Связаны

Я ушёл быстро, почти бегом. Бросить Анику – глупость? Возможно. Но другого выхода не было. Илира пообещала присмотреть за ней, пока та без сознания. Этого должно хватить.

Злость внутри сверлила. Не на неё. На себя. На то, что оказался настолько безрассудным. Истинная пара. Из всех – именно она. Человек. Громкая, не к месту появившаяся ошибка.

Лесная тропа вынырнула передо мной из тумана. С каждым шагом тяжесть на плечах только росла. Как же меня угораздило... Притвориться теркеном, затащить смертную – что вообще со мной не так?

Пальцы нащупали в кармане кольцо. Если найдут – мне конец. Если узнают, кто я – хуже. Если Аника умрёт – потеряю силу.

Передо мной выросли ворота. Лианы не плетёные, живые. Они разошлись с шелестом, будто слабо сопротивляясь. Ласково, но подозрительно.

Внутри – тени, зелень, сырой воздух. Стражники у входа – двое, лица одинаково пусты. Один из них посмотрел на меня чуть дольше, чем следовало. Я продолжил идти.

Тронный зал встречал тишиной. Высокий потолок создавал ощущение бескрайности. Трон будто вырос сам – не вырезан, а вытянут, скручен. Ветви, напоминающие когти, замкнулись в спинку. Из неё – словно из позвоночника – торчал хребет дерева.

На троне – Винсент. Его неживые глаза смотрели сквозь меня.

– Ваше величество, – я поклонился, медленно, как учили. Во рту появилась горечь. Кланяться – непривычно. Почти унизительно.

– Встань, – он говорил, будто обрубая каждое слово ножом.

Я выпрямился.

– Ты знаешь, зачем ты здесь?

За спиной Винсента лениво шевельнулась лиана. Будто в такт дыханию. Я кивнул.

– Тогда не тяни. Как ты нашёл девчонку?

Рядом с троном – в тени – что-то двинулось. Существо? Страж? Или ещё одно растение? Не стал вглядываться.

– С помощью кольца, – произнёс я, стараясь говорить ровно.

Он качнул головой.

– У кого ты его украл?

Слова упали почти небрежно. Винсент и правда думает, что я вор? Я вскинул подбородок. Медленно, не вызывающе, но твёрдо.

– У Смотрителей.

В зале повисла глухая тишина. Пара стражников переглянулась. Что-то наверху хрустнуло – не громко, но достаточно, чтобы захотелось сделать шаг назад.

Правитель хрипло усмехнулся, сжав рукоятки трона. Тот слегка дрогнул под его пальцами – как будто живой откликнулся на хозяина.

– Кольцо с тобой? – в голосе прозвучало нечто похожее на веселье. Но улыбка не доходила до глаз.

Я достал чёрный оникс. Лунное серебро холодило ладонь, и чем ближе он был к трону, тем меньше чувствовался вес. Винсент протянул руку. Пальцы – тонкие, почти корявые – выглядели как высушенные ветви. Я отдал кольцо. И сразу ощутил болезненную пустоту. Его Величество медленно склонился.

– Да, оно, – пробормотал он, поворачивая кольцо между пальцами. – И как же тебе удалось украсть его у элемордов?

Он выплюнул последнее слово с отвращением. Лианы на полу зашевелились, будто реагируя на само имя. Я сглотнул.

– С помощью одного из эфиров.

Винсент усмехнулся:

– Как интересно. Какой-то юнец стащил кольцо у самих Смотрителей! А кто тебе помог? – он подался ближе, тень от рогов упала прямо мне на грудь.

– Друг. Я давно интересуюсь людьми. Попросил, он пошёл навстречу.

Он слушал внимательно. Подозрительно.

– Элеморды не заметили?

– Оно пылилось в их хранилище. Никто не пользовался. Я полагал – оно никому не нужно.

Слуга вышел из тени, и кольцо исчезло в его ладонях.

– Видишь ли, я бы и сам оставил его себе. – Винсент говорил почти шёпотом. – Но если пропажу обнаружат – будет война.

Он замолчал, посмотрел на меня – взгляд уже не мягкий. Не холодный. Оценивающий.

– Тебя кто-то видел?

– Нет.

Правитель кивнул.

