Тень над домом
Ильяс узнал об этом случайно. Один из его людей, подслушав разговор, принёс весть:
— Они ждут удобного момента. Говорят, приказано убрать дочь...
Ильяс резко поднялся из кресла.
— Какая дочь?
— Динару.
Имя прозвучало, как удар. Ильяс сжал кулаки.
Значит, я был прав... Фотографии дошли до них. Они знают. И теперь её хотят убрать.
Он прошёлся по комнате, как зверь в клетке. В голове мелькали варианты, но каждый разбивался о стену: она сидит под замком. Он не может просто приехать и предупредить. Не может постучать в дом врага.
Он сжал зубы.
Чёрт возьми, если они нападут прямо там, её собственный отец может подумать, что это моя подстава. Всё обернётся против меня. Но если я ничего не сделаю — её убьют.
— Узнай, кто именно получил приказ, — бросил он своему человеку. — Мне нужны имена.
— А если девчонку уберут раньше?
Ильяс резко схватил его за ворот и прижал к стене.
— Этого не случится. Ты понял меня?
Тот кивнул, испуганно сглотнув.
Ильяс отпустил его и, опустившись обратно в кресло, закрыл глаза. Перед ним тут же всплыло её лицо — упрямый взгляд, тонкие губы, которые не умели молчать.
Динара... Ты даже не понимаешь, в какой ловушке оказалась. И самое проклятое — я не могу протянуть тебе руку. Пока нет.
Он открыл глаза и произнёс тихо, но с той же жёсткой уверенностью, что всегда:
— Если они только попробуют её коснуться... я сотру их с лица земли.
Почему это так задевает меня?» — думал он. «Я не должен защищать её. Я не знаю её. Она — дочь врага. И всё же...»
Он вспоминал небольшие моменты: как она смотрела на мальчика в больнице, как прижимала папку к себе, как на минуту теряла уверенность и становилась просто человеком. Он ловил себя на том, что следил за её шагами даже тогда, когда это было не его делом. И это была не властная корысть, не игра в влияние. Это было что-то другое — неудобное, неожиданное и оттого больше пугающее.
Он резко отвернулся от окна, как от зеркала, в котором увидел себя таким, каким не хотел быть. «Слабость», — подумал он и попытался заткнуть это чувство приказами и действиями. Первое —найти того, кто продал снимки; второе — найти слугу, проданного деньгами; третье —проследить, кто в доме был вовлечён. Пусть отец думает, что он просто играет в свою игру. Пусть думает, что так и должно быть.
И всё же, когда машина тронула колёса и скрылась в ночь, в его голове тихо вертелось слово, которое он не мог произнести даже в мыслях: почему я так переживаю за неё?
Ответа не было. Был только план.
— Никто не посмеет коснуться её, — сказал он водителю почти рыча, — никого не трогай. Я узнаю, кто за этим стоит. И когда найдём — будет по-другому.
Он не признался себе в правде. И не собирался. Но под кожей что-то поменялось: теперь она была не просто пешкой чужой партии. Это было хуже — она стала чем-то личным. И это делало его беспомощным так же, как и опасным.
Ночь. В особняке тихо, только охрана на постах у ворот и в саду. Все думают, что за такими стенами и решётками никто не решится сунуться. Но те, кто пришёл за Динарой, знали своё дело.
Двое мужчин под видом рабочих днём ещё пробрались на территорию — прятались в подсобке, пока не стемнело. Третий перелез через боковую стену, где камеры временно «слепли» — кто-то заранее отключил проводку.
В доме все уже спали. Только лампы у коридора горели тускло. Один из нападавших тихо скользнул по лестнице наверх, другой остался следить у выхода. Они знали, в какой комнате живёт Динара.
Дверь приоткрылась без скрипа — ключ они раздобыли заранее через слугу, которому заплатили. Мужчина вошёл и поднял руку с ножом. Всё должно было закончиться быстро.
Но Динара проснулась от странного шороха. Увидела тень и закричала. В ту же секунду нож полоснул её по боку. Она упала с кровати, схватившись за рану.
В доме поднялась паника: охрана бросилась наверх, мать закричала из соседней комнаты. Нападавшие пытались вырваться, но одного застрелили у лестницы, второй скрылся через сад.
Крики, кровь,свет фонариков охраны. Динару выносят на руках. Она теряет сознание.
В ту же ночь Ильяс получает звонок. Сначала думает, что ослышался. Но слова были ясные:
— Дочь твоего врага в больнице. На неё напали.
Он долго смотрит в пустоту. Сердце бьётся так, будто хочет вырваться.
— Чёрт... — тихо шепчет он и резко хватает куртку.
Внутри него всё спорит: зачем ему это? Она враг. Но мысль одна — он должен её увидеть.
В больнице суета, крики врачей. Её везут на каталке в операционную. А в коридоре уже собираются её родные, охрана, люди семьи. Там же появляются и люди Ильяса.
Взгляды встречаются. Атмосфера натянута, как струна. Секунда — и может начаться драка.
Ильяс сжимает кулаки, но не подходит ближе. Он лишь слушает, как врач говорит:
— Всё будет зависеть от ближайших часов.
Он отворачивается к окну, пытаясь скрыть, как дрожат руки.
И в этот миг его телефон завибрировал. Неизвестный номер.
Он нажал на приём.
— Если не уберёшься сам, — сказал незнакомый голос, — она умрёт в следующий раз.
Связь оборвалась.
Ильяс медленно опустил телефон, и впервые за долгое время в его глазах появился страх.