Связаны

Я стояла на кухне, с жадностью вдыхая аромат жарящейся курицы. Прямо передо мной её щедро посыпали специями, в соседней миске смешивали тягучий соус. Живот предательски заурчал. С мольбой я метнула взгляд на поваров.

– Новенькая, давай пошевеливайся, – передо мной сунули тарелку с тоскливыми листьями шпината, политого брусничным соусом.

Я послушно подхватила поднос и понесла заказ к нужному столику, думая только о том, что бы приготовить себе на ужин.

Мне удалось устроиться в ресторан. Далеко от общежития, конечно, но выбирать было не из чего. Родителям ничего не сказала о проваленном экзамене – струсила. Солгала про стипендию, лишь бы не расстраивать. А ещё – чтобы не просить денег. Я вполне могла принимать поддержку, если потом меня за неё не укоряли до конца жизни.

Мой заказ лёг на стойку перед женщиной в платье с высоким горлом, почти скрывающим подбородок. Она одарила меня лёгкой улыбкой – я кивнула в ответ и направилась к барной стойке, где уже скучали две официантки. Они о чём-то шептались, периодически сдерживая смешки.

– Что такое? – прошептала я, заправляя за ухо выпадающую прядь волос.

Одна толкнула другую локтем, и та едва не прыснула в ладонь. Они кивнули в сторону дальнего столика. Я тут же обернулась.

Там мужчина, вроде бы самый обычный, а официантка возле него будто играла по знакомому сценарию: то наклонится ближе, то прикусит губу, то зальётся смехом без причины.

– Ну? – я приподняла бровь.

– Сейчас Джейн придёт и всё расскажет, – хихикнули официантки, чуть не выворачивая шеи, чтобы разглядеть гостя получше.

Незнакомец вдруг повернул голову. Наши взгляды пересеклись, и я едва не вздрогнула. Я уже почти поняла, где видела его раньше, как из-за угла появилась Джейн, торопливо отключая телефон. За соседним столиком зашевелились гости – девочки резко выпрямились и растворились в зале.

Я вернулась к протиранию стойки, украдкой наблюдая за ними. Что их так развеселило?

Вскоре Джейн подскочила ко мне: раскрасневшаяся, вся сияющая, глаза блестят, щёки пылают. Вечно впопыхах, она на бегу поправляла чёлку, спадающую на лоб.

– Аника! – позвала Джейн чересчур громко. От чего другие официантки тут же любопытно повернули головы.

– Что такое? – я отложила тряпку, скептически изогнув бровь.

– Слушай, прикрой меня, а? Бабушка вдруг приехала – уже час под дверью сидит! Я сгоняю, отдам ключи, и обратно. Просто скажи, что я на минутку. Пожалуйста! – она суетливо озиралась, словно надеялась, что никто не заметит её исчезновения.

– Ладно, – зевнула я, прикрыв рот, – только не смотри на меня, как на последнюю надежду.

Джейн с облегчением сдёрнула фартук.

– Отнеси, пожалуйста, заказ к двенадцатому столику – вон туда. Там тартар с гренками и гриль-салат с ореховым соусом. Я думала, сейчас обслужу и убегу, но он всё заказывает и заказывает. Хотя... ты не пожалеешь! Девчонки будут завидовать! – она подмигнула, и, не дожидаясь ответа, исчезла за дверью, уже болтая по телефону.

Я, не вслушиваясь, что Джейн тараторила, открыла блокнот и сделала пометки. Грифель приятно заскользил по бумаге.

– А в чём, собственно, шум? – пробормотала я и устало пошла на кухню.

Через несколько минут уже держала дымящийся поднос с заказом. Под вниманием официанток я вдруг начала идти осторожней, сосредотачиваясь на шаге и равновесии. Главное – не уронить... Мне меньше всего сейчас хотелось встревать в скандал или схлопотать штраф.

Только подойдя ближе, я поняла, насколько глупо было соглашаться на эту подмену. Сердце бешено заколотилось в груди. Ноги подкосились. Я попыталась выровнять дыхание. Раз-два, вдох-выдох.

Ну конечно. Вот почему все переглядывались с ухмылками.

– Какое любопытное совпадение, – протянул мужчина, явно смакуя момент. – А где же другая официантка, та с чёлкой?

Его взгляд выжидающе скользнул по мне. Глаза, как расплавленный мёд, и, к несчастью, слишком знакомые. Меня передёрнуло. Этот тип... Неужели следил за мной? Вспомнились его слова: «Это далеко не последняя наша встреча, Аника».

