокойнее.
Лань Ванцзи даже не знает, как благодарить деву Цзян. Жить с Вэй Ином под одной крышей стало бы самым тяжёлым испытанием для его силы воли. Раньше, в прошлой жизни, когда он так раздражал, что хотелось или ударить его или 20/99 схватить и заставить ответить за все свои бездумные заигрывания, и то было легче.
Сейчас Лань Ванцзи уже украл его первый поцелуй и не собирается больше быть вором.
— Вот, — говорит Вэй Ин, открывая перед ним дверь. Дом небольшой, уютный и чистый. Почему-то до странности знакомый. Лань Ванцзи отмечает стопку книг, место для гуциня, рисунок с кроликами над кроватью, и его сердце растёт от любви. Вэй Ин ждал его. — Здесь можно сделать чай, кухню я покажу потом, вот тут гардероб, за ширмой бадья, я сейчас попрошу притащить тебе воду, таких книг в библиотеке Облачных Глубин, вроде, не было, но я… Вэй Ин напоминает ураган в человеческом обличии. Он нервничает, машет руками, всё время кидает на Лань Ванцзи быстрые взгляды и облизывает губы.
Замирает у кровати и начинает краснеть.
Лань Ванцзи вдруг понимает, откуда ему знакома обстановка. Он уже видел её, потому что видел несколько рисунков, где они с Вэй Ином целовались прямо на вот этой кровати под картиной с кроликами. Перед внутренним взором не к месту всплывает именно тот, на котором “он” покрывает поцелуями и укусами обнажённое плечо, а “его” ладонь тем временем жадно и крепко сжимает чужую ягодицу.
Лань Ванцзи перестаёт хватать воздуха.
— Ну, — говорит Вэй Ин и снова облизывает губы, а потом нервно смеется. — Это так глупо, но мне кажется, что моё сердце сейчас выпрыгнет из груди. Я так сильно ждал… я так… Лань Чжань, ты вообще собираешься меня целовать?
Вся неловкость испаряется, словно её и не было.
Лань Ванцзи целует Вэй Ина, Вэй Ин целует Лань Ванцзи, всё остальное в мире — лишь круги на воде.
* Всё повторяется. Поцелуи украдкой, тренировочные бои, все те места, о которых он слышал ещё в Облачных Глубинах. Шиди Вэй Ина поначалу боязливо смотрят и не подходят близко, но пару недель спустя уже вьются вокруг с вопросами и восхищением. От этого становится всё сложнее уличить момент, чтобы сбежать, но Лань Ванцзи и Вэй Усянь — лучшие в своём поколении, так что их часто никто и никак не может найти.
Глава клана Цзян всё ещё добр, но будто бы немного печален, госпожа Юй всё ещё следит за ними как орёл, высматривающий ползущую по пустыне черепашку. Цзян Яньли угощает Лань Ванцзи супом. Вэй Ин, затаив дыхание, следит за тем, как он ест, словно происходит что-то очень важное.
Цзян Ваньинь всегда поджимает губы, когда видит их вместе, но ни слова не говорит против.
Руки Вэй Ина становятся всё смелее и бесстыднее. Одним утром Лань Ванцзи просыпается и видит его задумчивое лицо в цунях от своего.
21/99 — Как ты смог встать так рано? — хрипло спрашивает он и хмурится. Мысль о том, что Вэй Ин пробудился до восхода солнца и куда-то дошёл, не перевалившись при этом через перила мостов, кажется смехотворной.
— А я и не спал, — он со смешком качает головой. — Не смог уснуть, внутри всё… Мысли разные лезли и лезли, сил никаких нет. Ох!
Лань Ванцзи хватает его за запястье и тянет на себя, заставляя лечь рядом. Вэй Ин ёрзает, прижимается ухом к его груди, цепляется пальцами за одежду.
— Спи.
— Не-е-ет. Я же обещал, что мы отправимся ловить фазанов! На самом деле, я бы с удовольствием сводил тебя на пруд, но лотосы ведь ещё дальше цвести не начали, а весь смысл в том, чтобы нас погнал бамбуковой палкой их сторож, — он хихикает и давится воздухом от смеха.
Лань Ванцзи закрывает ладонью его глаза.
— Спи, — повторяет он. — И, если не можешь уснуть, просто приходи.
— Если я приду, ты тоже не сможешь уснуть.
Он говорит это словно бы в шутку, но у Лань Ванцзи перехватывает дыхание.
Вэй Ин фыркает и скользит пальцами по его груди, проводит ладонью по животу, спускается ниже. Лань Ванцзи снова перехватывает его запястье.
— Вэй Ин.
— Что? — невинно интересуется он.
— Не начинай то, что не собираешься заканчивать, — строго говорит Лань Ванцзи.
— Кто сказал, что я не собираюсь? Почему ты меня останавливаешь?
