𝘗𝘈𝘙𝘛 𝘛𝘞𝘖
В доме ее бабушки царила умиротворенная тишина, нарушаемая лишь приглушенным гулом телевизора в гостиной. Это был небольшой двухэтажный домик, снаружи окрашенный в бледно-желтый цвет, расположенный в миле неспешной прогулки от берега океана. Со скрипом распахнув входную дверь, которая почти никогда не запиралась, Офелия вдохнула застоявшийся запах сигаретного дыма и остатков вчерашнего ужина.
Она обвела взглядом все знакомые мелочи, к которым так отвыкла за время своего отсутствия. Потёртые цветочные обои у входа, безвкусные искусственные растения в каждом углу, пустая птичья клетка у лестницы — ее некогда пернатый обитатель давно отправился в мир иной.
Несмотря на ночное время, большая часть света в доме была выключена, равно как и кондиционер. Офелия заглянула в гостиную и покатила чемодан по деревянному полу.
— Бабушка? — окликнула она, разглядев над диваном узнаваемый рыжий парик своей бабушки. Офелия закрыла дверь и слегка повысила голос: — Бабушка?
Ее бабушка вздрогнула и обернулась в своем потрёпанном кожаном кресле. Она расплылась в улыбке, а затем резво вскочила на ноги.
— Ты меня до смерти напугала, дорогая, — сказала она, раскрыв руки для объятий.
Офелия улыбнулась и обняла ее в ответ. — Извини, телевизор работал так громко. Я не была уверена, слышишь ли ты меня.
Ее бабушка отстранилась. — Я почти оглохла в последнее время. Тебе придется привыкнуть разговаривать погромче, — кивнула она, после чего окинула Офелию оценивающим взглядом с головы до ног. — Господи Иисусе, они что, совсем тебя не кормили там? Одна кожа да кости.
Офелия стиснула зубы, пытаясь вспомнить, как реагировать на рассеянные колкости бабушки.
— Нет, нет. Все было хорошо, — ответила она.
Бабушка сжала ее предплечья. — В холодильнике есть ужин для тебя. Если захочешь. Просто разогрей его в микроволновке минутку, — сказала она, а затем снова медленно опустилась в свое кресло.
И на этом их воссоединение, по сути, закончилось. Ее бабушка была всего лишь человеком, который ее кормил, подписывал разрешения — и больше ничего. Возможно, там и была любовь, но лишь та формальная привязанность, что обычно питают к родственникам по долгу, а не по велению сердца.
По телевизору напротив нее шли новости. На экране мелькнуло изображение Джона Би. Хотя официально его считали погибшим, за ним все еще велась охота за убийство шерифа Питеркин. Убийство, о совершении которого Офелии было известно, что на самом деле его не совершал Джон Би.
— Завтра утром мы пойдем на похороны, — сказала ее бабушка. — Твой дедушка много лет работал на Кэмеронов, пока не умер, так что... я думаю, нам следует пойти. Как ужасно для этой бедной девушки. Ты ее знала?
Офелия замерла в дверном проеме гостиной, переводя взгляд с телевизора, где на экране появилось фото Сары, на свою бабушку. Покачав головой, она ответила: — Не очень. Не выпадало такой возможности.
Наверху была комната Офелии, практически не изменившаяся с тех пор, как она ее покинула. Она редко ночевала здесь в последнее время. Большую часть ночей она проводила либо у отца, либо на диване Джона Би вместе с остальными ребятами. Или в фургоне «Твинки», или где-нибудь посреди стройплощадки нового дома на Восьмёрке.
Ни у кого из них не было настоящего дома, пока они не были все вместе. Поэтому где бы они ни находились в тот момент, они называли это место своим домом на ночь.
Хотя Офелия провела в команде всего несколько лет, Джей-Джей был полон решимости наверстать те десять лет, что она жила в Техасе со своей мамой. Так что куда бы он ни шел, она следовала за ним как тень.
В шкафу Офелии висело лишь одно черное платье — то самое, что она купила для презентации делового проекта в школе. Сейчас оно сидело на ней довольно свободно, но зато оно заполняло её в нужных местах гораздо лучше, чем тогда.
