Осколки миров

Тишина висела в воздухе, каждый погружён в свои мысли. Я решила нарушить молчание и начала:
— Значит, у нас есть Рейвен — он из Кальдримора, — я сделала паузу, чтобы все усвоили это, —  Арион  из Синтегры, Эсмира, которая направлялась к острову Лунного Света, и Кайлен .... чей мир мы до сих пор не знаем.
Все молча кивнули, принимая мои слова.
Я обратилась к Кайлену, глядя прямо на него:
— А ты? Откуда ты? Расскажи нам хоть немного о своём мире.
Кайлен на мгновение задумался, потом медленно ответил, не отводя взгляда:
— Мой мир — тёмное место. Не такой, как ваши.  И не всем там рады.
В его голосе сквозила холодная решимость, а в глазах — что-то непреклонное и загадочное.
— Мы здесь вместе — значит, у нас есть шанс, — тихо добавил Рейвен, словно пытаясь смягчить напряжение.
Я посмотрела на Кайлена и почувствовала, что его история ещё далеко не рассказана.
— Значит, Кайлен, — первой заговорила Эсмира, наклонившись вперёд, — в твоём мире опасно даже дышать?
— Иногда, — коротко ответил он, словно не желая углубляться.
Арион усмехнулся, но в его взгляде скользнула тень сочувствия:
— Похоже на Синтегру, только без техногородов и вечных бурь.
— У нас в Кальдриморе, — вмешался Рейвен, — опасность в другом. Там враг может быть твоим соседом, а предательство — обычное дело.
Эсмира обвела всех взглядом:
— Похоже, у нас нет ни одного спокойного мира. Может, поэтому мы и встретились?
Я тихо усмехнулась, чувствуя, как все взгляды обратились на меня:
— В моём мире… всё иначе. На первый взгляд — спокойно. Нет вечных бурь, нет войн, нет чудовищ, что охотятся ночью. Но это лишь поверхность.
Я замолчала на мгновение, подбирая слова.
— Там опасность — в людях. В улыбках, что скрывают яд. В обещаниях, за которыми прячется предательство. Ты можешь прожить всю жизнь и так и не понять, кто был твоим другом, а кто просто ждал удобного момента.
Рейвен слегка кивнул, словно понимал:
— Значит, у нас есть кое-что общее.
— И всё же, — продолжила я, — несмотря на это, мой мир красив. Там есть места, где ветер пахнет цветами, а ночь наполнена звуками рек и пения птиц. Но добраться туда можно только если… знаешь, куда идти.
Кайлен прищурился:
— Звучит так, будто ты говоришь не обо всём мире, а о каком-то его тайном уголке.
Я лишь ответила ему взглядом.
Я отвела взгляд от Кайлена, не желая продолжать тему, но Эсмира вдруг наклонилась вперёд, с интересом посмотрев на каждого из нас:
— Ну что, раз уж мы делимся историями… Сколько вам лет?
— Судя по виду, мы все ровесники, — бросил Рейвен, лениво потянувшись.
— Это если верить глазам, а не цифрам, — хмыкнул Арион. — Мне двадцать семь.
— 109 — спокойно сказал Рейвен, будто назвал номер дома.
— Подожди, — я приподняла бровь, — ты же человек?
Он усмехнулся уголком губ:
— Охотник. Мы живём дольше, если, конечно, не сдохнем в первые десять лет. Средний возраст выживших — лет пятьсот.
— Значит, ты ещё подросток по вашим меркам, — поддел Арион.
Эсмира с улыбкой добавила:
— Двадцать три.
— Ммм, совсем ещё девочка, — протянул Рейвен.
Эсмира бросила в него возмущённый взгляд, но тут все уставились на Кайлена. Он откинулся назад, сцепив пальцы на колене, и медленно произнёс:
— Тысяча пятьдесят шесть.
Арион чуть не поперхнулся воздухом:
— Это… как?!
— Я — вампир, — просто ответил Кайлен. — Для нас это даже не средний возраст.
— Не средний? — переспросила я. — А сколько вообще живут вампиры?
— Если их никто не убьёт, — он слегка улыбнулся, — бесконечно.
Повисла тишина.
— Ну, мне скоро девятнадцать, — осторожно вставила я, но в следующую секунду пожалела.
— Девятнадцать?! — Эсмира чуть не подпрыгнула. — А выглядишь… ну, как мы.
— Спасибо, — я скривилась. — У нас в мире время идёт нормально, просто… обстоятельства заставляют взрослеть быстрее.
