Ночь преследования
Лина шла быстро, не оборачиваясь. Она не плакала и не позволяла эмоциям вырваться наружу, всё держала в себе. Только шаги становились резче, а дыхание — глубже.
Вдруг сзади послышался лёгкий шорох. Лина выхватила клинок:
— Кто идёт?!
— Это я, — ответила Сьюзен, появляясь из тени.
Лина нахмурилась.
— Я сказала ясно: я пойду сама.
Сьюзен подошла ближе, её голос был спокоен:
— Я не оставлю тебя.
Лина молчала, глядя на неё острым взглядом. Но сопротивляться не стала. Она слишком ясно понимала — Сьюзен единственная, кто пошёл за ней. И этого было достаточно.
— Хорошо. Идём вместе, — коротко сказала Лина.
Они двинулись дальше бок о бок. Ветки царапали одежду, лес сгущался, но идти стало легче.
Вскоре впереди показался силуэт древнего склепа. Каменные стены были обросшими мхом, вход зиял тёмным провалом.
Сьюзен остановилась.
— Вот он. Здесь мы дождёмся остальных.
Лина посмотрела на неё, сохраняя привычную сдержанность. Но внутри было ясно: она приняла эту поддержку.
— Если они не придут? — тихо спросила она.
Сьюзен твёрдо ответила:
— Придут. А если нет — мы сами справимся.
Лина кивнула. Её лицо оставалось холодным, но шаг рядом со Сьюзен был увереннее.
Лес был густой, и тьма между стволами казалась почти осязаемой. Сьюзен и Лина двигались быстро, бок о бок, стараясь держаться тропы. Тишина давила, лишь изредка ухала сова или шелестела под ногами сухая ветка.
— Далеко ещё? — спросила Лина, стараясь говорить спокойно.
— Если идти без остановки, к склепу выйдем до рассвета, — тихо ответила Сьюзен. — Остальные тоже должны держать этот путь.
Но в следующую секунду лес разорвал звук рога. Протяжный, глухой, словно сама земля содрогнулась. Лина мгновенно остановилась, вскинув голову.
— Они нас нашли, — сказала она хрипло.
Собачий лай и крики людей донеслись уже ближе. Где-то в стороне мелькнули отблески факелов, и стало ясно: стражники Мираза пустились за ними следом.
Сьюзен быстро натянула тетиву.
— Бежим! — коротко бросила она.
Они рванули вперёд, ветви хлестали по лицам, мох скользил под сапогами. Лина бежала уверенно, не сбавляя темпа. Но позади шаги становились всё громче — тяжёлые доспехи гремели, как колокола в ночи.
Вдруг из-за кустов выскочил всадник. Конь заржал, и факел осветил блеск стали. Лина не дрогнула — с ходу метнулась вперёд и ударила клинком по ноге всадника. Тот завыл, потерял равновесие и рухнул с седла.
— Вперёд! — крикнула она Сьюзен.
Собачий лай раздался прямо за спиной. Стражники явно сжимали кольцо.
— Мы не успеем добежать, если они нагонят нас! — крикнула Сьюзен, стреляя в ближайшего пса.
Лина резко остановилась, перевела дыхание и сжала меч:
— Тогда придётся прорваться.
Сквозь тьму впереди уже виднелись очертания старого склепа — мшистые каменные стены и провал входа, будто застывший рот. Но между ними и спасением оставался отряд врагов.
Лес гремел от криков и звона стали. Лина и Сьюзен бежали между деревьями, то прячась в тени, то резко вырываясь вперёд и сталкиваясь со стражей лицом к лицу. Каждая схватка была короткой и яростной: меч Лины сверкал в лунном свете, стрелы Сьюзен находили цели в темноте.
Но врагов становилось всё больше. Их окружали, собаки бросались на след, факелы мигали между стволами, отбрасывая на бегущих девушек зловещие тени.
— Их слишком много! — крикнула Сьюзен, сбивая очередного пса.
— Мы прорвёмся! — упрямо ответила Лина и, рывком выхватив меч из-за щита врага, ударила его в бок.
Они метались между дубами, отбивая удары, когда вдруг из глубины леса раздался стук копыт. Он приближался всё быстрее, перекрывая лай собак и роговые сигналы.
Лина резко обернулась, готовая встретить новую опасность... но вместо врагов из темноты вырвались знакомые силуэты. Лошади с блеском грив, а на них — Питер, Эдмунд, Каспиан, Расмус и Аврора, державшаяся за брата.
— Держитесь! — крикнул Питер, вскидывая меч.
Эдмунд пронёсся мимо, сшибая копьё из рук стражника. Расмус, ловко управляя конём, ударил врага прикладом в лицо. Аврора, хоть и сидела позади брата, сжимала кинжал, готовая в любой миг ударить.
Каспиан вёл коня прямо в самую гущу схватки: его клинок блеснул в свете факелов, и сразу двое стражей рухнули наземь.
— За Нарнию! — его голос разнёсся по лесу, поднимая дух всем остальным.
