Глава 12
Глава 12
Вылетев из зарослей, Гроза набросилась на Золу. Та отступила. Другие собаки были где-то рядом. Они тоже зарычали и кинулись в бой. Дротик перескочил через поваленное дерево. Кисы с визгом попятились от него. Гроза ринулась вперёд, и две лисицы с огнём в глазах атаковали её.
«Со мной всё это уже было, – подумала Гроза. – Это только воспоминание…
Не о чем беспокоиться».
И тут же почувствовала, как спину кольнула боль. Лисы вцепились в неё. И так же, как в настоящем бою, Гроза взвилась на задние лапы, взбрыкнулась и сбросила их. Только сейчас она была гораздо спокойней – ведь этот бой ей только снился. Значит, и бояться было нечего. Собаки уже победили.
На неё кинулась третья лиса. И Гроза заехала ей передней лапой по морде. Голова лисы ударилась о сухую твёрдую землю. Её ребра поднимались и опускались, глаза остекленели. Совсем как в реальном бою. Гроза уже знала, что лиса не оглушена, а просто притворяется. Но всё равно начала озираться по сторонам, высматривая, кому из собак нужна помощь.
«Нет! – попытался вразумить её внутренний голос. – Не упускай лису из виду. Обернись! Ведь эта бестия собирается…»
Во сне боль от укуса показалась Грозе слабее, чем наяву – так обычно зудит простая царапина. А вот её гнев по своей силе намного превзошёл ту ярость, которую она испытала в реальной схватке. Безудержное бешенство охватило всё её существо. Грозе захотелось одного – отомстить. За себя, за Шёпота, за отношение её стаи к Дротику, за стоическое терпение свирепого пса. И в этом безумном порыве она была готова разорвать на куски и порушить весь мир…
Собака распрямилась, схватила зубами лису за загривок и отшвырнула в сторону. Рыжая тушка пролетела половину поляны, врезалась в свою соплеменницу, и обе плюхнулись наземь. Но другие лисы не отступали. И Гроза дала выход распиравшему её бешенству. Она как будто бы раздвоилась. Собака во сне ждала, что тени исчезнут и сменятся сплошной чернотой. А спящая собака истово желала проснуться. Но Гроза не проснулась.
Наоборот, она увидела во сне то, чего не видела в настоящем бою.
Вот она атаковала одну лисицу, потом другую. Вот свалила ударом на землю третью, наступила ей лапой на голову и вдавила в грязь. А затем ринулась в самую гущу лис. Какая глупость, даже в битве со слабым противником! Лисы могли окружить её, атаковать с обеих сторон и с тылу, навалиться на неё всем скопом. Но этого не произошло. Лисы шарахались от её царапающих когтей, щёлкающих челюстей и кусающих зубов, и в их жёлтых глазах сверкал только ужас. На какой-то миг Гроза воспарила над рыжей кучей, огляделась и увидела, что остальные собаки уже не сражаются. Им не с кем было сражаться! Она взяла всех лис на себя, рыча, кусая, молотя их лапами и раскидывая. А остальным собакам осталось только отступить в сторону и смотреть. И в их глазах Гроза разглядела смятение…
В её пасти хрустнула лисья лапа, в уши ворвался страдальческий вой. А потом лисы начали отступать, и Гроза кинулась за ними вдогонку. Она ещё не закончила своё дело! И не остановится, пока они все не будут лежать у её лап…
И в этот миг на неё сбоку кто-то налетел и попытался повалить на землю…
Дротик.
Хотя… нет, это был не Дротик. А кто-то другой. И лапы у него были поменьше и послабее. Они касались её очень нежно, словно пытались привлечь внимание…
Гроза повернула голову. Вместе со спящей собакой повернулась и собака-во-сне. И увидела Шёпота, положившего ей на бок свои лапы. Гроза вздрогнула, отпрянула, но Шёпот лап не убрал. Его глаза оставались пустыми, подёрнутыми поволокой смерти, но выражение морды было почти… дружелюбным.
