Глава 2
Одиночество. Странно характеризовать себя как одинокого человека, когда вокруг тебя столько людей: твоя семья, твои друзья, приятели, но я действительно чувствовала себя одинокой, несмотря на них всех.
Мне двадцать девять. Я до сих пор не замужем. У меня даже толком и отношений-то не было, разве что в классе девятом и то две недели. Детей у меня нет, хотя хочется, семьи тоже нет. И от этого так неприятно, так больно. Кто-то скажет, что и хорошо, что у меня нет мужа и детей, что я свободна от всего бытового, изнемождающего, что мне приходится заботиться только о себе, но так хочется, так колется быть в отношениях, просыпаться в постели с человеком, к которому тянется сердце, видеть его улыбки, слушать смех, ощущать его руку в своей.
Я протерла запотевшее зеркало в ванной и взглянула на свое отражение, пытаясь понять, что со мной не так. Как и все я иногда сомневалась в себе, чувствовала себя неуверенной, но в целом мне всегда нравилась моя внешность, меня не обходили вниманием мужчины, пытающиеся познакомиться, часто на улице делали комплименты женщины. Но все не то. Это все совсем не то. Ни в одном из этих мужчин, что пытались познакомиться, я не чувствовала родственную душу, никто из них не пытался проникнуться мной как человеком. Я говорила о возвышенном, а они смотрели на мою внешность. Пока я пыталась понять внутренний мир человека, он раздевал меня глазами и говорил о моей красоте. Пока я пыталась съехать с этой темы, дать человеку шанс, вновь завязать какую-то интересную беседу, каждый из них продолжал говорить о том, какое красивое у меня лицо, какая привлекательная грудь, какой плавный переход в талии. И все терялось. И я терялась среди этих слов, не понимая, как среди них найти того, кто разглядит во мне человека.
И я перестала надеяться, перестала искать, хотя в глубине души все еще ждала, все еще хотела встретить такого человека. Мои мечты постоянно сталкивались с реальностью, где не было места любви душевной, а существовала лишь внешняя привлекательность. И когда мы успели потерять наши сердца в мире тел?
Я вновь протерла зеркало, разглядывая себя, пытаясь отметить изменения в лице, понять себя через эти черты, унаследованные от испанских и мексиканских предков. Темноволосая, кудрявая, среднего роста, я была не полной и не худой, обладала яркой внешностью: кожа смуглая, гладкая, глаза большие, карие, обрамленные длинные ресницами, нос маленький с чуть кривым кончиком, уходящим вправо, скулы ярко выраженные, придающие овалу лица угловатость, губы пухлые, розовые.
Я никогда не чувствовала себя заурядной. Но иногда я ощущала себя непривлекательной.
Бывали дни, когда не хотелось выходить из дома и было желание лишь спрятаться под одеялом, на мгновенье исчезнуть, чтобы никто не донимал, никто не трогал, чтобы мысли об этом одиночестве просто исчезли из головы, перестав сыпать соль на рану. Иногда я казалась себе недостаточно красивой, недостаточно спортивной, недостаточно талантливой, чтобы быть кого-то достойной.
Мне пришлось приложить много усилий, чтобы избавиться от этой установки «меня полюбят, если я буду достойной». И я это сделала, хотя иногда, за редким исключением, эта мысль мелькает в голове, тут же ускользая, исчезая в водовороте других тревожных представлений о себе, жизни, будущем. Поправив левую бровь, волоски которой так и норовили упасть, я мысленно поблагодарила бровиста, что сделала мне более тонкую форму, отчего мой взгляд приобрел изящность и был уже не таким по-детски наивным.
Взяв крем для кудрявых волос, я стала прочесывать волосы, стараясь сосредоточиться на этих движениях, затем пенку, которой закрепляла эффект крема. Мне нужно было совершать эти рутиные дела, чтобы успокоиться, показать своему мозгу, что стресс ушел и сейчас я спокойна, что больше нам не грозит опасность в виде постоянных эмоциональных качелей, нервотрепки, общения с неадекватными родителями и такой же неадекватной администрацией. Я больше не учитель. Я человек. У меня теперь есть права. Я вольна распоряжаться своим временем. Я вольна исполнять свои желания. Теперь у меня есть обед и я могу спокойно сходить в туалет, не думая о том, когда же прозвенит звонок.
