Связаны

Я задышала чаще, чувствуя невыносимое жжение во всём теле. Голова гудела. Я сжала виски пальцами, пытаясь унять звон. Вокруг – только холод и сырость.

На ощупь стала проверять пол, на котором лежала. Тьма давила, зрение рафеллов почти не помогало. Я попыталась подняться, но тело взвыло от боли. Звонкий шелест разрезал тишину. Цепи.

Я судорожно дёрнулась, пытаясь сбросить оковы, но всё было бесполезно. Паника захлестнула.

Тело затряслось. Я закусила губу до боли. Пальцы нащупали холодный металл, сцепляющий руки и ноги.

Кислорода становилось всё меньше. Я хватала его ртом, как выброшенная на сушу рыба. Звяканье цепей только усиливало головную боль. Я стала лихорадочно метаться из стороны в сторону. Холодный металл неприятно врезался в кожу, сдирая с запястий тонкий слой. Всё было рассчитано так, чтобы каждое движение приносило мне новую волну боли.

Как я здесь оказалась? Как...? Стала прокручивать в голове последние события.

Вчерашний день всплыл в памяти, как рана, которую невозможно залечить.

Я была у бабушки. Нашла дома изображение Хилари. На мои расспросы бабушка рассказала, что его написал один из наших предков. Именно с этой истории – с легендой о богах, способных управлять стихиями – началось их увлечение мифами.

Хилари, являясь полукровкой, вступила в связь с человеком. Их ребёнка Никерия отправила на Землю, в мир людей. Значит ли это...? О боги!

Боль прорезала череп, как лезвие – я сжалась, ногтями царапая кожу. «Моя дорога Х.» – всплыла подпись с обратной стороны картины. Тот, кто написал её, явно любил эту девушку...

Я прикрыла рот дрожащей рукой от ужаса и понимания.

Возлюбленный Хилари – мой древний предок... Значит, ребёнок от человека и рафелла действительно существовал. Из поколения в поколение его кровь и сила передавались по роду моего отца.

Но, видимо, магия бессмертных не могла проявиться в человеческом теле... Вот почему Озеро Жизни не убило меня! Живая вода узнала своё. Магию, спрятанную веками. Поэтому и не убила.

Осознание обрушилось на меня, словно ледяная волна. Это объясняет, почему у костра огонь не тронул меня.

Вот почему Никерия настояла, чтобы я никому не рассказывала об этом. Она пыталась защитить. Ведь если бы кто-то узнал о том, что появилась наследница огня, Смотрители непременно убили бы меня.

Последнее, что помню, так это то, что вернулась на Рафору и встретила по дороге Аэрис. Она спросила, куда направляюсь, а я сказала, что иду разыскать Тарена. А дальше – темнота, боль...

Аэрис... Нет... Она не могла.

Это просто совпадение.

Внезапно сквозь тьму прорезался свет. Я сощурилась, услышав скрип двери.

Кто-то вошёл.

Меня затрясло от страха. Я забилась в угол, игнорируя холод металла, врезавшегося в кожу. Всё внимание было приковано к тёмному силуэту, смотрящему на меня сверху вниз.

– Проснулась?

Голос – мужской, низкий, с хрипотцой. Я застыла, перестав дышать. Чужой взгляд изучал, не моргая. Я почти осязаемо чувствовала его улыбку. Превосходство надо мной.

– Ты напоминаешь мне Лириопу.

Вздрогнула, совсем не ожидая, что последует дальше.

– Винсент был очарован ею... Такая невинная и чистая – идеальная кандидатка для будущей женитьбы.

Он говорил медленно, растягивая слова, словно мёд.

Глухие шаги эхом разнеслись по помещению. Я вскинула голову вверх, чтобы хоть как-то разглядеть лицо, скрытое под тёмным плащом. Нужно было выиграть время. Хотя бы немного продержаться...

– Вы приложили руку к потере её рассудка?

Силуэт резко остановился. Я сжалась ещё больше, не зная, чего ожидать. Но тут он внезапно залился тягучим смехом.

– О, нет... Я не имею страсти ломать вещи, которые мне не принадлежат.

По телу прошёл холодок. Тот неспеша продолжил:

– Это сделал сам Винсент.

Тёмный силуэт шагнул ближе, и даже воздух вокруг него, казалось, стал тяжелее. Мужчина явно наслаждался моим страхом.

– Ты ведь знаешь, что Винсент не получил корону честным путём? – его голос был низким, пропитанным насмешкой. – Но знаешь ли ты цену, которую он заплатил?

Я напряглась, но промолчала. Фигура в полумраке медленно обошла меня, словно смакуя момент.

– В замке есть сад, – его слова растекались, как яд. – Деревья там... не просто растут. Они питаются.

Слова проникли под кожу – без боли, но с ощутимой тревогой.

– Винсент водил туда пленных – тех, кто осмеливался перечить. Тех, кто верил, что смерть будет милосердной.

В воздухе запахло тлением и медью. Я резко дёрнулась, и по помещению разлился громкий звук цепей.

– Корни сплетаются вокруг их тел, впитывая их энергию, разум, душу. Они высасывают не только плоть. Сад глотает страх.

А теперь и он делал это со мной. Наслаждался моей паникой и ужасом.

– Значит, Лириопа потеряла рассудок, узнав, сколько невинных душ Винсент приговорил к этой судьбе? – прошептала я, встречаясь с его взглядом.

