Глава 8
Глава VIII
Длинная трава и колючие ветки цеплялись за живот Счастливчика, осторожно ползшего сквозь кустарники. Он слышал громкое тарахтение летучих гремелок, но густая листва скрывала их из виду.
— Не нравится мне это, — тихо скулил Микки.
Счастливчик едва переставлял лапы. Он страшно устал после долгого путешествия, бессонной ночи и страхов, пережитых в обрушившемся доме Длиннолапых. Будь его воля, он бы сейчас забрался под куст и проспал до следующего рассвета, но нужно было держаться. На что у него точно не было сил, так это на препирательства с Микки! Поэтому Счастливчик наградил своего причитающего приятеля таким суровым взглядом, что тот виновато втянул голову в плечи и без возражений пополз следом.
Теперь, когда летучие клетки — или гремучие птицы, как называл их Микки, — опустились ниже, выслеживать их стало гораздо проще. Они поднимали такой шум, что все птицы и мелкие лесные зверьки в ужасе попрятались кто куда.
Счастливчик провел Микки через невысокую изгородь, спугнув целую стайку визгливых скворцов. Выбравшись на лужайку, собаки увидели, что все три гремучие птицы уже расселись на траве. Их огромные крылья еще продолжали медленно крутиться, раскачивая ветки соседних деревьев, так что листва дождем падала на землю. Счастливчик и Микки съежились в кустах, прячась от ветра и шума. Наконец крылья успокоились и замерли.
— Что же дальше будет? — тявкнул Микки.
Счастливчик не ответил. Спрятавшись в зарослях, собаки смотрели, как страшные желтые Длиннолапые выпрыгивают из брюха своей гремучей птицы и бегут в лес, таща за собой какие-то загадочные жесткие пластины.
— Это похоже на кровати — спальные места Длиннолапых, — прошептал Микки. — Только без мягких и уютных подстилок, на которых так приятно валяться. Интересно, зачем им они?
Счастливчик покачал головой. Он понятия не имел о том, что происходит.
Гремучие птицы отдыхали, их крылья лениво крутились, время от времени посылая слабый ветерок в сторону кустов. Вскоре из леса донесся пронзительный лай Длиннолапых, и Микки испуганно затявкал, вторя голосам. Потом из леса снова показались Длиннолапые в желтых шкурах, только теперь они несли на твердой подстилке третьего.
Даже издалека Счастливчик разглядел, что с третьим Длиннолапым было что-то не так. Он как-то неправильно изогнулся в одну сторону. Как и его приятели, он тоже был затянут во все желтое, но, в отличие от них, не прятал свою морду под черной шкурой. Кожа у него была пугающе бледная, а в уголках искривленного рта виднелась желтая пена. От этого Длиннолапого пугающе пахло кровью.
— Он ранен, — догадался Счастливчик.
Они с Микки с любопытством смотрели, как Длиннолапые затаскивают своего раненого приятеля в брюхо гремящей птицы.
— Это ужасно! — не выдержал Микки. — Это гремучее летучее чудище пожирает Длиннолапых целиком! Эти желтые Длиннолапые ловят своих слабых сородичей и скармливают их своим гремучим птицам!
— Н-нет, мне кажется, они не хотят причинить ему зло, — пробормотал Счастливчик, задумчиво шевеля усами. Одетые в желтые шкуры Длиннолапые уже затащили своего раненого товарища внутрь гремучей птицы и теперь по одному залезали туда сами. — Ты же видел, они забираются туда и вылезают наружу, когда захотят. Видимо, эта гремучая птица их не ест. — Он помолчал немного, обдумывая увиденное. — Пожалуй, тут ничего интересного больше нет. Пойдем дальше?
— Да, давай! — тявкнул Микки, не скрывая своего облегчения.
Счастливчик еще немного поглядел на гремучих птиц. Интересно, что у них на уме? Почему там, где Длинолапые, там всегда загадки и тайны?
Он едва не взвизгнул, услышав громкий шорох за спиной. Обернувшись, Счастливчик увидел мелькнувшую за ветками желтую шкуру.
— Там Длиннолапые! — еле слышно, чтобы не привлекать внимание, проскулил Счастливчик. — Те, что вылезли из других птиц!
Длиннолапые медленно крались через высокую траву, словно искали в ней что-то. Они шли прямо на собак.
Микки заскреб лапами по земле. От страха он так закатил глаза, что показались белки.
— Бежим отсюда! — взмолился он.