Из правого глаза вытекла слеза. Я ошеломленно уставилась на нее, не понимая, что происходит, откуда она появилась, в связи с чем, как вдруг за ней покатилась вторая. Я сжала рот рукой, чувствуя себя такой уязвимой.
Я неудачница. У меня осталось так мало денег. Не могу же я просить их теперь у родителей. Это мне в пору заботиться о них, а не им обо мне. И как же я одинока...как одинока...мне так не хватает любви, так не хватает простых человеческих объятий. Как бы я сейчас хотела, чтобы меня просто по-человечески обняли, чтобы сильные мужские руки прижали меня к такой же сильной груди и дали выплакать все то, что так давно копилось внутри, выместить в слезах всю ту боль, что живет во мне годами, а потом я бы хотела, чтобы меня поцеловали, вкладывая в этот жест всю ту любовь, которую мне так и не довелось почувствовать от мужчины.
Мне так хотелось бы узнать, какого это быть любимой мужчиной, какого это, когда он заботится о тебе, когда ему интересно, как прошел мой день, когда ему весело со мной и хочется поболтать. Я бы хотела знать, какого это, когда тебе смотрят в глаза, видя там все то, что невозможно выразить словами, когда его губы говорят, как сильно он любит меня, когда его голос ласкает уши, шепча какие-нибудь глупости.
Я сжала рот еще сильнее, стараясь сдержать свои всхлипы. Я была не одна, в квартире мама, папа, брат – так не хочется, чтобы кто-то из них знал, что сейчас здесь происходит. Все эти расспросы ни к чему, они приведут лишь к тому, что я разнервничаюсь еще больше. И мама расстроится. А я так не хотела, чтобы она расстраивалась. Ей и так достаточно отца, который постоянно находит поводы для того, чтобы поругаться.
Открыв кран, я плеснула в лицо холодной воды, вдавливая затем руки в края раковины, сжимая пальцы вокруг ободка, чувствуя, как болят фаланги, видя, как белеет кожа из-за нарушения кровотока. Мне было тяжело дышать. Я вновь плеснула холодной воды в лицо, затем натянула халат и выла из ванной в надежде, что никого не застану и смогу спрятаться в своей комнате, чтобы зализать раны.
Родители уехали. Я выдохнула, заперевшись в комнате и прислонившись к двери. Почему так больно в груди? Почему я не могу быть без любви другого человека? Почему так важно быть любимым не только собой, но и другим? Почему я так стремлюсь найти мужчину, которого полюблю всем сердцем? И почему я так хочу, чтобы и он любил меня так же? Почему я не могу отключить эти чувства, как их напрочь отключила Елена в «Дневниках вампира»? Как это было бы прекрасно, если мы, обычные люди, имели бы такую способность и применяли ее в те моменты, в которые чувствуем, что больше не можем. Я, например, не могу больше. Эти мысли о муже, детях – они постоянно крутятся в моей голове. И так хочется. Ну так хочется.
Я подошла к окну и открыла его, впуская в комнату ветер, приносивший холод и влажность. За окном снова шел дождь. Барабаня по стеклу и подоконнику, он отчаянно пытался проникнуть внутрь помещения, коснуться моей кожи, и я, не выдержав, распахнула окно, подставляя влаге свое лицо. Капли мгновенно ударили в лицо, стекая по нему вниз и прячась в вороте халата. Я вдохнула полной грудь, наслаждаясь холодным воздухом, который целительным образом влиял на меня, словно забирая вместе с собой всю ту скованность, эту безнадежность, эти грусть и отчаяние, что терзали меня последние дни. И радость, кроткая, тихая, затеплилась в груди, подобно маленькой свечке, которая хоть и не была в силах осветить всю комнату, все еще рассеивала тьму.
