Биология раны

Дома Антона встретила привычная картина - мать сидела на кухне с бутылкой дешевого вина, смотрела в никуда покрасневшими глазами. Отца не было, что было хорошей новостью.

- Где ты шлялся? - спросила она, не поворачивая головы.

- В школе задержали.

- Деньги на хлеб принес?

Антон вспомнил об украденном кошельке и сжался внутри.

- Завтра принесу.

Мать наконец посмотрела на него. Заметила разбитую губу, но комментировать не стала. В их доме синяки и ссадины были обычным делом.

- Иди делай уроки.

В своей комнате Антон лег на кровать и уставился в потолок. В голове крутились события дня - нападение, страх в глазах грабителей, когда они увидели его шрамы, квартира Попова, запах йода и неожиданная доброта учителя.

*Если что-то случится - звони. В любое время дня и ночи.*

Когда в последний раз кто-то говорил ему такие слова? Кажется, никогда.

Антон достал из тумбочки смятый листок бумаги и записал номер Попова, который долго крутился в голове. Спрятал записку в учебник биологии - там точно никто не найдет.

Около полуночи в квартиру ввалился отец. Пьяный, агрессивный, готовый на кого-нибудь излить накопившуюся злость. Антон слышал, как он орет на мать на кухне, слышал звон разбившейся посуды.

- Где этот ублюдок?! - донеслось из коридора.

Антон зажмуриался, притворяясь спящим. Дверь его комнаты распахнулась с грохотом.

- Вставай, мразь!

- Пап, я сплю...

- Сказал, вставай!

Отец был в особенно мерзком настроении. Видимо, опять проиграл в карты или его унизили собутыльники. И теперь ему нужно было на ком-то отыграться.

- Мне мать сказала, что ты денег на хлеб не принес. Где деньги?

- У меня не было...

Пощечина прилетела так быстро, что Антон не успел увернуться. Голова дернулась в сторону, щека загорелась огнем.

- Врешь! Значит, где-то шлялся, деньги тратил!

- Нет, я не...

Еще один удар, сильнее предыдущего. Антон упал на кровать, прикрывая лицо руками.

- Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!

Отец схватил его за волосы, заставляя поднять голову. В его глазах плескалась пьяная злость и что-то еще - удовольствие от причиняемой боли.

- Я для тебя жопу рвал, чтобы ты жрал и в школу ходил! А ты что? Деньги тратишь на хуйню какую-то!

- Я не тратил! Меня ограбили!

Это была ошибка. Отец побагровел от злости.

- Ограбили?! Значит, ты не только слабак, а еще и лох! Не можешь даже свои копейки защитить!

Удары посыпались один за другим - по лицу, по ребрам, по спине. Антон свернулся калачиком, стараясь защитить голову и живот. Боль была знакомой - тупой, всепоглощающей, унизительной.

- Будешь у меня деньги попрошайничать! Будешь позориться!

Наконец отец устал. Тяжело дыша, он выпрямился.

- И чтобы завтра денег принес. Любым способом. Понял?

Антон кивнул, не поднимая головы.

Когда дверь захлопнулась, он остался лежать на полу. Тело ныло от побоев, но хуже всего было внутри. Стыд, злость, беспомощность - все смешалось в один тошнотворный ком.

Он добрался до тумбочки, достал заветную банку с лезвием. Руки дрожали так сильно, что он несколько раз чуть не порезался случайно.

Первый порез - на внутренней стороне предплечья, где не видно из-под рукава. Боль острая, чистая, правильная. Не такая, как от отцовских ударов.

Второй. Третий.

Кровь капала на пол, но Антон не замечал. Внутри постепенно становилось тише. Злость и стыд отступали, оставляя после себя пустоту.

Когда он пришел в себя, на руке было семь свежих порезов. Некоторые довольно глубокие. Антон промыл их холодной водой из бутылки, наложил самодельные повязки из старой футболки.

Завтра в школе придется быть особенно осторожным с рукавами.

