Связаны

Илира – так представилась женщина, приютившая меня – торопливо мешала отвар из лесных ягод и трав. По кухне плыл тёплый запах черничного пирога и сладкой смородины. Печь потрескивала, как будто подслушивала наш разговор.

– Я думала, раз вы создали людей, то живёте куда комфортнее, – я поудобнее устроилась на деревянном стуле, наблюдая, как Илира пересыпает измельчённые листья в чашу.

Её движения были размеренными. Каштановые волосы убраны в пучок, лента перехватывала густую прядь у виска. Глаза – спокойные, внимательные. В этом доме было... хорошо. Даже слишком. Низкий стол с пёстрой скатертью, вазочка с жёлтыми орхидеями, шкафчики, доверху забитые банками и склянками. Воздух здесь казался неподвижным.

– А зачем нам электричество? Мы едим редко. Для готовки – хватает того, что дала природа. А провода, что опутали земли людей... убивают Природу. Они против Богини. И она этого не прощает.

Я облокотилась на руку. Ну что ж, интернета мне тут не светит.

– Думаю, вы нас недооцениваете, – пробормотала я. – А разве дым от дров не отравляет воздух?

– Отравляет. Но не так, как ваши двигатели и фабрики. Мы просим помощи у эфиров, и они очищают воздух. Если бы у нас были ваши технологии... – она замолчала и смахнула сухую веточку с дощечки. – Всё было бы мёртвым.

Илира достала из печи пирог и аккуратно разрезала золотистую корку. Сладкий аромат черники наполнил комнату. Я подождала, пока она откусит первой, и только потом начала есть. Тесто хрустело, ягоды лопались на языке. Еда казалась неправдоподобно вкусной. Или это страх подмешал свою специю?

– Хочешь – расскажу, откуда мы появились, – предложила Илира, наливая тёплый настой в глиняную чашку.

Я кивнула.

– Легенды говорят: мы родились из хаоса. Когда Богиня ткала этот мир, она разделяла свою силу. Из капель воды появились эмеры. Из ветра – эфиры. Из корней – теркены. Мы – части её дыхания.

Свеча дрогнула. Пламя дёрнулось не от ветра. Как будто тоже слушало.

– А Смотрители? – осторожно спросила я. – Тарен о них молчит.

Глаза Илиры потемнели. Она понизила голос:

– Их избегают. Боятся... Неспроста их называют элемордами. Смотрители не появляются на свет, как все. Один на столетия. Рождённый с силой, чуждой всем.

Я не шелохнулась. Только поглядела на дверь. Темнело. Тарена всё не было.

– Говорят, у них лица нет. Только пасть, полная шипов. И голос, от которого кровь сворачивается в венах. – она сжала чашку. – Кто посмотрит на них – навсегда лишится рассудка.

По коже побежали мурашки. Я опустила взгляд в чашку. Чай был алым, как сок граната.

– Их силы – слишком велики. Им подвластны все стихии. И каждый народ опасается, что элеморд однажды обратит свою силу на них. Даже теркены. Даже я.

– Но раньше они были другими, да? – выдохнула я.

– Раньше, – кивнула Илира, они были вестниками мира. Но мир уже не тот. Теперь они за золотой стеной. Им больше не до нас – как будто никогда и не были частью мира, – голос Илиры стал глухим. – Пока теркены горбатятся ради куска хлеба, знать купается в роскоши. А ведь когда-то, после Великой Войны, они были символом процветания.

Илира резко замолчала и прочистила горло. Снаружи давно сгущались сумерки. В комнате осталась только свеча – её пламя отбрасывало острые тени. За окнами стоял мрак. И странная тишина. Я посмотрела в темноту – и на мгновение показалось, что она смотрит в ответ.

Теркенка встала, отодвинула стул и неспешно разлила в блюдца отвар из лесных ягод. Пар из чаши тонкой вуалью тянул за собой запах печёных трав.

– Войны? – я торопливо отпила. Напиток обжигал язык.

Она кивнула и, будто чтобы не смотреть на меня, отрезала себе ещё кусочек пирога. Я тоже попросила добавки. Хотелось отвлечься, но не выходило.

– Мало кто знает подробности. Ты ведь видела три солнца? Заметила, что одно мёртвое?

Я кивнула. Словно в ответ где-то в доме скрипнула дверь.

– Раньше народы враждовали между собой. – Илира затуманено смотрела на пламя. – И началась война. Долгая. Кровавая. Бессмертные истребляли друг друга. Третье солнце погасло... и не вернулось.

