Связаны

Мышцы болели до одури. Тренировки с Тареном продолжались каждый день, и с каждым разом я лишь убеждалась, насколько плохо у меня это выходит. Ночью просидела пару часов, тщетно пытаясь изменить внешность – безрезультатно. Может у меня и не появится сила?

Кто за нами следил и зачем – было страшно думать. Хоть Тарен и сказал, что, скорее всего, это были просто любопытные теркены, в груди разрасталась тревога. Он определённо врал.

Наутро Илира распорядилась: вечером я должна была вывести оленей к озеру. Ещё одно нелепое испытание...

После обеда прилетела Аэрис. Она с шумом опустилась на траву, когда я изучала мордочки оленей. Их белая шёрстка сияла под солнечными лучами, придавая им почти сказочный вид.

– Илира поручила тебе этих красавцев? – весело спросила Аэрис. Один из оленей дёрнулся, цокнув копытами.

– Да. И, похоже, они не в восторге, – пожала плечами я, раскладывая лакомства. Воздух наполнился запахом яблок.

– Какие же они красивые... Словно месяцы на звёздном небе... О, их как раз пять! – тараторила она, подлетая ближе.

Я бегло окинула Аэрис взглядом. Глаза сияли, улыбка была такой лучезарной, что мне почти захотелось заразиться её энтузиазмом.

В голове как назло всплыл образ Тарена. Он врал, затащил меня в этот дурацкий мир... Но почему в мыслях всё равно всплывают эти золотистые глаза?

– У тебя такой вид, будто ты идёшь не оленей пасти, а на казнь, – рассмеялась Аэрис, взмахнув крыльями.

Я бросила на неё недовольный взгляд.

– К счастью, это испытание только вечером, – пробормотала я. – Илира говорила, ты можешь помочь.

Аэрис достала из сумки голубую ленту и принялась перевязывать волосы. На мгновение наши взгляды пересеклись , и она улыбнулась.

– Волосы мешают во время полёта, – проговорила Аэрис, ловко заплетая пряди. – Но боюсь, на вечер у меня другие планы...

Один из оленей фыркнул, переступая копытами.

– Простите, красавцы, но дела не ждут, – бодро отозвалась она, и щёки вспыхнули.

– Какие такие дела? – я вскинула бровь.

Медленно провела ладонью по мягкой шерсти. Олень застыл, глядя на меня тёмными глазами.

– Ну... есть одно... – Аэрис прикрыла смущённую улыбку. – Кхм... дело на вечер...

Она переводила взгляд с меня на оленей.

– Давай, рассказывай, – я улыбнулась, скрестив руки на груди.

– Только это между нами, хорошо?

Я кивнула. Аэрис затрепетала крыльями и прикусила губу.

– В общем... Мы познакомились случайно, когда я прилетала к Илире в прошлом месяце...

– Значит, он не эфир? –уточнила я.

Розоволосая резко расправила крылья. Пара коричневых пёрышек упала на землю.

– Ну... – Аэрис понизила голос. – Он теркен. Вот поэтому я и прошу – никому.

– Почему? Разве это плохо?

– У нас так не принято. Связь между стихиями порицают. Я ведь говорила – полукровки часто теряют магию, – её голос резко перешёл на шёпот.

Я задумчиво провела пальцами по шерсти, пытаясь успокоить оленя.

– Сегодня вечером мы хотим проверить с Лукасом, истинные мы пары или нет.

Мои губы расползлись в усмешке, я повернулась к Аэрис.

– Ой, так у твоего таинственного возлюбленного есть имя!

Она захихикала, ткнув меня в бок.

– А что за «истинные пары»? – спросила я.

Аэрис закружилась, взмахнув крыльями.

– Ой, ты ничего не знаешь об этом! Я всё тебе расскажу!

***

Ночной воздух приятно холодил кожу. Я неспешно шла вдоль лесной чащи, ведя за собой белоснежных оленей. К моему удивлению, они охотно отправились на прогулку и совсем не капризничали – видимо, привыкли к постоянному присутствию теркенов. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом травы.

С наступлением темноты их шерсть преобразилась: она сияла, переливаясь, словно драгоценные камни.

Красота этого мира лишь подчёркивала, как далека я от него. Когда закрывала глаза перед сном, то втайне молилась, чтобы мне приснился дом. Моя семья. Родные.

Остановившись у озера, я присела у древа, пока олени неспешно щипали траву. Предыдущие пятьдесят две попытки изменить внешность не увенчались успехом. Но нужно было попробовать снова. Это был мой единственный шанс вернуться домой.

Я зажмурилась, представляя, как рука меняется. Сосредоточилась. Я должна научиться. Ради семьи. Лёгкий разряд прошёлся по коже, и я распахнула глаза.

Несколько секунд сидела в немом шоке. Сердце радостно заколотилось. Получилось! Но стоило пошевелиться – иллюзия рассыпалась.

Пара оленей у воды вдруг замерла, тревожно замотав мордами. Я привстала, наблюдая за их поведением. Они переминались с ноги на ногу, фыркали, настороженно вслушивались. Птицы стихли. Я резко обернулась к лесу, где даже лунный свет не пробивался сквозь тьму. Никого. Минута. Другая. Тишина.

На негнущихся ногах я подошла к животным, протянула руку, чтобы успокоить. Один из оленей фыркнул, отступил и застыл, уставившись куда-то мне за спину.

Волосы на затылке встали дыбом. Сердце забилось в панике. Я медленно обернулась, нащупывая в кармане клинок, подаренный Тареном. В бою у меня не было шансов, но само наличие оружия немного успокаивало.

Ужас подступил мгновенно.

Передо мной стоял силуэт в чёрном плаще. Капюшон скрывал лицо. Он был неподвижен, как тень. Я сжалась от страха. Дрожащей рукой выставила нож.

Если умру сегодня, Озеро Жизни уже не спасёт. Я перестала дышать, вглядываясь в незнакомца. Он явно не был теркеном. Сделала шаг назад – пятки коснулись воды, но я не почувствовала холода. Всё внимание было приковано к фигуре передо мной.

Олень рядом заёрзал и встал между мной и незнакомцем, словно защищая.

– Кто вы? – мой голос дрогнул. Я сжала рукоять клинка сильнее.

Силуэт не ответил. Лишь вытянул руку в чёрной перчатке – и порыв ветра вырвал оружие из моих пальцев.

Дальше всё происходило как в тумане.

Нож взвился в воздух и с силой вонзился в бок оленя. Белая шерсть окрасилась кровью. Животное взревело, забилось, пытаясь выдернуть оружие. Оно повернуло голову ко мне – в глазах застыла мольба. Я рванулась к оленю, но фигура в чёрном вновь подняла руку.

Из озера поднялись волны и обрушились на меня, перекрывая дыхание.

Вода заискрилась. Она проникала в уши, глаза, нос. Вскрикнула – и наглоталась ещё больше. Стала задыхаться, хватаясь за пустоту, но всё было тщетно. Тёмная, вязкая вода тянула меня ко дну, и я могла лишь беспомощно биться в её холодных объятиях.