Связаны

Снаружи началась жуткая паника. Хотя мы с Мэри и не видели, что происходило за дверью, но одно было ясно: что бы там ни случилось, происходило нечто ужасное. Крики, вопли, грохот – всё слилось в один оглушительный гул.

Я вцепилась в ручку чемодана до боли в пальцах. Мэри зажала уши, прижавшись к мраморному умывальнику. Пульс тяжело стучал в висках, каждый удар сердца отдавался эхом в голове.

– Нам нужно наружу, – прошептала она одними губами, тревожно оглядываясь.

Я покачала головой. Вдоль спины пробежала липкая дорожка пота.

– Нет. Если выйдем – умрём, – я старалась сосредоточиться, не поддаться панике. – Входы наверняка уже перекрыты. Иначе они бы не решились на такое.

Меня накрыл ужас при виде собственных рук – они дрожали мелкой, неконтролируемой дрожью.

– Там мой муж. Я должна быть с ним! – Мэри кинулась к двери и уже схватилась за ручку, как вдруг остановилась.

Я отскочила назад, вцепившись в холодную раковину. Грянули выстрелы – и крики разом смолкли.

У двери, пошатнувшись, присела Мэри. Она не издала ни звука, просто спрятала лицо в ладонях, а слёзы, молчаливые и горькие, покатились по щекам. Я перевела внимание на чемодан. Они наверняка придут сюда – рано или поздно. Уборные не останутся без внимания.

Я затаила дыхание, услышав новые вопли. Больше нельзя было ждать. На подгибающихся ногах подошла к двери и осторожно заглянула в щель. Коридор казался пустым. Из-за угла доносилось приглушенное, монотонное всхлипывание, которое кто-то тут же резко оборвал. Мэри встретилась со мной испуганным взглядом.

– Не выходи. Прячься в кабинке, – выдохнула я.

Но она застыла, словно парализованная. По лицу Мэри снова покатились слёзы. Она судорожно раскрыла рот, чтобы вскрикнуть, но я тут же прижала к нему ладонь.

– Тсс. Нам нужно быть тише. Спрячься и звони в полицию.

Мои слова, казалось, доходили до Мэри сквозь толщу воды. Она медленно оторвала ладони от лица и беспомощно уставилась на меня. Казалось, прошла целая вечность, пока Мэри, всё так же опираясь на стену, с огромным усилием поднялась.

Я схватила чемодан, внутренне проклиная его вес и громоздкость. Оставить багаж в коридоре – глупо. В кабинке – не лучше, но выбора не было. Открыла одну из дверей и попыталась поставить чемодан на унитаз. В ушах зазвенело. И в этой оглушительной тишине за спиной вдруг послышались торопливые, спотыкающиеся шаги. Я резко обернулась.

Мэри подбежала ко мне и тут же схватила за запястье.

– Мы умрём... – прошептала она, впиваясь ногтями мне в кожу.

Я отдёрнула руку. Помещение плыло перед глазами. Надо было спрятаться.

Взгляд выхватил первую попавшуюся дверь. Мы ворвались внутрь, сбивая друг друга с ног. Я с силой захлопнула дверь, щелчок замка прозвучал как выстрел. Нужно найти телефон. В панике я достала его из кармана и набрала знакомые цифры. Приложила трубку к уху. Послышались неторопливые гудки.

– Всё будет хорошо, – прошептала я себе под нос, сжимая телефон крепче. – Полиция сейчас приедет.

Снаружи снова прогремели выстрелы.

Мэри сжалась, закрыв голову руками, и что-то зашептала – кажется, молитву. В моих глазах защипало от слёз. Гудки всё длились... Звук. Боже, я не выключила звук... Пальцы метнулись к кнопке – отключила динамик.

– Сделай то же самое, – прошипела я Мэри. – Выключи звук.

Она дёрнулась, но не среагировала. В панике я затрясла девушку за плечи.

