1 глава
— Лань Чжань! — кричит Вэй Ин и бешено машет рукой, пытаясь привлечь внимание. У Лань Ванцзи сжимает горло. Единственное, чего он желает в этот момент, — подойти ближе, обнять и никогда не отпускать.
Спрятать от мира, который был — будет — к нему так жесток.
Он кивает и останавливается.
Лицо Вэй Ина становится ещё светлее, а от улыбки больно глазам. Его извечные спутники в эти дни — Цзян Ваньинь и Не Хуайсан — застывают на месте с открытыми ртами.
Вэй Ин, позабыв о друзьях, бежит к Лань Ванцзи.
— Лань Чжань, — он снова улыбается, — мы собрались сходить поесть в харчевню в Цайи. Хочешь с нами?
Не Хуайсан в ужасе прикрывает лицо веером, а Цзян Ваньинь выглядит раздражённым, словно своим поведением его шисюн позорит их Орден и память предков.
— Хочу, — говорит Лань Ванцзи, и, когда Вэй Ин довольно смеётся, впервые за годы чувствует тепло внутри.
— Чудно! — восклицает тот и приобнимает его за плечи.
В горле встаёт комок. Лань Ванцзи несколько дней просто смотрел на Вэй Ина издалека, не решаясь приблизиться. Опасаясь, что его поведение будет слишком… Слишком другим.
— Обнимать друг друга запрещено, — шепчет Не Хуайсан.
— Самоубийца, — вздыхает Цзян Ваньинь. — Говорил же ему не приставать.
Лань Ванцзи плевать.
Они, и правда, спускаются в Цайи. Вэй Ин всё время болтает, рассказывая истории об обучении в Ордене Юньмэн Цзян. Лань Ванцзи идёт рядом. Часть из историй ему уже знакома, что-то он слышит впервые. Он готов идти и слушать всю свою жизнь.
В харчевне он заказывает еду — побольше специй, побольше блюд — и платит, отказываясь от их денег. Ни слова не говорит, когда приносят вино, чувствуя на себе заинтересованные взгляды Не Хуайсана и Цзян Ваньиня. Вэй Ин всё время улыбается, и этого ему вполне достаточно.
Ему просто нужно постараться, чтобы эта улыбка не исчезла.
— Лань Чжань, — Вэй Ин со смешком тычет пальцем в его плечо, — у тебя такое серьёзное выражение лица, будто ты о судьбе мира задумался.
— Только о своей жизни.
5/99 Вэй Ин смеётся сильнее.
— О-о-о-о, — тянет он, подмигивая, — ты всё-таки понял, как тяжко нести груз трёх тысяч с чем-то правил? Тебе нужно приехать ко мне в Юньмэн, чтобы как следует повеселиться.
— Вэй Усянь, — шипит Цзян Ваньинь, делая страшные глаза.
Вэй Ин отмахивается от него и смотрит только на Лань Ванцзи.
— Приедешь? — спрашивает он.
— Приеду, — обещает Лань Ванцзи. Это похоже на клятву.
— Смотри у меня! — Вэй Ин грозит ему пальцем. — Только попробуй не сдержать обещание, и я ославлю тебя на весь Юньмэн. Всем расскажу, как бесстыдно ты растоптал мои добрые помыслы.
Лань Ванцзи кидает взгляд на Цзян Ваньина и с мелочным удовлетворением отмечает ошеломлённое выражение его лица.
— Приеду, — повторяет он.
Вспоминает те месяцы, в которые он игнорировал надоедливого мальчишку, и месяцы, в которые просто стоял и смотрел, как тот сворачивает на кривую дорожку без тени сожаления.
Те годы, когда был готов умереть, если бы ему сказали, что он сможет встретить его ещё раз.
— Хорошо.
Вэй Ин с удвоенным энтузиазмом начинает рассказывать о Пристани Лотоса и о всех тех местах, куда он отведёт Лань Ванцзи. Капли чувства такта в нём едва хватает, чтобы бросить Не Хуайсану “ты тоже как-нибудь приезжай” и периодически, в конце очередной истории, спрашивать “ведь да?” у Цзян Ваньиня.
Взгляд Не Хуайсана из-за веера до странного пронзительный. Цзян Ваньинь, разморённый едой, вином и болтовнёй, дремлет, подперев щеку рукой, и соглашается невпопад.
