Мы
Утро началось тревожно. Я проснулась рано, хотя спать почти не удавалось — мысли скакали от Романа к Сибиряку, к отцу, к Вите... И обратно.
Записка, оставленная накануне, всё ещё лежала на тумбочке.
«Будь осторожна, Катя. Старые друзья — не всегда друзья. Позвоню утром. Папа.»
Телефон зазвонил в половине восьмого.
— Катя, приедешь в офис? Надо поговорить.
— Да.
⸻
Он ждал меня . Курил, что уже было тревожным знаком — в последнее время бросал, а тут снова пепельница, забитая окурками.
На столе два бокала воды, кофе. Он не предложил — просто кивнул на стул.
— Сибиряк, — начал он сразу, не глядя на меня. — Я думал, он исчез навсегда. А он... снова здесь. Через Романа.
— Ты знал, что он с ним?
— Знал. Но надеялся, что он нас не тронет. Что мы остались в разных мирах.
Я молчала. Отец тяжело выдохнул, наконец поднял взгляд.
— Катя, ты же понимаешь, кто такие эти люди. Саша Белов, Пчёлкин, вся эта компания... я не хочу что бы ты жила в сфере от которой я тебя всю жизнь оберегал.
— Я знаю их. Лучше, чем ты думаешь. и я готова. прости пап.
— Вот именно. Ты с ними! С теми, кого ищет милиция! Ты была на той встрече, я всё знаю. Ты вляпалась, дочь.
Он говорил резко, но в голосе слышалась не злость — страх.
— Да, была. Потому что мне доверяют,
хоть и недолюбливают. ты то говоришь держаться с ними, то подальше от них.И потому что ты молчал обо всём. о своих делах.О Сибиряке, об опасности. Ты хотел меня защитить? Так почему теперь ты отталкиваешь?!
Он встал и начал ходить по комнате. Руки дрожали.
— А ещё ты не хочешь рассказать мне самое главное? Или всё же решишься?
Я удивлённо моргнула.
— О чём ты?
— О Пчёлкине. Я вижу, как ты его смотришь. И как он на тебя.
Я не сдержалась.
— Мы вместе. Я... Мы уже... — слова сорвались раньше мысли.
Он замер.
— Что значит — уже?
— Спали. — Сказала тихо. Но уверенно.
Тишина. Он долго смотрел на меня, будто в первый раз. Потом медленно сел, потёр лицо руками.
— Ты переспала с Пчёлкиным? С этим бандюком? Господи, Катя...
— Не смей его так называть, ты сам такой же!!— голос сорвался. — Он... Он заботится. Он рядом, когда ты — только приказывал и скрывал.
— Я тебя растил один. Старался как мог. Я хотел, чтобы ты была в безопасности. А ты теперь бегаешь с бандитами и трахаешься с ними на квартире?!
Мне стало физически больно.
— Не смей говорить так! Ты ничего не знаешь. Он спасал меня. А ты теперь что — судишь?
Он поднялся снова. В глазах — не гнев, а что-то большее. Разочарование.
— Уходи. Если ты взрослая и всё решила сама — уходи.
Я сжала губы.
— Хорошо.
Слёзы текли, когда я захлопнула дверь.
⸻
Я шла по Москве как во сне. Сквозь толпу, шум, машины. Люди — как тени. Всё внутри было холодным и глухим, будто что-то оборвалось.
У дома Вити я стояла минут десять, прежде чем постучать.
Он открыл быстро — волосы мокрые, полотенце на плече, рана перевязана.
— Ты чего такая?..
Я не ответила, просто прижалась к нему, прижавшись щекой к его груди. Он обнял, не спрашивал. Пальцы бережно гладили мои волосы.
— Ты дрожишь. Всё хорошо. Я рядом. Всё уже... всё уже будет нормально.
Мы стояли так долго. Он закрыл дверь, повёл в комнату. Посадил на кровать, сел рядом.
— Что случилось?Он узнал?
Я кивнула.
— Я сама сказала. Нервы. Он... кричал. Сказал, что я позор семьи. А потом выгнал.
Он смотрел внимательно, молча. Витя не бросался фразами, не делал обещаний. Но то, как он смотрел — было важнее слов.
— Ты не обязана ни перед кем оправдываться. И не позор. Я горжусь тем, что ты со мной. Даже если сам до конца не понимаю, как так вышло.
Я не выдержала — поцеловала. Сначала тихо. Потом глубже. Он ответил сразу, аккуратно, но решительно. Всё, что было сжато в нас неделями — выплеснулось.
Он уложил меня на кровать, скользнул рядом. Пальцы коснулись моей спины. Я не чувствовала страха. Ни капли. Только — тепло. Принятие.
Когда всё закончилось, я осталась в его объятиях. Он не отпускал.
— Так что теперь? — спросил тихо.
— Теперь — мы.
Он усмехнулся.
— Ты уверена? После такого разговора с отцом?..
— Уверена.
Снаружи гудел город. А внутри нас начиналась новая глава. Пусть опасная, но — своя.