Глава 16
Глава 16
Лисы облепили их со всех сторон густым и плотным рыжим роем – как муравьи, спешащие к надтреснутому плоду. Одни рычали и скалились на собак. Другие подлетели к их логовам, начали вырывать прутья из ограждений и раздирать когтями подстилки.
– Стая, ко мне! – пронёсся по лагерю звонкий призыв Счастливчика. Гроза, оступаясь, кинулась к нему. – Сомкните ряды, защищайте лагерь. Защищайте Альфу!
«О, нет… Щенки!»
Две лисицы, сгорбив костлявые плечи, уже подбирались к логову Альфы. Оскалив зубы и зарычав, Лапочка преградила им путь.
Гроза, не раздумывая, бросилась на лис. Усталость ещё сковывала ей движения, но не лишила силы. И сбитые с лап вражины расплющились под грузом её тела. Быстро вскочив, Гроза прикрыла Альфу сбоку и постаралась напустить на себя как можно более свирепый вид. Лисы не должны догадаться о том, что её глаза отказываются смотреть, а лапы плохо слушаются.
– Если вы навредите моим собакам, – пролаяла Альфа из-за спины Грозы, – если ваши зубы вырвут хотя бы один волосок из их шерсти, вы поплатитесь за это!
– Злобные псины, – прорычала одна из лисиц, буравя жёлтыми глазами Альфу и прикрываемый ею вход в логово. – Вы убиваете наших детёнышей, прогоняете нас с нашей земли. Мы отомстим вам за это!
Оскалив свои острые зубы, рыжие не-собаки бросились вперёд. Гроза попыталась вклиниться между ними и Альфой. Ударом головы она отбросила одну из лис, и та с визгом отлетела в сторону. Но другая лисица увернулась так ловко, что Гроза не успела её остановить. Она попыталась догнать и схватить плутовку, но её челюсти поймали только воздух.
– Нет! – зазвенел в её ушах полный ужаса и гнева вой Луны. Пастушья собака взлетела ввысь и приземлилась на спине увёртливой лисицы, придавив её к земле неловко подвёрнутой лапой. Лиса взвыла от боли, а Гроза с облегчением перевела дух. Покачиваясь из стороны в сторону, она снова заняла свою позицию сбоку от Альфы.
«Спасибо тебе, Собака-Земля, за Луну!»
Весь лагерь расплылся в сплошное пятно из клыков и шерсти. Фигуры лис мелькали перед глазами Грозы размытыми буро-коричневыми бликами, а силуэты собак угадывались по ярким и тёмным теням, тянувшимся за ними в воздухе. Нескольких патрульных лисам удалось отогнать от логова, но собаки яростно сопротивлялись. Сквозь трепещущую дымку Гроза видела длинную шерсть и три лапы Хромого, золотистое пятно, бывшее Счастливчиком или Беллой, и маленький рыже-белый комочек налившихся в ярости мышц, смутно напоминавший Кусаку.
Ещё одна лиса прыгнула прямо на Грозу, и собака чуть не потеряла равновесие. Но она устояла на лапах и не дала себя повалить. Гроза позволила лисице куснуть её, а когда вражьи челюсти запутались в её шерсти, развернулась и вонзила зубы в шею рыжей бестии. Та взвизгнула от боли, а Гроза с силой встряхнула её – один раз, затем другой. Лиса была такой же тощей, как и другие её соплеменницы. Однако Грозе она вдруг показалась ужасно тяжёлой. Собака с трудом мотала лису по траве из стороны в сторону и никак не могла свернуть ей шею. Осознав, что ей угрожает, лиса впала в панику, затявкала и начала извиваться. И когда Гроза выпустила её, быстро вскочила на лапы и припустила из лагеря прочь.
– Трусиха! – прокричала ей вдогонку другая не-собака. Обернувшись, Гроза увидела более крупную лису. Половину её рыжей морды уже залила алая кровь. – Смерть злобным псинам! – зло протявкала она.
– Солнышко! – вскрикнула Альфа, забыв в тревоге всякий этикет обращения по рангу. Загнанная лисой в угол, маленькая Омега вся дрожала. По плечу собачки струилась капля крови, оставляя на её белой шёрстке тёмный и липкий след. Рванувшись вперёд, Альфа вонзила когти в лису и оттащила её от Солнышко. Вспоротая рыжая шкура расползлась, обнажив глубокие раны. Гроза обрадовалась спасению Омеги. Но к её радости примешалась печаль. Перед глазами возникли другие раны, так похожие на раны лисицы – раны, оставленные собачьими когтями на теле мёртвого Шёпота. Грозу замутило. Она посмотрела на дерущихся лис и собак и почувствовала, что земля убегает у неё из-под лап.