Счастливчик кивнул. Подогнув лапы, чтобы не высовываться, они крадучись поползли в сторону леса. Счастливчик помнил, что где-то поблизости должны быть еще несколько Длиннолапых из третьей птицы, поэтому нужно было держать ухо востро.
Выбравшись из густых зарослей, собаки все так же тихо пошли под кустами, бесшумно ступая по зеленым озерам ползучего плюща. Убедившись, что Длиннолапых поблизости нет, Счастливчик немного осмелел и пошел быстрее. Помня, что где-то впереди должна быть куча пепла, он свернул в сторону и зашагал напрямик через лес, в сторону самого спокойного участка реки. Вскоре он почувствовал в воздухе влажный и землистый запах воды. Значит, скоро они перейдут реку вброд и оставят загадочных Длиннолапых далеко позади!
Но не успели собаки приблизиться к берегу, как гремучие птицы вновь подняли шум. Теперь они громыхали гораздо дальше, но все равно ухитрялись поднять такой ветер, что ветки деревьев закачались над собачьими головами. Потом птицы поднялись в небо и, грозно зависнув над лесом, неторопливо поползли в сторону города.
— Куда они летят? — провыл Микки. — И когда вернутся снова?
Друзья смотрели вслед удаляющимся птицам, пока те не превратились в черные точки на голубом небе. Тогда они снова двинулись в путь, но через несколько шагов Микки посмотрел на Счастливчика и тихо признался:
— Я никогда к этому не привыкну. После Большого Рыка все, что я знал, исчезло или изменилось до неузнаваемости.
Счастливчик кивнул и тявкнул в знак согласия. Что тут можно было сказать? Приходилось выживать в том мире, какой остался.
«Что же все-таки мы только что видели? — размышлял он на ходу. — Что это за гремучие птицы, почему они носят в себе Длиннолапых и зачем прилетали в лес? Допустим, Длиннолапые что-то ищут… — Тут Счастливчик невольно обернулся и окинул взглядом деревья. — Зачем они носят эти страшные желтые шкуры? Видимо, чтобы отличаться от других… Чтобы с первого взгляда было видно, что они из одной стаи! Но… разве бывают такие огромные стаи? Обычно стаи у Длиннолапых маленькие — самец, самка и пара-тройка детенышей. Неужели после Большого Рыка даже у Длиннолапых все переменилось?»
От всех этих мыслей ему стало совсем не по себе, странная тревога поселилась в его груди, подняла дыбом шерсть вдоль хребта.
Микки, похоже, полностью разделял его сомнения.
— Хорошие Длиннолапые все ушли, остались только плохие и страшные в желтых шкурах, — сказал он. — Плохие оборванные, они лают друг на друга, ломают вещи и плюются желтой пеной. А те, что в желтых шкурах, делают что-то непонятное и обижают собак. Никто из нас, Собачек-на-поводочке, никогда не задумывался о жизни собачьей стаи. А теперь это все, что у нас есть. Значит, мы должны держаться за свою стаю.
Счастливчик покосился на Микки. Было видно, что тот говорит от всего сердца.
— Но я уйду, Микки, — тихо напомнил он. — Я не вернусь в стаю.
— Почему? — взвыл Микки. — Я ведь тоже ушел, а теперь возвращаюсь! Если все дело в Белле, то…
— Нет, Белла тут ни при чем, — оборвал его Счастливчик. Он подавил рычание, вспомнив о полуволке. Больше всего на свете ему хотелось сбить спесь с этого надменного труса, но Счастливчик прекрасно понимал, что не сможет справиться с Альфой в открытом бою. Альфа мог струсить перед неизвестной опасностью, но он знал толк в драках и умел побеждать.
— Альфа простит нас за бегство, — продолжал Микки. — Мы же неплохие охотники, верно? И патрулировать тоже сможем не хуже стайных! Выше нос, Счастливчик! Ты отлично знаешь, что у тебя лучшее чутье среди собак, без тебя стае не обойтись. Если у кого-то и есть настоящие инстинкты, то это у тебя… И вообще… — Микки замялся, смущенно посмотрел на Счастливчика. — Неужели ты совсем не скучаешь?
Счастливчик отвернулся и посмотрел на дорогу, прегражденную поваленным деревом. Что он мог ответить Микки? Он подумал о двух стаях, объединившихся в одну. В обеих стаях было много собак, по которым он скучал… и, наверное, будет скучать еще очень долго. Счастливчик уныло повесил хвост.