Утром он проснулся от запаха гари. Мать что-то пыталась готовить на кухне, судя по ругани - неудачно.

Антон встал, осторожно размял затекшие мышцы. Все тело болело после вчерашней порки, но он привык не показывать боль.

На кухне царил хаос. Мать стояла у плиты с заплаканными глазами, в раковине дымилась сгоревшая яичница.

- Доброе утро, мам.

Она обернулась. На лице - свежий синяк, губа разбита. Видимо, после избиения сына отец принялся за жену.

- Есть нечего, - тихо сказала она. - Хлеба нет, яйца сожгла...

- Ничего...

Антон налил себе воды из-под крана, выпил залпом. В животе свело от голода, но он привык.

- Антоша... - мать вдруг подошла к нему, коснулась плеча. - Прости меня.

- За что?

- За то, что не защищаю тебя. За то, что не могу... не умею...

Слезы потекли по ее щекам. Антон неловко обнял мать, почувствовав, как она дрожит.

- Мам, все нормально.

- Нет, не нормально! Я должна была... когда ты был маленький, я обещала себе, что защищу тебя от всего. А вместо этого...

- Мам, хватит. Это не твоя вина.

Но в глубине души Антон знал - это ложь. Частично ее вина тоже. За молчание, за равнодушие, за то, что выбрала бутылку вместо сына.

В школе все было как обычно. Антон просидел первые уроки, пытаясь не думать о голоде и боли в ребрах. К биологии он подготовился морально - решил держаться от Попова подальше.

Но учитель явно не собирался его игнорировать.

- Шастун, останься после урока.

Антон попытался сослаться на следующий урок, но Попов его не слушал. Когда класс опустел, учитель внимательно посмотрел на подростка.

- Что у тебя опять лицом? М?

- Упал. Опять.

- Антон, мы вчера договорились быть честными друг с другом.

- Мы ни о чем не договаривались.

Попов вздохнул, снял очки, протер стекла.

- Хорошо. Тогда другой вопрос. Ты ел сегодня?

Антон удивленно посмотрел на него. Откуда такой вопрос?

- Ел.

- Что именно?

Молчание.

- Антон, я не слепой. У тебя круги под глазами, руки дрожат от голода. Когда ты ел в последний раз?

- Это не ваше дело.

- Возможно. Но мне не все равно.

Попов открыл свой стол, достал оттуда бутерброд в пищевой пленке и яблоко.

- Это мой обед. Бери.

- Не нужно.

- Бери, говорю. И вообще, съешь здесь, при мне.

Антон смотрел на еду и чувствовал, как желудок сводит от голода. Гордость боролась с инстинктом выживания.

Инстинкт победил.

Он взял бутерброд, начал есть медленно, стараясь не показать, насколько голоден. Но Попов все видел.

- Дома проблемы с едой?

- Так скажем... Временные трудности, - осторожно ответил Антон.

- Понятно. Слушай, у меня есть предложение.

Антон напрягся. Что еще?

- Мне нужна помощь с подготовкой к олимпиаде по биологии. Оформить презентации, разобрать материалы, подготовить наглядные пособия. Работы часа на два-три после уроков. Заплачу как за репетиторство.

- Зачем именно мне?

- Потому что у тебя хорошие знания по предмету, несмотря на отсутствие мотивации. И потому что мне кажется, тебе нужны деньги.

Антон допил остатки чая из учительской кружки, размышляя. Деньги действительно нужны. Особенно после вчерашнего требования отца.

- А что именно нужно делать?

- Помочь младшим классам подготовиться к олимпиаде. Ты объясняешь материал лучше, чем кажется себе. Видел, как ты Диме на перемене про фотосинтез рассказывал.

- Сколько платить будете?

- Две тысячи в неделю. И обед каждый день, когда работаешь.

Две тысячи... Это больше, чем он когда-либо видел сразу. И обед - значит, не придется голодать.

- Хорошо. Когда начинаем?

- Сегодня, если хочешь. После седьмого урока приходи в кабинет биологии.