«Не надо, Гроза, – сказал пёс. – Ты же не такая. Ты лучше! Не стоит быть такой жестокой. Ты – ведь хорошая собака, храбрая собака!»
Грозе захотелось поверить ему. Ей хотелось этого больше всего на свете.
Но в этот момент её внезапно охватил новый прилив бешенства, ещё сильнее первого. Да как он дерзнул ей такое сказать? Как он посмел назвать её Хорошей собакой после того, что она сделала? Она кинулась к Шёпоту, сбила с лап и вонзила ему в глотку зубы. А он даже не сопротивлялся…
Лапы Грозы онемели от холода. Она всё ещё спит? Некоторое время собака молча смотрела на бегущий водный поток. На её морде всё ещё оставалась кровь Шёпота. Сейчас прибежит Микки и увидит её. И тогда она, возможно, убьёт его тоже…
Но её лапы утопали в песчаном иле, без твёрдых камней. И это не была территория лис. Гроза осознала: она стоит в речке. Наконец-то сон отпустил её.
Гроза резко устремилась к берегу, оставляя за собой шлейф мелких брызг. Её била дрожь. Но она не обращала на неё внимания. Выбравшись на сушу, Гроза огляделась по сторонам. Она проделала длинный путь. И это немного её успокоило: по крайней мере, она не в лагере, и остальные собаки далеко. Но облегчение сменилось разочарованием. Как она могла позволить себе заснуть, да так глубоко, что даже увидела сон? А она-то думала, что научилась не спать вообще…
Интересно, а когда вообще она заснула? Гроза стояла и смотрела на бегущую реку: только бы не запаниковать! Она вдруг поймала себя на том, что напряжённо прислушивается. Что она хочет услышать? Полный страха и страданий вой? Доказательство того, что она сотворила что-то ужасное, пока собака во сне воевала с лисами и… бедным Шёпотом?
Гроза встряхнулась, сбросила с себя капли речной воды и постаралась сосредоточиться. Когда последний раз она была в логове? Что сказала ей собака – настоящая собака, – которую она видела последней? Вроде бы, что-то об охоте…
– Вот ты где!
Гроза обернулась и от удивления чуть не споткнулась о собственные лапы. На крутом и отвесном берегу стоял Дротик. Заметив её мокрую шерсть, пёс недоуменно повёл ушами.
– Тебе что – не сидится без дела? Не терпится поохотиться? – спросил он без всякого страха в голосе. – Ты же знаешь, Гроза: нельзя охотиться в одиночку. Ты должна подождать нас.
«Точно! – мгновенно вспомнила Гроза. – Я согласилась поучаствовать в охоте. В лесу у реки. Но перед охотой решила дать отдых глазам. Похоже, я запомнила, куда собиралась пойти».
– Мне захотелось ополоснуть лапы в прохладной воде, – пробормотала собака. Это была полуложь. Её рана действительно ныла сильнее, когда она лежала без движения.
Завидев собак, подбежавших к Дротику, Гроза совсем успокоилась. Это были Белла, Микки и Дейзи – те, кто ей доверял, кто смотрел на неё без этой ужасной настороженности в глазах. Собаки подождали, пока она взберётся по крутому склону, и ничего не сказали по поводу её самовольной отлучки к реке. Да и в лагере, похоже, ничего страшного не случилось.
Конечно, то, что она снова ходила во сне, было плохо. Грозу утешало лишь одно: она подсознательно пошла туда, куда собиралась пойти наяву, и по дороге никому не причинила вреда.
Охотничий отряд на этот раз возглавляла Белла. Собаки добрались до места, где деревья подступали к самой кромке реки и росли густо-густо. Гроза отлично помнила, как однажды поймала тут приличную ласку и унюхала ещё каких-то существ с незнакомым ей запахом. Вряд ли им здесь подвернётся крупная, мясистая добыча – олень или клыкастый хряк. Но наловить много мелкой дичи для стаи вполне реально.