Стражи, ошарашенные внезапным натиском, дрогнули. Воины Мираза отшатнулись, а Сьюзен и Лина, не теряя момента, бросились вперёд и встали рядом с товарищами.
— Опоздали! — крикнула Лина, улыбаясь сквозь усталость.
— Но всё ещё успели, — ответил Питер и направил коня прямо в гущу врагов.
Ночь разорвалась новым боем. Теперь они были вместе.
Бой разгорался всё ярче. Крики стражи сливались с ржанием лошадей и звоном стали. Пламя факелов плясало на лицах, превращая лес в пылающий кошмар.
Каспиан скакал рядом с Сьюзен, отражая удары меча врагов. Он мельком заметил, как девушка отбивалась от двоих сразу, и, перехватив поводья, резко подался к ней.
— Держись! — выкрикнул он.
Ловким движением, почти не дав ей возразить, Каспиан наклонился, подхватил Сьюзен за талию и посадил её перед собой на коня. Его рука крепко удерживала её, пока он другой продолжал сражаться.
— Ты в безопасности, — сказал он твёрдо, не сводя глаз с врагов.
Сьюзен, хоть и удивлённая резким жестом, лишь коротко кивнула и натянула тетиву прямо с седла, пуская стрелы поверх его плеча.
В это время Эдмунд подскакал ближе к Лине. Девушка по-прежнему сражалась на земле, не отступая ни на шаг. Её меч блеснул и вонзился в плечо врага, но новый стражник уже бросился на неё с копьём.
— Лина! — крикнул Эдмунд.
Он резко наклонился, схватил её за руку и, приложив силу, рванул наверх. Девушка едва не ударилась о седло, но Эдмунд рывком усадил её позади себя.
— Я могла бы сама! — возмутилась она, тяжело дыша.
— Поздно спорить, — холодно бросил он, но рука его оставалась крепкой, удерживая её за локоть.
Лина сжала губы, не сказав больше ни слова, но её глаза блестели — в них смешались обида и благодарность.
Стражи, ошеломлённые натиском всадников, начали пятиться. Питер вёл их вперёд, а Расмус, со смехом бросаясь в гущу боя, кричал:
— Ну что, господа! Ночь ещё длинная, хотите ещё потанцевать?
Лес наполнялся звоном оружия и треском веток под копытами. Теперь вся компания снова была вместе — и вместе пробивала себе путь к спасению.
Коней гнали до тех пор, пока дыхание не стало рваться из груди, а копыта не начали вязнуть в сырой земле. Когда шум погони стих далеко позади, Питер поднял руку, останавливая отряд.
— Здесь передохнём, — произнёс он, спрыгивая с коня.
Они оказались в низине, где старые ели сомкнулись ветвями так плотно, что ни факел, ни луна не могли пробиться внутрь. Лес будто сам спрятал их.
Сьюзен, всё ещё сидевшая на коне перед Каспианом, соскользнула вниз. Она тяжело дышала, но старалась держаться спокойно. Каспиан молча протянул ей руку, помогая спуститься, и только коротко кивнул, подтверждая — всё хорошо.
Эдмунд остановил коня чуть в стороне. Лина сидела позади него, напряжённая и молчаливая. Как только копыта стихли, она резко спрыгнула вниз сама, едва не потеряв равновесие.
— Мог бы не тащить меня, — бросила она сердито, отряхивая плащ. — Я не беспомощная.
Эдмунд спрыгнул следом, его лицо оставалось холодным.
— Если бы я не тащил тебя, ты бы осталась на дороге вместе со стражей.
— Лучше бы осталась, чем терпеть твои подачки! — огрызнулась Лина.
Эдмунд шагнул ближе, его голос стал ниже и резче:
— Ты снова думаешь только о себе. Как тогда, с картой. Как в библиотеке. Всё время!
— Я думаю о всех! — парировала она, сжав кулаки. — Но не собираюсь молча слушать, как ты делаешь из меня обузу.
Повисла тяжёлая тишина. Даже Аврора, сидевшая на лошади рядом с братом, не осмелилась вмешаться.
— Хватит! — резко сказал Питер, и его голос прозвучал так, что даже ночной лес словно отозвался эхом. Он обвёл их обоих строгим взглядом. — Хотите спорить — делайте это днём. Сейчас каждая минута важна.
Лина отвернулась, сжав губы, а Эдмунд, стиснув зубы, резко отошёл к дереву и сел на корень, глядя в темноту.
Сьюзен тихо подошла к Лине, положила руку ей на плечо.
— Он не всегда прав... но и не всегда неправ, — мягко сказала она.
Лина глубоко вдохнула, удерживая эмоции внутри. Она не заплакала — взгляд её был твёрдым. Но то, что Сьюзен была рядом, давало ей силы держаться дальше.
В это время Расмус, будто не замечая напряжения, достал из-за пояса флягу и весело сказал:
— Ну, если уж мы ночуем среди деревьев, то хотя бы согреемся! Кто первый?
Его голос нарушил гнетущую тишину, и даже Каспиан усмехнулся, глядя на него. Но где-то глубоко в лесу всё ещё гремел отголосок погони, напоминая: время у них заканчивается.