Фейт

Необычное путешествие, очевидно, сказалось на мне. Сил не было ни на душ, ни на еду. Хорошо хоть успела натянуть на себя пижаму. Едва коснувшись подушки, я провалилась в тревожный сон.

Я бежала по лесу в одной ночной сорочке, постоянно спотыкаясь и падая. Волосы мои были мокрые и липкие, словно от пота. Мне было холодно, с разбитых коленок тоненькой струйкой сочилась кровь. Я изо всех сил постаралась что-то закричать, но голоса не было. Я набрала побольше воздуха в легкие и повторила попытку.

– Деймон, – чуть слышно прошептала я и вскочила с постели.

В комнате было темно. Я на ощупь вышла в гостиную. Там тоже не горел свет, только время от времени мигала маленькая лампочка, сигнализируя, что экран Борна не выключен. Я коснулась его и замерла. На мониторе появилась карта основной базы БСР. GPS-навигатор сохранил координаты, которые уточнял Борн какое-то время назад. Если координаты Борн смотрел на экране, а не в машине, значит, он колебался. Возможно, у меня еще есть время остановить его!

Я сбежала вниз по лестнице, не желая ждать лифт, терзаясь дурными предчувствиями. Моего кабриолета в гараже отеля, конечно, не оказалось, поэтому пришлось практически бросаться под изредка появляющиеся машины. Наконец мне удалось поймать такси, подвозившее кого-то в отель. Несмотря на то, что некоторые модели автомобилей могли доставить человека в нужную точку без водителя, для служб-такси такой транспорт все еще был в редкость из-за дорогой стоимости.

Водитель с самого начала косился на меня, подозревая в чрезмерном употреблении алкоголя, но по ходу приближения к точке назначения, думаю, он и вовсе испугался за мое психическое здоровье. Уверена, не каждый день ему приходится доставлять среди ночи в лес девушек с босыми ногами в пижаме на голое тело и накинутом на плечи пиджаке наизнанку.

Когда недостроенная дорога оборвалась, я заплатила и попросила не ждать меня. Очевидно, что последнюю фразу можно было и не добавлять, так как терпение таксиста на этом иссякло.

– Ненормальная! – недовольно прокричал он мне в след, резко разворачивая автомобиль.

Сквозь стволы деревьев пробивался свет фар. Я так спешила туда, что даже несколько раз упала. К моему ужасу ночной кошмар воплощался в реальность.

В машине, конечно, никого не было. Я и не ожидала иного, направившись сразу в часовню. И только вглядываясь в темноту холла, меня озарило неприятное прозрение: мистическая кнопка осталась у Деймона! Как же я смогу открыть двери?

Поддавшись безумному порыву, я выковыряла первую попавшуюся кнопку на панели управления своего кабриолета, минут двадцать водила ею по стене, и, когда я уже была готова впасть в беспросветное отчаяние, дверь в лифт неожиданно открылась передо мной, и я рухнула прямо в объятия своего ненавистного напарника.

– Что ты тут делаешь? – удивился он.

– Спасаю мир, – с укором вымолвила я.

Ко мне вернулся мой сарказм, думаю, это хороший знак.

– Я как раз собирался за тобой ехать! – возбужденно затараторил Борн. – Он не шифровал свои записи! Понимаешь? Это была ты!

– Стоп! Стоп! Что ты несешь?

– Мой отец, – медленно, почти по слогам произнес он, не отрывая от меня глаз. – У него в компьютере хранились лишь его разработки, описание опытов по камере замораживания, а файл он создал в тот день, когда «усыпил» меня. Ничего не шифровал и не собирался! Он ученый, а не программист. Ты должна это сделать!

