Глава 4
Робби Макгвайер
Вот что насчёт членов: они не особо умные. Это просто одна из тех вещей. Все это знают. По крайней мере, все, у кого он есть или кто регулярно с ними сталкивается, знают это. Иногда они встают без причины. Такое бывает. Спросите кого угодно. Они вам скажут. Иногда они встают, когда вам этого не нужно — абсолютно без вашей вины, — а иногда не встают, когда вам этого хочется. Очевидно, со мной такого никогда не случалось, но у меня есть надёжные источники, подтверждающие, что это случается с другими парнями.
Моя точка в том, что каким бы ни был тот странный момент в душе на днях, я списал это на "Недостаток Интеллекта Полового Органа", моего и Декера, и больше не собираюсь об этом думать. Мне это не нужно. Есть куча других вещей, которые действительно требуют моего внимания. Мы сыграли ещё два матча, и оба проиграли. Я очень стараюсь не психовать, но чувствую давление. Я был важным приобретением для «Гадюк», и я знаю, что я здесь, чтобы всё изменить для них. Никто ничего не сказал о моей игре или её отсутствии, но мне не нужно напоминать, что пока всё, что я сделал, — это ухудшил ситуацию для всех здесь.
Ладди был великолепен, стараясь поддерживать лёгкую атмосферу и подбадривая меня во время и после игр, даже когда я облажался. Он потрясающий. Отличный парень и отличный капитан. Он именно такой, каким я его представлял, только немного лучше. Я знаю, что некоторые считают, что он уже должен был уйти на пенсию, но они ошибаются. Наличие сильного лидера имеет значение. Это многое значит, и, конечно, он, возможно, немного прошёл свой пик, но он всё ещё один из лучших капитанов в лиге. Он на одном уровне с Беном Стирлингом, и это о многом говорит.
Единственное, что мне не очень нравится в Ладди, — это его мнение об одном определённом мудаке-правом нападающем. Перед последней игрой он подозвал меня и, без шуток, сказал:
— Дай ему шанс, Робби. Он не так плох, как выглядит.
Он говорил о Декере, если вы можете в это поверить.
Не так плох, как выглядит? Пожалуйста. Он зверь на льду, ростом шесть футов пять дюймов и весом больше двухсот фунтов, и он играет с такой агрессией, что граничит с безумием. Ему плевать на пределы своего тела или чужого. В нём есть такая интенсивность, которая высасывает мир и спокойствие с катка и оставляет за собой ледяной хаос.
А вне льда? Он в десять раз хуже.
–––––
Большинство из нас всё ещё на скамейке, с ужасом смотрят на табло. Настроение мрачное. Мы снова проиграли. Игра дошла до овертайма, но всё же. Поражение — это поражение, и это уже четвёртое подряд. Трудно не начать катастрофизировать и слишком много вчитываться в происходящее. Я трачу значительное количество энергии, чтобы этого не делать. Я сознательно стараюсь не думать об этом. Я использую дыхательную технику, которой научился у спортивного психолога, когда только начал профессиональную карьеру. Медленно вдыхаю на счёт пять, задерживаю дыхание на пять и выдыхаю на счёт пять. Повторяю пять раз. Пока я это делаю, я представляю себе чистый белый лист. Огромную плиту льда под ногами, окружение бортов и стекла вокруг меня, которые удерживают и успокаивают, и прохладный ветерок на коже.
Это отличная техника. Она работает как чары. Она стала моим спасением с тех пор, как я её узнал. Сегодня моя тревога не утихает полностью, хотя мысли действительно становятся тише и медленнее. Это не совсем покой, но гораздо ближе к нему, чем то, что я чувствовал, когда другая команда забила и игра закончилась. Я остаюсь в этом состоянии, пока мы идём в раздевалку, всё ещё в коньках. Здесь, но не совсем здесь. Здесь, но в немного лучшем мире.
— Где Декер? — спрашиваю я Боди.
Дело не в том, что мне не всё равно. Просто теперь я чувствую себя немного странно из-за общего душа. Раньше это меня никогда не беспокоило, но если подумать, то обычай, когда куча взрослых мужчин моется вместе и ведёт себя так, будто это совершенно нормально, — это действительно странно. Я погуглил, и в женском спорте такого нет. У них индивидуальные душевые. Почему в мужском спорте общие душевые считаются приемлемыми, я понятия не имею. Не то чтобы мы не приносили кучу денег этому клубу. Если бы я не заставил тренера думать, что я полный мудак, я бы, наверное, поговорил с ним об этом. Может, владельцы могли бы что-то сделать? «Змеиное логово» могло бы использовать небольшой ремонт. Может, это подняло бы моральный дух команды. Может, дало бы нам небольшой толчок, если бы мы не чувствовали, что задыхаемся каждый раз, когда заходим в душ. Может, позволило бы сосредоточиться на игре, если бы мы могли перестать думать о том, как эта чёртова змея на спине Декера извивается, когда он двигает руками. Может, помогло бы улучшить нашу игру, если бы мы могли перестать думать о розах и стояках.
— Где Декер? — спрашиваю я Боди. Его нос морщится, и он поворачивает голову ко мне. Когда я слышу, как произношу это, я понимаю, что это уже второй раз, когда я это говорю.
— Постматчевая силовая тренировка, — говорит он так, что я понимаю, что это тоже второй раз, когда он это говорит.
— М-м, — произношу я, надеясь, что это звучит профессионально. Постматчевая силовая тренировка — это жёстко, но некоторые игроки так делают. Я играл за команды, где это было обычным делом, но тренер Сантос это ненавидит. Это противоречит его подходу. Честно говоря, меня раздражает, что Декер это делает. Это кажется личным выпадом в мою сторону. Я почти уверен, что так оно и есть. Я почти уверен, что единственная причина, по которой он это делает, — это поднять свои статистические показатели. Ему чертовски нравится, что они сейчас лучше, чем у меня. Он живёт этим. Раздражает, что он не может отпустить это соперничество со мной. Чёртовски раздражает, что он тратит свою энергию, пытаясь быть лучше меня, наблюдая за тем, что я делаю, и сравнивая себя со мной. Это сводит меня с ума.
Это вызывает у меня это беспокойное, нервозное чувство.
Это чувство тяги.
Я смотрю вниз по коридору, за раздевалку. Там находится тренажёрный зал. У меня есть желание зайти туда и высказать Декеру всё, что я о нём думаю. Я бы хотел сказать ему, как глупо, что он так заботится об этом. Ну, да, технически его статистика в этом сезоне лучше, чем у меня, но статистика — это ещё не всё. Я всё ещё лучше него. Он обыграл меня по голам в последних нескольких играх, но мои передачи значительно выросли.
А он говорит, что я не пасую.
Пфф.
Мысли об этом настолько меня разозлили, что я подумываю пойти в тренажёрный зал, чтобы выплеснуть часть этой накопившейся энергии, бурлящей в моих венах. Единственная причина, по которой я выбираю ледяную ванну, — это то, что я знаю, чёрт возьми, что если я пойду в зал в таком настроении, то, вероятно, ударю Декера. Прошло два дня с тех пор, как я в последний раз ударил его, и я продолжаю думать об этом. Это почти как ломка. Мне нравится что-то в том, чтобы нанести удар по его самодовольному лицу. Это меня заводит, а потом мои кости кажутся гибкими, а внутри становится тепло и мягко.
Это неправильно, что я так себя чувствую. Я знаю это. Это плохо. Насилие — это плохо. Ударить партнёра по команде — это плохо.
Я больше не буду этого делать.
Если только он меня не спровоцирует.