В Облачные Глубины они возвращаются за несколько минут до семи.
— Что бы ты сделал, если бы мы опоздали? — с любопытством спрашивает Вэй Ин.
— Перелез бы через стену, — говорит Лань Ванцзи просто чтобы увидеть, как он сгибается от смеха.
* Они дружат. Лань Ванцзи не думает, что Вэй Ин хочет чего-то большего, но это 6/99 не имеет значения. Даже если они просто будут друзьями всю долгую, долгую жизнь — этого будет достаточно.
Лань Ванцзи лжёт самому себе. Ему никогда не будет достаточно, потому что он хочет получить Вэй Ина целиком, душой и телом. Но он — он обещает себе, клянётся, молится об этом, — сможет довольствоваться тем, что ему достанется, если тот будет жить.
Они дружат, и Лань Ванцзи смотрит сквозь пальцы на все его проделки.
— Ванцзи, — говорит ему брат одним вечером, когда они оба заканчивают медитацию и садятся пить чай. — Когда я советовал тебе подружиться с молодым господином Вэем… — Я буду к нему строже, — обещает Лань Ванцзи и лжёт.
Лань Сичэнь смотрит на него с едва сдерживаемой улыбкой и отчётливым удивлением.
— Я не против, если ты счастлив, — говорит он. — Но дядя… — Я понимаю.
— Ванцзи… — Лань Сичэнь чуть хмурится, глядя на него. — Иногда я смотрю на тебя, и мне кажется, что передо мной другой человек. И этот человек пережил что-то ужасное.
Лань Ванцзи не собирался рассказывать брату обо всём сейчас, но варианта “не рассказывать вовсе” у него никогда не было, потому что в одиночку исправить столь многое не получится даже у Небожителя.
— Ты сказал мне, что в это время уже знал о ритуале, переносящем душу назад во времени. Из секции запрещённых книг. Который не получился у отца.
Лань Сичэнь на мгновение застывает, а потом смотрит на Лань Ванцзи с болью и жалостью.
— О, — тихо выдыхает он. — Расскажи мне, что с тобой случилось.
Лань Ванцзи рассказывает, не утаивая ничего.
* Дружить с Вэй Ином мучительно. Он и раньше не очень соблюдал приемлемую дистанцию, а уж, получив негласное разрешение, и вовсе всегда оказывается слишком близко. Головокружительно близко. Так близко, что Лань Ванцзи замечает мелочи, которые раньше ускользали.
Он изо всех сил пытается их не замечать.
Дядя разочарован в нём, брат печален из-за него. Они оба внимательно и серьёзно воспринимают его сообщение о нависшей угрозе: Вэнь Жохань собирает куски Иньской печати и собирается оживлять мертвецов, Облачные Глубины сожгут дотла через пару лет, клан Юньмэн Цзян почти перестанет 7/99 существовать, погибшим не будет числа. Спасти всех невозможно, но Лань Ванцзи не может не дать этому миру шанс. Будь он чуть эгоистичнее — похитил бы Вэй Ина и посадил под замок, пока люди вокруг убивают и умирают, раздувая пламя войны. Но, несмотря ни на что, он помнит клятву, которую они дали — дадут через несколько недель. “Всю жизнь уничтожать предателей и поддерживать слабых”. Лань Ванцзи не намерен нарушать её, даже если она пока не прозвучала вслух.
Ещё Лань Ванцзи просит у дяди — у учителя Ланя — разрешение на тренировочные бои после занятий. Тот поджимает губы, но согласно кивает.
Вэй Ин так радуется этой новости, будто это он скучал по их схваткам без давящего чувства, что любая из них может стать последней.
* Через пару недель посмотреть на их сражения приходят почти все в Облачных Глубинах.
Поначалу у Лань Ванцзи есть преимущество в опыте, полученное в настоящих битвах, но Вэй Ин всегда был упрямцем, так что каждый проигрыш он воспринимает как личный вызов, и очень скоро они снова равняются в силах. И никто даже не одёргивает младших учеников клана, когда те восторженно вскрикивают при особо красивых и убийственно-сильных атаках.