– Смерть? Ах, вовсе нет... Они остаются живыми. Запертыми в корнях.

Мужчина резко замолчал, медленно обходя меня и изучая со всех сторон. Под его пристальным взглядом я невольно съёжилась.

– Но я уж слишком заболтался с тобой, моя милая Аника. – ладони вспотели от вкрадчивого, но властного голоса. – Пора бы нам приступить к делу, как считаешь?

Мужчина присел на корточки рядом со мной. Рука, обтянутая чёрной кожаной перчаткой, грубо схватила за подбородок. Он придирчиво рассматривал моё лицо. Я заставила себя поднять глаза, хотя внутри всё переворачивалось от ужаса.

Но мужчина резко отшвырнул меня, и я глухо ударилась о холодный пол, сморщившись от звука цепей.

Мои руки были липкими и тёплыми. Я вскрикнула, только сейчас осознав, что всё это время лежала на перепачканном кровью полу. Густая липкая жидкость пропитала моё тело и волосы, впитываясь под кожу.

В темноте я заметила блеск металла. Фигура в полумраке лениво осматривала клинок, рукоятка которого была украшена рубинами.

– Будет весьма забавно убить тебя оружием, предназначенным для убийства рафелла, не считаешь?

Я задрожала, судорожно пытаясь удержаться на холодном полу. Мужчина сделал очередной шаг ко мне. Хотела отползти, но цепи не дали этого сделать.

Он наклонился, грубо схватив меня за волосы. Я пискнула от боли, когда острое лезвие прикоснулось к шее. Сердце ударило в рёбра, сбивая дыхание. Внезапно мужчина наклонился ко мне и медленно прошептал на ухо:

– Никакое Озеро Жизни больше не поможет тебе. От смерти всё равно не убежишь.

Я почти чувствовала его улыбку на своей коже. Мужчина тянул фразы медленно – как когти, скользящие по нервам. Напряжённо сглотнула, когда клинок продвинулся выше, чуть надавливая на кожу.

– Зачем... зачем вы делаете всё это? – поинтересовалась я, с трудом игнорируя острую боль.

– Всё просто, моя милая. Я лишь собираюсь забрать то, что принадлежит мне по праву.

Воздух перекрылся, когда лезвие сильнее прижалось к шее.

– А ты мешаешь мне.

Клинок прорезал кожу, и горячая кровь капнула на пол. Я взвыла от резкой агонии.

– Знаешь, что я делаю с теми, кто мне мешает? – грубые пальцы сжали мои волосы болезненнее.

В голосе была не просто угроза. А жажда. На глаза навернулись слёзы.

– Ну же... ответь.

Мужчина надавил ещё сильнее. Я зажмурилась, чувствуя, как лезвие впивается в кожу, в глазах потемнело. Но вместе с болью пришло нечто иное – раскалённое, яростное. Как будто вся моя кровь вскипела от его слов.

И тогда внутри появилось знакомое жжение. То самое пламя, что не тронуло меня у костра. Только теперь оно рвалось наружу, как дикий зверь, сорвавшийся с цепи.

Боль незаметно ушла на второй план. Сначала я почувствовала, как ладони начали нагреваться. Потом тепло стремительно разлилось по моему телу, как волна, сначала едва ощутимая, а затем... Огонь.

Пламя вспыхнуло откуда-то изнутри, пробежало по коже, жгучее, но не причиняющее мне вреда. Мужчина резко отдёрнул руку, выронив клинок, но было уже поздно – стихия взметнулась вверх, окутывая меня вихрем раскалённых языков.

Силуэт шагнул назад, во тьме я разглядела лишь глаза, наполненные страхом и удивлением. Но в голосе не было испуга – только странное любопытство.

– Ну надо же... – мужчина залился смехом, как будто только что обнаружил нечто забавное. Словно он умело прятал страх за маской невозмутимости. – Значит пророчество и вправду не врёт.

Я задыхалась, не понимая, что происходит. Магия шипела в моих жилах, требуя большего. Попыталась сжать кулаки – и тогда стены взорвались в ослепительном свете.

Всё вокруг горело, но пламя не причиняло мне боли. Оно не принадлежало ни воздуху, ни тёмному силуэту, никому-либо ещё. Огонь принадлежал мне.

Наследнице рубинового клинка. Последней из рода дрекаров.

Я протянула руки к клинку, сжимая узорчатую рукоять. Когда обернулась, мужчины уже не было. Лишь помещение, в котором я была заперта

Яркие языки пламени доходили до потолка. Я начала задыхаться от едкого дыма, а глаза наполнились слезами. Дёрнулась, и оковы раскалились докрасна на моих запястьях и лодыжках.

Пламя впилось в кожу, не сжигая, а вгрызаясь в плоть. Казалось, тысячи голосов шептали: «Ты наконец проснулась. Но сможешь ли выдержать?» Закричала – и стихия ответила взрывом, ослепив даже тьму вокруг.

Я боялась его больше, чем ножа у горла. Попыталась утихомирить вихрь, но он взвился ещё сильнее, словно дикое существо. Ещё немного – и сгорю здесь заживо...

Я потянулась к пламени, надеясь погасить, но оно резко обожгло меня. Раскалённый металл, плавившийся на запястьях, начал разъедать кожу.

Огонь больше не слушался меня. Дикий. Необузданный. Он поглощал всё на своём пути, включая меня.