— Возвращайся, Микки. Альфа примет тебя обратно. Но я — другое дело, со мной у него свои счеты.
Черно-белый пес протестующее залаял.
— Ты просто упрямец, Счастливчик! Когда же ты, наконец, поймешь, что ты больше не одиночка? Ты такой же стайный пес, как и все мы! Ты нужен нам, а мы нужны тебе!
«В чем дело, Счастливчик? — поинтересовался Счастливчик у самого себя. — Почему ты не расскажешь ему правду, почему не признаешься, что Альфа изгнал тебя из стаи? Скажи ему, что никто не заступился за тебя, никто не посмел попросить Альфу оставить тебя!»
Нет, он не мог заставить себя рассказать об этом. Жгучий стыд комком стоял в горле Счастливчика. Он не хотел, чтобы Микки узнал, как его приятели отвернулись от Счастливчика.
«Микки мой друг, — напомнил себе Счастливчик. — Он не станет меня осуждать! Он поймет, если я все объясню…»
Он поднял голову и уже открыл пасть, чтобы рассказать Микки обо всем, но тут в нос ему ударил новый запах.
Запах шерсти… и шкуры.
Запах собаки!
Счастливчик оцепенел, вздыбив шерсть. Кто это? Может, Хромой? Возможно, раненый пес тоже решил вернуться в стаю? Тогда он может присоединиться к ним… Но когда Счастливчик хотел еще раз принюхаться, ветер уже унес запах прочь. Может быть, это был старый, давно выветрившийся след?
— Почему ты остановился? — всполошился Микки. — Ты что-то почуял?
— Нет, — тявкнул Счастливчик, перепрыгивая через поваленное дерево. — Показалось! — пролаял он, бросаясь к реке.
Они стояли на берегу, переводя дух. Вода сверкала, купаясь в лучах Собаки-Солнца. Она все еще оставалась чистой, поэтому друзья вдоволь напились.
— Это самая вкусная вода на свете! — в восторге пролаял Микки. — Самая лучшая, самая вкусная, самая чистая — самая! Самая-пресамая! — Он прыгнул на Счастливчика, и они покатились по усыпанной листьями земле. Счастливчик был совершенно счастлив. Как же хорошо хотя бы ненадолго забыть обо всем — о городе, о странных гремучих птицах, о жестком Альфе и друзьях-предателях!
Микки шутливо куснул его в шею и зарычал:
— Фу! Ты весь грязный!
Счастливчик ловко извернулся и повалил Микки на землю, наступив ему на грудь обеими передними лапами.
— Да что ты говоришь? — звонко пролаял он. — Странно, если бы я был чистый после всей той пылищи, которая осыпалась на нас в доме твоего Длиннолапого! Ты на себя посмотри, замарашка! Думаешь, ты чище?
Он стремительно наклонил голову, сделав вид, будто хочет цапнуть Микки, но вместо этого от души лизнул его в нос.
— Нам с тобой просто необходимо как следует выкупаться! Надеюсь, ты готов намочить бока?
Микки белкой вскочил с земли.
— Еще как готов! — взвыл он, бросаясь к воде.
«Собака-река, будь к нам милосердна! — взмолился Счастливчик. — Перенеси нас невредимыми на другой берег!»
Он вошел в воду и с наслаждением почувствовал, как грязь и пыль смываются с его шерсти. Оттолкнувшись задними лапами, Счастливчик вытянул шею и поплыл, рассекая лапами холодную воду. Микки с радостным пыхтением барахтался рядом.
Слегка запыхавшись, они выбрались на согретый солнцем песчаный берег. Счастливчик хорошенько отряхнулся. Давненько он не был таким чистым! Микки последовал его примеру, забрызгав Счастливчика с головы до лап.
Ах, как это было приятно! Прохладная вода смыла с собак не только грязь, но и усталость. Счастливчик шлепнул Микки лапой и повернулся, приготовившись броситься в лес. Впервые после изгнания из стаи он чувствовал себя таким свободным и полным сил.
Сорвавшись с места, собаки наперегонки кинулись в сторону кустов, косматой цепью ограждавших берег. Здесь Счастливчик остановился и принюхался. Потом покосился на Микки.
— Если идти этим путем, то придется пройти совсем рядом с логовом Свирепых собак.
Микки вытаращил глаза.
— Точно? А другой дороги нет? Я шел в город другим путем, может, стоит обойти этих тварей?
— Так быстрее, — покачал головой Счастливчик. — Я прошел тут по дороге в город, и они меня не заметили. Все будет хорошо, вот увидишь. Только нужно все сделать быстро, тихо и очень осторожно, понимаешь?
