1630

VI
П И С Ь М А

С полудня было приказано никому не входить в покои герцога и не тревожить его. Исключение было только для Лизи – она обязалась каждый час менять марлевую повязку с его лба на новую. Так вот, исполняя свое поручение, девушка постоянно ходила по замку с этажа на этаж, из комнаты в комнату…

Она от усталости решила присесть и перевести дух. Лизи совсем не заметила, как ее глаза медленно закрылись. Вскоре другие слуги, увидев спящую, разбудили ее. Девушка протерла глаза, мигом вскочила на ноги и, глядя на часы, ужаснулась. (Оказалось, она спала уже 3 часа…странно лишь то, что до этого времени никто этого не заметил.)

И она как можно скорее поспешила к покоям герцога. Подойдя ближе в двери, Лизи поняла, что он еще не спит, хотя за окном уже темнело. Войдя, она вежливо поклонилась и спросила о его самочувствии. Не дожидаясь ответа, девушка сменила повязку. Его лоб был уже не таким горячим, и кожа приобретала нормальный цвет. Когда Лизи наклонилась чтобы в очередной раз протереть его лицо влажным полотенцем, герцог встал на ноги, а ей велел сесть, и вручил листок бумаги. Девушка удивленно посмотрела на него, не понимая, что ей делать. Было видно, что она растерялась.

- Прочти это, - спокойно сказал мужчина, протерев рукой глаза.

Лизи послушно села рядом и, внимательно всмотрелась в бумагу. На первой странице было что-то написано корявыми неясными буквами; (видимо, писал кто-то…кто явно не был обучен какой-либо грамоте) ей пришлось напрягать свои глаза чтобы (не с первого раза) догадаться, что написано лишь в одном предложении:

- «Его Сиятельство умерли, пока писали», - прочитала Лизи и насупила брови, растеряно глядя то на герцога, кивающего головой, то на странное послание. – Что бы это значило?

Мужчина тихо вздохнул, на минуту опустив голову и сел в кресло рядом с письменным столом. Он молчал, что немного напугало девушку.

- Это, как не странно, не значит ничего хорошего, - сказал он, переводя дух. А затем герцог откинулся на спинку кресла и из-за потайного кармана на груди вынул еще несколько сложенных листов. Честно признаться, Лизи была поражена безобразным видом этих бумаг.

- Как видишь, старый бедняга писал мне это из последних сил… - тихо проговорил он. – Черная смерть доконала его язвами на теле.

Герцог умолк, бросая письма на стол. Лизи сидела рядом и от ужаса обессиленно опустила руки - последняя жуткая записка упала к ее ногам. Девушка сжалась и башмаком пнула бумажку, чтобы она отлетела подальше от нее.

Он рассказал ей причину своего недомогания: из поместья родителей Катрины пришло это письмо, в котором говорилось о смерти отца покойной герцогини. Лизи задумчиво приставила палец к губам, вспоминая. Кажется, она видела его портрет в картинном зале, где было изображено фамильное древо - это был высокий и крепкий человек, с приятными четами лица, но суровым серым взглядом.

Старый вдовец (его жена заболела и умерла через каких-то 17 дней после казни Катрины; вероятно, не смогла смириться с потерей дочери) простился с миром, заболев чумой.

Было видно на том письме следы размазанных чернил, что смешались с кровью больного. Лизи почувствовала резкое ухудшение самочувствия, она провела рукой по щекам, стерев выступивший холодный пот. От представленной картины у чуткой 16-летней девочки темнело в глазах, с ресниц скапывали слезы.

Герцог это заметил и решил обратно спрятать бумаги в карман.
- Не надо! – вдруг вскрикнула Лизи. – Не носите эти бумаги рядом с сердцем, ведь к ним прикасался чумной!..

Она говорила с широко открытыми глазами, жадно глотая воздух и немного вздрагивая. Мужчина потупил взгляд в пол и в итоге сложил листы между страницами книги и запер ее в комоде, проговаривая:
- Благо, что слуги все-таки додумались отправить это письмо… - с довольной улыбкой герцог повесил шнурок с ключом себе на шею, - Отец Эммильяны успел написать завещание, в котором сказано, что отныне все его богатства принадлежат только Эмили. И это единое, что можно извлечь положительного. – он прошел по комнате пару шагов, а затем сел на кровать.

– Однако ты молодец, Лизи. Вижу, моя жена не зря учила тебя – ты способна быстро размышлять, молодец…
Девушка еще раз посмотрела на него, кивая головой.
- А теперь изволь уйти, - вздыхая сказал мужчина, - Благодарю за твою работу, мне уже лучше. Теперь я желаю отдохнуть, вздремнуть немного перед новым утром.
                                                   * * *
Прошел вечер. И ночь тоже была спокойной. Как только первые лучи солнца упали на землю, за окном каменной стены запели птицы. Тихая и приятная мелодия… Сегодня герцог проснулся раньше обычного. На удивление, он чувствовал себя совершенно легко. Умывание холодной водой с утра добавило бодрости и, быстро собравшись, он поспешил во двор.

- Доброе утро, - сказал ему садовник.
- Приветствую, - осматриваясь ответил другой.
- Хочу заметить, что сегодня Ваше Сиятельство выглядит просто прекрасно.
- Благодарю, - с теплой улыбкой ответил герцог, - я тоже рад видеть всех вас в добром здравии. 

