6 глава
проснулась я от звонка.
резкого, нахального — как будто кто-то изо всех сил тянул меня за плечо из глубокого, вязкого сна, не давая ни секунды на осознание.
я, не открывая глаз, вслепую потянулась к телефону, пальцы нащупали трубку, и я прижала её к уху, ожидая услышать знакомый, немного насмешливый голос руслана.
но в трубке раздалось другое.
— доброе утро, соня, — голос был уверенный, слегка ленивый, будто человек на том конце провода был не в спешке, а за чашкой кофе.
— лев? — удивлённо пробормотала я, приподнимаясь на локте. в голове сразу вспыхнули вопросы, но я сдержалась.
— ты чего мне звонишь? — голос ещё хриплый от сна, раздражение неуловимо скользнуло по интонации.
— руслан просил тебя разбудить, — беззаботно ответил он,
— у него там дела какие-то. сказал, ты сама в курсе.
— ага… понятно. — я села на кровати, одной рукой заправляя за ухо растрёпанные пряди.
— и что дальше?
— вставай давай, собирайся, — в его голосе послышалась насмешка,
— пойдём на работу, ну и ещё кое-куда.
— куда это «кое-куда»?
— узнаешь.
— ну конечно… — я закатила глаза.
— вы за мной?
— да. через полчаса будем у подъезда.
— ладно, — пробурчала я и первой же выключила трубку.
не хотелось с ним церемониться. особенно с утра. особенно когда от него всё время веяло этим самодовольным спокойствием, будто он всегда в выигрыше.
не выношу таких.
я поднялась с кровати, натянула на себя халат и поплелась в ванную.
горячая вода хлестала по коже, разбивая остатки сна, мысли постепенно собирались в кучу.
руслан, работа, «ещё кое-куда» — надо будет быть на чеку.
чёрт его знает, куда они меня опять втянут.
на кухне я заварила крепкий чай, достала сигарету из пачки, спрятанной в старой сумке — надёжное место. открыла окно, села на табурет рядом. затянулась.
дым обволакивал, мысли потекли тише.
витя.
опять его нет.
телефон по-прежнему отключён.
хотя бы сообщение написал.
вчера я всю ночь сидела в тревоге. а сегодня…
я не знаю, злюсь я на него или мне страшно.
и то, и другое, наверное.
выбросив окурок, я закрыла окно, быстро привела кухню в порядок и пошла переодеваться.
открыла шкаф, пробежалась по одежде взглядом.
что-то сегодня хотелось… не вызывающего, но сильного.
устойчивого.
такого, чтобы на мне и днём, и ночью можно было идти — и не чувствовать себя беззащитной.
я вытащила длинную, тяжёлую чёрную юбку — та самая, которая шуршит при ходьбе и скрывает всё, что нужно.
поверх — белая хлопковая майка, простая, обтягивающая, но без лишнего.
и, конечно, кожаная куртка.
она у меня как броня.
в ней я будто сильнее.
волосы высушила феном, чуть растрепала, чтобы лежали свободно, как мне нравится — струились по плечам оттенком молочного шоколада.
цепочка на шею — привычная, как часть меня.
тонкий металл холодил кожу, но я всё равно чуть поправила подвеску пальцами.
в зеркало смотрела, не отрываясь.
в глазах что-то было.
не злость.
не радость.
а решимость.
и усталость.
и всё же — я себе нравилась.
такая, как сейчас.
собранная.
молчаливая.
готовая ко всему.
телефон завибрировал.
экран засветился.
руслан.
— выходи, мы ждём, — коротко сказал он, без лишних слов.
— сейчас. — я бросила трубку в карман, надела сапоги, накинула куртку и на автомате повернула ключ в замке.
дверь щёлкнула за спиной.
и я выбежала из дома.
на улице стоял свежий, немного колючий утренний воздух. асфальт ещё хранил прохладу ночи, и я почувствовала её сквозь подошвы, когда вышла на крыльцо.
через пару секунд я уже шагала к руслану. он стоял, как всегда, в своей расслабленной, немного расхлябанной позе — руки в карманах, взгляд скользит по окрестностям, будто ничего его по-настоящему не интересует.
я подбежала, накинула руки ему на плечи, быстро прижалась щекой к его щеке, дружески.
— доброе утро, конопатый, — пробормотала я, улыбаясь в пол-голоса.
— утро, ведьма, — усмехнулся он, подмигнув.
— как спалось?
— как в каменном мешке, — отозвалась я, отстраняясь.
— привет, лев.