Есть кое-что ещё — чем больше они дерутся, тем сильнее Лань Ванцзи понимает, насколько неправильным было поведение Вэй Ина тогда. Понимает — тому, что он едва брал меч в руки, должна быть причина. И она не сводится к детскому протесту и желанию показать, что “даже без меча он заставит всех смотреть в его спину”.
В прошлом Лань Ванцзи думал, что в те три месяца сердце Вэй Ина тронула тьма. Сейчас, узнав его характер лучше, он предполагает, что если тот не пользовался мечом, это всего лишь значило, что он не мог пользоваться мечом.
— Что бы ты сделал, если бы лишился духовных сил? — спрашивает Лань Ванцзи, когда они вместе идут проведать вновь подаренных кроликов.
Вэй Ин вскидывает брови, озадаченный вопросом, к которому не было никаких предпосылок.
— Это… философское рассуждение или практическое?
— Практическое.
— Хм, — он склоняет голову на бок, поджимает губы и трёт кончик носа. — Стал бы фермером? Завёл бы свой пруд с лотосами и бил палкой наглецов, которые осмелились на него покуситься. А ты?
— А если бы вокруг были люди, нуждающиеся в твоей помощи. Ты отвернулся бы от них и стал фермером?
— Ого, Лань Чжань, — Вэй Ин смеётся, — а ты всё усложняешь задачу. Ну, допустим. У меня нет сил, вокруг умирают люди… я могу взять меч и сражаться, 8/99 как простой человек. И, думаю, тоже умереть. А ещё я могу… — он запинается, — если вокруг умирают люди, то и энергии вокруг много, да? Если я не могу пользоваться своими силами, никто же не мешает мне воспользоваться их?..
Учитель Лань снова выгнал бы меня за такие рассуждения.
Он снова смеётся.
Сердце Лань Ванцзи болезненно сжимается в груди. Ему кажется, что он узнал ответ на вопрос, который так сильно мучил его все эти годы.
— А ты? — снова спрашивает Вэй Ин.
— Я поступил бы так же.
* Бумажные фонарики медленно поднимаются в небо, и Лань Ванцзи одними губами повторяет желание, которое Вэй Ин произносит вслух.
Когда девушки начинают говорить о браке, а Вэй Ин устремляется за Цзинь Цзысюанем, Лань Ванцзи идёт следом и становится свидетелем конфликта, из-за которого в прошлый раз глава клана Цзян забрал своих детей и воспитанника на месяц раньше. Лань Ванцзи не собирается этого допускать.
Он ловит Вэй Ина за талию, ставит подножку рванувшему в атаку вторым Цзян Ваньину и смотрит на Цзинь Цзысюаня тем взглядом, из-за которого от него отшатывались заклинатели с куда большим жизненным опытом.
— Отпусти, Лань Чжань, — трепыхается Вэй Ин в его руках. — Я этому павлину покажу, как обижать шицзе! Да он пальца её не стоит!
— А-Сянь, не нужно, — между ними встаёт испуганная, но решительная Цзян Яньли.
— Успокойся, — вторит ей Лань Ванцзи.
— Но этот павлин!
Кто-то из толпы рассказывает, что именно случилось. Цзян Яньли чуть меняется в лице, но сохраняет спокойствие. Она ласково убирает прядь волос Вэй Ина за спину, а другой рукой гладит подошедшего брата по плечу.
— А-Сянь, А-Чэн. Идёмте домой.
Оба слушаются.
Цзинь Цзысюань застывает на месте с задранным подбородком, раздосадованный и такой… глупый.
— Прежде чем отказываться от неё, не лучше ли сначала узнать, от кого именно ты отказываешься? — спрашивает Лань Ванцзи, потому что вспоминает самого себя. — Иначе могут остаться только сожаления.
— Тебе какое дело? — раздражённо спрашивает Цзинь Цзысюань.
9/99 Лань Ванцзи не отвечает. Не его забота, если тот так хочет пойти трудным и долгим путём.
В этот момент к ним подходят Лань Сичэнь и учитель Лань.
— Ванцзи? — брат удивлённо вскидывает брови. — Нам сказали, что здесь драка.
— Никакой драки не было, — говорит Лань Ванцзи. — Просто недопонимание.
Дядя цокает языком, словно видит его насквозь, а потом машет рукой, разгоняя учеников.