Он, гордо расправив свой воротник из кружева, прошел немного дальше по аллее. Свежий прохладный воздух будто бы сам подхватывал его, что придавало походке герцога еще больше уверенного вида. Странное ощущение невероятного покоя – он чувствовал, что все идет именно по его плану.

- Смотрите! – вскрикнут садовник и указал на небо.
Остальные (герцог и Лизи, которая несла в корзине яблоки) обернулись. Увидев маленькую белую птичку, мужчина сразу понял, что это голубь.

- Кажется, принесли почту… - шепотом сам себе сказал герцог. - Принесите остатки вчерашнего хлеба, - проговорил он и девушка, поставив корзину на пол, сразу же побежала на кухню.

Тем временем птица села на ветки небольшого дерева рядом с аллеей. Когда Лизи вернулась герцог, снимая перчатки, насыпал пару крошек себе в ладонь и поднес ее к дереву. Голубь заинтересованно посмотрел в сторону герцога, который манил его черствым хлебом, и через пол минуты сел ему на руку. Мужчина довольно улыбнулся, погладив пернатого по голове.  За его спиной Лизи со стороны разглядывала птичку:
- Что это с его лапкой? – спросила она. - Там между перьями что-то есть!

В разговор вмешался садовник:
- Позвольте… - он ловко обрезал нитку на лапке голубя, отцепив записку.

Герцог подхватил листок бумаги, поблагодарив садовника, и велел унести голубя, накормить и закрыть его в клетке. Он стал с интересом рассматривать е письмо и очень обрадовался, узнав красивый ровный почерк. Конечно он оказался прав – письмо прислала Эмили.

(Если говорить коротко, то она просила отца не переживать и пару строк написала о том, что видела по дороге из окна)

Но его спокойствие прервал внезапный шум. Послышалось ржание лошади. Герцог выпустил из рук письмо и обернулся. Большой бурый конь выпрыгнул на плиточную дорожку и бешено метался из стороны в сторону. Начался ужасный переполох: герцог и Лизи отошли дальше, зацепив корзину с яблоками (и рассыпали их); садовник попятился назад и споткнулся об колючий куст розы.

Бедное загнанное животное в панике так и бегало, пока обессиленно не грохнулось на грудь. Вокруг него суетился конюх и еще несколько слуг.
- Ну и ну! – воскликнул садовник, встав на ноги. – Ваша лошадка испортила прекрасную композицию из декоративных кустарников!.. – он почесал ударенный бок и с недовольством пригрозил парням, выбежавшим с конюшни.

Один из них уже принес для животного миску воды, проговаривая:
- Нашей вины в этом нет, я видел как она вбежала, проломив ворота.

Лошадь начала жадно пить холодную воду оставаясь на земле, один из парней гладил ее каштановую гриву. Все понемногу приходили в себя. Лизи начала собирать упавшие яблоки:
- Бедняжка… Если не с конюшни, то откуда же она взялась? – девушка пожала плечами и осмотрелась по сторонам. – Ваше Сиятельство, Вы в порядке?..

Герцог, побелев, вскочил на ноги, оттряхивая одежду. Конечно же он знал, что это была за лошадь. Он заправил воротник и рукава рубашки, подходя ближе, и убедился в своих догадках: на ее шее ещё остались части упряжек.

- Не нравиться мне это. – Нахмурившись он стал размышлять. Конюх протер кожаные сапоги от пыли и пока все принялись за работу подошел к герцогу.
- Интересно, интересно… Что же могло случиться?
- Я не знаю, - сдержанным тоном проговорил другой, прокручивая перстни на пальцах. Но все же в его голосе была толи злость, толи раздражение. Он тихо вздохнул и вновь обрел вид невероятного спокойствия.
                                                               *  *  *

Прошло не много времени после того странного инцидента. Лошадь стояла в стойле, как и полагается. Однако герцогу было не спокойно. Новых писем не было. Вообще нечего…

Около полудня он вышел во двор на прогулку. Погода была жарче чем обычно, но это мало волновало. Если бы только знать, что произошло с Эмили… Слуги покорно и добросовестно трудились: кто-то в садах, кто-то в стенах замка или в погребах. Кажется, что все было очень даже обычно, но на самом деле никто не решался выдать своего удивления в присутствии герцога.

  А он как раз был недалеко от мраморной статуи покойной герцогини. Просто ходил вокруг неё и о чем-то думал. Может быть даже что-то ей говорил. Вдруг в небе послышалось тихое лопотание перьев – частые взмахи крыльев с каждой минутой приближались. Герцог резко поднял голову, глядя в небо, и в ужасе застыл. Над его головой на ветки зеленого клёна сели птицы. Те самые почтовые голуби…

  Мужчина растерянно оставался недвижим, следя за ними. У него были лишь догадки о том, что могло случиться. Может быть клетка разбилась и птицы, почувствовав волю, полетели домой. Мимо него вновь проходил конюх: он нес овёс для лошадей.

- Я не знаю, что Вы замышляете, - тихо начал он (именно этот человек готовил животного перед отъездом дочери герцога), - и не знаю, что там произошло. Но могу сказать уверенно – это не к добру.