Лань Ванцзи сжимает зубы и перекатывает их так, чтобы Вэй Ин оказался под ним. Тот сглатывает и начинает дышать чуть чаще.
— Потому что мы посреди Пристани Лотоса. Хочешь, чтобы кто-то из господ Цзян ворвался сюда, услышав твои крики?
— Я умею быть очень тихим, — Вэй Ин кладёт ладонь на шею Лань Ванцзи, тянет его ниже, выдыхает в губы. — Не веришь мне?
Сердце Лань Ванцзи бьётся как сумасшедшее. Он до дрожи хочет поддаться на уговоры.
К тому же, теперь он знает, что на запястье Вэй Ина, под слоями одежды, прячется налобная лента. Знает о сборнике Лунъяна, который послужил вдохновением для большинства рисунков.
22/99 Знает, что жаждет познать этого человека во всех смыслах этого слова, потому что любит, и знает, что его любят в ответ. Пусть это слово и ни разу не звучало вслух.
Но мысль о Цзянях слегка отрезвляет. К тому же, он не хочет, чтобы Вэй Ин был тихим. Не в этот момент, никогда.
— Спи, — говорит он, и Вэй Ин стонет в голос от разочарования. — И это, по-твоему, тихо?
Вэй Ин бьёт его в плечо, вкладывая в удар каплю духовной силы.
— Зануда. Какой же ты занудный зануда, — ворчливо заявляет он. — Разреши хотя бы тебя потрогать. Ты-то тихи… умф.
Лань Ванцзи зажимает ему рот и раздражённо смотрит в глаза. Его уши пылают.
— Потом.
Вэй Ин вопросительно вскидывает бровь.
“Когда?”
Лань Ванцзи глубоко вздыхает и медленно выдыхает. А потом говорит:
— Мы можем попросить разрешения отправиться на ночную охоту вдвоём.
Вэй Ин сдавленно смеётся в его ладонь. В его глазах появляется шкодливое выражение, и Лань Ванцзи настороженно хмурится. Чувствует на коже влажное движение его языка.
Он отдёргивает руку в мгновение ока, и Вэй Ин смеётся уже в голос.
* Через несколько дней в Пристань Лотоса практически одновременно приходят просители из разных концов Юньмэна. Одних беспокоят гули, вторые жалуются на бесконечный детский плач ночью, а Вэй Ин сияет как солнышко, едва не прыгая от радости и воодушевления. И, будь Лань Ванцзи на месте главы его Ордена, ни за что бы не отпустил его.
Глава клана Цзян лишь с мягкой улыбкой кивает, слушая бесконечный поток аргументов, доказывающих, что “Цзян Чэну будет полезно покомандовать, а мы с Лань Чжанем справимся сами”.
— А-Чэн, — глава клана смотрит на сына. — Ты согласен?
Цзян Ваньинь кидает на Лань Ванцзи быстрый взгляд и едва скрывает отвращение на лице. Потом смотрит на Вэй Ина, который перекатывается с пятки на носок от нетерпения, и вздыхает. Выражение его лица на мгновение смягчается, и он говорит:
— Я возьму людей и разберусь с гулями. Вэй Усянь пусть усмиряет детишек.
23/99 Вэй Ин радостно смеётся в ответ.
— Что ж, решено, — кивает глава клана Цзян. — Отправляйтесь с утра.
— Мы можем прямо сейчас, — вскидывается Вэй Ин. — Как раз к вечеру доберёмся и устроим засаду уже этой ночью.
— С утра, А-Ин. Это всего лишь детский плач, нет повода для спешки.
Вэй Ин надувает щёки, но всё же послушно кивает.
— Хорошо, дядя Цзян.
Глава клана Цзян внимательно смотрит на него, потом переводит взгляд на Лань Ванцзи и говорит, будто бы обращаясь только к нему.
— Будьте осторожны.
— Конечно, конечно, — Вэй Ин улыбается и кивает, его мысли настолько явно витают где-то далеко, что у Лань Ванцзи начинают гореть уши.
— Идите, — говорит глава клана Цзян. — А-Чэн, ты останься.
Они с Вэй Ином кланяются и выходят на улицу.
— Мне придётся вымаливать прощение у Цзян Чэна до конца жизни, — с улыбкой фыркает Вэй Ин.
Лань Ванцзи знает, как сильно он любит своего шиди, поэтому молчит. В его собственных чувствах к Цзян Ваньиню больше ярости и гнева, чем чего-то иного.
Он может понять его, но никак не может принять это знание, потому что видел, как Вэй Ин умер. И слышал, с каким маниакальным упорством молодой глава клана Цзян выслеживал и мучил последователей тёмного пути, пытаясь найти воскресшего старейшину Илина и убить ещё раз.
— Всё в порядке? — Вэй Ин неожиданно останавливается и обеспокоенно заглядывает Лань Ванцзи в глаза.
— Да. Почему ты спрашиваешь?
