ДРАГОЦЕННАЯ ОПАСНОСТЬ

    ЛИСА.
Это должен был быть грубый поцелуй. Достаточно долгий, чтобы убедить Драго, что я говорю правду, но не настолько долгий, чтобы мне потом захотелось блевать. Это единственный исход, который я могла предвидеть после такой близости с Сатаной.
Как всегда, мои инстинкты и намерения оказались дерьмовыми.
В тот момент, когда наши губы соприкасаются, в моем мозгу происходит короткое замыкание, как будто через наше прикосновение проходит напряжение в сто десять вольт. От меня остались только нервные окончания. Которые заставляют чувствовать... все.
Обжигающе.
Пряный аромат его одеколона затягивает меня. Его слабые землистые нотки сводят меня с ума. Я становлюсь жадной. Похотливой. Может быть, это потому, что я не ожидала, что такой властный мужчина, как он, будет иметь такие мягкие губы. Или потому, что он тут же проникает языком в мой рот. А может, из-за его сильных рук, что хватают меня за задницу и поднимают, прижимая к себе всем телом.
Мои пальцы пробегают по его идеально уложенным назад волосам, запутываясь в шелковистых прядях. Он пожирает мои губы, не давая мне возможности сделать следующий вдох. Моя нижняя губа оказывается зажатой между его зубами; укус одновременно причиняет боль и вызывает эйфорию. Если бы я была способна сознательно думать, я бы ужаснулась от стона, который вырывается из моих губ. Поцелуй грубый, оставляет синяки и... Боже мой... лучший, который у меня когда-либо был...
   
— Sunce ti jebem.
   
Громкое ругательство моего брата обрушивается на меня как ведро холодной воды.
Я замираю, а затем медленно поднимаю лицо, отделяясь от самых соблазнительных губ на свете. Неохотно и с ужасом от того, что я могу увидеть, я открываю глаза. Две радужки цвета эспрессо смотрят на меня с опасной искрой в глубине.
   
— Лиса, — раздается за моей спиной взволнованный голос Драго. — Слезай с него. Прямо. Сейчас. Блядь.
   
Я стискиваю зубы.
— Опусти меня.
   
— Это ты на мне висишь, gattina. — Ухмыляясь, Чон наклоняет голову, чтобы шепнуть мне на ухо. — Если бы я не знал тебя лучше, я бы поверил, что тебе это понравилось.
   
Моргнув, чтобы прояснить мысли, я быстро распутываю ноги, обхватившие его талию, и разжимаю руки, сжимавшие его шею и голову. Руки дьявола остаются на моих ягодицах, прижимая меня к его торсу, пока я медленно сползаю по его телу.
   
— Учитывая, что на кону, я максимально заинтересована в нашей с тобой сделке, — шепчу я, когда мои ноги касаются полированной плитки пола.
Заставляя себя опереться на грудь Чона, я поворачиваюсь к брату.
— Драго, тебе действительно нужно перестать лезть в мою личную жизнь. Я не обязана тебе объяснять свои чувства к своему парню. Но раз ты настаиваешь, я скажу тебе, что вся эта ненависть между нами в итоге оказалась довольно возбуждающей. Хочешь доказательств? Мы с ним можем просто трахнуться прямо здесь, на глазах у...
   
— Хватит! — рычит Драго.
   
— Вот и отлично. У нас свидание, так что, если ты не возражаешь…
   
— Иди подожди своего... бойфренда... в машине. Мне нужно поговорить с ним. Сейчас же, Лиса.
   
— Эй! Не... — Я начинаю протестовать, но вспышка беспокойства в глазах Драго заставляет меня замяться.
   