«А всё потому, что кто-то убил Шёпота и лисьего детёныша Мы прогнали лис из-за гибели Шёпота… Но мы ошиблись. Собака, которая это сделала, находится сейчас здесь, среди нас и сражается вместе с нами.
Довольна ли она тем, что натворила?»
Крупная лисица, презрительно облаявшая убежавшую соплеменницу, уставилась на Грозу. Надо срочно взять себя в лапы! Но взгляд лисы скользнул поверх её плеча дальше…
«О, Собака-Земля! Щенки!»
Бросившись на помощь Омеге, Альфа на какое-то время оставила вход в своё логово без защиты. Гроза оглянулась. В пелене, застилавшей ей взор, блеснули крошечные золотистые ушки и махонькие глазки-огоньки. Неужели малыши подглядывали за всем этим хаосом?
Лиса бросила хищный взгляд на вход в логово, а потом покосилась на Грозу. На миг вокруг них стало тихо. Так тихо, что Гроза расслышала глухое биение своего сердца. И в унисон с его стуком почему-то затрепетала не-собака, становясь то темней, то светлей.
Гроза напрягла мускулы, готовясь прыгнуть на лису, но та её опередила. Лапы собаки вдруг стали тяжёлыми и неповоротливыми, и она неожиданно упала мордой в землю. От шлепка в голове у Грозы зазвенело так, словно на неё свалился большой камень. Собака заметалась на брюхе, пытаясь собраться с силами. Но так и не смогла встать… даже когда услышала слабый, пронзительный вскрик: «Это месть!»
…даже когда другая лисица метнулась мимо неё к входу в логово…
…даже когда щенята заплакали и заскулили…
И тут между щенками и слюнявыми лисьими челюстями вдруг откуда-то выросла какая-то коричневая собака Удар её четырёх лап о землю сотряс голову Грозы, как чудовищный громовой раскат.
«Ветерок!»
– Назад! – рявкнула та и вихрем рванулась к большой лисице. – Не сметь трогать щенят! – Резко нагнувшись, Ветерок вонзила зубы в переднюю лапу противницы и, повернув голову, дёрнула за неё так, что рыжая бестия, не устояв на лапах, отлетела в сторону, ударилась о ствол дерева и рухнула навзничь. А Ветерок вмиг повернулась ко второй лисице. Она была меньше и уже пятилась назад, но собака не поколебалась – подскочила к ней, сбила с лап и яростно впилась зубами ей в горло. Из раны фонтаном брызнула кровь, окрасив траву в красный цвет.
Гроза, наконец, нашла в себе силы подняться. Шатаясь, она подошла к логову и сунула морду внутрь. Все щенки были там. Все четверо.
Скрутившись в дрожащий комок золотисто-коричневой шерсти, малыши прижимались к толстым ветвям дальней стенки. Четыре пары заплаканных глазёнок были распахнуты так широко, что казались чёрными галечными голышами на щенячьих мордашках. В логове пахло ужасом и… кровью. В глазах у Грозы снова помутилось от паники. Но она быстро обнаружила источник этого запаха. Между сестричками нескладно лежал Кувыркушка. Одна из его лапок сочилась кровью. Щенок хныкал, но был настороже.
– Всё будет хорошо, – сказала Гроза и вылезла из логова как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ветерок ослабила хватку и выпустила изувеченную лисицу. Та, поджав хвост и обливаясь кровью, хлеставшей из шеи, опрометью понеслась вон из лагеря.
И все её сородичи разом, как будто получив от раненой лисы сигнал, прекратили борьбу и начали отступать. Одни исчезли в подлеске так же внезапно, как появились. Другие рыжими стрелами промчались мимо собак, ловко увиливая от их клацающих челюстей.
– В погоню! – провыл Счастливчик. – Им это с лап не сойдет!
Первыми откликнулись на его призыв Луна, Белла и Альфа. Они развернулись и бросились вдогонку за лисами, захлебываясь оскорблениями и угрозами. За ними последовали ещё несколько собак. Остальные вернулись на свои места и, тяжело дыша, разлеглись на траве, исцарапанные, пораненные и покусанные.
Альфа тормознула возле Грозы, окатив её клубами пыли. Заглянула в логово и тут же осела всем телом:
– Благодарю вас, Собака-Земля и Собаки Ветра!.. Ой, сыночек, дай-ка мне глянуть на твою лапку…
Гроза тоже опустилась на брюхо. Усталость придавила её словно камнепад. Собака обвела взглядом лагерь, и смятение холодной дрожью защекотало ей спину. Логова охотников и патрульных были раскурочены, подстилки разодраны, повсюду валялись листья, прутья и мох. Расщеплённые ветви безвольно свисали и загибались.