Да, мужчина был красив. Но настолько же прекрасен, насколько и заносчив. Теперь стало понятно, что имела в виду Джейн, когда говорила, что я не пожалею. О, как же она ошибалась!

– У Джейн были срочные дела, – я осторожно ставила тарелки на стол, стараясь говорить ровно. – Она попросила подменить.

Тарен лишь лениво развалился в лучах солнца. Свет играл в его волосах, вытягивая наружу тёплые золотистые блики.

Глазами я провожала горячие блюда на стол, одновременно собирая с тарелки остатки прошлого заказа. Сколько же он съел? Его что, месяцами без еды держали?

Тарен без спешки начинал тартар. Вот же гад – на сумму, которую он потратил на еду, я могла бы жить месяц.

Разместила посуду на подносе. Сейчас я была на работе. Без эмоций. Он просто богатенький, придурковатый тип – и точка.

Только я собиралась уходить, как чужие пальцы обхватили мой локоть. Движение было стремительным, но прикосновение – не грубым. Его пальцы обожгли кожу даже через ткань рубашки, не оставляя сомнений в том, что сопротивление бесполезно.

– И миренговый рулет, – голос Тарена прозвучал тихо, но с металлическим оттенком приказа, который не терпел возражений. Улыбка, тронувшая его губы, была неестественно холодной.

Внутри всё вскипело от злости.

– Конечно, – натянуто улыбнулась я и быстрыми шагами направилась на кухню.

Его стол ломился от блюд, а Тарену ещё и рулет подавай! Да он издевается! А как дёрнул за руку... Нормальный бы человек так не сделал. А если бы я грохнулась с посудой? Спорим, он этого и добивался.

– К двенадцатому один миренговый рулет! – крикнула я, вдыхая ароматы еды.

Это было не моё дело, пускай ест сколько влезет. Пусть хоть наестся до смерти пирожными. А я приду в общежитие, сварю себе гречки... Я задумчиво поджала губы, облокачиваясь на стену. Недолго удалось побыть в одиночестве – ко мне подбежали девчонки, засыпая вопросами.

– Куда делась Джейн? Почему ты его обслуживаешь?

Я устало потёрла переносицу. В животе предательски заурчало.

– Она попросила подменить. Сейчас вернётся.

– О, как жаль, что она не попросила меня! – вздохнула другая с короткой стрижкой. – Он очень красив? Богатый ещё, наверное...

Обе захихикали, пряча довольные взгляды. На все их вопросы мне хотелось закатить глаза.

– Один миренговый рулет для двенадцатого! – крикнул повар.

О, слава богам! Этот десерт спас меня от назойливых разговоров. Я шумно поставила его на поднос под пристальным вниманием официанток.

Пока меня не было, Тарен успел расправиться ещё с парой блюд. Но осталась паста с морепродуктами и два кусочка медовика. Он неспеша наливал белое вино и, не глядя на меня, обронил:

– Выглядишь не так ужасно, как тогда на остановке.

Я застыла. Будь мы в иных обстоятельствах, ответила бы, а может, и влепила звонкую пощёчину. Но я была на работе. И этот гад был моим клиентом. А я не могла позволить себе лишиться этой подработки.

Мне пришлось прикусить язык и небрежно опустить тарелку с рулетом на столик. Видимо, это вышло слишком резко.

– Ты голодна. Так таращишься на мою еду. Садись, пообедай со мной, – произнёс Тарен, указывая на пасту и десерт.

Застыла. Не ослышалась ли я?

– Простите?

Он едва улыбнулся:

– Пообедай со мной.

Тарен смотрел на меня, будто на диковинную игрушку. У меня перехватило дыхание. Какое-то время мы молчали, продолжая буравить друг друга взглядом.

– Нет. – выдохнула я, хотя слюна уже собиралась во рту. – Мне не положено есть на рабочем месте.

Мой голос прозвучал слишком резко, пару посетителей ресторана удивлённо обернулись на нас. Тарен издал короткий, низкий смешок, больше похожий на ворчание довольного зверя.

– Смешные правила, – произнёс он, в голосе чувствовалась тысячелетняя усталость того, кто давно перестал считаться с чужими условностями.