Я знаю этот взгляд. Он не имеет ничего общего с контролем. Скорее, это проявление страха, которое слишком часто вторгается в жизнь моего брата. В прошлом году он был таким в течение нескольких дней после того, как я съехала с дороги и врезалась в дерево во время грозы. Сначала я подумала, что он злится из-за аварии, но вскоре стало ясно, что ему плевать на это. Он беспокоился о том, что могло бы со мной случиться.
И прежде чем он разрешил мне забрать машину из автосервиса, мне пришлось выслушивать его пятиминутную непрерывную тираду об о опасностях вождения. Он как будто сошел с ума и слишком боялся позволить мне снова сесть за руль. Я наблюдала за его внутренней борьбой, прежде чем он наконец сдался. И я поняла, что, несмотря ни на что, страхи моего брата всегда будут связаны с потерей меня. Временами он может быть чрезмерно заботливым и невыносимым, но я точно знаю, из-за чего это происходит. И когда я вижу вспышку страха в его глазах, лучшее, что я могу для него сделать, - это позволить ему высказаться.
   
— Хорошо. — Я пожимаю плечами и поднимаю с пола теперь довольно потрепанный букет красных роз. Глубоко вдыхая их аромат, я выхожу.
   
   
    ЧОНГУК.
Мой взгляд прикован к Лисе, которая пересекает зал. Я любуюсь ее темными, пышными локонами, которые, как сверкающий водопад, ниспадают по ее спине, мягко колышутся из стороны в сторону в такт покачиванию ее бедер, пока она направляется к двери. С трудом сглатывая слюну, я не могу отвести взгляд от ее попки, любуясь тем, как она обтягивает ее узкие джинсы. Боже. Я опускаю взгляд, позволяя ему скользнуть по подтянутым ногам Лисы и дойти до пары белых высоких кед Converse All Star, которые она носит. Каждый ее шаг уносит ее все дальше, оставляя след из рассыпанных лепестков роз, слабо падающих на мрамор. Вид, который она представляет, просто поразителен. Воительница, покидающая поле битвы, с кровью своих врагов, капающей с ее меча.
Это чертовски сексуально.
   
Ещё две минуты назад я думал, что держу ситуацию под контролем. Что я управляю этим спектаклем. У Лисы актёрских способностей. Я видел её намерения ещё до того, как она схватила меня за шею и потянулась к моим губам. Ей не удалось скрыть отвращение на лице перед поцелуем. Не то чтобы это мне помогло.
Но при прикосновении ее мягких губ я почувствовал, как меня пронзила молния. Каждая клетка моего тела ожила, заряженная странной энергией. Ток пронзил мои вены, напрягая каждый мускул. Все... все покалывало, как будто после долгих лет оцепенения жизнь внезапно потекла сквозь меня. И направлялась прямо к моему гребаному члену. Единственное, чего я хотел, это держать эту раздражающую женщину в своих объятиях. Поэтому я притянул ее ближе, прижал к своей груди. И поцеловал. На мгновение забыв, что это игра.
Что, черт возьми, со мной не так? Я никогда раньше не испытывал такой сильной реакции на женщину. Особенно после одного поцелуя. А после того, как она намекнула, что мы занимаемся сексом, я не мог выбросить эту картину из головы и чуть не взорвался. Я не могу этого допустить. Мне нужно избавиться от этого нежелательного вожделения. О том, чтобы испытывать влечение к Лисе, просто не может быть и речи.
С большим усилием я наконец отрываю взгляд от двери, через которую она исчезла.
   
— Я хочу, чтобы ты держался подальше от моей сестры, Чон, — рычит Драго, приближаясь ко мне.
   
— Тогда хорошо, что мне плевать на то, чего ты хочешь, — ворчу я. — Напомнить тебе, что всего несколько месяцев назад мы были в похожей ситуации? Только тогда моя сестра выходила замуж за сумасшедшего придурка. За тебя!
   
— Именно об этом я и говорю. А ты, — Драго тычет пальцем в мою грудь, рыча, — ее дорогой брат, чья обязанность была защищать ее, ничего не сделал.
   