лев протянул руку, кивнул чуть сдержаннее. я пожала её — твёрдо, быстро, без сантиментов.
— выспались хоть? — спросил он, хмурясь.
— мы сегодня вообще без настроения что-то.
— да ты всегда ворчишь с утра, — лениво сказал руслан, засунув руки в карманы.
— пошли уже, а то она сейчас передумает с нами идти.
— ага, с вами и вправду как на фронт, — хмыкнула я и шагнула вперёд.
— кстати, куда?
— туда же, — сказал руслан.
я только кивнула.
дворы начали оживать, где-то хлопали двери, во дворе кто-то выгуливал собаку, играла музыка из окна на втором этаже. всё было слишком обыденно.
а внутри у меня — не так.
мы подошли к знакомому месту. те же лавки, те же стены с облезлой краской, те же переглядывающиеся парни.
сборы начались быстро.
все что-то обсуждали, переговаривались, передавали друг другу свёртки, кивали.
я стояла рядом, немного в стороне, и наблюдала.
лев что-то бубнил под нос.
он был недоволен — это чувствовалось по голосу, по резким жестам, по тому, как он закатывал глаза.
— ну конечно, если бы все делали, как я говорю, давно бы уже порядок был… — ворчал он, указывая пальцем на бумажку в руке.
— опять всё через одно место.
— может тебе табуретку принести, лев, — бросила я через плечо.
— ну чтоб ты вождём себя ощущал на ней?
он хмыкнул, не удержался от усмешки:
— когда мне табуретка понадобится, я твою попрошу.
— вот и запомни, — сказала я,
— она у меня дорогая.
мы разошлись по направлениям.
лев, как и вчера, пошёл со мной.
он шёл сбоку, руки в куртке, говорил много — объяснял, как правильно, зачем, кто кому что должен, как лучше делать, как не подставиться.
я кивала.
но не слушала.
всё его бубнение рассыпалось в фоне, будто радио на кухне.
мы всё сделали. несложно.
всё, как всегда — чуть шаг в сторону от закона, но по привычным рельсам.
никаких сюрпризов.
когда мы снова встретились с русланом, он уже ждал, прислонившись к стене, в зубах сигарета, на лице — скука.
— пошли, — сказал он, скинув окурок.
— время пришло.
— а куда идём? — я тут же спросила.
— ну? не молчите.
парни переглянулись, но не сказали ни слова.
— вы издеваетесь?
— просто иди, — бросил лев.
— вы хоть понимаете, как вы бесите, когда вот так ведёте себя? — я закатила глаза, но всё равно пошла рядом.
дорога тянулась.
они болтали о чём-то своём — кто где накосячил, кого где подставили, как лучше организовать обмены.
а я шла чуть позади, пинала носком камешки на тротуаре и думала.
всё внутри у меня клубилось.
витя.
всё ещё нет.
телефон молчит.
страшно.
но я не подаю виду.
— эй, — окликнула я, дёрнув льва за локоть,
— а всё-таки куда мы?
он повернулся и неожиданно, легко сказал:
— ко мне домой.
я остановилась, моргнула:
— серьёзно?
— ну да. а ты что думала?
— я думала будет что-то интересное… — с театральным вздохом я закатила глаза и пошла дальше.
лев усмехнулся:
— не спеши с выводами. интересное ещё впереди.
я ничего не ответила.
и не улыбнулась.
я просто шла рядом, в своей тишине, в своей голове.
они продолжали что-то обсуждать, оживлённо, весело.
а я — пинала камни.
всё чаще в голове возвращались одни и те же слова.
правильно ли я поступаю?
да.
да, правильно.
витя — мой брат.
мой родной человек.
единственный, кто всегда был рядом, с самого детства.
я за него в огонь полезу, и никогда не пожалею.
а петя?
что петя.
петя — это случайность.
ошибка.
что-то, что должно было закончиться, не успев начаться.
его чувства?
пусть оставит их себе.
я никогда ничего не обещала.
никогда не играла.
мне было плевать.
да и сейчас — тоже.
главное, чтобы у нас с витей всё было хорошо.
а всё остальное — неважно.
я шла.
камешки под ногами катились вперёд, под каблук.
дорога всё не заканчивалась.
мы шли к нему домой.
и что-то, может быть, действительно было впереди.
интересное.
или опасное.
или просто — новое.
квартирка льва находилась в старом кирпичном доме с облупленными подоконниками и тусклым подъездным светом, который трепетал, будто вот-вот погаснет совсем.
пока мы поднимались по скрипучим деревянным ступенькам, я оглядывала стены — затертые, с выщербленными углами, пахнущие сыростью и старым деревом.
