Когда слова ранят сильнее стали
Ночь стала ещё тише. Лес вокруг будто дремал, но каждый шорох отдавался тревогой в сердце. Отряд устроился на привал: Расмус всё ещё пытался шутить, Каспиан проверял меч, а Аврора сидела, крепко прижавшись к брату.
Лина же не находила себе места. Тяжесть спора с Эдмундом всё ещё жгла её изнутри. Она медленно поднялась и, не говоря ни слова, отошла в сторону.
Сьюзен посмотрела на неё, но промолчала. А вот Питер заметил и тихо сказал:
— Я схожу за ней.
Он шагнул в лес, догоняя Лину. Девушка остановилась у старого поваленного дерева, обхватила руками плечи и закрыла глаза, вдыхая прохладный ночной воздух.
— Далеко одна не уходи, — раздался позади спокойный голос Питера.
Лина обернулась. В лунном свете его лицо выглядело серьёзным, но не строгим — скорее, понимающим.
— Я не могу... сидеть рядом с ним, — тихо сказала она. — Кажется, что каждый мой шаг для Эдмунда ошибка.
Питер подошёл ближе, но на расстоянии, не нарушая её пространства.
— Эд всегда был горячим, — произнёс он. — Но он не ненавидит тебя, Лина. Просто он боится потерять тех, кто рядом. Иногда страх прячется за злостью.
Лина сжала губы, её глаза блеснули, но слёз она не допустила.
— Я не нуждаюсь в его страхе, — твёрдо сказала она. — Мне нужна его вера.
Питер чуть кивнул, и в его взгляде мелькнула уважительная тёплая искра.
— У тебя есть моя вера.
Они замолчали. Несколько секунд стояла только тишина леса.
С другой стороны поляны, в тени ели, Эдмунд сидел, прислонившись к дереву. Его взгляд случайно зацепил фигуры Лины и Питера, стоявших рядом в серебряном свете луны.
Сердце неприятно кольнуло. Он отвернулся, но пальцы сжались так, что костяшки побелели. Холодная тень ревности скользнула в его мысли, хотя он сам бы ни за что не признал это вслух.
— Спи, — бросил он, когда к нему подошла Аврора, словно заметив его напряжение. — Завтра тяжёлый день.
Он вновь отвернулся в темноту, но сон не спешил приходить.
Рассвет пробивался сквозь кроны, разгоняя остатки ночного тумана. Лошади нетерпеливо фыркали, чувствуя тревогу своих всадников. Отряд двигался дальше, стараясь не терять времени.
Аврора сидела за спиной Расмуса, крепко обхватив его за талию — её взгляд метался по сторонам, будто она ожидала врагов в каждом кусте.
Питер ехал впереди один, уверенно ведя коня по узкой тропе. Его фигура словно вырезала путь для остальных.
Сьюзен оказалась вместе с Каспианом: она держалась ровно, стараясь скрыть усталость, а Каспиан вёл коня твёрдо, хоть в его взгляде время от времени проскальзывало беспокойство.
Лина же сидела позади Эдмунда. Она держалась жёстко, будто спина её стала каменной стеной. Она не позволяла себе опираться на него, сжимая руками седло, хотя так было тяжелее удерживать равновесие.
Эдмунд вёл коня уверенно, но молча. Его плечи были напряжены, взгляд устремлён вперёд. Холод, что повис между ним и Линой, казался ощутимее свежего утреннего воздуха.
Питер вдруг обернулся, чтобы убедиться, что Лина в порядке. Его взгляд задержался на ней чуть дольше, чем на других. В тот же миг Эдмунд заметил это и, едва заметно сжав челюсти, перехватил взгляд брата холодно и резко.
Лина же сделала вид, что ничего не заметила, и только крепче вцепилась в край седла.
Когда первые каменные тени показались меж деревьев, сердца у всех дрогнули. Лошади сбавили шаг — впереди, среди зарослей плюща и мха, вырастал старый склеп. Его стены, потемневшие от времени, казались хранителями древних тайн Нарнии.
У самого входа уже ждали нарнийцы. Трампкин стоял с гордо поднятой головой, его маленькая фигура казалась удивительно стойкой. Но взгляд Питера и остальных сразу приковал другой силуэт.
— Люси! — почти в один голос выдохнули Питер, Эдмунд и Сьюзен.
Младшая сестра бросилась к ним навстречу, её глаза сияли от счастья. Питер первым спрыгнул с коня и крепко обнял её, подняв в воздух. Эдмунд, сдерживая волнение, тоже притянул сестру к себе, а Сьюзен, не скрывая слёз, прижала Люси к сердцу.
— Я знала, что вы придёте, — сказала Люси, её голос дрожал, но в нём была та же уверенность, что всегда вселяла в других силы.
Каспиан подошёл ближе, и Люси улыбнулась ему — в её взгляде читалась благодарность и доверие, словно они были старые друзья. Лина тоже шагнула вперёд, и Люси радостно кинулась к ней.
— Лина! Я так ждала тебя! — Люси обняла её, и Лина впервые за долгое время позволила себе мягко улыбнуться.
Только потом Люси заметила новых спутников. Её глаза округлились, и она с любопытством посмотрела на Аврору и Расмуса.
— А это кто?
Лина представила их:
— Это Аврора и её брат Расмус. Они шли с нами, помогали и сражались.
Люси подошла ближе и первой протянула руку Авроре. Девушка немного смущённо, но вежливо кивнула, и Люси тепло сжала её ладонь.
— Ты храбрая, раз решилась идти с ними, — сказала она мягко.
Затем её взгляд упал на Расмуса. И вдруг между ними будто пробежала искра: Люси рассмеялась, а он в ответ легко улыбнулся — слишком свободно, словно они давно знали друг друга.
— Кажется, мы поладим, — с лёгкой усмешкой сказал Расмус.
— И я так думаю, — подхватила Люси, и в её голосе прозвучала та задорная уверенность, которая всегда подкупала всех вокруг.
В воздухе впервые за долгое время витало чувство тепла и единства: даже усталость, страх и пережитые бои отошли на второй план.