Рейвен хмыкнул:
— Забавно. Мы все выглядим примерно одинаково, но разница между нами — целые эпохи.
— Может, в этом и есть смысл, — тихо сказал Кайлен, глядя куда-то мимо. — Кто-то хотел, чтобы мы были рядом, несмотря на время.
Арион сел ровнее, глядя на нас, заключил:
— Если не судить по нам и нашим мирам, то мы все одного возраста… или же из одной эпохи времени.
Арион прищурился, разглядывая Рейвена чуть внимательнее, чем обычно:
— Ладно… а теперь скажи, почему у тебя такие глаза? Они… слишком разные.
Рейвен чуть повёл уголком губ, готовясь ответить, но не успел — тишину разорвал странный звук. Это был не просто крик и не просто рёв — в нём слышался хриплый, рваный тон, будто из груди вырывался гнев и боль одновременно. Животное? Человек? Или что-то между…
Мы все вскочили почти одновременно, инстинктивно напрягшись.
Я почувствовала, как сердце ударилось в рёбра. Не успев подумать, я схватила Кайлена за руку — просто так среагировало тело, рефлекс на опасность, желание за что-то зацепиться, найти опору и, и он был ближе всех. Но в следующую секунду осознала, что не хотела этого изначально — и быстро отпустила.
Кайлен перевёл на меня взгляд — холодный, изучающий, но без упрёка. В его глазах что-то мелькнуло, и я не смогла понять — то ли удивление, то ли легкая насмешка.
Рейвен, заметив это, шагнул ближе и встал так, чтобы заслонить меня собой. Его плечо оказалось совсем рядом, и я невольно почувствовала, как спокойнее становится, когда он рядом, может потому что он уже меня спас буквально от смерти.
Эсмира и Арион уже переместились вперёд, встав плечом к плечу. Оба напряжённо вслушивались в темноту. Звуков не было, только тяжёлое эхо того самого рёва, гулко отражающееся от невидимых стен вокруг.
— Что бы это ни было… оно близко, — тихо сказал Рейвен, не оборачиваясь.
Мы переглянулись. Никто даже не подумал предложить остаться на месте — было ощущение, что ждать здесь опаснее, чем идти навстречу.
Первым шагнул Арион. Эсмира последовала за ним, держа руку на эфесе кинжала. Кайлен двинулся следом, и я пошла рядом, стараясь слушать каждый звук вокруг.
Тьма впереди казалась плотной, почти осязаемой. Каждый шаг отдавался в голове громким стуком, а дыхание стало тихим и коротким, чтобы не выдать себя лишним шумом.
Где-то вдалеке что-то скрипнуло… и мы ускорили шаг, стараясь двигаться тихо, но впереди по-прежнему ничего не было — ни движения, ни шороха, ни тени, которая могла бы принадлежать источнику этого рёва. Лишь тьма, вязкая и плотная, и странное чувство, что в этой темноте кто-то дышит вместе с нами… только тише.
Я вглядывалась вперёд, пока глаза не начали уставать от пустоты. Каждое мгновение казалось, что вот-вот что-то вынырнет прямо перед нами, но проход оставался пуст.
Рейвен вдруг остановился и резко обернулся к нам, его взгляд пробежался по лицам каждого:
— Слушайте… а вы все точно слышали этот звук? Или он у меня в голове застрял?
— Я слышала, — первой ответила Эсмира, её голос прозвучал глухо в тишине. — Он был… громкий. И неприятный.
— Я тоже, — кивнул Арион, но в его тоне проскользнула неуверенность. — Хотя… чем дальше мы шли, тем сильнее мне казалось, что я его придумал.
— Это был не ваш бред, — тихо сказал Кайлен, его глаза блеснули в полумраке. — Оно всё ещё рядом.
Я сглотнула, чувствуя, как спина покрывается мурашками.
— Тогда почему мы его не видим?
Кайлен на секунду задержал взгляд где-то за моей спиной, и мне пришлось обернуться, хотя я ничего не заметила.
— Потому что оно не хочет, чтобы мы видели, — произнёс он почти шёпотом, и от этих слов холод прошёл по коже.
Мы снова двинулись вперёд, но теперь шаги стали короче и осторожнее. И тут я поняла — звук, который мы слышали, был не один. Он эхом отражался с разных сторон, словно нас окружали сразу несколько существ… или одно, но способное быть везде одновременно.
Мы остановились, пытаясь осознать, откуда мог исходить тот странный звук. Арион неожиданно замер, поднял руку, призывая всех остановиться, а его глаза блеснули в полумраке.
