7.
Поздний вечер. Где-то на окраине города.
Тишина. Лишь стрекочут насекомые и ветер играет в листьях.
Свет фонарей мягкий, почти рассеянный.
И только двое —
Пак Сонхун и Шим Джеюн —
медленно идут по тропинке между деревьями, вдалеке от глаз,
вдалеке от мира, где им нельзя быть вместе.
Джеюн идёт, рассеянно разглядывая свои кроссовки. Он что-то рассказывает, весело, с мягкой улыбкой — про собаку соседа, про то, как утром пролил сок на брюки, про всякую чепуху.
А Сонхун…
просто слушает.
Сначала молча. Потом — со слабой усмешкой, которая у него появляется редко, но если появляется — значит, по-настоящему.
В какой-то момент они останавливаются.
На открытой полянке, где трава мягкая, а небо видно целиком.
И тогда
Сонхун чуть наклоняется.
Смотрит на младшего.
Прищуривается.
— У тебя опять на губах стойкая помада? — глухо, но с чем-то почти насмешливым в голосе.
Джеюн моргнул, смутился, дотронулся до губ.
— …Да.
— Та самая?
— Та самая, — тихо улыбнулся. — Не суди строго. Она мне идёт.
Сонхун резко шагнул ближе.
Теперь их разделяет всего пара сантиметров.
Он наклоняется ещё ниже, чтобы быть с ним на одном уровне — лоб к лбу.
Медленно тянется вперёд.
— Тогда… оставь след.
— Что?.. — Джеюн покраснел, но взгляд не отвёл.
— Хочу, чтобы снова остался вкус.
Чтобы снова — только твои следы.
Но, когда губы почти соприкоснулись —
Джеюн мягко положил ладонь на его грудь, останавливая.
— Сонхун… завтра мероприятие.
Если помада останется, все увидят.
Сонхун смотрит в глаза.
Долго. Холодно.
И глухо произносит:
— Мне плевать.
Он берёт его запястье.
Отводит руку.
И уже не просит — тянется сам.
Медленно, уверенно.
И Джеюн не отстраняется.
Наоборот — сам подаётся вперёд, закрывая глаза,
и губы встречаются — мягко, будто впервые.
Но с жаром, будто в последний раз.
Поцелуй — короткий.
Но в нём всё.
Запрет.
Голод.
Скука.
Страх.
И ощущение, что они держатся за друг друга,
пока весь мир сжимает вокруг кулак.
Когда они отстраняются,
на губах Сонхуна — чёткий след.
Малиновый, непристойно заметный.
И он не стирает.
Не прячет.
Он просто смотрит на Джейка.
— Пусть увидят. Пусть знают.
Если кто-то подойдёт близко —
он почувствует вкус тебя.
Джеюн выдохнул, в груди потеплело.
Он снова хотел поцеловать, но взгляд Сонхуна стал другим — внимательным.
— Ты дрожишь.
— Потому что я не знаю, как долго мы сможем так…
— Пока я рядом — сколько захочешь.
Пока ты хочешь меня — я твой.
Тишина.
Луна освещает их силуэты.
И в эту ночь они остаются под звёздами чуть дольше.
Рядом.
Не прячась.
Даже если завтра весь город будет знать,
что Пак Сонхун носит следы Шим Джеюна
с гордостью.