Тонкая грань
Динара не спала почти всю ночь. Слова Ильяса не выходили из головы. «Ты играешь в игру, правил которой не знаешь». Он был прав. Но и оставить мальчика она не могла.
На рассвете она поехала в клинику.
Коридоры ещё пустые, и лишь в одной палате слышалось тихое дыхание больной женщины. Мать мальчика встретила Динару слабой улыбкой.
— Вы пришли... — её голос был еле слышен. Она с трудом поднялась, взяла Динару за руку. — Я не могу вас отблагодарить. Но знайте... он никого больше не имеет. Только вас.
Динара опустилась рядом с кроватью.
— Не говорите так. Вы будете жить.
Женщина лишь покачала головой, словно знала приговор заранее.
— Прошу вас... не бросайте его. Когда меня не станет.
Эти слова больно задели Динару. Она сжала руку женщины крепче.
— Я не брошу. Обещаю.
Тем временем, у выхода из клиники в тени стояла чёрная машина. Внутри двое мужчин внимательно наблюдали.
— Опять она, — хмуро сказал один. — Всё время рядом с пацаном.
— Значит, всё серьёзнее, чем мы думали. Пора донести.
К вечеру Динара вернулась в особняк. Дом был тихим, слишком тихим. Она только успела снять пальто, как услышала голос отца.
— Где ты была?
Он сидел в кресле у камина, руки сцеплены на колене, взгляд тяжёлый, пронизывающий.
— В городе. Дела, — спокойно ответила она, пряча глаза.
— Дела? — он поднялся, шагнул ближе. — Люди говорят, тебя видели в клинике. И не один раз.
Сердце у Динары упало. Она знала: отрицать бессмысленно, но и признаться нельзя.
— У меня есть свои знакомые, — тихо сказала она. — Ничего такого.
Отец прищурился.
— Ты думаешь, я глупец? Ты — дочь человека, на чьих плечах держится весь наш род. Любая твоя ошибка — повод для врагов развязать новую войну.
Он выдержал паузу и добавил почти шёпотом:
— Если я узнаю, что ты связана с кем-то из них... это будет твоим приговором.
Эти слова ударили сильнее, чем крик.
Динара опустила голову, скрывая дрожь в руках.
— Я поняла, — еле слышно ответила она.
Отец развернулся, вернулся к креслу.
— Будь умнее, дочь. Мы только недавно пришли к хрупкому миру. Я не дам тебе его разрушить, по крайней мере сейчас, они получат по заслугам за смерть моего сына , но еще не время.
Ночью, сидя в своей комнате, Динара не могла уснуть. Перед глазами вставали лицо больной женщины, её слова: «Не бросайте его»... и холодный голос отца: «Это будет твоим приговором».
Она понимала: теперь её жизнь — на острие ножа. Один неверный шаг — и она потеряет всё.
На телефон вдруг пришли сообщение.Номер без имени, но она сразу поняла, от кого.
«Завтра. Старый парк. В шесть вечера. Никого не бери с собой».
На следующий день Динара вышла из особняка, сказав, что едет по делам. Водителя отпустила, настояв, что справится сама. Сердце билось слишком быстро, она чувствовала, что за ней следят. Но поехала всё равно.
В старом парке было пусто. Опавшие листья шуршали под ногами, фонари едва мерцали. Она шла по аллее, когда услышала знакомый голос.
— Ты умеешь рисковать, — сказал Ильяс, выходя из тени.
Она остановилась, прижала сумку к груди.
— Ты сам меня позвал.
Он медленно подошёл ближе, его голос звучал жёстко:
— Иногда лучше оставаться дома. Есть вещи, в которые тебе лучше не вмешиваться.
Динара вскинула голову.
— Ты думаешь, что можешь решать за меня?
— Нет, — он задержал взгляд на её лице, будто боролся с собой. — Но знаю, что бывает с теми, кто встаёт не на ту сторону.
Она горько усмехнулась:
— А твоя сторона — какая? Ты сам-то знаешь?
Он не ответил. Лишь посмотрел так, что ей пришлось отвернуться.
И только тогда, за их спинами, раздался тихий треск ветки. Кто-то наблюдал из глубины парка.
Треск ветки заставил Динару обернуться. Но там было пусто, только тьма и гулкий ветер гонял сухие листья.
— Показалось, — пробормотала она, пытаясь скрыть тревогу.
Ильяс напрягся, его взгляд метнулся в ту сторону, где шум стих. Он сделал шаг, но потом остановился.
— Нам пора, — коротко сказал он. — Здесь нельзя задерживаться.
— Почему? — с вызовом спросила Динара. — Боишься, что нас увидят?
Он медленно повернулся к ней.
— Именно.
Этих двух слов хватило, чтобы её сердце дрогнуло.
В глубине парка, среди деревьев, двое мужчин стояли в тени. Один держал фотоаппарат, второй прикуривал сигарету.
— Ну что, узнал её? — спросил тот, что с сигаретой.
— Как не узнать, — тихо ответил фотограф, щёлкая затвором. — Дочь самого... и рядом с ним. Смотри, как близко стоят.
Он сделал ещё пару снимков, потом спрятал камеру в сумку.
— Если это попадёт в нужные руки — ей конец.
— И не только ей, — ухмыльнулся первый. — Это может стоить им обоим слишком дорого.
Они дождались, пока Ильяс и Динара ушли по аллее, и растворились в темноте.
Когда Динара уже садилась в свою машину, она снова почувствовала его взгляд.
— Ты всё ещё считаешь, что это неопасно? — спросил Ильяс, задерживая дверь.
Она крепко сжала руль.
— Опасно или нет — я всё равно не остановлюсь.
Он посмотрел на неё пристально, но ничего не сказал. Только отступил и позволил ей уехать.
А в это время в кармане куртки у незнакомца мигнул экран телефона. Он набирал сообщение:
«Они встречаются. Есть доказательства».