Я подошла к ноутбуку и открыла почту, просматривая ответы различных компаний, откликнувшихся на мое резюме. Ну что же, сегодня в три часа дня у меня должно было быть первое собеседование после увольнения. Некрупное издательство откликнулось, решив дать мне шанс, и я посчитала правильным попытать счастье. Мне нужно собраться, нужно прекратить унывать. Я сильная, способная, классная девчонка, которая сможет получить любую работу. Да. Однозначно.
Почувствовав, как тянет внизу живота, я поморщилась и только сообразила, что мои перепады настроение в последние дни сигнализировали о том, что начинаются месячные. Вот блин. Когда наступали критические дни, я становилась ужасно сентиментальной, рассеянной и невероятно плаксивой, из-за чего бесила в первую очередь саму себя. Вот и угораздило же родиться женщиной. Почему мы еще на старте с мужчинами уже с таким отягощением на шее?
Высушив волосы, я заколола верхние пряди, открыв лицо и принялась краситься, выбирая нейтральные цвета, чтобы не шокировать проводящих собеседование своим антуражем. Краски можно оставить на попозже, когда все привыкнут и не так бурно будут реагировать на мои творческие бумы. Я вновь взглянула на себя в зеркало и приказала успокоиться, выметая из головы все мысли об одиночестве.
- Все будет хорошо, - сказала я самой себе, улыбаясь отражению и чувствуя, как улучшается настроение.
Вот так всегда. Когда моего лица касалась кисточка, по волшебству исчезали все проблемы, тревога, печаль, уступая место восторгу, радости и предвкушению, каким получится макияж. Я обожала в конце добавлять какие-то штучки, чтобы макияж получался чуть необычным: где-то клеила стразы, где-то рисовала паутинку, где-то использовала графические стрелки или подчеркивала румянами не только скулы и веки, но и нос, а также лоб, отчего создавалась определенная игра светом и цветом. А дуохромные тени от инди-брендов вызывали тонну восхищения от женщин, где бы я не была.
Закончив, я собрала наспех сумку и покинула дом, настраивая себя на положительный исход собеседования. Так, главное не оскорбить своего бывшего директора, которую я терпеть не могла и вспоминала с ужасом, не говорить о том почему уволилась из школы (иначе я оболью ее ушатом дерьма), а также внимательно слушать, что говорят.
Сев в автобус, я открыла сообщение от Дайлин в нашем общем чате.
«Ты молодец! Помни, что мы всегда рядом и готовы поддержать тебя. Я желаю тебе удачи и верю, что ты получишь эту работу!»,– говорила она в видео, где очаровательно улыбалась. ЕЕ голос был таким мелодичным, что я решила переслушать голосовое.
«Ну че, маленькая, эта работа будет тво-я-я-я! Они офигеют от твоей невероятный улыбки и влюбятся в твой смех, детка!», - Ханна в конце видео показала мне язык и средний палец, после чего зарычала.
Ханна была невероятной любительницей издавать различные смешные звуки, от которых мы чуть не падали со смеху.
Я записала ей ответное видео, где тоже показала средний палец и сказала, как сильно ее люблю, стараясь не поворачиваться и не видеть пассажиров, заставших мою маленькую демонстрацию. Не представляю, что они могли подумать. Выйдя на нужной остановке, я шла пешком еще минут десять, прежде чем увидела перед собой нужное здание, на сороковом этаже которого располагалось издательство. Оно занимало около пяти-шести этажей в небоскребе.
Мое собеседование состояло из трех этапов: первый включал в себя рассказ о себе, а также тех навыках и чертах, что могли бы отличить меня от других кандидатов, второй этап – рассказ об издательстве, условиях работы, заработной платье, третий – техническое задание, которое состояло из корректуры текста. Как человек, который проверил миллион сочинений за годы работы в школе, я уже мысленно представила себе схемы, аббревиатуры, комментарии и красные линии, которые я оставлю на листах бумаги, ну или на экране компьютера.