– О, нет! Только не это, – неожиданно вскрикнул Хромой. – Наша куча с добычей! Её больше нет…
– Эти… эти… – не находя нужных слов в адрес лис, Кусака захромала к тому месту, где до стычки высилась гора добычи. – Они её всю унесли!
– Есть ли у нас тяжелораненые? – спросил Микки, и Гроза затаила дыхание. Хор раздражённого воя ещё не смолк, но ни одна собака не попросила о помощи.
– Ну же, давай, выходи, а то я не смогу тебе помочь… – донеслись из логова мягкие уговоры Альфы. А следом раздался пронзительный визг боли, и Лапочка вынырнула наружу, осторожно держа Кувыркушку за шкирку. Она положила щенка на землю, и, как только его пораненная лапка коснулась травы, малыш снова тоненько пискнул.
В мгновение ока рядом с ними тут же оказался Счастливчик. Пёс с ужасом уставился на кровь, всё ещё струящуюся по щенячьей лапке. А Гроза разглядела на ней отметины лисьих зубов.
– Какой нехороший укус, – как можно нежнее проговорила Альфа сынишке. Растерянный малыш не сводил с мамы крохотных влажных глазок. А та продолжала его утешать: – Какое-то время ты, конечно, не сможешь бегать. Но мы подлечим твою ранку, и ты быстро поправишься. Он поправится, – повторила собака, взглянув на Счастливчика. Тот кивнул и поинтересовался:
– А как остальные?
– С ними всё в порядке! Благодаря Ветерок, – заверила его Альфа.
Обняв Кувыркушку передними лапами, она легла на землю и начала его вылизывать. А Счастливчик повернулся к коричневой собачке. На её морде всё ещё краснели капли лисьей крови. Но, увидев в глазах Беты страх и признательность, она кротко опустила голову.
– Ветерок! Я даже не знаю, как тебя благодарить.
Собравшиеся вокруг собаки стали наперебой нахваливать её. Ветерок немного помолчала, с удовольствием слушая их дифирамбы. А потом призналась:
– Я не сделала ничего особенного. Ни одна собака стаи не позволила бы этим ужасным лисам навредить нашим малышам. Я жалею только о том, что не была достаточно проворной, – Ветерок покосилась на Кувыркушку. Тот перестал скулить и удивлённо таращился на неё.
«Ни одна собака стаи не позволила бы навредить щенкам… Но я-то оплошала…»
Гроза нетвёрдыми шагами приблизилась к Альфе и взглянула на лапку Кувыркушки. После того как её вылизала Альфа, рваные разрывы на шкуре стали хорошо видны, а над ними беспомощно болтался клочок золотистого пуха…
Гроза отвела глаза и свесила от стыда голову.
– Альфа, прости меня, – тихо проскулила она, втайне надеясь, что остальные собаки не расслышат её слов. – Я находилась ближе всех к логову… я должна была защитить щенков…
– Гроза, ты не можешь быть везде одновременно, – пробормотала Альфа, не прекращая вылизывать сынишку. – Я знаю, что ты пыталась. К счастью, там оказалась Ветерок.
Гроза в смущении попятилась. Альфа была права: ни одна собака не смогла бы в одиночку разогнать стаю лис. Но…
«Мне следовало сражаться лучше. Не подоспей Ветерок, Кувыркушка мог погибнуть. И это была бы моя вина, что бы ни говорила Альфа».
– Нужно послать ещё один отряд на охоту, – подал голос Хромой. – И как-то поправить логова и сделать новые подстилки. Возможно, какие-то из этих веток ещё послужат подпорками. Эй, собаки, кто не ранен, все ко мне! Чем раньше мы примемся за работу, тем скорее сможем поесть и отдохнуть.
Гроза согласилась с Хромым. Всё это нужно было сделать как можно скорее… Но у неё просто не было сил.
«Я так устала. Я не ранена, но я очень устала. Мне нужно посидеть, совсем недолго. И тогда я им помогу…»
Нетвёрдой походкой Гроза добрела до окраины лагеря. И глаза её сомкнулись раньше, чем она прилегла на землю.
«Дайте мне чуток отдохнуть, и тогда я…»
Сладкий дурман накатившей на неё дрёмы развеял заливистый лай. Приподняв голову, Гроза обвела сонным взглядом зелёный склон. На траве замельтешили разноцветные пятна – чёрное, белое, золотистое… а рядом ещё один странный, трепыхающийся огненно-красный клубок.
– Глядите, кого мы поймали, – донёсся до неё голос Беллы. Зрение Грозы прояснилось, и разноцветные пятна превратились в трёх собак. По склону холма с мстительным ликованием взбегали Луна, Белла и Дротик. А в зубах пса извивалась и истошно верещала маленькая лисица.
Примешавшаяся к усталости тревога окончательно сразила Грозу. Её веки вновь смежились, и над лагерем сгустилась тьма.