– Что ж, раз мы, по недоброй воле судьбы, должны оставить у себя человека, пусть будет так. Она останется в этих землях, и отныне они будут для неё домом.

Я чуть было не выдохнул. Но не успел.

– Знаешь, – Винсент поднялся. Его силуэт вырос выше, и тень от трона скользнула по полу. – Что я больше всего не люблю?

Мой язык прилип к нёбу. Он двинулся вниз с возвышения, шаги его были почти беззвучны. Только зашептали под ногами лианы. Я почувствовал, как напряглись охранники. Моих шансов уйти не было.

– Когда мне врут, – его голос был без интонации. Как шелест сухой травы. – Этот зал – часть леса. А лес очень... чувствительный. Особенно к лжи.

Что-то треснуло в стене. Я даже не повернул головы. Ветка? Или кто-то изнутри дворца?

– Но ты ведь не врёшь, правда, Тарен?

Винсент оказался в полуметре. За его спиной трон зашевелился – ветви лениво потянулись в стороны. Одна из них вытянулась в воздухе, как щупальце. Беззвучно.

Я перестал дышать. Молчал. Ложь давила изнутри, как будто кто-то вставил под рёбра камень. Если лес действительно чувствует – он уже это знал.

– За мной.

Я не успел и шагнуть в сторону, как стражники окружили меня. Один лёгкий толчок – и я двинулся вперёд, почти не сопротивляясь. Бежать? Куда? Я здесь – чужой. Без оружия. Без кольца. Если они узнают, кто я – всё закончится быстро. Или... хуже, чем быстро.

Мы шли по залу между колоннами, которые сливались с древесными узорами. Под ногами вились лианы. Дворец будто наблюдал за мной.

Наконец – сад. Свежий воздух ударил в грудь. Деревья окружали нас плотной стеной, между их стволов мелькали огоньки. Среди дубов – женщина в белом. Словно привидение, она плыла вдоль теней, шепча себе под нос.

– Моя жена, – сказал Винсент, заметив мой взгляд. – Хотя в ней мало что осталось от прежней. Живая вода так и не помогла. Она полоумна и практически не разговаривает.

Он не смотрел на жену – будто это была мебель. Я тоже отвёл глаза.

Двери распахнулись с гулом. В проёме – теркен. Искалеченный. Вязкая кровь стекала с копыт на мрамор. Его вели как кусок мяса – не как воина. Всё, что в нём было раньше, кажется, уже изъяли. Осталась только оболочка.

– Он своровал у меня пару монет, – негромко сообщил правитель.

Стража повела теркена к дереву. Он дёргался в их хватке, как зверь, загнанный в клетку.

Я почувствовал, как корни на земле дрогнули. Теркен кричал – не словами, звуками, похожими на захлёбывание. Кандалы звенели всё громче. Он вырывался, сбив дыхание.

Я открыл рот, не зная, что сказать. Винсент бросил мне предостерегающий взгляд:

– Смотри.

Корни дрогнули. Сначала – еле заметно. Потом – ощутимо. Как будто земля под ногами начала дышать.

Заключённый взвыл. Его пронзительный крик ударил мне в виски. Корни тянулись –медленно, с наслаждением. Один за другим – к телу.

Тот закричал громче. Завизжал. Когда первый корень обвил его ногу, он забился с такой силой, что один из стражей отшатнулся.

– Не надо! Пожалуйста! Пожалуйста! – голос срывался.

Женщина в белом исчезла из виду. Лианы замерли.

Я не дышал.

Корни вползали под кожу. Они впивались в тело, как черви, ища мягкие места – глаза, рот, открытые раны. Потом – треск. Не громкий, но отчётливый, как хруст переломанных пальцев. Из ран хлюпало, а по корню уже стекала алая кровь, впитываясь в древесину.

Он больше не кричал. Глаза – раскрытые. Пустые. И ужас в них всё ещё жил. Корни сомкнулись. Стали плотными, как кокон. И утянули внутрь дерева.

Я ничего не говорил. Его Величеств повернулся. Во взгляде не было торжества, не было ярости. По позвоночнику проползла липкая дорожка страха.

– Попробуешь солгать мне ещё раз – окажешься на его месте.

Я кивнул. Корни у дерева ещё шевелились. Мне показалось – шептали. Моё имя.