6.
Очередное элитное мероприятие.
Люстры, как всегда, слепят глаза. Столы усыпаны канапе, бокалы с вином вспыхивают в руках гостей, как рубины.
На мероприятии — почти весь город.
И, конечно же, две семьи, которые все стараются не ставить рядом в списках…
Но судьба — упрямая женщина.
Семья Пак — с одной стороны зала.
Семья Шим — с другой.
И каждый шаг — как по минному полю.
Каждый взгляд — как выстрел.
Отец Пака и отец Шима замечают друг друга почти одновременно.
Их взгляды — тяжёлые, колючие, едкие.
Один шаг — и всё может полететь к чертям.
Но это происходит молча.
Бокал вина, вежливый кивок, и напряжение, которое чувствует весь зал.
И в этой обстановке появляется он —
в светлом, аккуратном костюме, с немного взъерошенными волосами, глазами, полными осторожности.
Шим Джеюн.
Он встал у столика, рассматривая витиеватые украшения.
И, как будто случайно, поднял глаза —
и встретился с ним.
Сонхун.
Тот стоял чуть в стороне, опершись о колонну.
И пристально смотрел.
Но не с ненавистью.
Не с презрением.
А как хищник, который знает, что эта добыча уже однажды подошла к нему слишком близко.
Оставила метку.
Точнее — помаду.
Сонхун всё ещё чувствовал её вкус.
И даже сейчас, в ярком освещении, когда он прошёлся пальцами по губам —
там, на коже, осталась еле-заметная розовая тень.
Она не стиралась.
Как и память о том вечернем поцелуе.
И поэтому он смотрел на него так.
Жёстко. Внимательно.
С жгучим напоминанием: ты тронул меня первым. Теперь живи с этим.
А Джейк вдруг почувствовал, как по спине пробежал ток.
И, совсем забыв, где они,
прикрыл губы рукой.
Потому что его тоже выдал оттенок — та же самая стойкая помада. Он не думал, что она останется…
— Джеюн! — голос отца выдернул его из мысли. — Ты что застыл?
— Я… просто рассматриваю… декор.
Шим-старший следит за ним. Перекидывает взгляд в сторону —
И видит Пака Сонхуна.
И как тот не отводит глаз от его сына.
И снова — напряжение.
Острые взгляды, как лезвия.
Но в этом взгляде Пака к своему сыну есть паника.
Он боится. Не за себя.
За него. За того, кто вдруг оказался слишком близко к опасности по имени "чувства".
Тем временем
Сонхун делает шаг вперёд. Медленно, будто случайно перемещается ближе к зоне, где стоит Джейк.
Их разделяют пять метров.
Три.
Два.
— Ты когда это успел накраситься? —
тихо бросает он, проходя мимо.
Так тихо, что слышит только Джейк.
Тот вздрагивает.
Голова слегка поворачивается в сторону. Глаза становятся круглыми.
— Это ты заметил?..
— А ты думал, я забуду? — тихий, едва слышный шепот.
— Она… не стирается. Я не знал.
— Зато теперь все, кто слишком внимательно смотрит, узнают, чьи это были губы.
И Сонхун проходит мимо.
Оставляя после себя запах, взгляд, и огонь под кожей.
А Джейк стоит, прижав пальцы к губам.
Сердце в беспорядке.
Пальцы дрожат.
Он знает — Сонхун играет с ним.
Но это не просто игра.
Это что-то куда более страшное и прекрасное.
С этого момента он не сможет скрыться.
Они оба не смогут.
Потому что теперь даже мир знает,
что между ними — не пустота.
А помада,
вкус,
прикосновение,
и нечто,
что отцы никогда не поймут.