— У тебя… — Вэй делает странное движение руками, — лицо такое стало. Не пойми неправильно, я привык к тому, что оно почти всегда ледяное, но мгновение назад? Ты словно злейшего врага увидел. Или ты к Цзян Чэну так ревнуешь?
Вэй Ин высказывает идею вслух, на мгновение замирает, а потом заливается громким и искренним смехом.
— Я не ревную, — внутри Лань Ванцзи плещется возмущение.
— Это так ми-и-ило, — не слушает его Вэй Ин.
— Я не ревную, — повторяет Лань Ванцзи чуть громче.
24/99 От этого Вэй Ин начинает смеяться только сильнее. Наваливается на него всем телом, не в силах устоять на ногах.
— Перестань.
— Ох, Лань Чжань. Лань Чжань! Тебе очень идёт рев… Лань Ванцзи толкает его, загоняя в переулок, который скрыт от чужих глаз, закрывает собой и целует, жадно кусая губы. Вэй Ин коротко стонет и перестаёт, наконец, хихикать.
— Не ревнуй, — севшим голосом говорит он много поцелуев спустя. — Я хочу всё-что-угодно только с тобой.
— Ты сам это сказал.
Совсем рядом раздаются шаги, и они неохотно отстраняются друг от друга. Цзян Ваньинь притормаживает, изучая их встрёпанный вид — покрасневшие губы, шальные глаза, — и морщится.
— Эй, Цзян Чэн! — Вэй Ин машет рукой словно они не виделись только что.
— Жду вас на полигоне, — резко говорит тот и идёт дальше.
— Чуть не попались, — улыбается Вэй Ин, и Лань Ванцзи с нежностью понимает, что он всё ещё считает, будто никто вокруг, кроме Цзян Яньли, не догадался о том, что между ними происходит. — Идём?
Лань Ванцзи на мгновение сжимает его пальцы в ответ.
* Тем же вечером, практически ночью, Лань Ванцзи просыпается от настойчивого стука в дверь. Вэй Ин обычно просто влезает через приоткрытое окно, и от этой мысли внизу живота тут же сжимается что-то холодное и склизкое.
Пока Лань Ванцзи доходит до двери, он успевает представить, что что-то ужасное случилось с Вэй Ином. Что-то ужасное случилось в Облачных Глубинах без него.
На пороге оказывается Цзян Ваньинь с нечитаемым выражением лица.
— Молодой господин Цзян?
— Дай пройти, — грубо говорит тот и заходит, не дождавшись разрешения. Его бегающий взгляд натыкается на картину с кроликами, и он кривится словно от боли.
— Что-то случилось? — спрашивает Лань Ванцзи.
— Случилось, — Цзян Ваньинь передёргивает плечами. — Ты случился с моим братом. Я думал, что это… а он влюблён по уши. И если для тебя это… демон, я даже не знаю, что это для тебя, — он сжимает ладони в кулаки, напряжённый и явно напуганный. — Если ты что-то сделаешь с ним, я… 25/99 — Это наше дело, не твоё.
“Не лезь” не звучит вслух, но Цзян Ваньинь достаточно умён, чтобы уловить слова, повисшие в воздухе. Он так сжимает зубы, что напрягаются желваки и проступают вены на лбу.
Лань Ванцзи стоит, сохраняя ледяное спокойствие.
— Ты хоть что-то к нему чувствуешь? — ядовито спрашивает Цзян Ваньинь. — Ты вообще способен что-то чувствовать? Если ты с ним просто играешь, я… — он снова запинается, а потом обещает со смертельной серьёзностью: — Я тебя уничтожу.
Какая-то часть Лань Ванцзи удовлетворённо вздыхает. Другая всё ещё помнит о Цзян Ваньине, который с ненавистью кричит Вэй Ину: “Умри!”.
— Я люблю его. Я не отступлюсь от него. Я буду рядом с ним до тех пор, пока он сам не скажет мне уйти.
Цзян Ваньинь застывает на месте, часто дыша.
— Хорошо, — наконец выдавливает из себя он. И уходит, не сказав больше ни слова.
Лань Ванцзи закрывает дверь, возвращается в постель и долго лежит без сна.
Пока не слышит, как тихо открывается чуть шире окно, и не видит скользнувшую в комнату тень. Вэй Ин скидывает верхнюю ханьфу прямо на пол, разувается с грациозностью панды, а потом ложится рядом.
— Представляешь, — говорит он, — Цзян Чэн обо всём догадался.
— Мгм, — Лань Ванцзи притягивает его ближе.
— Орал два часа, потом куда-то ушёл, вернулся и ещё орал. Такой придурок.
— Мгм.
Вэй Ин целует Лань Ванцзи в щёку, в висок, в самый кончик носа, покрывает поцелуями веки.
— Спи, — говорит Лань Ванцзи.
Он сам только теперь и может уснуть.