– Дейзи, пробегись вдоль реки и возвращайся к нам по своим же следам, – распорядилась Белла. – Постарайся не вспугнуть дичь, которую заметишь. А мы разделимся и прочешем заросли. Встретимся на опушке за ними. Дротик, Гроза, Микки! Хватайте по пути всё, что движется!
Гроза кивком показала Белле, что всё поняла, и отошла в сторону. Белла осталась у берега, а Дротик расположился между ними. Микки протрусил мимо Грозы и встал в одном кроличьем прыжке от неё. И по сигналу Беллы собаки дружно юркнули в тень деревьев.
Под пологом листвы было сумрачно и прохладно. Дивясь толстым ветвям и запаху сочной зелени, Гроза почти отвлеклась от охоты. Пора Цветения Деревьев стояла в полной красе! Зелёных листьев и цветов было столько, что Гроза не сосчитала бы их и за сотню сезонов! Вверху щебетали птицы. Только сидели они слишком высоко, чтобы собаки могли до них дотянуться.
А вот запаха дичи Гроза не улавливала. По правде говоря, она не чуяла даже Дротика или Микки. Деревья росли слишком густо. А внизу, под их шатром, царил абсолютный покой. Всё вокруг застыло без движения. Гроза остановилась, подняла голову и старательно принюхалась. Увы, она чуяла только то, что было перед носом – деревья, новые листья, странную и явно пустовавшую норку. И дело было не в том, что их запахи перебивали все остальные. Просто в лесу совсем не дул ветер.
«Похоже, Собаки Ветра сюда не заглядывают… Гм-м… они избегают только этой части леса? Интересно, что бы сказала Альфа о месте, куда Собаки Ветра не могут – или не хотят – залетать? Но, если их здесь нет, куда они умчались? Может, погнали Золотую Оленуху с территории стаи… или…»
Вдалеке послышалось чьё-то низкое, глухое рычание. Шерсть на спине у собаки вздыбилась. Но она тут же сообразила, что это рычал Дротик. Гроза устремилась на рык. И вскоре заметила знакомую фигуру добермана. А в нескольких шагах от него сверкнула золотистая шёрстка Беллы. Похоже, они преследовали какую-то дичь. «Что делать? – застыла в сомненьях Гроза. – Вдруг своим вмешательством я только наврежу им?»
Прижавшись боком к дереву, Гроза решила понаблюдать за собаками. По их перешёптыванию она рассудит, нужна им её помощь или нет.
Но странное дело – собаки хранили молчание! Дротик поднял морду и дёрнул ушами. Белла быстро вильнула хвостом и припала к земле. Дротик мотнул головой – Белла кивнула. Собаки развернулись и разделились. А в следующий миг Гроза услышала писк – какая-то незадачливая мелкая дичь попалась охотникам. Каков бы ни был их план, он сработал!
Гроза побежала дальше. И всю дорогу её занимал лишь один вопрос каково это – водиться с псом, который понимает тебя настолько хорошо, что ты можешь с ним общаться без слов? Это было действительно удивительно. Но как только Гроза пыталась представить себя на месте Беллы, ей почему-то становилось не по себе.
Гроза распласталась на спине и устремила взгляд в небо. Собака-Солнце направилась спать, расцветив облака розовыми и жёлтыми прожилками. Иногда облачный покров разрывался, и стремительно темнеющие небеса вспыхивали россыпью звёзд. А издалека до Грозы доносились мягкие всплески Бескрайнего Озера и крики больших белых птиц, круживших над ним.
В лагере установился мир и покой. Стая насытилась. Несколько кроликов и мелкая дичь, добытая на последней охоте, даже остались нетронуты. Лисы убрались восвояси. Гнев и страх отпустили собак, по крайней мере на время. Тёплый вечерний воздух побудил Альфу вывести щенков из логова и пообщаться с членами стаи. Собаки тут же подскочили, чтобы выразить ей своё почтение и поиграть со щенятами. А когда малыши подустали от возни, они улеглись под боком у Лапочки и стали слушать рассказ Счастливчика о Всесобаках.