– Мэри! Ты слышишь? Быст-тро. Выключи свой чёртов телефон...

Гудки прервались. И в наступившей тишине, словно удар, прозвучал чужой голос:

– Вы слышите меня? Чем я могу помочь?

Я прижала телефон к уху, едва не уронив его от трясущихся пальцев.

– Д-да, – выдавила я. – Здесь выстрелы... люди кричат... – в горле стоял ком, мне приходилось с трудом подбирать слова.

– Пожалуйста, постарайтесь сохранять спокойствие. Уточните ваш адрес.

Я уже открыла рот, чтобы ответить, как вдруг из коридора донеслись звуки. Раздались два выстрела. Мэри зажала уши, резко дёрнула головой. Шаги не прекращались – становились всё громче, приближались.

Нужно было срочно что-то придумать. Я огляделась – ни одного предмета, чтобы защититься.

– Вы слышите меня? – раздался мужской голос в телефоне.

Я осторожно встала на крышку унитаза, цепляясь за стены кабинки, пытаясь удержать равновесие. Мэри поспешила за мной. Я уже хотела начать диктовать адрес, как дверь порывисто распахнулась.

Я сбросила вызов и экран телефона тут же потух. По коридору у умывальников донёсся тяжёлый, размеренный топот. Мэри тихо всхлипнула, но я накрыла её рот ладонью.

– Здесь кто-то есть? – прогремел низкий мужской голос с другой стороны двери.

– Пока не знаю, но, кажется, слышал чей-то всхлип, – отозвался второй, звонкий, резкий.

Я затаила дыхание. Шаги приближались. Один из них медленно шёл вдоль кабинок. Вероятно, проверял – есть кто-нибудь там или нет. Двери не доставали до пола. Казалось, сердце грохотало так громко, что его было слышно за дверью.

Внезапно снаружи коротко, как щелчки, прозвучали выстрелы. Мы ещё сильнее вжались в стену, стараясь не выдать себя ни единым звуком.

– Пошли уже. Там никого нет?

В наступившей тишине я перестала дышать. Исчезла. В висках стучало, выбивая панический ритм. Внутри всё застыло, будто тело наполнили свинцом. После мучительной паузы последовал сдавленный ответ:

– Нет. Никого.

Мы обе беззвучно выдохнули. Неужели... это шанс? Мы выживем?

Я подняла глаза вверх, сдерживая слёзы. Раздались удаляющиеся звуки. Когда я убрала ладонь от лица Мэри, та посмотрела на меня с облегчением.

Пожалуйста. Пусть они уйдут. Пусть всё закончится... Осталось только снова набрать полицию. «Мы выживем», – повторяла эти слова снова и снова, как молитву.

И тут раздался звон. Громкий, весёлый, совершенно абсурдный. Мы вздрогнули, чуть не упав. Телефон Мэри. Её лицо вытянулось в гримасе ужаса, и та лихорадочно полезла в карман. Не с первого раза, но выключила. Я готова была прикончить Мэри сама.

– Стой. Я что-то слышал! – выкрикнул звонкий голос снаружи.

Я стиснула зубы. Послышались приближающие шаги.

Бежать? Защищаться? Где? Чем?

– Я знаю, что ты тут. Выходи, – бодрый голос разносился эхом от стены к стене.

Он был уже рядом.

Дверь возле нашей кабинки слегка скрипнула. Мэри вцепилась в моё плечо, едва держась на ногах. Я искала глазами хоть что-то, любую лазейку – снизу не выбраться, сверху не перелезть.

– О, симпатичный чемоданчик, – раздался свист, мужчина двинулся дальше.

«Ну спасибо, урод», – эхом пронеслось в голове.

И снова – гулкий стук подошв по бетону, на этот раз прямо перед нашей. Мэри испуганно закрыла глаза.

– Брось. Либо открывай дверь по-хорошему... либо я стреляю.