— Стойте, — тихо прошептал он, — там… что-то светится.
Мы осторожно подошли ближе, и перед нами возникла большая золотистая статуя. Она казалась одновременно прекрасной и зловещей — фигура женщины с закрытыми глазами, крыльями, расправленными за спиной, и лицом, на котором застыло спокойствие, почти безмятежность. Статуя будто излучала свет изнутри, мягкое золотистое сияние, отражаясь в мраке вокруг.
Мы остановились, оценивая это загадочное творение. Никто не решался первым заговорить. Арион с удивлением и настороженностью рассматривал статую, затем хмуро произнёс:
— Что это вообще может быть? Какой-то древний идол? Или охранный знак?
Рейвен сделал шаг вперёд, обведя статую взглядом:
— Может, это памятник? Кто-то пытался запечатлеть кого-то важного. Но почему в таком месте, и почему именно так?
— Или ловушка, — предположила я, всматриваясь в тёмные уголки вокруг. — Может, кто-то хочет нас сюда заманить или удержать.
Кайлен подошёл ближе, но его глаза оставались холодными и настороженными.
— Выглядит слишком… живо. Почти как будто внутри есть что-то большее, чем просто камень.
— Может, это какая-то магия? — произнёс Арион. — Кто-то использовал силу, чтобы сохранить кого-то в этом облике.
В воздухе повисло напряжение, смешанное с любопытством и лёгким страхом. Каждый из нас чувствовал, что перед нами — нечто необычное, что скрывает в себе историю, которую стоит узнать.
В этот момент Эсмира сделала шаг вперёд, её глаза сжались, и голос приобрёл оттенок серьёзности:
— Это ведьма.
Все обернулись к ней с удивлением.
— Что ты имеешь в виду? — спросила я.
— В наших краях, — начала Эсмира, — не редкость, когда ведьмы превращаются в такие статуи. Это их способ сохранить жизнь. Когда опасность слишком велика, они могут обратиться в камень, чтобы спрятаться — от врагов, от преследований или самой смерти.
— Значит, она здесь не случайно? — прошептал Рейвен.
— Верно. Некоторые ведьмы делают это добровольно, чтобы переждать бурю. Другие — чтобы скрыться от тех, кто охотится на них.
Эсмира обвела взглядом статую, словно пытаясь проникнуть в её тайны:
— И если она всё ещё здесь, значит, угроза не ушла. Она ждет — либо спасения, либо чего-то иного.
Мы стояли неподвижно, обуреваемые осознанием того, что это место гораздо глубже и опаснее, чем казалось сначала. Тьма вокруг будто сжалась, и звук далёкого рёва вновь эхом прокатился по невидимым стенам.
— Нам нужно быть очень осторожными, — тихо сказала Эсмира. — Ведьмы — могущественные существа. Их сила — не игрушка.
Эсмира отошла на несколько шагов от статуи и начала медленно обходить её кругом, внимательно изучая каждую грань каменного изображения. Мы наблюдали за ней в напряжённом ожидании, не смея прерывать тишину.
— Что ты ищешь? — наконец спросил Арион, нахмурившись.
— Какая-то надпись, — ответила Эсмира, не отрывая взгляда от статуи. — Язык ведьм — он часто используется для защиты и заклятий.
— Язык ведьм? — переспросил Рейвен, подходя ближе. — Никогда не слышал о таком.
— Это древний, скрытый язык, — тихо объяснила она. — Его могут понять только те, кто связан с магией и тайнами.
Кайлен, скрестив руки на груди, внимательно всматривался в камень:
— А смысл надписи? Может, это предупреждение или проклятие?
— Возможно, — согласилась Эсмира. — Нужно найти эти символы.
Она провела взглядом вдоль основания статуи и заметила несколько едва заметных иероглифов.
— Вот они, — сказала она, наклонившись и аккуратно проведя пальцем по рельефным буквам. — Это и есть надпись.
— Что там написано? — спросила я, задерживая дыхание.
— Сейчас покажу, — ответила Эсмира и, слегка нажав на несколько символов, произнесла: — «Вечна живая».
В этот момент вокруг статуи внезапно вспыхнула яркая вспышка — такой ослепительный свет, что мы одновременно прикрыли глаза. В воздухе повисло ощущение магии и небывалой силы.
Когда я открыла глаза, на месте статуи больше ничего не было. Вместо холодного камня перед нами стояла женщина. Её возраст было невозможно определить — она могла быть и молодой, и совсем иной. В моих представлениях ведьмы выглядели иначе, но эта — словно воплощение древней мудрости и силы.