Всё было прекрасно… одна Гроза не питала иллюзий: затишье было обманчивым. Затаившаяся чёрная тьма могла в любой момент разлиться по лагерю и поглотить их всех. Среди собак находилась убийца. Она разделяла с ними пищу, радовалась вместе со всеми уходу лис, наслаждалась теплом и покоем. И всё же вечер был таким тихим и благостным, что даже Грозе захотелось, пусть ненадолго, но расслабиться. Она отогнала от себя мрачные мысли, перекатилась поближе к Счастливчику и обратилась в слух.
– Я собираюсь поймать её, – заверил пёс.
Малыши ещё не разговаривали, но уже всё понимали. И с щенячьим восторгом внимали словам Пса-Отца. Они смотрели на Счастливчика так, будто перед ними была сама Собака-Лес.
– Рано или поздно, но я поймаю для вас Золотую Оленуху, – повторил своё обещание Счастливчик. – А Собаки Ветра даруют вам удачу на всю жизнь. Вы всегда будете в безопасности, и Всесобаки будут вас опекать.
– Ав! – невнятно тявкнула Пушинка. Она попыталась вскарабкаться на лапы Счастливчика, но соскользнула и упала на спинку. Крошка хихикнула, и этот смешок сотряс всё её маленькое тельце.
– Привет, Гроза, – пристроился рядом Дротик.
Собака вытянула шею и благодарно подмигнула псу:
– Щенята Беты – просто прелесть, правда?
Но вид Дротика огорошил Грозу так, словно ей на нос откуда-то сверху упала холодная капля дождя. Пёс обвёл взглядом щенков и обратился к собаке:
– Ты можешь пойти со мной?
Гроза предпочла бы остаться и помечтать – о том, как у них всё наладится, как Всесобаки будут всегда защищать их стаю, а щенки вырастут и подружатся с Собаками Ветра. Но она послушно встала и побрела за псом.
Дротик прошёл мимо логова патрульных и растущих за ним деревьев. Но из лагеря выходить не стал, а остановился возле кучи костей. При виде несъедобных, обглоданных остатков Гроза ощутила лёгкую тошноту.
– В чём дело? – поинтересовалась она. – Зачем мы сюда пришли?
– Я не отважился поговорить об этом с Альфой. Боюсь, она решит, что я всё накручиваю, – Дротик взглянул на кости и глубоко задумался. – Просто… Тебе не показалось, что сегодня вечером еда была какой-то странной? Как будто её кто-то уже понадкусывал?
Гроза попыталась припомнить ужин. Но напрягать мозги сильно не стала.
– Еда как еда, – пожала она плечами. – Разве что не такая вкусная, как иногда бывает. Но это всё потому, что эти мелкие существа, которых мы наловили в лесу, были уж больно тощими. Шкура да кости! Да и мясо у них жестковато.
Дротик раздражённо фыркнул и замотал головой:
– Вот и Белла так мне сказала.
– Ну, может, она и права, – как можно мягче проговорила Гроза. И мрачно добавила: – Мы с тобой оба понимаем, что не всё так хорошо, как кажется. Но сейчас ты, пожалуй, перегибаешь палку.
– А вот и нет, – потряс головой Дротик и в расстройстве ударил по куче лапой. – Я знаю, какой запах и вкус имеет нормальная пища. А с этой что-то было не так. Она пахла отвратительно! Вот, сама убедись! – Пёс разгреб кучку косточек. И, как только он это сделал, в нос Грозе ударил резкий смрад. Он и вправду был отвратительный. Так от костей не разило ещё никогда. С большим трудом собака заставила себя посмотреть на то, что ей показывал Дротик.
И увидела крысу. Не обглоданные свежие остатки – а целую, несъеденную и уже заплывшую плесенью тушку. Позеленевшая разлагающаяся крыса источала страшную вонь. И по всей её шкуре ползали гадкие мухи.