На следующее утро она отправилась на похороны Сары Кэмерон. Казалось странным вновь оказаться на Внешних отмелях. Странно было видеть вокруг стольких скорбящих людей. На похоронах присутствовало не менее сотни человек. Пустой гроб.
Судя по письмам Джей-Джея, Сара связалась с мальками всего пару недель назад. Или, вернее, с Джоном Би. Она помогла им отыскать то самое золото, о котором они все время твердили.
— А ее отец украл это золото у них, — пробормотала Офелия себе под нос. Ее брат убил шерифа Питеркин, и именно ее брат подстроил ложное обвинение против Джона Би. Против мертвого человека клевета не считается преступлением.
Сару Офелия знала плохо, а Рэйфа и того меньше. Но Кэмеронов она знала. Все на островке их знали. Их отпрыски рассекали по городку так, словно весь он принадлежал им одним — что, в общем-то, было недалеко от истины.
Сара, по крайней мере, старалась вести себя смиренно. Что, учитывая богатство ее семьи, давалось ей нелегко. Она всегда казалась довольно милой и однажды даже предложила: — Позволь подвезти тебя с вечеринки, Офелия. Я сегодня трезвая.
Рэйф же, напротив, постоянно выглядел мрачным и недовольным. Он так и излучал состоятельность своего папаши, словно что-то скрывал за этой маской. Теперь, зная правду, становилось ясно — он скрывал желание кого-нибудь убить и подставить другого человека. Но всегда было сложно прочесть Рэйфа Кэмерона. Офелия гордилась своей наблюдательностью и умением разгадывать людей, но ей никогда не удавалось до конца разобраться в нем.
А теперь он стоял перед опускающимся в землю пустым гробом. За его спиной были только Уорд и Роуз Кэмерон да младшая сестра Сары.
Его взгляд был устремлен в землю, на разбитой и запекшейся губе виднелись следы крови. Офелия выглянула из-за толпы, чтобы лучше его разглядеть — ей было любопытно, как он скорбит, зная о содеянном.
Но он не скорбел. Не было ни вины, ни раскаяния — ничего такого, что она могла прочесть на его лице. Его слегка растрепанные волосы свисали на глаза, разделенные идеальным пробором. Он стоял совершенно неподвижно, будто окаменев, и Офелия не была уверена, моргал ли он вообще.
Она попыталась вспомнить, разговаривали ли они когда-нибудь раньше. Возможно, мельком на вечеринке. Она была почти уверена, что он как-то отпустил в ее адрес колкий комментарий, пытаясь позлить Джей-Джея, но, может статься, это был и Топпер Торнтон. Она никак не могла вспомнить.
Однако Рэйф определенно знал, кто она такая. Все на острове знали друг друга. Поэтому когда Офелия на год исчезла, он это заметил. А когда она вернулась, то тоже не осталось незамеченным.
Рэйф слегка вскидывает голову, испуская сдавленный всхлип — но не от душевной муки, а скорее сдерживаемой яростью. Он стискивает челюсти и окидывает взглядом толпу, пока их взгляды с Офелией не пересекаются. Она торопливо отводит глаза.
— Я была убеждена, что Рэйф Кэмерон — нарцисс, но убийца? — шепчет она сама себе. Ей и в страшном сне не могло привидеться, что на Внешних отмелях ситуация может зайти настолько далеко. Ей и представить было невозможно, что всего через год все так разительно переменится.
Она присутствовала на похоронах девушки, с которой почти не была знакома, девушки, погибшей в попытке помочь друзьям вернуть крошечную толику золота, которое по праву принадлежало им самим. Джон Би был мертв, но почему-то за ним все еще велась охота за убийство. Джей-Джей упорно продолжал изображать, что все идет как надо. Рэйф, убийца, разгуливал на свободе. А Киара с Поупом обращались с ней, будто она была хрупкой фарфоровой статуэткой.
Офелия считала Внешние отмели своим домом в течение нескольких лет до того, как уехать в Китти-Хоук. Но она настолько привыкла к царившему здесь порядку вещей, к привычному укладу жизни ее друзей, что никогда бы не поверила, что однажды вернется сюда ради подобного.