мне не было страшно.
но я почувствовала, как шаги становятся медленнее — как будто вглубь чего-то личного и закрытого мы сейчас войдём.
дверь открылась скрипом, и первым делом лев обернулся ко мне через плечо, хитро улыбаясь:
— только сразу предупреждаю — бабушка у меня весёлая.
может… ну, вопросы задавать.
руслан шагнул вперёд, морщась:
— какие ещё вопросы?
лев, не оборачиваясь, бросил:
— ну… немец ты или не немец, например.
я не сдержалась — хихикнула, взглянула на руслана с наигранным прищуром, выгнув бровь:
— ну ты там это… если спросит, отвечай, что ты не немец.
или ты немец?
руслан резко повернулся ко мне, лицо напряжённое, глаза прищуренные, в голосе — полусерьёз:
— ты чё, стебёшь меня?
я рассмеялась, легко, но немного с вызовом:
— да перестань. просто предупреждаю. а то вдруг начнёт штамп в паспорте искать.
лев засмеялся где-то впереди:
— вот видишь. а ты говорила — неинтересно.
дверь захлопнулась за нашей спиной.
в квартире пахло... варёным рисом, немного — ладаном, немного — старостью.
я не любила такие запахи, но в них было что-то тёплое, почти домашнее.
и тут из глубины квартиры послышался голос:
— лёвушка? это ты?
— я, бабуль! — крикнул он весело.
— я не один, у меня гости!
бабушка появилась из-за занавески, сухонькая, в цветастом халате, с тоненькими пальцами и живыми, цепкими глазами.
её взгляд тут же зацепился за меня, потом за руслана.
она молча смотрела, будто прикидывала в уме возраст, происхождение, веру и характер.
всё сразу.
— это кто такие? — спросила она, медленно, но громко.
— друзья, бабуль, — спокойно ответил лев.
— хорошие. не переживай.
— а что ты мне рассказываешь, хорошие… у одного лицо наглое, у другой юбка короткая.
я чуть не прыснула от смеха, отвернулась.
руслан вскинул брови и хмыкнул.
лев подошёл к бабушке:
— всё, всё, хватит, ты у меня интервью берёшь каждый раз.
и вдруг — совершенно неожиданно — он аккуратно подхватил её на руки.
та вцепилась в его плечо, ойкнула:
— лёва! с ума сошёл?!
— всё нормально, бабуль, пойдем, я тебя на кровать отнесу.
пусть ребята хоть пять минут в тишине побудут.
он унёс её в соседнюю комнату, и только тихое бурчание оттуда ещё пару секунд доносилось.
я смотрела на него с лёгким удивлением.
этого я в нём не ожидала — такого… мягкого, заботливого.
почти трогательного.
— она тебя там не прибьёт? — спросила я, когда он вернулся.
лев рассмеялся, подошёл к старому дивану, нагнулся, открыл его скрипучий отсек.
вынул оттуда аккуратно перевязанную резинкой пачку купюр.
— ну что, — сказал он, развязав резинку,
— заслужили.
он отсчитал немного — протянул мне.
я взяла, не торопясь, пальцами, даже не пересчитала.
потом дал руслану.
— и не тратьте всё сразу, — сказал он серьёзно, с деловым видом.
— десять процентов — семье. остальное — как хотите.
— десять? — переспросила я.
— прям как налог на совесть.
— совесть — она дорогая, — подмигнул лев.
я уселась на диван.
он был жёсткий, пружины давили в бедро, но я устроилась поудобнее.
лев и руслан опустились прямо на пол, облокотившись на край.
руслан молча закурил.
несколько секунд мы сидели в тишине.
я смотрела перед собой, держала деньги в руках.
бумага тёплая, настоящая, шуршащая.
как будто вес ощущался — сколько стоит риск, сколько стоит правда.
и сколько — предательство.
руслан вдруг прокашлялся, убрал сигарету:
— я завтра не выйду.
на работу.
— что так? — спросил лев, не удивляясь, а скорее проверяя.
— дела. не смогу. ну, правда.
лев вздохнул, не то раздражённо, не то с сожалением, потом повернул ко мне голову, усмехнулся:
— ну ничего. мы и вдвоём не заскучаем.
я посмотрела на него, наклонила голову:
— неужели?
— а ты проверь, — он подмигнул.
я улыбнулась.
но внутри всё равно оставалась тревога.
на губах — мягкая тень улыбки.
а в груди — плотный ком.
руслан встал, отряхнул штаны:
— ладно, мне пора.