Она была одета в струящееся платье глубокого
фиолетового цвета, который словно играл оттенками в свете вокруг. Волосы ниспадали мягкими волнами, а глаза сияли таинственным светом, будто храня в себе целую вселенную.
Мы все замерли, не отрывая взглядов. Эта женщина — живое доказательство того, что магия и тайны нашего мира далеко не исчерпаны.
Эсмира шагнула вперёд и тихо сказала:
— Она свободна.
Рейвен чуть нахмурился, переводя взгляд с женщины на нас.
— Теперь вопрос — кто она и к чему приведёт наше освобождение.
А я не могла отвести глаз от этой загадочной фигуры.
   Женщина во фиолетовом взглянула на нас глубокими, словно вечность, глазами и заговорила спокойным, но сильным голосом:
— Благодарю вас за освобождение. Когда я увидела трещину на небе, я поняла, что грядёт катастрофа, и чтобы спастись, приняла этот облик — статуи.
Я сделала шаг вперёд, всматриваясь в её лицо:
— Почему именно каменная статуя? Что это за сила, что заставила тебя заморозить себя?
Ведьма мягко улыбнулась, и её голос стал чуть тише, наполненным грустью:
— Трещина разрывает ткань миров, и её тьма пожирает всё живое. Этот облик — защита и укрытие, чтобы сохранить силу и ждать тех, кто поможет остановить бедствие.
Кайлен  нахмурился, скрестив руки:
— Значит, трещина — не просто разлом, а знак приближающейся угрозы?
— Именно так, — кивнула она. — Моя задача — помочь вам понять, как бороться с этой силой, но для начала я должна была выжить.
Эсмира подошла ближе, её голос был полон уважения:
— Что нам теперь делать? Как остановить эту угрозу?
Ведьма глубоко вздохнула:
— Нужно объединить силы и разгадать тайны трещины, иначе тьма поглотит всё. Но вы должны знать, как это всё произошло.
Мы молча слушали, осознавая всю серьёзность её слов.
Я осторожно сделала шаг назад и тихо сказала:
— Нам нужно обсудить это между собой. Пожалуйста, подождите немного.
Всё тактично отступили в сторону, чтобы дать себе немного пространства.
Эсмира с сомнением посмотрела на меня и тихо произнесла:
— Многие ведьмы умеют искусно обманывать. Часто всё делают в свою пользу, скрывая истинные намерения.
Арион хмыкнул, устало скрестив руки:
— Если судить по той ситуации, в которой мы оказались, — у нас нет выбора. Правила и схема уже предопределили наши шаги. Порой приходится действовать, даже не зная всей правды.
Кайлен нахмурился, глядя куда-то в сторону, и пробормотал:
— Меня это не устраивает. Всегда есть скрытые мотивы. Никому нельзя слепо доверять.
Рейвен, заметив напряжённость, тихо поддержала Ариона:
— Арион прав. Иногда решающим становится именно выбор идти вперёд, а не стоять на месте.
Я посмотрела на всех и сказала:
— У нас действительно нет выхода. Возможно, стоит поверить ведьме и её словам. Но одновременно не стоит забывать и о предостережениях Эсмиры.
Наступила пауза, и в воздухе повисла тяжёлая неопределённость.
— Значит, — медленно проговорил Арион — нам придётся балансировать между доверием и осторожностью. И именно это — наш путь вперёд.
Все кивнули, осознавая, что выбор сделан, и назад пути нет.
Мы собрали круг, и тишина висела между нами, словно плотная ткань, которую надо было разрезать. Я посмотрела на ведьму — она стояла спокойно, словно знала: решение принято.
— Тогда расскажи нам, — наконец сказала я, — как всё началось? Что именно вызвало эту трещину?
Ведьма глубоко вздохнула, словно собираясь с силами, и начала говорить ровным, спокойным голосом:
— То, что вы видите сейчас — лишь верхушка айсберга. За всем этим стоит существо, которое никто из вас не знает и не может себе представить. Его имя — Фрактал.
Мы все переглянулись, пытаясь понять, что же скрывается за таким загадочным словом.
— Фрактал — это нечто иное, — продолжила она, — существо без чёткой формы, возраста или размера. Оно одновременно было и частью всего, и всем целым. Фрактал удерживал все миры в состоянии разделённости, не давая им слиться в одно.
— То есть он был… своего рода балансом? — спросил Арион.