У него хватает наглости намекать, что я не забочусь о своей сестре так сильно, как он о своей. Как будто я не отдал бы свою жизнь за Сиенну или за Асю. Отдал бы, не моргнув глазом.
Мои пальцы сжимаются в кулак, но я заставляю себя сосредоточиться. Мне нужно, чтобы этот придурок поверил в нашу ложь. Романтика. Любовь. Свадьба. Вот в чем суть игры. Правила неясны, но я не могу допустить офсайда.
   
— Сиенна — взрослая женщина, способная принимать собственные решения. Как и Лиса. Судя по тому, что я видел, она вполне способна постоять за себя, — говорю я.
   
— Правда? Тогда позволь мне рассказать тебе несколько вещей о ней, которые ты, возможно, не заметил. Моя сестра - самое упрямое создание на этой земле. Она упрямая, крикливая и убеждена, что может добиться всего, чего пожелает.
   
— Да, я заметил.
   
— Конечно, заметил. Но вот в чем проблема. Большинство дел, за которые она берется самостоятельно, заканчиваются чертовой катастрофой. — Он дергает челюстью и глубоко вдыхает, прежде чем продолжить. — Лиса — это прекрасный беспорядок. Но нет ничего, чего бы она не сделала для тех, кого любит. Если бы им понадобилась пересадка легких, она без колебаний перевернула бы полмира, чтобы найти подходящего донора. Она бы искалечила, изуродовала или убила любого, если бы понадобилось, и сделала бы это без угрызений совести. Голыми руками вырвала бы этот орган и подала его хирургу на своих еще окровавленных ладонях. Вот только вместо лёгких принесёт, блядь, печень.
   
Я расхохотался. Да, я охотно в это верю. Прямо вижу, как она так делает.
   
— Мм-хмм. Вот. Этот снисходительный хохот — именно то, что я имею в виду, — презрительно усмехается Драго. — Единственное, что ты понял из этой истории, — это ту часть, что Лиса лажает по-королевски. А то, что она убьёт ради любви — даже не заметил. Ты это понимаешь? — Он скривил губы и уставился на меня. — Моя сестра заслуживает мужчину, который будет любить и ценить ее. Такой, какая она есть. Мужчину, который не будет принижать ее достоинства только потому, что она совершила пару ошибок. А ты... Ты не тот мужчина, Чон.
   
Улыбка исчезает с моего лица, когда я осознаю смысл его слов.
   
— Так что иди на свое маленькое свидание или что там у тебя, — продолжает он. — Бог свидетель, Лиса не очень хорошо реагирует на то, что ею командуют, поэтому я не буду утруждать себя попытками силой заставить ее бросить тебя. Достаточно скоро она сама это поймет. Она увидит, что ты ее недостоин.
   
Когда Манобан уходит, направляясь через прихожую вглубь дома, у меня руки чешутся врезать кулаком по его самоуверенному лицу. Пока я пытаюсь подавить желание догнать его и вдолбить свои обвинения в его уродливую рожу, на верхнем этаже раздается радостное хихиканье.        
    Я поднимаю взгляд и замечаю Сиенну, вприпрыжку спускающуюся по деревянной лестнице. На ней ослепительный красно-желтый комбинезон, который сверкает в ярком солнечном свете. Блеск пайеток соперничает с блеском в ее глазах, когда она прыгает со второй ступеньки прямо в открытые объятия Манобана. Как будто ей не нужен кислород для дыхания, она начинает без остановки болтать о подходящих дождевиках для собак. Это моя Сиенна.
Моя грудь сжимается, когда я смотрю на свою сестру с ее мужем. Они такие... счастливые. Беззаботные. Влюбленные. Я не могу это отрицать. Этот придурок действительно любит мою сестру. У них есть... то, чего нет у меня. Это всепоглощающее желание и преданность. Брак, наполненный страстью, любовью.
Я ненавижу признавать это даже самому себе, но Аджелло был прав. Я был занят только для того, чтобы сбежать от одиночества в доме. Но это не главная причина отсутствия у меня социальной жизни. Я занимался беспорядочным сексом. Везде. Как и любой другой нормальный парень, я нуждаюсь в периодическом разрядке. Блядь, секс есть секс, но то, чем он не является, чем я никогда не позволю ему стать, это поводом для формирования эмоциональной привязанности. Я приложил все усилия, чтобы не влюбиться ни в одну из своих партнерш. Я просто не способен больше заботиться о ком-либо.
   
