цена выбора
Утро в доме Ильяса началось не с обычной тишины. Атмосфера была накалённой. Слуги переглядывались, не решаясь даже громко дышать. Все уже знали: вчера их хозяин бросил вызов отцу.
Ильяс проснулся раньше Динары. Он вышел в сад, закурил, но сигарета в руках горела, так и не дотронувшись до губ. В голове гудели отголоски разговора: «Я лишу тебя всего». Эти слова отца врезались в память, но страха он не чувствовал — только злость.
В это время Динара проснулась и вышла в коридор. Она почувствовала на себе десятки взглядов — люди смотрели так, будто она чужая. Слуги быстро отворачивались, но их шёпот всё равно витал за спиной.
Внизу, в большом зале, мать Ильяса ждала её. Женщина сидела прямо, гордо, но лицо было усталым. Она подозвала Динару жестом.
— Сядь, — сказала она ровно.
Динара подчинилась, чувствуя, как сердце колотится.
— Я не стану кричать, — мать говорила тихо, но в её голосе слышалась сталь. — Но ты должна знать: ты разрушила семью. Ты забрала у меня сына.
Динара опустила глаза, и в груди всё сжалось. Но она не ответила.
В этот момент в зал вошёл сам Ильяс. Он услышал последние слова матери и остановился посреди комнаты.
— Никто его не забрал, — сказал он резко. — Это мой выбор.
Он подошёл к Динаре, взял её за руку и посмотрел на мать.
— Если вы не примете её, значит, не примете и меня.
Женщина вздрогнула, но ничего не ответила. Только отвернулась.
А тем временем отец Ильяса собирал людей в кабинете. В его планах уже зреет что-то большее, чем просто запрет сыну.
Отец Ильяса сидел в своём кабинете. Тяжёлые шторы закрывали свет, на столе — открытая бутылка и полупустой стакан. Он долго смотрел в одну точку, пока в комнату не зашёл его человек.
— Хозяин... всё слышали. Люди говорят, что молодой господин не пошутил. Он действительно готов жениться на дочери врага.
Отец медленно поднял глаза, в которых горел холодный огонь.
— Готов? — его голос был тихим, но от этого только страшнее. — Пусть попробует. Я предупреждал его.
Он встал, подошёл к окну и сжал руки за спиной.
— Если он упрётся... я сам раздавлю эту девчонку. — Он произнёс это спокойно, как будто говорил не о человеке, а о пешке на шахматной доске. — Он поймёт, что семья всегда выше любой женщины.
Человек молча кивнул.
— Что прикажете?
Отец задумался на мгновение, потом резко бросил:
— Следить. Каждый шаг. Она — его слабость. А слабости нужно ломать.
УТРО СЛЕДУЮЩЕГО ДНЯ
Утро выдалось неожиданно спокойным. Динара проснулась в чужом доме, но впервые за долгое время без страха. Ильяс сидел на краю кровати, смотрел на неё с таким вниманием, будто боялся, что она исчезнет.
— Ты всегда так смотришь? — тихо спросила она, чуть смущённо улыбаясь.
— Только на тебя, — ответил он коротко.
Впервые их разговор не был борьбой. Они долго сидели рядом, и казалось, что война между их семьями осталась где-то далеко.
Днём Ильяс повёз её в один из своих домов за городом. Там было тише, чем в особняке: сад, фонтан, запах хвои. Они гуляли, говорили о пустяках. Динара поймала себя на мысли: всё это похоже на жизнь обычных людей, а не на историю двух врагов.
— Всё так быстро началось, — призналась она, глядя на него. — Я не ожидала... и не знаю, к чему это приведёт.
Ильяс усмехнулся, но в его голосе не было насмешки:
— Я знаю одно. Я не отпущу тебя.
Она хотела ответить, но в этот момент зазвонил его телефон. Он отстранился, шагнул в сторону. На линии был отец.
— Ты забыл, кто ты? — голос был тихим, но колючим. — Женщины приходят и уходят. А семья и долг остаются. Не вздумай переходить черту.
— Я уже перешёл, — резко сказал Ильяс и отключился.
Вечером они вернулись в город. Динара поднялась в комнату, а Ильяс задержался у ворот, разговаривая с охраной. Он заметил машину напротив. Чёрная, с затемнёнными стёклами.
Мотор был выключен, но он видел, как блеснул в салоне объектив.
Ильяс замер. Лёд прошёл по спине. Он знал — это не случайные люди. Это его отец дал сигнал.
Он поднял взгляд на окна, за которыми уже горел свет в комнате Динары.
«Время кончилось. Теперь они будут идти на неё в открытую...»