— Расходитесь, расходитесь. Уже стемнело, а вам никто не разрешал забывать про отбой. Или хотите, чтобы я ещё раз зачитал вам все правила?
Все разбегаются в мгновение ока.
* Лань Ванцзи не знает, как быть с Вэнь Цин и Вэнь Нином.
С одной стороны — если они расскажут что-то Вэнь Жоханю, все кости просто упадут. С другой — перед глазами Лань Ванцзи всё ещё стоит бескровное, бесстрашное лицо Вэнь Цин, которая кланяется на ступенях Дворца Золотого Карпа и спокойно просит оставить Вэй Усяня, старейшину Илина, в покое, потому что они с братом пришли сами.
Он просит её о разговоре.
— Бред, — говорит Вэнь Цин, когда он объясняет, что ему известно, чем именно она занимается в Облачных Глубинах.
Лань Ванцзи просит её сесть и пить чай.
— Я уверен в этом, потому что для меня это прошлое. Глава клана Вэнь сделал из вас шпионку под нашей крышей. Вы пока ничего не нашли, да и не найдёте, но это его не остановит. Он жаждет обладать Иньской печатью.
— Прошлое? — она хмурится.
Лань Ванцзи, помедлив, кивает.
— Есть ритуал, — говорит он. — С его помощью мне удалось переместить душу в своё же тело на несколько лет назад.
— Никогда не слышала о таком ритуале.
— Я практически уверен, что был первым, кому он удался.
Вэнь Цин вскидывает брови. Она очень красива, и Лань Ванцзи пытается не думать о том, как по-семейному они с Вэй Ином вели себя на горе Луаньцзан.
10/99 — Бред.
— Для него нужен определённый уровень духовных сил, — говорит Лань Ванцзи.
— К тому же необходимо точно знать, в какой отрезок времени хочешь попасть, и... не иметь ни капли сомнений.
— Бред, — повторяет Вэнь Цин чуть менее уверенно.
— Вас с братом посадит в темницу ещё Вэнь Чао по приказу отца. Вы, как лекари, будете помогать не только своим, но и чужим. После, когда Вэни падут, вы падёте вместе с ними. Вашего брата убьют. Вашего брата воскресят и сделают лютым мертвецом. Он будет первым, кто сохранит сознание, но это не пойдёт ему на пользу, потому что все вокруг станут считать его опасным оружием. Вы оба умрёте. Умрёте не только вы. За вас заступится только один человек, и его… Лань Ванцзи замолкает. Он не может закончить это предложение.
Он напоминает себе, что Вэй Ин жив и здоров.
— Почему я должна вам поверить?
— Через два года глава клана Вэнь отошлёт всем Великим Орденам письма. В них он потребует прислать наследников и воспитанников кланов на обучение.
Когда это случится, вы будете знать, что мои слова были правдой.
— Два года? — она хмыкает.
— Я никогда не был близко с вами знаком, поэтому не могу рассказать ничего личного, — спокойно говорит Лань Ванцзи.
— Тогда почему вы решили предупредить меня? Если предположить, что это не бред сумасшедшего.
— Тот человек, который заступится за вас, дорог мне.
Вэнь Цин недоверчиво смотрит на него. Лань Ванцзи понимает, как странно это звучит из уст юноши, которого все вокруг называют сдержанным или, кто посмелее, холодным как лёд.
— Если вы решите, что я говорю правду, вы можете прийти в Облачные Глубины.
И привести с собой брата и всех, кто этого захочет. Вашу бабушку, дядь и… мальчика, который ещё не родился. Его будут звать А-Юань.
Вэнь Цин поджимает губы и резко встаёт.
— Второй молодой господин Лань, — говорит она, сцепляя пальцы так сильно, что они начинают дрожать, — хочу дать вам профессиональный совет, но прошу не принимать его близко к сердцу и не считать оскорблением. Проверьте голову.
Кажется, бои с Вэй Усянем не идут вам на пользу.
Его ответа она уже не дожидается, едва не сбив Вэй Ина по дороге прочь. Тот провожает её недоумённым взглядом. И весь вечер пытается выведать у Лань Ванцзи, что так расстроило деву Вэнь, и почему они вообще разговаривали.
11/99 — Я понял! — в конце-концов почти подпрыгивает он. И Лань Ванцзи думает:
“Если он сейчас скажет, что мне нравится Вэнь Цин…”. — Тебе нравится Вэнь Цин!