После пятнадцати лет, проведённых в качестве единственного родителя для моих сестёр, беспокоясь и зацикливаясь на всех возможных способах, которыми они могут пострадать из-за меня, моей работы... После жизни в постоянном страхе, что я как-нибудь облажаюсь… Я не могу. Я не могу позволить себе так сильно переживать. Особенно после того, как Ася была похищена и пропала без вести на несколько месяцев. А потом Сиенна попыталась покончить с собой. Тогда я, блядь, сошел с ума.
Больше никогда.
Слава Богу, и Ася, и Сиенна сейчас счастливы с мужчинами, которые охотно отдали бы за них свои жизни. Они в безопасности. Я всегда буду любить их, всегда буду рядом, если им когда-нибудь что-нибудь понадобится от меня, но я не собираюсь заменять заботу о своих сестрах заботой о ком-то другом. В частности, о жене. Мне не нужны отношения, которые снова вызовут этот парализующий страх.
   
Но зная, как Семья привержена традициям, я всегда понимал, что окажусь в договорном браке. Предполагал, что это будет воспитанная женщина с пониманием того, что от нее ожидают. Кто-то тихий и послушный, кто-то, подходящий для роли супруги подручного босса Коза Ностры. Кто-то, кого я смогу держать на расстоянии.
Несмотря на внешнюю видимость, большинство браков по расчету в Коза Ностра — это браки без любви. Хоть пары и стараются убедить всех в обратном, но эти союзы — не более чем деловые сделки. И такая схема мне подходит, потому что любовь не для меня. И никогда не будет. Но это знание… это знание никак не уменьшает ту жгучую горечь в груди.
   
Проглотив кислоту, я поворачиваюсь на каблуках и выхожу из дома Манобана.
Моя машина припаркована на другой стороне подъездной аллеи, за рулем сидит Ригго с испуганным выражением лица, уставившись прямо перед собой. Как я и предполагал, Лисы внутри нет. Скрестив руки на груди и все еще сжимая в руках потрепанный букет роз, сестра Драго сидит на капоте машины и хмуро смотрит в мою сторону. Эта женщина, похоже, страдает от навязчивого желания не делать то, что ей говорят. Это одна из многих вещей, которые нам нужно будет исправить, прежде чем мы сможем представить ее Семье в качестве избранной мной невесты.
Независимо от того, принуждают ее к браку или нет, миссис Чон должна будет вести себя так, как того требует ее положение.
   
— Выглядишь невредимым, — бормочет она, когда я подхожу.
   
— А ты, похоже, недовольна этим.
   
— Есть такое. Я надеялась, что Драго тебя побьет, хоть немного.
   
— Слишком самоуверенно. Тебе никогда не приходило в голову, что твой брат мог пострадать больше? — Я открываю ей дверь машины и киваю. — Садись.
   
Грациозно, словно газель, она прыгает на землю. Затем она демонстративно проводит взглядом от макушки моей головы до ног и обратно, пока наши взгляды не сталкиваются.
   
— Я тебя умоляю. Что бы ты сделал? Угрожал бы ударить его своей наградой «Самый занудный мужик года»? Или размазал бы по его лицу своим гелем для волос?
   
— Я не использую гребаный гель для волос, — резко отвечаю я.
   
Углы ее губ поднимаются в ухмылке.
— Хм, так и поверила.
   
Я сжимаю дверную ручку так сильно, что чуть не вырываю ее. Закрывая глаза, я делаю глубокий вдох.
   
Мадонна Санта, пожалуйста, помилуй меня и дай мне силы не задушить эту женщину до смерти до дня нашей свадьбы.