Успешно завершив первый этап, я принялась слушать рассказ эйчара, но, когда дело дошло до заработной платы, попросила ее повторить сумму. О как. То есть мне предлагают зарплату, на которую я не смогу снять собственное жилье и питаться, если не буду получать какую-либо помощь извне? Я остановила эйчара, сообщив о том, что данная сумма не подходит, и мы распрощались. Я вышла из здания, мысленно прикидывая, куда бы еще могла отправить свое резюме.
Холодный ветер налетел так неожиданно, что я застучала зубами, быстрее запахивая пальто и втягивая голову в плечи. Оставляя после себя шлейф, он ударил вновь, с еще большей силой, подгоняя людей, что шли по улицам Вендфорда. Этот город - центр капиталистической Америки. В нем было столько небоскребов, сколько во всех городах США вместе взятых. Казалось, будто каждая крупная компания США имела штаб-квартиру именно здесь, поэтому в Вендфорд стекались лучшие экономисты, юристы, аналитики, рекламщики, маркетологи и т.д. - все те люди, которые были связаны с деньгами и успешным продвижением товара. Жизнь била ключом, на собеседования выстраивались очереди, потому что именно здесь, в этом городе, деньги крутились с бешеной скоростью, а работодатели обеспечивали высокий заработок и стабильность при выполнении всех обязанностей. Конечно, это не касалось таких работников, как я, тех людей, что не имели отношения к бизнесу и продажам, а потому мне приходилось довольствоваться средней зарплатой, что не позволяла мне путешествовать и иметь в запасе парочку палеток теней от Марио.
Ей Богу, если бы не мои родители, которые никогда не требовали с меня денег за счета или еду, я бы оказалась под мостом, где умерла бы от холода и голода, крепко держа в руках новый блеск от «Кико Милано». Умру, но не отдам – таков мой девиз.
Открыв карты на телефоне, я стала искать ближайшую станцию метро, чтобы поехать в центр города и побродить немного по парку, когда мой взор наткнулся на шпиль, что едва проглядывал среди остальных небоскребов. Я прошла вперед, а затем завернула, ахнув от увиденного. Мрачное, манящее, сделанное из темного камня, с фасадом, где были вырезаны фигуры рыцарей с мечами, дамами с розами в руках и страшных горгулий, оно смотрело на меня, взывало к себе, и я невольно прошла вперед, двигаясь медленно, пожирая взглядом все, что видела. Темный камень взывал к себе, и я, пораженно уставившись, почувствовала, как сбилось дыхание, как ускорилось сердцебиение, и что-то внутри, что, что было мне неведомо, умоляло войти внутрь, узнать, какого оно там, что там прячется.
Сколько людей помнит это здание? Сколько поколений оно видело играющими на своих улицах? Сколько рук трогали его стены, касаясь этого камня, что хранил в себе секреты? Я подошла ближе, затем еще и еще, опуская свои пальцы на холодную стену и ощущая, как она гудит, как вибрирует под моей кожей и вызывает зудящее желание проникнуть внутрь, стать частью того, что там было. «Но это же обычное здание, где расположены офисы», - твердил мозг. Но мое сердце искало приключений.
Кажется, я начиталась фентези.
Усмехнувшись, я отошла назад, видя, как из главных ворот выходят люди, спешащие на перерыв.
- Простите, что это за здание? – спросила я проходившую мимо женщину.
- Это штаб-квартира компании «VB Imperial», - ответила она, скрывшись внутри.
Я вновь взглянула на эти стены, прошлась взглядом по вырезанным скульптурам, ощущая, как разгоряченная кровь ударяет мне в лицо. Оно влекло меня, это здание. И так хотелось узнать, что там внутри, какие архитектурные детали украшают его там, где обывателю нет места. Я сделала шаг назад, затем еще один и еще, удаляясь от того места, что так влекло, и зная, что я обязательно вернусь сюда обратно.