Казалось, Тарен мог одним словом отменить любое из этих «смешных» правил. Я сжалась, впиваясь пальцами в поднос. Нужно было уходить, мне уже порядком надоели его приступы безумия. Только собиралась, как к нам подошла администратор. Отлично, только этого ещё не хватало! Женщина средних лет окинула меня недовольным взглядом, больно схватив за руку, отчего я тихо шикнула.

– Ты что, совсем сдурела? Где Джейн? – прошептала она, впиваясь ногтями мне в кожу.

– Она скоро придёт. – ответила как можно тише и, наконец, с облегчением выдохнула, когда администратор отпустила меня.

– Прошу прощения, – женщина повернулась к гостю, приветливо улыбаясь. – Я администратор этого ресторана. Аника новенькая, простите, она доставила вам неудобства?

От её приторного дружелюбия меня чуть не стошнило. Я обиженно сверлила женщину взглядом, боль в запястье всё ещё не унималась. Вот почему сегодня всем обязательно нужно хватать меня за руку?

Тарен повернулся к администратору, и его лицо мгновенно преобразилось, облачившись в маску безупречной, почти придворной учтивости.

– О, нет, нисколько, – слова зазвучал как шёлк, скользящий по коже, и женщина тут же расслабилась, попав под обаяние этой иллюзии. – Я лишь хотел, чтобы она отобедала со мной, вот и всё.

К щекам прилился румянец. Теперь уже мне стало стыдно. Администратор с потрясением повернулась ко мне. Она надавила мне на плечи и подвела к стулу, всё так же натянуто улыбаясь. И как у неё лицо ещё не свело от этой любезности?

– Конечно, она пообедает с вами. – радушно заверила женщина. – Вам всё понравилось? Нареканий никаких нет?

Тарен лишь неспеша сделал новый глоток.

– Нисколько, всё в порядке.

Когда администратор, наконец, ушла, я с шумом выдохнула. Мне ничего не оставалось, кроме того, как сесть за предоставленный стул.

Я наклонилась к Тарену и недовольно прошептала, сводя брови к переносице:

– Что ты себе позволяешь?

– А что я себе позволяю? – издевался надо мной он, придвинув тарелку с морепродуктами. – Поешь.

Разговаривать с этим сумасшедшим смысла не было, но поесть за его счёт звучало весьма заманчиво. Хоть какая-то компенсация за мои потрёпанные нервы...

Паста в сливочном соусе была настолько вкусной, что я прикрыла глаза от наслаждения. Когда доела, он придвинул мне десерт.

– Спасибо. – тихо сказала я, не зная куда себя деть.

Тарен склонил голову, и этот жест был одновременно и любопытным, и оценивающим, словно учёный рассматривает редкий, непонятный экспонат.

– Должна признать, ты уже меньше меня бесишь. – усмехнулась я, запихивая в рот очередной кусочек сладкого торта.

– Чтобы расположить к себе человека, достаточно просто его накормить?

Я прыснула от смеха, поправляя его:

– Голодного человека, тогда это может сработать. Но я не говорила, что расположена к тебе.

Тарен фыркнул, теперь уже уставившись в окно.

– Люди всегда такие грубые или только ты?

– А почему ты говоришь о людях так, будто не причисляешь себя к ним? – ответила я, стараясь, чтобы мой голос не звучал слишком резко. – Считаешь себя выше других?

Мужчина наклонился ко мне ближе. От неожиданности я перестала жевать. Пространство между нами сжалось, наполнившись напряжением. Я могла различить мельчайшие детали его лица – едва заметную сетку морщинок у глаз, говорящую о возрасте, который невозможно угадать, и холодную, бездонную глубину взгляда.

– А какого это, быть человеком?

Вопрос повис в воздухе между нами. Я инстинктивно отвернулась к окну, ища спасения в привычном мире за стеклом.

– Люди бывают разные, и не все достойны называться людьми. Но разве, когда многие пали так низко, быть человеком – не высшая цель?

Тарен откинулся назад, и на его лице промелькнула тень чего-то, что могло быть то ли скукой, то ли презрением.

– Высшая цель, – повторил Тарен, и слова зазвучали как приговор. – А ты, Аника, соответствуешь этой цели? Достойна ли ты зваться человеком?

Мурашки пробежали по спине ледяными иглами. Его вопрос не требовал ответа. Он был проверкой, лезвием, приложенным к самой моей сути. Я молча опустила взгляд, и в тишине между нами прозвучал самый главный, невысказанный вопрос: а он сам – кто, чтобы судить?