— Верно, — кивнула ведьма. — Фрактал держал границы между мирами, создавая пространство и порядок. Но кто-то разрушил Фрактал. Его части разлетелись по вселенной, и теперь эти осколки — ядра разрушения и хаоса.
— Это те самые трещины, — добавила Эсмира, — что мы видели на небе? Порталы между мирами?
— Именно, — подтвердила ведьма. — Каждая трещина — это пробой в ткани реальности, через который проникает тьма и разруха. Пока части Фрактала не собраны снова, эти разломы будут появляться всё чаще и шире.
Оно держало все миры в себе, не давая им соединиться в одно целое. Но теперь Фрактал разрушен, и его части — осколки — разбросаны по всей вселенной.
Каждый осколок в определённом мире превратился во что-то своё. Я узнала только одно: во вселенной Кальдримора один из осколков стал сердцем детёныша дракона.
Рейвен кивнул и добавил с тенью тревоги в голосе:
— У драконов — высший ранг. Это… верная смерть для того, кто столкнётся с таким созданием.
— Из-за разбросанных осколков и образуются эти трещины — порталы между измерениями, — продолжила ведьма. — Пока их не собрать воедино, такие разломы будут появляться всё чаще и чаще, угрожая разрушить все миры.
— И ещё одно, — добавила она с мрачной серьёзностью. — Те, кто попадают в нейтральное пространство между мирами, как мы, рискуют остаться здесь навечно. Это ловушка для заблудших душ.
   Между нами  воцарилась тяжёлая тишина.
Эсмира сжала кулаки, глядя в пол:
— Значит, мы не просто заперты между мирами… Мы в ловушке.
Арион приподнял бровь и хмыкнул:
— Навсегда? Это звучит как приговор.
Я глубоко вдохнула, пытаясь сдержать страх:
— Нам придётся найти способ выбраться отсюда — иначе мы здесь погибнем.
Кайлен молча посмотрел на всех, глаза его сверкнули холодом:
— Значит, нам придётся объединиться. Иначе мы никогда не покинем это проклятое место.
Вдруг Ариона как будто осенило, он поднял взгляд и спросил:
— Если мы застряли здесь навечно, — начал он, — то как мы сможем собрать все эти осколки? И как мы вообще скажем кому-то о том, что происходит?
Мы все посмотрели на него, потому что вопрос был действительно острым и требовал ответа.
— Верно, — тихо добавила Эсмира. — Как передать предупреждение и где найти силу для возвращения?
Я вздохнула:
— Нам нужен путь — выход отсюда. Без него мы ничего не добьёмся.
Кайлен холодно посмотрел в сторону, но ничего не сказал — казалось, он тоже ждал ответа.
Ведьма же тихо шагнула вперёд, подняла руку и излучение вокруг неё усилилось. В её ладони появился мерцающий камень — нечто, напоминающее сапфир, но переливалось оттенками зелёного, словно изумруд.
— Это портал, — сказала она, глядя на всех. — С его помощью вы сможете путешествовать между мирами. Камень  сам телепортирует вас в нужное место. Я могу вам его отдать, чтобы вы начали путь.
Все переглянулись. Камень в её руках излучал холодный, но притягательный свет, обещая шанс на спасение.
— Это наш единственный шанс, — тихо сказал Рейвен, всматриваясь в мерцающий камень в руках ведьмы. — Но стоит ли нам доверять?
Ведьма встретила его взгляд уверенно, её глаза засияли печальной мудростью:
— Я понимаю твои сомнения. Но этот портал — ключ к тому, чтобы начать исправлять разрушенное. Я отдам его вам.
Она на мгновение замолчала, словно взвешивая каждое слово, затем добавила:
— В конце пути вы найдёте того, кто разрушил Фрактал. Как ни крути — он забрал его душу.
Тишина вокруг стала ещё плотнее, и каждый из нас ощутил тяжесть предстоящей задачи. Это было не просто путешествие — это была битва за судьбу всех миров.
Эсмира опустила взгляд, тихо произнося:
— Значит, враг сильнее, чем мы думали.
Арион сжал кулаки, его голос стал твёрже:
— Тогда у нас нет выбора. Мы должны идти вперёд, даже если дорога ведёт в бездну.
Я почувствовала, как холод камня в моих руках будто передаёт мне ответственность за весь этот путь.
— Вперёд, — сказала я, глядя на каждого. — Мы должны спасти не только свои миры, но и всё, что когда-либо было связано с Фракталом.
Кайлен впервые чуть улыбнулся — холодно, но искренне:
— Посмотрим, кто кого.