меня дома ждать будут.
— и я пойду, — сказала я, поднимаясь,
— пока не стемнело.
лев потянулся было, как будто хотел что-то сказать, но замолчал.
просто кивнул.
и я ушла, не оборачиваясь.
за спиной — хлопок двери и чьи-то шаги на кухне.
впереди — вечерний свет, улица и всё ещё неразрешённый вопрос:
кто я в этой истории.
и что мне придётся сделать дальше.
весенний вечер окутал улицу тусклым, размазанным светом, в котором всё будто теряло резкость — и люди, и дома, и мысли.
воздух был тёплым, с тонким запахом пыли, асфальта и начинающих распускаться деревьев.
мы с русланом шли молча, почти не глядя друг на друга — как будто у нас было ещё время, но слов больше не оставалось.
его шаги — чуть сзади, как будто он не хотел обгонять.
мой — быстрый, как у человека, который притворяется, что не чувствует ничего.
возле моего подъезда он вдруг остановился и неуклюже почесал затылок.
я обернулась — в полутьме его лицо было немного неуверенным. таким я его редко видела.
обычно он был весёлым, резким, иногда — слишком шумным.
а тут — тише обычного.
— слушай… — он немного замялся,
— у матери моей день рождения на днях. ну, дома у нас будет.
она… она сказала, что хочет тебя видеть. в смысле — тебя, конкретно. приглашает.
я моргнула.
внутри как-то потеплело, неожиданно и просто.
будто кто-то включил свет, тихо, не в глаза.
я улыбнулась, коротко, но искренне:
— конечно приду. спасибо… что позвала. и ты.
он с облегчением выдохнул и, не говоря ни слова, мягко приобнял меня.
не по-мужски, не как парень к девушке — по-человечески.
коротко, тепло, с каким-то странным доверием.
я ничего не сказала, только кивнула — и он сразу понял.
развернулся, махнул рукой и ушёл в темноту.
дверь моего подъезда за мной хлопнула, как всегда — глухо и резко.
в подъезде пахло влажным бетоном и старым лаком, ступени поскрипывали под ногами, и чем выше я поднималась, тем сильнее возвращалась внутрь себя.
дом — это всегда другое измерение.
особенно мой.
в квартире было полутемно — на кухне горела одна лампа под потолком, желтоватая, как чай с мёдом.
я уже собиралась скинуть куртку, как из коридора выскочил витя.
в рубашке, наспех застёгнутой, волосы мокрые, глаза бегают.
лицо напряжённое, будто где-то внутри у него пульсирует тревога, но он её вжимает в челюсть.
— ты куда собрался? — спросила я, слегка нахмурившись, перегородив ему дорогу.
он бросил на меня взгляд — короткий, колючий:
— по делам.
— надолго?
— не знаю, — буркнул он, не глядя,
— по работе.
— ты же говорил, что сегодня дома…
— потом объясню, — пробормотал он, почти сквозь зубы, и уже тянулся к двери.
— витя, — я сделала шаг ближе,
— что происходит?
— ничего. не начинай, лика.
всё нормально. сам справлюсь, ясно?
он вышел, даже не дождавшись моего ответа.
я осталась стоять у двери, прислушиваясь к тому, как уходит его шаг — быстрый, отрывистый, как ритм, от которого хочется закрыть уши.
потом я медленно подошла к своей комнате, не включая свет.
в темноте вещи казались чужими, будто я не дома, а в каком-то театре — где после спектакля забыли выключить декорации.
я присела на корточки, потянула за угол ковра, отогнула его и достала старую сумку.
пачка сигарет была наполовину пуста.
я достала одну, провела пальцами по фильтру, потом зажигалка — клик, пламя дрогнуло, как будто неуверенное.
я вдохнула.
первый затяг всегда самый резкий.
щиплет горло, а потом… потом наступает тишина.
внутренняя.
мягкая.
как ватное одеяло на мысли.
я села на подоконник, открыла раму.
вечер пах пылью, деревом, чужими разговорами из окон.
где-то играло радио, кто-то смеялся.
а я просто сидела и курила.
и думала.
все говорят, что зависимости — это плохо.
а мне кажется, хуже — это когда ты остаёшься один на один со своей головой.
и не можешь убежать.
а сигарета — она как пауза.
как шанс чуть-чуть вынырнуть.
притвориться, что ты — не ты.
что ты просто девчонка в окне.
просто дым.
просто ночь.
и никакого пети.
и никакого витиного "сам справлюсь".
и вообще — никого.
только я.
и тишина.
продолжение на 20 звёздочек!)