Он растягивал слова, словно смаковал их. Каждое впивалось в сознание, будто отточенное лезвие. По спине прополз липкий ужас.

Забавно, всю жизнь я жила так, будто никогда не умру. А сейчас в голову била лишь одна мысль: это просто сон. Ночной кошмар, от которого непременно проснусь. Но я не просыпалась. 

– Считаю до трёх. Раз...

Бросила взгляд на живот Мэри. Он выпирал даже сквозь одежду. Может, если разжалобить... если подчиниться... если... Я сделала вдох. Только бы выиграть ещё одну секунду.

– Два...

Если мы не откроем, он выстрелит – и мы не выживем. Бежать некуда.

– Два с половиной...

Мэри откинула щеколду и дверь кабинки распахнулась. Я зажмурилась.

– Ой, так вас двое, – хмыкнул мужчина в чёрном, лицо скрывала маска с прорезями для глаз. – Точнее... трое.

Меня охватила сильная дрожь. Всё тело стало ватным, как будто отключилось.

– Ну же, вылезайте, – приторно протянул он.

Я не могла пошевелиться. Мужчина держал пистолет. Мэри спустилась первой – медленно, сжавшись, одной рукой поддерживая стену, другой – живот.

Его глаза были плоскими и мёртвыми, как у крупной рыбы, выброшенной на лёд. В них не было ни злобы, ни азарта – лишь холодная, безразличная готовность.

– Тебе особое приглашение нужно? – мужчина нацелил пистолет прямо в меня.

Я спустилась, едва переставляя ноги. Всё казалось вязким и плотным, как будто двигалась сквозь кисель.

– Карманы. Быстро, – приказал он и схватил Мэри за ворот футболки.

Она стала торопливо вытаскивать содержимое карманов: салфетки, пара купюр, телефон. Всё с глухим шорохом падало на пол. Он снова повернулся ко мне:

– Ну? Ты у нас тормознутая, да?

Онемевшими пальцами я достала смартфон. Мужчина выхватил его, не глядя, и сунул себе за пояс. Вдруг Мэри сжалась от боли, согнувшись вдвое. Её лицо стало бледным, вытянулось и исказилось.

– Девушке плохо, п-пожалуйста, выпустите хотя бы её, – выдохнула я через онемевшие губы.

Мужчина не ответил. Вместо этого грубо развернул меня, схватив за локоть. Я прикусила губу от боли.

– Команды здесь раздаю я, – рявкнул он и толкнул меня вперёд. Я пошатнулась, и едва удержалась на ногах. – Вперёд. Без резких движений, – мужчина повёл нас к выходу, держа оружие наготове.

Каждый шаг был как вечность. Я старалась не отставать. Глаза метались, ища хотя бы намёк на выход. Неужели всё закончится именно так?

У выхода нас уже ждал второй. Тоже в чёрном. Только глаза были видны – и даже они казались не живыми, словно он смотрел на нас, как на мясо. Я крепко сжала Мэри за руку. Хотела сказать ты не одна, мы справимся, но губы не слушались.

Нас повели к остальным.

Пространство вокруг было заполнено людьми. Они лежали на холодном полу, прижавшись друг к другу в немом ужасе. Бледные, вытянутые лица, широко раскрытые глаза, в которых плавала одна и та же тень животного страха. И над всеми, словно тюремные надзиратели, возвышались безликие фигуры в одинаковой форме, с холодным оружием в руках. Как они вообще прошли через рамки металлодетекторов? С оружием, взрывчаткой...

Когда нас вывели – взгляды тут же обратились в нашу сторону. Я опустила глаза, сжав челюсть. Рядом у выхода заметила парней, ещё совсем юных. На них – жилеты с взрывчаткой. Смертники... они ведь дети... зачем?

Сегодня я умру. Мы умрём. Не выберемся отсюда. Они взорвут аэропорт.