У Лань Ванцзи сводит челюсть.
Он делает шаг вперёд, поднимает руки, обхватив ладонями эту глупую голову, и целует открывшиеся для испуганного возгласа губы.
Мгновение спустя по спине бежит холодок, и Лань Ванцзи запоздало осознаёт весь ужас своего поступка. Но потом Вэй Ин удивлённо выдыхает в его рот и… словно плавится под его прикосновениями. Как на горе Байфэн, когда он понятия не имел, кто именно его целует.
Лань Ванцзи прижимает его ближе, целует глубже, проводит одной рукой по спине и чувствует заполошное биение чужого сердца под ладонью. Вэй Ин бесстрашно отвечает, цепляясь пальцами за его плечи и волосы, но сползает чуть ниже, словно у него подгибаются коленки. Поцелуй длится, и они начинают ласкать друг друга языками.
У Лань Ванцзи кружится голова.
— Ох, — выдыхает Вэй Ин, когда они отрываются от друг друга на цунь. — Ох, это… так можно?
— Мне нравится не Вэнь Цин, — говорит Лань Ванцзи.
Вэй Ин сдавленно смеётся в ответ.
* За первым поцелуям следует десяток других.
Лань Ванцзи благодарен за отсутствие у Вэй Ина границ и стыда, потому что все вокруг так привыкли к его поведению, что никто даже подумать не может о том, что теперь всё по-настоящему.
Даже Цзян Ваньинь, который должен бы знать своего шисюна как облупленного, просто периодически одёргивает его, когда флирт, взгляды и прикосновения так далеко выходят за рамки приличий, что любую другую пару уже бы поженили, просто чтобы избежать бесчестья. Иногда Лань Ванцзи кажется, что поцелуй его Вэй Ин посреди урока, никто и внимания не обратит. Разве что дядя Цижэнь сляжет на месяц с искажением Ци.
Они сбегают вдвоём при каждом удобном случае.
Однажды их случайно ловит Лань Сичэнь. У Вэй Ина зацелованные губы и осоловелый взгляд. Он едва шевелится, разомлевший от ласк, так что Лань Ванцзи просто встаёт между ними стеной. Ему не хочется, чтобы хоть кто-то видел Вэй Ина таким.
— Брат, — Лань Сичэнь с мягкой улыбкой качает головой, — вам стоит быть аккуратнее. Кто-то другой может вас увидеть.
12/99 — Мне всё равно, — говорит Лань Ванцзи, и слышит, как у Вэй Ина за спиной перехватывает дыхание.
Лань Сичэнь вздыхает.
— Думаю, мне пора подобрать для дяди какую-нибудь хорошую успокаивающую мелодию, — задумчиво, словно самому себе, говорит он.
— Да, — соглашается Лань Ванцзи, и брат тихо смеётся, оставляя их вдвоём.
Дни утекают сквозь пальцы. Очень скоро троица из Юньмэна отправится домой, и Лань Ванцзи с ужасом ждёт этого момента.
* Ночью перед отъездом Вэй Ин залезает в комнату к Лань Ванцзи через окно. На его лице в равных пропорциях отображаются страх и решимость, его движения нервные, он весь словно натянутая тетива лука.
— Не хочу уезжать, — говорит он с жалобной интонацией, от которой у Лань Ванцзи щемит сердце. — Буду скучать по тебе.
Лань Ванцзи ловит слово “останься” на самом кончике языка.
— Я же обещал приехать.
Вэй Ин недовольно поджимает губы.
— Мы можем другу другу писать, — предлагает Лань Ванцзи.
— Писать и целоваться — разные вещи, — ноет в ответ Вэй Ин.
— Так ты только по моим поцелуям будешь скучать? — Лань Ванцзи чуть приподнимает брови.
Этого хватает, чтобы Вэй Ин позабыл про свои театральные страдания и начал смеяться.
— Нет, — он быстро трясёт головой, — не только по ним. По твоим рукам тоже. И по твоему глупому лицу. И по тому, как ты произносишь моё имя. И по этой ленточке на лбу… по ней я буду особенно скучать. — Вэй Ин проводит по ней пальцами, понятия не имея о её смысле.