– Как она сюда попала? – воскликнула Гроза и отпрянула в сторону, чтобы не вдыхать тлетворный запах гнили. – Кто мог подбросить в кучу костей целую крысу?
– Я не знаю. Но мне кажется, ещё вчера её тут не было. Странный запах у пищи появился только сегодня вечером. Я и пошёл сюда выяснить, что могло её так испортить…
– Думаешь, крыса была в куче с добычей? В куче, из которой мы все ели? – взвыла Гроза.
– Боюсь, что так, – кивнул Дротик. – Вы с Беллой могли ничего не заметить. Крыса небольшая. Всю добычу она испортить не могла. Но если какая-то собака незаметно подбросила её в кучу, а потом вытащила обратно, тогда да… кому-то из стаи гадкая пища могла попасть на зубок. Я перестал есть, как только почуял неладное. Но другие собаки, как и вы, похоже, ничего не заподозрили.
Гроза уставилась на Дротика. На языке снова завертелся один вопрос зачем? Не находя ответа, собака отвернулась – только бы не видеть гниющую крысу.
Значит кто-то из стаи может заболеть… И Дротик прав. Это было сделано умышленно. Иначе бы собака, нашедшая крысу, не стала прятать её в куче костей, а позвала бы остальных и показала. Гниющая тушка могла попасть в кучу с добычей по ошибке, но не сказать о ней другим, да ещё и спрятать в костях… Это было сделано сознательно!
В сердце Грозы закрался страх, но его быстро вытеснила злость. Выходит, любая собака могла навредить их стае столь гадким способом?..
А потом вдруг на Грозу нахлынуло облегчение. Да такое сильное, что ей захотелось торжествующе взвыть. Если всё это – правда, значит, в их лагере есть предатель, но этот предатель – не она!
«Я до сих пор не знаю наверняка, что случилось той жуткой ночью. Я до сих пор не знаю, что делала, когда ходила во сне или давала волю своему бешенству. Но одно я знаю точно: крысу я не подбрасывала!»
К лапам Грозы прилила такая мощная энергия, что она едва устояла на месте.
– И кому мы об этом расскажем? – спросила она у Дротика. – Кто нам поверит?
Ответить пёс не успел. Из лагеря донёсся вой – нестройный и полный тревоги. Собаки переглянулись и со всех лап помчались назад.
– Отойдите, – расслышали они голос Хромого. – Дайте ей немного места Белла. Держись! Всё будет хорошо!
Дротик вклинился между Кусакой и Микки и беспомощно осел.
– Нет! Белла, не-е-ет! – застонал он.
Гроза поспешила за ним и увидела золотистую собаку. Белла лежала на земле, её бока тяжело поднимались и опадали, глаза закатились.
– Она заболела? – выдавила Гроза. Вся её умиротворённость вмиг улетучилась. По спине пробежала крупная дрожь.
– Отойди, Гроза, – снова скомандовал Хромой. – Ей нужен воздух.
Белла кашлянула, и всё её тело сотряслось и заходило ходуном. Собака перекатилась на брюхо и постаралась подняться на лапы. Дротик тут же подставил ей бок.
– Как ты, Белла? – нежно проскулил он и тут же взмолился: – О, Собака-Земля, прошу тебя, сжалься! Не допусти с ней несчастья!
Гроза забеспокоилась: может, Белле не нужно вставать? Но золотистая собака оперлась на своего друга и стояла довольно твёрдо.
А затем её грудь всколыхнулась, и из глотки хлынул зловонный поток пережёванной пищи. Почти все собаки оторопело попятились. А Белла продолжала отхаркиваться горячей, гадкой слизью. И даже когда её желудок полностью опорожнился, она ещё долго кашляла и срыгивала, обессиленно покачиваясь из стороны в сторону.
Дротик вскинул глаза, обвёл всех потерянным взглядом и испустил отчаянный, горький вопль, заставивший одних собак вздрогнуть, а других в ужасе переглянуться.
– Помогите ей, пожалуйста! – взмолился пёс.