Микки поежился, прижав уши.
— Значит, они все еще там живут? — он склонил голову, обдумывая что-то. — Хорошо, что мы переплыли реку. Надеюсь, вода смыла наши запахи, хотя бы немного.
К сожалению, Счастливчик совсем не был в этом уверен. Даже напротив, ему казалось, что мокрый Микки стал пахнуть гораздо сильнее, чем сухой.
Они молча побрели через перелесок, стараясь не наступать на сучки и сухие листья.
Счастливчик невольно вспомнил, как он совсем недавно проходил мимо логова. Он не хотел думать о мучительных стонах, от которых кровь стыла в жилах, о душераздирающем вое невидимой, но страдающей собаки. Наверное, она была страшно искалечена или больна… Может быть, она уже умерла.
«Микки не нужно об этом знать…»
Когда они приблизились к логову, Счастливчик выбрал такой путь, чтобы ветер все время дул им в носы, относя запахи. Но стоило им обогнуть холм и выйти на открытое место, как над долиной разнесся пронзительный вой. Счастливчик оцепенел, его сердце подпрыгнуло и забилось где-то в горле. Это выла собака! Бросив предостерегающий взгляд на Микки, он застыл на месте, насторожив уши.
Вой повторился. Затем последовал тоненький лай, сопровождавшийся жалобными всхлипываниями. Собака, издававшая эти звуки, была не испугана — она была несчастна и очень слаба.
— Это же… щенок! — прошептал Микки. — Или… даже не один.
Счастливчик разинул пасть. Микки был прав! То, что он принял за стоны боли, на самом деле было щенячьим плачем! Теперь он слышал по меньшей мере два голоска, скулящих от страха. Но сколько ни пищали щенки, в ответ не раздавалось ни лая взрослых собак, ни материнского голоса. Почему к малышам никто не подходит?
Жалость стиснула сердце Счастливчика. Ему хотелось броситься к плачущим щенкам, лечь рядом, вылизать, согреть, утешить. Где их родители? Все собаки защищают своих щенков, даже Свирепые псы не могут быть настолько жестоки, чтобы бросить беспомощных малышей на произвол судьбы!
Он задрожал, вспомнив отчаянный плач, терзавший его во время путешествия в город. Пронзительные стоны, на которые Счастливчик не посмел отозваться, до сих пор жгучим стыдом отзывались в его сердце. Видно, плохо он помнил уроки Мамы-Собаки! Он поступил как бессердечный хищник, а не как благородный пес, который никогда не бросит собаку в беде.
«Собака-Лес! — горячо взмолился Счастливчик. — Пожалуйста, подскажи мне, что делать!»
Не успел он попросить о помощи, как ответ пришел сам собой.
— Они… страдают. Мы должны им помочь! — выпалил Счастливчик.
Микки нервно облизнул клыки.
— Но эти Свирепые собаки такие жестокие! Вдруг это ловушка? Вдруг они притворяются плачущими щенками, чтобы заманить доверчивых собак в свое логово? — Он в страхе попятился назад и взвизгнул, налетев спиной на дерево. — Нам нельзя туда лезть, Счастливчик! Мы не можем, понимаешь?
Они постояли еще немного, прислушиваясь к стонам. Счастливчик размышлял над словами Микки. Он прекрасно помнил сильных и мускулистых Свирепых собак с их гулкими голосами, лоснящимися шкурами и беспощадными челюстями? Нет, невозможно представить, чтобы эти сильные и грубые псы могли, даже притворяясь, скулить и пищать такими тоненькими голосами!
Но даже если бы могли, то зачем им это делать? Свирепые собаки были кровожадными злодеями, а не хитрецами. Их стая полагалась на грубую силу и ярость атаки, а не на коварные ловушки и хитроумные планы.
Счастливчик видел, что Микки трясется от страха. Имеет ли он право насильно втягивать перепуганного пса в такое опасное дело? Гораздо проще опустить взгляд и пройти мимо, стараясь поскорее забыть этот плач и собственную трусость. Одна быстрая пробежка — и они с Микки будут в лесу. Если они поторопятся, то еще до наступления бессолнечницы окажутся в лагере дикой стаи.
В безопасности.
Новый пронзительный вопль положил конец сомнениям Счастливчика. Здесь плакали щенки — маленькие, перепуганные щенки. Их нельзя бросить на смерть!
Вот только хватит ли у него храбрости их спасти?