Несмотря на торопливость и сбивчивость фраз напарника, логика в его словах непременно присутствовала. Впервые я видела его таким взбудораженным и воодушевленным, с лихорадочным блеском в глазах. Похоже, самоконтроль железного человека вышел из строя. В другой ситуации я бы непременно позлорадствовала и отпустила парочку едких шуток в его адрес, но речь шла о семье, которой Борн трагически лишился. Поэтому я прикусила язык и оставила свои замечания при себе, пробормотав лишь себе под нос:

– И ты собирался притащить меня сюда среди ночи?

Напарник нетерпеливо втолкнул меня в лифт.

Ответа на свой вопрос я уже не ждала, но в лифте Борн ответил:

– Да, собирался.

При этом он в упор посмотрел на меня. Напарник очень редко смотрел на кого-либо так прямо и открыто, что мне стало не по себе. Я забилась в угол лифта и опустила глаза.

Двери открылись. В комнате царил полумрак. В углу стоял стол, на котором расположился древний агрегат, именуемый компьютером. Нас встречал приятной внешности седой мужчина в очках.

– Это Дженнифер, – представил меня Борн по имени (второй раз за день!), от чего мои щеки слегка зардели.

Роберт Борн тепло улыбнулся, пожимая мне руку. Теперь было понятно, в кого у напарника было столько шарма и харизмы.

– Вы всегда так одеваетесь для светских приемов или бессовестный Деймон наглым образом вырвал вас из сладких сновидений? – должна признать, с чувством юмора у ученого было все в порядке, жаль, что оно не передалось его сыну по наследству. Хотя с чего бы это мне жалеть?

– Нет, это мой промах, – робко хохотнула я.

Меня усадили за компьютер, но я все еще не понимала, чего от меня хотят.

– Дженни, – впервые агент Борн обратился ко мне так и, похоже, сам того испугался. – Зашифруй запись.

– Но зачем?

– Не знаю. Ты сама говорила, что мы не можем что-то менять. Если так было, значит, так надо.

Перечить я не стала. Написав программу в телефоне, вручную ввела туда текст файла, а затем принялась печатать шифровку. Мне пришлось прибегнуть ко всем этим ухищрениям, потому как у нас не было никаких специальных приспособлений, позволяющих соединить мобильник и старый компьютер.

На столе стояла рамка с фотографией. Очевидно, она была сделана еще до войны. Молодой Роберт Борн радостно улыбался, обнимая красивую женщину, вероятно, свою жену, и маленького сына на фоне зеленого сада. Все выглядели очень счастливыми. Никто не мог и предположить, что их ждет впереди. Я потрясла головой, словно пытаясь вытряхнуть из нее непрошенные мысли.

Борн все это время о чем-то шептался с отцом в соседней комнате, которая в настоящий момент в БСР имела код секретности В16. Вспомнилось мое неуместное любопытство и глупое желание узнать, что за той дверью, меня охватил неловкий стыд: сейчас я могла удовлетворить свою пытливость в полной мере.

Я искоса наблюдала за ними, поражаясь тому, как искренне улыбается мой напарник, как тепло и нежно он общается с отцом, которого никогда не знал.

Закончив работу, я подошла к ним, не решаясь произнести ни единого звука, боясь нарушить волшебство этого момента.

Деймон и отец стояли у двух камер, в одной из которых лежал мальчик лет двух, а во второй – крохотный младенец.

– Не более тридцати секунд, иначе она проснется, – предупредил агента Роберт Борн.

Деймон стремительно снял с шеи цепочку с небольшим кулоном. Тем временем его отец поднял крышку ящика, и агент осторожно надел свое украшение ребенку.

– Я найду ее, – пообещал Борн скорее себе, чем отцу.

Заметив меня, он немного смутился.

– Мне жаль, но думаю, мы и так тут задержались, – я легким движением коснулась рукава пиджака Борна.

– Да, идите, – вздохнул старик.

– Не возражаешь, если я возьму? – обратился напарник к Роберту, кивнув в сторону фотографии у компьютера.

– Да, конечно, забирай, – ученый протянул рамку и добавил. – Прощай, сын.

– Прощай, отец, – произнес Борн, заметно помрачнев.