Весь день Антон думал о предложении Попова. С одной стороны - деньги и еда решили бы много проблем. С другой - это означало проводить больше времени с учителем, который видел слишком много.

Но выбора особого не было.

После седьмого урока он пришел в кабинет. Попов уже был там, разбирал какие-то материалы.

- Отлично. Начнем с простого - нужно подготовить карточки с заданиями для восьмых классов.

Работа оказалась не такой скучной, как казалось. Попов объяснял материал интересно, с примерами из жизни. Иногда они спорили о каких-то биологических процессах, и Антон удивлялся, обнаруживая у себя знания, о которых не подозревал.

- У тебя хорошие способности, - сказал учитель через час работы. - Почему не думаешь о поступлении в медицинский?

Антон хмыкнул.

- Я в больницы-то зайти боюсь, а вы про медицинский говорите.

- Страхи можно преодолеть. Особенно когда есть цель.

- У меня нет цели. У меня есть только желание дожить до восемнадцати и свалить отсюда.

- А потом что?

- Не знаю. Поживу как-нибудь.

Попов отложил ручку, посмотрел на подростка серьезно.

- Антон, ты умный парень. У тебя есть потенциал сделать жизнь лучше. Но для этого нужно начать планировать будущее.

- Какое будущее? - горько усмехнулся Антон. - Посмотрите на меня. Из какой я семьи. Какие у меня перспективы?

- Перспективы создаешь ты сам. А не семья.

- Легко говорить, когда у вас нормальные родители.

- У меня не было нормальных родителей, - тихо сказал Попов.

Антон поднял голову, удивленно посмотрел на учителя.

- Что?

- Говорю - у меня тоже было сложное детство. Отец пил, мать работала на трех работах, чтобы свести концы с концами. Жили втроём в однушке.

- Серьезно?

- Серьезно. В школе я был такой же озлобленный, как ты сейчас. Думал, что жизнь кончена, перспектив нет.

- И что изменилось?

- Встретился учитель, который поверил в меня. Помог поступить в университет на бюджет. Дал шанс.

Антон слушал, не веря. Попов - из такой же среды? Этот спокойный, уверенный в себе человек?

- Поэтому я стал преподавать, - продолжил учитель. - Чтобы помогать таким, как я когда-то. Как ты сейчас.

- Но я не такой умный, как вы.

- Откуда знаешь? Ты себя недооцениваешь.

Они проработали еще час. Когда закончили, Попов дал Антону пятьсот рублей авансом.

- За сегодня. Остальное в конце недели.

Антон смотрел на деньги, не веря. Настоящие деньги. Его деньги.

- Спасибо.

- Не за что. Ты их заработал.

По дороге домой Антон зашел в магазин. Купил хлеба, молока, дешевой колбасы. Впервые за долгое время у него были деньги на еду.

Дома отец уже ждал его, пьяный и агрессивный.

- Ну что, принес деньги?

Антон достал сто рублей - часть от полученных денег.

- Вот.

Отец недовольно хмыкнул.

- Мало. Но на первый раз сойдет. Где достал?

- Подработал.

- Где?

- У соседей помогал с ремонтом.

Ложь прошла. Отец взял деньги и ушел, видимо, к собутыльникам.

Антон принес на кухню продукты. Мать удивленно посмотрела на пакеты.

- Откуда?

- Заработал. Правда заработал, мам.

На ее лице появилось что-то похожее на надежду.

- Может быть, все наладится, - прошептала она.

Антон не ответил. Он знал - одними деньгами проблемы не решить. Но это был первый шаг. Маленький, неуверенный, но шаг вперед.

Вечером, лежа на кровати, он думал о разговоре с Поповым. Неужели возможно вырваться из этого ада? Неужели у него действительно есть шансы на нормальную жизнь?

Рука потянулась к тумбочке, где лежало лезвие. Но сегодня он остановился и не взял лезвие в руки. Не сегодня. Сегодня у него есть надежда.

А надежда - это то, чего у него не было очень давно.