Я зябко поёжилась. По спине прокатился холодок – как будто кто-то прошёл за спиной.

– После неё появились Смотрители. Как знак мира. Они объединили расы. Вели за собой. Но всё это было тысячи лет назад, дитя. Времена меняются.

Она подняла взгляд – и в нём на секунду мелькнула пустота. Потом улыбнулась и начала убирать со стола.

– Не будем о грустном. Отдохни. Потом – поможешь мне по хозяйству.

Я нахмурилась. Илира говорила так, будто я здесь надолго. Или навсегда? Надеюсь, Тарен скоро придёт. Он ведь обещал. Но внутри уже расползался тревожный узел. Мысли плавали, как в мутной воде.

– Ложись. Утром решим. Ко мне на днях прилетит племянница – она мечтала с тобой познакомиться. Вы подружитесь.

Я хотела возразить – но лишь зевнула. Голова вдруг стала ватной. Мысли вязли в тишине.

Илира провела меня через дом. Я спотыкалась, руки обвисли. Когда она усадила меня на кровать, я уже не сопротивлялась. Мягкое одеяло, запах полыни, всё казалось смутным, как будто сон наступал изнутри.

Мелькнула мысль – не добавила ли Илира что-то в отвар? Но тело уже не слушалось. Глаза закрывались сами собой.

Она что-то говорила на прощание. Но я не услышала. И только одна мысль, пульсирующая, как слабый огонёк сквозь туман, задержалась в сознании:

Если каждый народ здесь – часть стихии, то... что случилось с огнём?

Последнее, что я почувствовала перед тем, как провалиться в сон, – лёгкое прикосновение к волосам. Холодные пальцы, скользнувшие по виску, будто проверяя, насколько глубоко я уснула.

Где-то вдали скрипнула половица.

Я не могла пошевелиться, но сквозь тяжёлые веки уловила движение: тень наклонилась над кроватью. Это было не Илира. У неё шаги – цокот копыт. А эти – тяжёлые. Медленные. Это что-то прерывисто дышало, словно привыкало к форме, в которой должно было существовать.

– Спи... – прошелестел хриплый голос.

Я хотела закричать, но язык прилип к нёбу. В глазах мерцали пятна – не от света, а от его присутствия. Тень выпрямилась.

– Она ещё не готова, – раздался шёпот Илиры. Где-то у двери.

Силуэт замер. Потом раздался тихий, мокрый звук – будто кто-то провёл языком по губам. Или это были шипы, скребущие по нёбу?

– Ничего, я умею ждать.

***

Я проснулась не сразу. Подушки были настолько мягкими, что не хотелось вставать. Потянулась – и вдруг замерла. Это была не моя комната.

Лианы на окнах. Запах ягод и трав. Лёгкие занавески, качающиеся от ветерка. Где я? Я резко села, распахнув глаза. Вчерашнее обрушилось сразу: Тарен. Жуткие существа. Илира. А ещё странный ночной кошмар...

Я вскочила – и тут же задела локтем полку с горшками. Один из них разбился. Земля рассыпалась по полу. На шум вбежала Илира.

– Всё в порядке? – она подставила мне локоть, помогая подняться.

– Простите... – пробормотала я, потирая ушиб. – Я просто...

– Ну вот, сиди теперь, привыкай к телу. Только рассаду мне не губи, – проворчала теркенка, скорее по-доброму.

Мы убирали вместе. И всё было бы как-то даже по-домашнему – если бы не одно «но».

– Вы... – я вскинула на неё взгляд. – Вы ведь что-то подмешали мне вчера?

Она обернулась. Миг – и лицо стало виноватым.

– Немного сон-травы. Чтобы ты успокоилась. Я не хотела зла...

– Без спроса?! – я не узнала собственный голос. Гнев вскипел моментально. – А если бы я не проснулась?

Илира вздрогнула.

– Я... хотела как лучше, Аника. Обещаю, что больше такого не повторится.

Дальше мы обе молчали. Напряжение висело в воздухе. Я отвернулась, злая и на неё, и на себя. Может, перегнула...

Спустя несколько минут Илира оставила на кровати чистую одежду и ушла. Я переоделась в платье, причесалась.

Вышла на кухню. Она месила тесто. На столе – блюдце с отваром.

– Обычный чай с малиной, – поспешила сказать Илира.

Я села, устало взяв в руки чашку. И тут – стук в дверь. Я обернулась.

На пороге стоял Тарен.