Лань Ванцзи даже не пытается о нём рассказать, опасаясь, что Вэй Ин вытворит что-нибудь эдакое, отчего весь его хвалёный самоконтроль испарится.
— Я тоже буду скучать, — говорит он. — По твоим поцелуям. По твоим рукам и твоему лицу. По тому, как ты произносишь моё имя.
Вэй Ин сглатывает и дышит чаще. Его зрачки затапливают радужку, так что остаются только серые ободки.
— Лань Чжань, ты такой подлый, — снова жалуется он. — Поцелуешь меня?
13/99 Лань Ванцзи целует.
Между ними остаются слои одежды и кроме поцелуев и сна в обнимку не происходит ничего, но Лань Ванцзи едва может дышать от силы своих чувств. В его сердце намертво, навсегда пустила корни и выросла любовь к этому человеку так давно, что он позабыл точное мгновение. Эта любовь сначала была неприятной, похожей на сорняк в прекрасном саду, потом — пугающей, потом — приносящей боль. Никогда счастливой.
Но ранним утром, когда Лань Ванцзи будит недовольно отбрыкивающегося и бормочущего полусонные глупости Вэй Ина, эта любовь дарит только нежность и тепло.
* Цзян Яньли смотрит на Лань Ванцзи понимающим взглядом. Вэй Ин снова приглашает его погостить в Юньмэне, не обращая внимания на кислый вид Цзян Ваньиня.
Цзян Яньли осуждающе косится на брата, а потом говорит:
— Мы все будем рады. Обязательно приезжайте.
— Да, Лань Чжань, только попробуй не приехать, — вторит Вэй Ин.
— Ну хватит, — говорит Цзян Ваньинь, — это уже за гранью. Не надоедай.
— А-Чэн, — Цзян Яньли тепло улыбается и неожиданно становится ослепительно красивой, — идём. Идёмте все, А-Сянь нас догонит.
Она кланяется Лань Ванцзи. С небольшой заминкой её примеру следуют Цзянь Ваньинь и остальные.
Лань Ванцзи кланяется в ответ.
Когда шаги и голоса окончательно стихают, а Вэй Ин перестаёт обнимать его с такой силой словно хочет забраться под кожу, Лань Ванцзи говорит:
— Дева Цзян кажется обо всём догадалась.
— Да, — невнятно бормочет Вэй Ин ему в шею. — Давно уже. Шицзе в дядю Цзяна… видит людей насквозь.
— А Цзян Ваньинь?
— Слишком занят своими переживаниями, чтобы обращать внимание на мои, — он чуть отстраняется и кидает на Лань Ванцзи хитрый взгляд. — Вот ему точно нравится Вэнь Цин.
— Это только твои наблюдения или есть какие-то настоящие доказательства?
Вэй Ин хохочет и шлёпает его по плечу.
14/99 Лань Ванцзи на мгновение задерживает дыхание, убеждая себя разжать руки.
— Тебе пора, — говорит он.
— Я догоню их даже если они уйдут ещё дальше, — отмахивается Вэй Ин.
Прижимается ближе.
— Тебе пора, — повторяет Лань Ванцзи.
— Хм… есть кое-что. Мне так хочется это сделать, что удержаться нет сил, — говорит Вэй Ин. — Только не убивай меня.
И прежде чем Лань Ванцзи успевает спросить, о чём он, Вэй Ин дёргает за кончик его налобной ленты и стягивает её совсем. А потом отпрыгивает назад и начинает частить:
— Прости, Лань Чжань, я просто умирал от любопытства, как ты вообще выглядишь без неё. Ты обиделся? Не обижайся. Ты теперь не приедешь?
Пожалуйста, приезжай. Ох, я такой идиот, надо было сделать так в Юньмэне. Ты ведь приедешь ко мне? Приедешь? Лань Чжань? Лань Чжань, ну не молчи.
Прости меня, пожалуйста. Вот, держи. Или давай я сам её обратно надену, чтобы было ровно и… Лань Ванцзи целует его. Долго, крепко и сладко.
Потом отстраняется и хрипло говорит:
— Оставь себе. И иди.
Они прощаются и расходятся в разные стороны. Лань Ванцзи возвращается в Облачные Глубины без своей ленты. Он никогда в жизни не чувствовал себя счастливее.